«самое страшное наказание для меня — смерть 77 человек. Жалею, что не погиб тогда… « — сказал юрий егоров,пилот истребителя, упавшего на зрителей во время авиашоу на аэродроме «скнилов»
Крыло падавшего самолета рубило людей на куски
Гости праздника разделились на три основные большие группы. Первая сосредоточилась около трибуны у центральной взлетно-посадочной полосы, на которой находилось военное руководство с чиновниками разного калибра, и откуда по громкоговорителю комментировалось происходящее в небе действо. Вторая группа находилась на широкой боковой дорожке, где стояли прилавки с пивом и закусками, столики и стулья под «грибочками», а с импровизированной сцены звучали песни в исполнении местных кружков художественной самодеятельности. Но больше всего взрослых и детей столпилось у выставленных на показ боевых истребителей и военно-транспортных самолетов. Для посещения был открыт один большой транспортный самолет, поэтому возле его трапа собрались две огромные очереди — входящих и выходящих. Кабину летчиков «оккупировала» детвора.
Около 12 часов дня шоу открыли две группы парашютистов, выпрыгнувших из пролетевшего над аэродромом «кукурузника». Парашютисты приземлялись, оставляя за собой разноцветные полосы дыма, перед трибуной, поэтому часть зрителей бросилась туда (если бы не это обстоятельство, жертв могло оказаться больше). Затем в небе появились два спортивных легких самолета Як-52, выполнивших каскад фигур высшего пилотажа. Небольшую паузу после их выступления заполнили небольшим фейерверком. И лишь потом диктор объявил о «гвозде» программы — показательном полете истребителя
Су-27, за штурвалом которого находились летчик-испытатель первого класса Владимир Топонарь и летчик первого класса Юрий Егоров. От рева турбин, казалось, затрясся не только воздух, но и сама земля. Истребитель вытворял в небе чудеса: фигуры высшего пилотажа стремительно сменяли одна другую. Единственное, что раздражало, это когда боевая машина на сверхнизких высотах чуть ли не «ходила» по головам гостей, обдавая их смрадом керосина.
Внезапно наверху рев стих и наступила гнетущая тишина. Не понимая еще, что происходит, люди принялись отыскивать самолет глазами. Он беззвучно шел в метрах десяти над землей, продолжая быстро снижаться. Проскочил, наклонив крыло, между деревьями, зацепил и потащил за собой колючую проволоку и вышел над боковой дорожкой, где находилась выставка техники… Его опущенное крыло буквально рубило людей. Полетели руки, головы, куски мяса, бетон залило кровью. Гибли целыми семьями… Затем крыло самолета зацепило хвост одного из стоявших самолетов, который отлетел и врезался в толпу, калеча людей. На какое-то мгновение летчикам удалось выровнять истребитель. Но он тут же ударился днищем о бетон, раздавив около двух десятков человек. От удара истребитель, все еще мчащийся на огромной скорости, подбросило вверх. Этой секундной паузой воспользовались летчики, чтобы катапультироваться. Еще через мгновение летательный аппарат объяло пламя, он несколько раз перевернулся с носа на хвост, кроша людей, зацепил стоявшие самолеты, возле которых находились дети, «выскочил» на покрытое травой поле и уже тут негромко рванул. Огромное облако огня и черного дыма быстро понеслось к «пивным» столикам, а с неба на зрителей посыпались разметанные взрывом обломки истребителя, горящее топливо. Сотни людей, давя друг друга, бросились прочь от огненного облака, но оно, к счастью, до них не дошло — словно свернулось на полдороге. Взрослые накрывали детей своими телами, принимая удар смертоносных осколков на себя.
Две дежурившие на шоу бригады скорой помощи ринулись в эпицентр катастрофы, и врачи заметались между кричащими от боли раненными, лежащими вперемешку с трупами. Оттуда неслись стоны, детский визг, хрип, крики: «Мама! Больно! Помогите!» Машины скорой помощи, как на конвейере, одна за другой отвозили пострадавших в больницы. Но летчики и гражданские на руках все подносили и подносили раненых.
