«пользуясь досугом в глуши, я начал составлять описание моей родины, которая стала… Тем любезнее, чем отдаленнее я находился от нее»
Уж кому-кому, а Николаю Закревскому Киев просто обязан поставить памятник. Имя ученого находим в книгах исследователей киевской старины Виталия Ковалинского и Анатолия Макарова, на него то и дело ссылаются Александр Анисимов и Виктор Киркевич… Нет среди киевоведов такого, который бы в своих работах не обращался к труду Николая Закревского, вышедшему более 130 лет назад. Никому, однако, пока не пришло в голову увековечить память великого земляка, родившегося 200 лет назад. Есть, правда, улица, носящая его имя. Но — на Троещине, а это уже не тот Киев, который знал и о котором писал Закревский…
Некоторые из последователей Николая Закревского вспоминают: он был столь скромным человеком, что и фотографию по себе не оставил. Но киевовед Виталий Ковалинский нашел в архивах фотографии ученого — сделанные приблизительно в то время, когда вышла его книга.
А насчет скромности — правда. Жизнь ломала и гнула Закревского так, что неоткуда было взяться особым амбициям. Родился он на Подоле, на улице Черная грязь (ныне Флоровская, дом Ь 5/43), 21 июня (9 — по старому стилю. — Авт. ) 1805 года. Отец — дворянин, и будущее мальчика ожидало традиционное — как всех детей этого круга. Однако семью постигло страшное несчастье: в пожаре, который охватил Подол в 1811 году, сгорело более 1240 домов. Среди них и тот, где жили Закревские.
Можно удивиться тому, как известный библиограф Василий Анастасиевич описал тот пожар — весьма романтическая картина:
«Едва всемирное светило,
Свершив свой полудневный бег,
Свой воз палящий обратило
К странам вечерним на ночлег,
Внезапный огнь возник оттоле,
Возник, где первой веры луч,
Разлился пламень на Подоле.
Все дым покрыл — как риза туч…
К чему коснулся лютый пламень,
Все в пепел, в прах обращено… »
За поэтическими изысками не услышать стонов тех, у кого пожар отнял все, что они имели, — и прошлое, и будущее.
- Глава семьи Закревских потерял почву под ногами и вскоре умер, — рассказывает киевовед Виктор Киркевич. — Вдова и малолетний сын остались без средств к существованию. Сердобольные люди устроили мальчика в Первую киевскую гимназию. Но семье элементарно нечего было есть, и Николай стал давать уроки. В автобиографии он писал: «Посещая с 1-го апреля 1820 г. Высшую киевскую гимназию, я принужден искать помощи в самом себе. На 16-м году начал давать кое-какие уроки, заниматься репетициею с товарищами и тем доставлять себе и матери пропитание».
Сил, чтобы учиться и работать, ему хватило ненадолго, и Николай оставил гимназию. Отправился в Санкт-Петербург, где зарабатывал частными уроками и перепиской бумаг. Однако образование нужно было заканчивать. Через три года Николай возвращается в Киевскую гимназию, а затем поступает на юридический факультет Дерптского (теперь Тартусского) университета. Но нужда снова заставляет оставить учебу и искать работу. Сначала Закревский определяется в уездное училище в Вейсен-
штейне, что в Лифляндии. Но так отличается, что его переводят в Ревельскую гимназию. Здесь преподает географию, русский язык и историю. Со временем, однако, не история вообще, а история родного города становится предметом его пожизненного интереса.
Еще в бытность гимназистом Николай Васильевич был очарован киевскими зарисовками Берлинского. А находясь вдали от родины, буквально заболел Киевом. Вот его собственные слова: «Первые материалы, впрочем скудные, стал я собирать в библиотеке Дерптского университета. Пользуясь досугом в глуши Вейсенштейнской,
14 марта 1832 г. , я начал составлять Описание моей родины, которая стала для меня тем любезнее, чем отдаленнее находился от нее».
Отказывая себе во многом, Закревский приобретал необходимые книги, рисунки. В результате появляется «Очерк истории Киева». Но это лишь заявка. Десять лет напряженной работы помогли создать более фундаментальный труд. «Сто пятьдесят мелко исписанных листов и более ста рисунков собственной же работы», — описывал его сам автор. Но средств на публикацию нет, и Закревский решается отдать рукопись в Публичную библиотеку Петербурга.
Отслужив 16 лет на ниве образования, Николай Васильевич уходит в отставку и оседает в Москве. Проходит еще десять лет — и появляется «Летопись и описание г. Киева». Два объемных тома с листами атласа напечатаны «иждивением Московского археологического общества», членом которого он стал. Но в Москве мало кому интересна киевская старина, да и дороги были книги. Так что при выходе в свет капитального исследования удалось реализовать только незначительную часть тиража — 50 экземпляров.
Долгие годы считалось, что основной тираж погиб, но пришли 70-е годы XX века. В стране под названием СССР начался литературный бум. В подвалах и на чердаках народ откапывал макулатуру, которую свозил в приемные пункты, где за никому не нужную бумагу можно было получить талоны на пользующиеся спросом книги. В этот момент и «всплыли» 500 экземпляров двухтомного издания. До сих пор оно является единственным памятником автору, который заключил свое творение следующими словами: «Я очень уверен, что найдется много людей, которые несравненно обстоятельнее и лучше могли бы написать Историю моей родины и задачу эту решить блистательным образом. Но не думаю однако ж, чтобы легко сыскался охотник, который, без всякой поддержки и вознаграждения, пожертвовал бы тридцатью пятью лучшими годами своей жизни для составления такого сочинения, которое не обещает никакой материальной выгоды».
507Читайте нас у Facebook
