Вскрытие показало, что желудок умершего полуторагодовалого мальчика был совершенно пуст. По мнению медиков, родители не кормили двойняшек около трех недель
3 сентября к центральной районной больнице Гайворона Кировоградской области подъехало такси. Оттуда выбрались пассажиры -- мужчина и женщина, вытащили на руках двух спеленутых малышей. Развернув одеяла, медики детского отделения вздрогнули. Такое они раньше видели лишь в книжках о нацистских концлагерях. Руки-ноги -- как палочки, обтянутые кожей, животы вздуты, личики сморщены. Дети были без сознания, ни на что не реагировали. В 1 год 7 месяцев двойняшки весили 6 кг 800 г (мальчик) и 6 кг 200 г (девочка). Родители заявили, что «не кормили детей, потому что все равно они должны умереть».
У обоих детей были сломаны хрящи носовых перегородок. Такое впечатление, что их били по носу ложкой
-- Особенно плох был мальчик Саша, -- рассказала корреспонденту «ФАКТОВ» главный врач Гайворонской центральной районной больницы Светлана Шиян. -- Он практически не подавал признаков жизни. Мутные огромные глаза на сморщенном старческом личике не моргали, зрачки не реагировали на свет. На тельце, голове и ножках -- то ли ожоги, то ли ссадины. На запястье -- красная полоса, похожая на след от веревки. У обоих детей были сломаны хрящи носовой перегородки, как будто их били по носу ложкой. Температура тела у мальчика была 34 градуса, сердцебиение -- 30 ударов в минуту (при норме 130), вздохи единичные. Мы сделали все, что могли, -- подключили его к кислороду, поставили капельницу. Но ребенок тихо ушел спустя несколько часов.
Маленькая Таня, его сестричка, крепче держалась за жизнь. Ей тоже делали уколы, ставили капельницу. От бессилия она не могла даже пискнуть, когда иголка входила в тело. Но когда ей поднесли бутылочку с теплым сладким чаем, тут же взялась за соску.
-- Мы дали ребенку две чайных ложки сладкого чая. После длительного голодания побоялись дать больше, -- вспоминает заведующая детским отделением Татьяна Шустер. -- Потом через каждые два с половиной часа, в том числе и ночью, давали по 5-10 граммов молочной смеси, постепенно увеличивая порцию. Спустя десять дней отважились на протертый супчик.
-- Увидев, в каком состоянии привезли детей, я была в шоке, -- продолжает рассказ Светлана Шиян. -- Вышла к родителям. Они находились в коридоре, хотели оформить бумаги для отказа. Я ожидала увидеть каких-то бомжей, алкоголиков. Поэтому прошла мимо стоящих у моего кабинета хорошо одетых мужчины и женщины. Не могла представить себе, что это и есть родители изможденных малышей. Мать -- пышная, румяная, про таких говорят -- кровь с молоком. Муж ей под стать, в нарядной шелковой сорочке. Мы на них набросились: «Как вы могли довести детей до такого состояния?» Но женщина тут же фыркнула: «Какое право имеете так со мной разговаривать? Мы на вас в суд подадим!»
Из длинного и, в общем-то, безрезультатного разговора с родителями -- 30-летней Татьяной и 37-летним Алексеем Яремчуками (по этическим соображениям автор не называет истинных имен, а также названия села, где разыгрывалась эта жуткая история) -- выяснилось, что супружеская пара в большой обиде на медиков. Дети, мол, родились больные, неполноценные, все равно им судьбой было предназначено умереть. «Так на что было их кормить?» -- твердила мать. Хотя тут же заверила педиатров, что перед отъездом в больницу каждый ребенок съел по 200 граммов манной каши.
-- Это вообще была наглая ложь! -- возмущается главврач. -- По результатам патологоанатомического исследования желудок умершего ребенка был совершенно пуст. Судя по состоянию детей, родители их почти не кормили около трех недель.
-- А что, Светлана Михайловна, детишки действительно имели какие-то серьезные патологии? -- спросила я у главврача больницы.
-- По сведениям из медкарты, двойняшки, родившиеся 25 января 2003 года, были недоношенными. Мальчик весил 2030 граммов, девочка -- 1800, что в целом для двойни не так уж мало. Но никаких серьезных патологий у детей не было, им требовались только любовь и хороший уход.
-- Может, родители хотели от них отказаться сразу после рождения?
