Мать модельера александра моняка лариса: «как-то сын сказал: «мамочка, если бы ты знала, что я чувствую, ты бы содрогнулась»
«Саша видел свою смерть… »
- Саша видел свою смерть, — рассказывает его мама Лариса Григорьевна. — Как-то проснулся и говорит: «Мамочка, мне приснился сон, будто я стою на балконе, а на меня набросили белую простыню и душат. Нечем дышать, тяжело, я кричу, а меня никто не слышит. И тут я понял, что умер… » Это было за две недели до его смерти. Ведь на самом деле все случилось, как он предвидел!.. Полтора часа длилась агония, Саша находился уже в бессознательном состоянии. А потом вдруг обмяк… Отмучался.
- Он уже не верил в выздоровление?
- Мне кажется, несмотря на адские боли, верил до последнего. Как-то попросил меня повесить над дверью в его комнату икону Божьей матери. Каждое утро молился… Мучался страшно! Просил разделить дозу лекарств, которую ему кололи, на два приема. Иначе, говорил, перестает воспринимать действительность. Потом обезболивающее я стала колоть ему сама, строго по часам. На Саше уже живого места не было. «Мамочка, мне так больно, — шептал он, прижимаясь ко мне истерзанным телом. — Пригласи домой священника… » Батюшка причастил сына, соборовал. И через несколько дней Саше стало легче. Нет, боли не ушли, но он уже чувствовал их по-другому.
Еще когда Сашенька Моняк был маленьким, все видели: вырастет личностью творческой. Он обожал книги и рано самостоятельно научился читать. Игрушечные машинки его мало занимали, а вот куклы, которыми раньше играла сестра, даже очень. Особенно интересовало то, во что они были одеты. В десять лет мама как-то застала Сашу за тем, что он, обвернувшись длинной белой шалью, решал, где лучше сделать разрез и подобрать подол. Когда ему было тринадцать, в доме появилась первая швейная машинка — «Подоляночка» — предмет заветных желаний маленького Моняка.
- Это была его идея — иметь дома швейную машинку, — вспоминает Лариса Григорьевна. — Как-то подруга пожаловалась, что ей некуда деть «Подоляночку», и Саша упросил меня ее купить. Помню, одной из первых вещей, за которые взялся сын, была моя старенькая голубая юбка. Я носила ее в основном на даче. Саша колдовал несколько дней, а потом показал юбку мне. Я ахнула! Она вся была в аппликациях! Да каких! Гномики в шапочках, пастушки, цветы… Потрясающе! Я до сих пор ее храню. Потом Саша стал шить для себя. Говорил, что главное — не быть, как все. Всегда у него то рукав на рубашке был особенный, то воротничок.
- Значит, сразу было решено, что Саша станет модельером?
- Да нет, мы не придавали его увлечению особого значения. Саша учился в музыкальной школе по классу скрипки. Ему легко давались точные науки. От школы его посылали на математические олимпиады. Правда, искусством он интересовался больше всего. Когда закончил школу, поступил на режиссерский факультет в Национальный университет культуры и искусств. Проучился там лишь год. Стало тяжело физически. У него всегда было неважное здоровье…
Знаете, когда Сашеньке уже было плохо, мы ехали как-то на очередные процедуры мимо его школы. Подумала: «Боже, зачем я его так мучила, нагружала?» Он как будто прочитал мои мысли и сказал: «Иначе, мамочка, из меня, наверное, ничего не получилось бы… »
- Он был хрупкого телосложения…
- Сначала Саша очень переживал по поводу своего невысокого роста. Потом понял, что не в этом счастье. А когда уже стал делать показы, придумал для себя ход: в конце дефиле выходил с одной из своих любимых моделей, которая была невысокого роста…
«Я встала перед ним на колени и умоляла: «Сыночек, прости меня… »
- Вы одевались в наряды, которые создавал ваш сын?
- Специально для меня он ничего не шил. Мог спросить, что мне нравится из коллекции, и переделать по моей фигуре. Но я никогда не настаивала. Зато Саша всегда советовался со мной: «Что мне надеть?» И крутился перед зеркалом. Раньше очень любил черный цвет, потом его потянуло на разноцветные вещи. Украшения любил. Его серебряную цепочку, которую он надевал на ногу, теперь ношу я. И колечко платиновое с золотом. Любимые парфюмы до сих пор стоят на туалетном столике. Их у него был миллион! А его коллекцию наперстков я подарила столичному творческому колледжу художественного моделирования и дизайна.