Обезумевшие родители прорывались сквозь живую цепь военных, пытавшихся оттеснить людей от места авиакатастрофы, чтобы найти в месиве тел своих детей.
В последующие дни тысячи людей искали своих родных, близких и знакомых по всем львовским больницам, госпиталям и моргам: по официальным данным, в катастрофе погибло 77 человек (среди них 28 детей), пострадавшими было признано более 500, а некоторые семьи были уничтожены почти полностью. Потрясенные масштабами трагедии первые лица государства пообещали сделать все, чтобы помочь жертвам катастрофы и наказать виновных.
Список свидетелей и пострадавших оглашался более часа
Родственники погибших и пострадавшие объединились в общественную организацию «Скниловская трагедия», которую возглавил Стефан Козак, потерявший 24-летнего сына.
- Организация подготовила проект «Программа социальной защиты потерпевших в результате авиакатастрофы» и передала его во Львовский горсовет, но, к сожалению, у власти этот документ не получил поддержки, — рассказывал на одной из пресс-конференций Стефан Козак. — А в это время большинство потерпевших не удовлетворены уровнем медицинского обслуживания. Обещанное санитарно-курортное оздоровление превратилось для людей в муку: чтобы получить путевку приходится не один день обивать пороги чиновничьих кабинетов! Посулы властей решить жилищные проблемы потерпевших также оказались голословными. Много недоразумений было и с погашением долгов по оплате за коммунальные услуги, тепло-, энерго-, водоснабжение. Да и следствие тянулось неоправданно долго.
Следствие действительно затянулось. Лишь 30 ноября 2004 года в помещении клуба воинской части Ь 0284 войск Западного оперативного командования представителями Военного апелляционного суда Центрального региона под председательством полковника юстиции Виталия Загоруйко начался судебный процесс по уголовному делу о Скниловской авиакатастрофе.
У КПП части задолго до
10 утра — времени начала судебного процесса — выстроилась огромная очередь из пострадавших и свидетелей. Небольшая проходная, где у каждого тщательно проверяли паспорт и повестку, явно не справлялась с таким наплывом людей. Медленно передвигались на костылях инвалиды, некоторых пострадавших родственники вели под руки, многие держали фотографии погибших семей. Горькая деталь этого первого дня: список свидетелей и пострадавших оглашался более часа, 10 человек из этого скорбного списка не смогли прибыть на суд — некоторые уже умерли от полученных травм, другие лежали парализованными или снова попали в больницу.
На скамье подсудимых оказались бывший заместитель командующего 14 авиационного корпуса Анатолий Третьяков, начальник службы безопасности полетов корпуса Анатолий Лукиных, командир полка Олег Дзюбецкий, руководитель полетов Юрий Яцюк, командир экипажа упавшего самолета Владимир Топонарь и летчик Юрий Егоров. Дело против еще четырех генералов ВВС было выделено в отдельное и возвращено на доследование.
Организация процесса вызвала нарекания у свидетелей и пострадавших. Судебные заседания часто проходили в неотапливаемом зале, переносились «из-за отсутствия средств на командировки судей». Судьи прерывали выступавших, без пояснений отклоняли ходатайства, просьбы, требования и пострадавших, и обвиняемых. В зале обстановка была крайне эмоциональной: слышались проклятия в адрес обвиняемых, рыдания, родственники хватались за сердце, теряли сознание. Но вот, наконец, были опрошены все свидетели, потерпевшие, обвиняемые и эксперты, прочитано более 150(!) томов уголовного дела, заслушаны прокурор и адвокаты. Обстановка в зале накалилась до предела — судьи удалились в совещательную комнату.
Летчик Владимир Топонарь: «Это не суд, а судилище!»
- В справедливость приговора не верю! — призналась «ФАКТАМ» Нина Лющенко, потерявшая отца и 5-летнюю племянницу. — Вина сваливается с одного на другого. А послушать военных, так никто не виноват!
- Пилотов надо приговорить к пожизненному заключению! — считает Роман Куц, у которого погибла вся семья. — Остальных подсудимых — лишить воинских званий и тоже сурово наказать.