-- Мне показалось, что поначалу малыши вовсе не были нежеланными в этой семье. Наоборот! Дочку назвали в честь матери Татьяной. Сыну дали имя Александр -- как деду, всю жизнь проработавшему учителем и директором сельской школы. К моменту рождения двойни супруги Яремчуки уже воспитывали 5-летнюю дочь Катю. Все, кто их знал, отмечали, какая это была дружная семья: они появлялись всюду только втроем -- мама, папа, дочка.
Главврач рассказала, что, по предложению медиков, малыши три месяца провели в детской областной больнице. Мама с ними не легла, мотивируя тем, что много времени отнимают заботы о старшей дочке и по хозяйству. Потом на полгода малышей перевели в районный дом малютки. Родители, а особенно дед, настаивали, чтобы им отдали деток пораньше. Старик говорил главврачу детского учреждения: «Что же вы нашу семью перед людьми позорите? Я стольких чужих детей воспитал. Неужели не помогу дочке родных внуков поднять?» Таня и Саша попали в родной дом, когда им было по десять месяцев. Судя по записям в медицинской карточке -- они были здоровыми, с хорошим весом. Карапузы уже садились в кроватке, пытались вставать на ножки. На новом месте жительства двойняшек стал наблюдать сельский фельдшер. Он навещал семью раз в месяц и в общем оставался доволен состоянием подопечных. Так что произошедшая 3 сентября дикая история была полной неожиданностью для районных педиатров. Впрочем, как и для остальных жителей района.
Перед уходом из больницы я заглянула в палату к Танечке. Крошечная веселая девочка, улыбаясь щербатым ротиком (мама сказала: упала, выбила два передних зуба), радостно тянула ручки навстречу заходящим к ней взрослым.
-- За три недели Танечка набрала кило триста, -- хвастается успехами маленькой тезки Татьяна Шустер. -- Ест она хорошо, вопреки маминым уверениям, что у ребенка нет аппетита. Уже топчется в кроватке, по полу прогуливается за ручку. А ведь первые дни только лежала, как каменная. И вообще не улыбалась.
Из лекарств «для аппетита» Татьяна могла продемонстрировать только картонную коробочку с корой дуба
В прокуратуре, куда Яремчуков пригласили зайти сразу после больницы, супруги сначала произвели приятное впечатление.
-- Женщина объяснила, что дети были очень больные, ели из рук вон плохо. Но она лечила их, давала витамины, разные сиропы для аппетита, -- рассказал помощник прокурора Антон Бондаренко. -- Сказала, что они с мужем давно приняли решение их сдать, да все некогда было этим заняться -- хозяйство, огород. Мы тут же выехали на место, в село, находящееся в 30 километрах от райцентра. Хотелось в первую очередь проверить материальное положение семьи -- может, им просто нечем было кормить малышей?
Но выяснилось, что Яремчуки жили не бедно. Неплохой, хоть и не роскошный дом. Участок 30 соток. Большое хозяйство -- три козы, штук двадцать индюков, куры, утки. Кроме того, в лесу они имели участок, засаженный картофелем, в поле арендовали участок, который засевали просом. В доме одна комната была отведена под склад зерна, полки в погребе ломились от банок с консервами.
-- Из лекарств Татьяна смогла продемонстрировать лишь картонную коробочку с корой дуба, -- вздохнул помощник прокурора. -- Сиропы, мол, только что выбросила.
С помощью Гайворонского РОВД добравшись до села, я отправилась примерно по тому же кругу, что и проверяющая комиссия: участковый, сельский голова, фельдшер, соседи.
Участковый милиционер признался, что всегда считал семью Яремчуков благополучной: ни пьянок, ни гулянок. А вот сельский голова оказался другого мнения:
-- Им эти дети нужны были лишь как источник доходов. Когда двойняшек привезли из Дома малютки, Татьяна тут же прибежала к нам: «Дети дома, оформляйте материальную помощь!» В соответствии с Законом Украины «О государственной социальной помощи малообеспеченным семьям», они стали получать около 400 гривен ежемесячно. Для села -- очень неплохая сумма! В обязанность местной власти входит проверять, как используются эти деньги. Но, когда мы стучали Яремчукам в калитку, хозяин появлялся на пороге со словами: «Эх, взять бы вилы или топор да встретить вас как следует!» В доме и во дворе у них всегда было грязно, не прибрано. Вывесит Татьяна постиранные пеленки -- смотреть стыдно, до того нечистые. А на огороде они пахали с утра до вечера, это верно…
По словам фельдшера, он, приходя в дом с визитом, всегда критиковал мать семейства за антисанитарию. А еще -- считал, что родители заставляют малышей очень уж подолгу сидеть на горшке. Но в целом, по словам медика, дети чувствовали себя удовлетворительно.