Успех и слава пришли к Моняку в конце девяностых. К этому времени Саша успел поработать в Москве, одевал артистов цирка на Цветном бульваре и нескольких театров. Беда свалилась в 1998 году, когда при довольно странных обстоятельствах погиб его отец. Затем попал в тяжелую аварию Сашин родной брат. Александр страшно переживал и выливал эмоции в свои творения…
Знаменитости обожали Моняка. Телеведущая Ольга Бурая, трагически погибшая за четыре месяца до Сашиной смерти, была одной из его близких подруг. Сашу за глаза так и называли: «Моя подружка». К нему можно было прийти и сказать: «У меня отвратное настроение». И этого было достаточно. Моняк знал, что вам предложить. Ему не надо было объяснять детали, он жил ощущениями. Эмоции переполняли его, и порой казалось, что он спешит жить…
- Сначала у Саши открылась язва, — рассказывает Лариса Григорьевна. — Он часто жаловался на боли, но никто даже не мог подумать о страшном диагнозе. Когда боли были невыносимыми, Саша ложился в горячую ванну, ему становилось легче. А ведь это категорически запрещено при раке!
- Он быстро «сгорел»?
- Да. В апреле сыну стало совсем плохо, начались частые рвоты с кровью. Я все говорила: «Сынок, надо провериться. Я чувствую, это что-то серьезное». И Саша обещал, а потом опять уходил с головой в работу… Анализы делали месяц. Диагноз Саше, конечно, сразу не сказали. Даже когда его везли на операцию, он думал, что ему просто удалят язву желудка. И правда, после хирургического вмешательства первое время Саша чувствовал себя хорошо. Говорил, что ему стало так легко. А потом… вернулись страшные боли. Помню, сын мне как-то сказал: «Не может, чтобы это была язва. Мамочка, я догадываюсь, но хочу услышать ЭТО от тебя». И я сказала… Никакая химия ему уже не помогла бы. У него была четвертая стадия рака. Он мужественно встретил этот приговор. Кто бы мог подумать, что в таком худеньком, изможденном теле столько сил. До последней минуты Саша вставал и самостоятельно передвигался по квартире. Лишь за несколько дней до смерти сказал, что без моей помощи уже не может ходить. Помню, я как-то пошутила, что пожалуюсь друзьям на то, что он курит. А Саша вдруг как расплачется… Я встала перед ним на колени и умоляла: «Сашенька, прости меня… » А он говорит: «Мамочка, это ведь единственное, что я могу позволить себе в жизни… »
Несмотря на свою популярность, никаких сбережений Моняк так и не накопил. Говорил, что работает не из-за денег, а ради удовольствия. Правда, последнее время мечтал: «Может, ремонт дома сделаем, мебель новую купим… » Даже дизайн квартиры нарисовал.
Свою последнюю коллекцию Моняк делал в мае для конкурса «Хрустальный силуэт». Ездил на работу в перерывах между процедурами в больнице. Ударом для кутюрье стала смерть Оли Бурой.
- Везде в доме были разложены ее фотографии, — рассказывает Лариса Григорьевна. — Как-то Саша сказал мне: «Мама, убери их, сам не могу… »
«Сын приснился мне воробышком: посидел на подоконнике и улетел к свету»
- Последний месяц он вспоминал свою жизнь, — продолжает Лариса Григорьевна. — Как-то не выдержал: «Если бы ты знала, что я чувствую, содрогнулась бы». А потом медсестре сказал: «Через три дня я буду совершенно здоров». Через три дня он умер…
- Вы все время были рядом?
- Конечно! Он мне говорил: «Съезди, отдохни пару дней». Даже билеты заказал. Я ему пообещала, а сама сдала билеты. Как я могла уехать?! Знаете, однажды Саша подумал, что умирает. Я легла с ним рядом, мы взялись за руки, всплакнули. Я гладила его по руке. И он вдруг говорит: «Мамочка, мне стало легче. Наверное, у тебя сила большая».
В последний свой день в половине пятого Саша пошел покурить. Говорит: «Во мне что-то такое происходит, просто немыслимое… » Потом лег, говорит, поставь чашку с чаем поближе. Я спала рядом с ним на полу. Он уснул, подошло время делать укол. Я разбудила сына, сделала, а через 15 минут у него началась агония. И сердце не выдержало. Врач мне так и сказал: «Сколько будет биться его сердце, столько он будет жить».
- Саша вам снится?
- Один раз приснился — воробышком. Сел ко мне на окошко. Я говорю: «Не улетай, Саша! Я знаю, что это ты». Выскочила из дому, он замедлил полет, потом улетел вместе с другими воробышками к свету…
403Читайте нас у Facebook