- На справедливое решение суда я не надеюсь, — заявил журналистам пилот Владимир Топонарь. — На процессе прозвучали только те показания и документы, которые свидетельствовали против меня, а те, что говорили о моей невиновности, так и не были озвучены. Настаиваю на версии вмешательства в ход полета Су внешнего фактора (напомним, что видеокамеры зафиксировали, как возле истребителя перед падением пролетел неопознанный объект. — Авт. ) и неисправности самолета. Результаты экспертизы технического состояния самолета нельзя считать доказательством. Я допускаю, что Министерство обороны Украины скрывает, что самолет был неисправен и поэтому сфабриковало факты этого уголовного дела. Хочу, чтобы суд учел, что я боролся за жизнь людей до конца. Я не убийца! Убийцы не держат штурвал до последней секунды! Считаю, что я спасся не случайно, а так сделал Бог, чтобы доказать: настоящая причина катастрофы — не в ошибке пилота.
- Я не впервые организовывал такие полеты, и не допустил небрежности или халатности, — сказал командир полка Олег Дзюбецкий. — После трагедии продолжаю летать на истребителе, хочу и дальше служить в Вооруженных силах.
- Убежден, что следствие не нашло доказательств моей вины, — отметил бывший заместитель командующего 14-го авиационного корпуса Анатолий Третьяков. — Поэтому настаиваю на своей невиновности. Жду от суда оправдательного приговора.
Не признал себя виновным и начальник службы безопасности полетов Анатолий Лукиных.
- Все команды я отдавал правильно, — уверял руководитель полетов Юрий Яцюк. — Если бы пилоты их выполняли, катастрофы можно было избежать. Обвинения в мой адрес несправедливы.
- Обвинения воспринял спокойно и к приговору готов, — сказал летчик Юрий Егоров. — Самое страшное наказание для меня — смерть 77 человек. Жалею, что не погиб тогда в самолете — кнопку катапульты нажал не сознательно…
- Процесс выглядит незавершенным, — признался журналистам Стефан Козак. — На скамье подсудимых нет организаторов авиашоу — представителей власти и еще четырех генералов. А сейчас суд пытается как можно скорее закончить процесс, не принимая во внимание ходатайства. Заседания превратились в гонки, председательствующий бесцеремонно лишает слова потерпевших. Поэтому я был вынужден отказаться от судебных дебатов в знак протеста против грубого отношения судей…
Потребовалось два дня, чтобы полностью огласить приговор. Как уже сообщали «ФАКТЫ», офицеры были признаны виновными и приговорены к различным срокам наказания: Владимир Топонарь к 14 годам, Юрий Егоров — к восьми, Юрий Яцюк и Анатолий Третьяков — к шести годам лишения свободы, Анатолий Лукиных — к четырем годам условно. Олег Дзюбецкий был оправдан. Кроме того, решением суда осужденные должны возместить Министерству обороны Украины 11 миллионов гривен за «нанесенные убытки». Минобороны обязано компенсировать потерпевшим стоимость утерянных вещей и средств, затраченных на лечение и похороны, а также — моральный ущерб (суммы варьируются от одной тысячи гривен до 220 тысяч).
Приговор вызвал настоящий шок у подсудимых, однако офицерам удалось сдержать эмоции. Только в зале суда заголосили их жены и родные.
- Это не суд, а судилище! — сказал журналистам Владимир Топонарь. — Моя вина не доказана, все сфальсифицировано. Я буду бороться за установление истины до конца, как боролся во время полета за то, чтобы спасти жизнь людей.
Не согласны с судебным решением и другие осужденные офицеры. Они заявили, что их адвокаты будут подавать апелляции.
Пострадавшая сторона тоже осталась недовольна приговором суда.
- Приговор несправедлив, ибо, пренебрегая правами потерпевших, оправдал некоторых виновных по этому уголовному делу, — заявил Стефан Козак. — Наше требование привлечь к ответственности генералов Стрельникова, Волошенко, Алексеева и Онищенко, направленное в Генеральную прокуратуру, наткнулось там на глухую стену. Мы намерены обжаловать решение суда…
2859Читайте нас у Facebook