Односельчане не очень-то одобряли «семейку бирюков». Для того, чтобы узнать побольше о человеке, достаточно постучаться в соседнюю калитку. Что я и сделала.
-- Как они здесь поселились, мы попытались с ними поддерживать добрые отношения, -- рассказала молоденькая Елена. (Имена соседок также изменены по понятным соображениям). -- Но на каждое «Здравствуйте!» сосед что-то угрюмо буркал в ответ. Наша 4-летняя дочка пару раз ходила в гости к их Кате. Но один раз вернулась с синяком на попе, второй раз -- с кровотечением из носа. Отчего это -- не сказала. И я ее пускать перестала.
К малышам они относились странно. Могли втроем со старшей дочкой уйти на весь вечер в клуб, а двойняшек оставить дома одних. Летом малышей почти не выносили на улицу, держали в хате в кроватке. А когда выносили… Я сама видела, как Алексей, раздраженный плачем малышей, с силой толкал их любопытные головки в коляску, орал: «Лежать, я сказал!»
-- Ох, у них с утра до ночи крик над двором стоял! -- добавила другая соседка, Ирина. -- Причем орали не друг на друга, а на старшую дочку, Катю. Отец Катю сильно бил, Татьяна даже боялась его вдвоем с дочкой оставлять. Везде, куда ни пойдет, ее с собой тащит. Вот она с дочкой уходит в школу (готовились они там к 1 сентября, стишки разучивали), а он малышню привяжет ремнем за животики к горшкам возле кровати, чтобы, значит, пеленки не пачкали, а сам -- на рыбалку. В последнее время малыши вовсе голоса не подавали. Алексей сначала их крестить хотел, даже моего мужа в кумовья пригласил. А потом вдруг передумал. «Незачем их крестить!» -- сказал.
«Мне остается пониже опускать голову, чтобы не смотреть в глаза» людям
В общем, что произошло за последние несколько месяцев в добротном доме Яремчуков, не знает никто. Хозяйственные, не бедные. Старшую дочку любили, хоть и воспитывали с криками и ремнем. Младших хотели (сейчас ведь кто не хочет, аборт сделать проще простого). Назвали в честь дорогих им людей, крестить собирались. А потом вдруг все переменилось. Почему?
Дед Александр, который мог бы пролить свет на какие-то обстоятельства, разводит руками:
-- Почему это все случилось -- я вам сказать не могу. Стыд на весь район. Мне остается только пониже опускать голову, чтобы не смотреть в глаза людям. Малышей я видел последний раз в апреле. Потом поссорился с зятем, потому что мне не нравилось, что он нигде не работает, и больше туда не ходил.
На днях Алексея и Татьяну арестовали, отвезли в Винницкое СИЗО. Сейчас им инкриминируется статья 166 Уголовного кодекса Украины (злостное невыполнение обязанностей по уходу за ребенком), по которой предполагается наказание от 2 до 5 лет лишения свободы. Если в ходе следствия выяснится, что малышей били -- будут совсем другая статья и другой срок. 7-летняя Катя только две недели успела походить в обычную школу. Сейчас ее, как временно оставшуюся без родителей, поместили в интернат в другом селе, далеко от дома. Дед собирается оформлять над ней опекунство. «А на младшую Танечку, -- говорит старый Александр, -- похоже, сил уже не хватит».
P. S. Автор материала благодарит Кировоградскую прокуратуру за помощь в подготовке материала. Кстати, в области с начала года это уже третий случай, когда прокуратура возбуждает уголовное дело по факту смерти детей от рук опекающих их взрослых. Например, недавно на 15 лет лишения свободы был осужден 21-летний отец, во время семейной ссоры хлопнувший головой об пол своего пятимесячного сынишку (через сутки малыш умер в больнице). На днях закончится процесс над нянькой, избившей до смерти оставленную на ее попечение 4-летнюю девочку.
320Читайте нас у Facebook
