В наказание за ограбление федора шаляпина король одесских налетчиков мишка япончик заставил вора… Петь на сцене оперного театра перед полным зрительным залом арию мефистофеля
Пожалуй, ни один налетчик не был такой известной личностью, как Моисей Винницкий, носивший прозвище Мишка Япончик за свои широкие скулы и слегка раскосые глаза. Современники называли Япончика последним романтиком или Робин Гудом: он запрещал своим людям грабить рабочих, врачей, артистов. Леонид Утесов, лично знавший Винницкого, в книге своих воспоминаний отозвался о нем очень уважительно, отметив, что, «несмотря на все его грехи, такого благородного вора в Одессе не было никогда».
От смертной казни Япончика спас юный возраст: ему еще не было восемнадцати
Можно сказать, что судьба Моисея Винницкого была предопределена с самого рождения. Он появился на свет в бедной многодетной семье, которая жила на одесской Молдаванке. Этот район в начале прошлого века был в городе своего рода землей обетованной для воров, налетчиков, босяков и прочей шпаны. Здесь жили целые воровские династии: нередко дед, отец и сын промышляли в одной банде. И не мудрено, что в пятнадцать лет Моисей Винницкий, получивший прозвище Мишка Япончик, влился в ряды налетчиков, а в семнадцать уже сам стал главарем одной из шаек.
Интересно, что в царской России начала прошлого века одесские воры жили едва ли не в полном согласии с властями. И местные жители, и приезжие знали, что после десяти вечера наступает бандитское время. Практически все шайки входили в так называемый профсоюз налетчиков, которым руководил криминальный авторитет Мейер Герш. Раз в полгода полиция устраивала в Одессе облавы, но за решетку попадали в основном те воры, которые работали самостоятельно и не платили денег в общак папаше Гершу. Таким «социально незащищенным» налетчиком был и Мишка Япончик, отказавшийся вступать в «профсоюз». Поэтому уже в 1908 году он получил срок -- 12 лет каторги. По слухам, ему грозила смертная казнь за помощь анархистам в покушении на полицмейстера. Но так как на момент суда Япончику не было 18 лет (17 лет и 9 месяцев), то казни ему удалось избежать.
Мишка отсидел всего четыре года. С каторги он вернулся в Одессу-маму и после первого же налета решил исправить ошибку молодости. Япончик явился к папаше Гершу, подарил ему немецкий граммофон, полсотни пластинок и пять тысяч рублей. По слухам, престарелому авторитету, давно подыскивавшему преемника, пришелся по душе 21-летний Мишка, романтический и при этом весьма рассудительный. Тем более что молодой вор блестяще выполнил первое поручение авторитета -- «взял» ресторан «Колизей».
Налетчики явились в заведение в черных фраках и в сопровождении богато одетых дам, уселись на лучшие места и заказали самые дорогие блюда. В какой-то момент Япончик встал и обратился к публике с короткой речью об искусстве, закончив ее отрывком стихотворения молодого поэта с Молдаванки Эдуарда Багрицкого, которое прочитал накануне в газете. «Чьему перу принадлежат эти замечательные строки?» -- спросил налетчик. Все молчали. «Это плохо, господа, что вы не интересуетесь искусством, -- продолжил Япончик, -- за его развитием нужно следить. Это возвышает нас и делает чище. Если бы вы знали, как тяжело грабить человека культурного. Ты чувствуешь, что бьешь по родному городу, в котором еще так мало духовности. И равнодушие к поэтическому слову -- это неуважение к Одессе. А за это надо платить. Поэтому, господа, приготовьте, пожалуйста, к заслуженной конфискации лопатники и бриллианты… » В тот вечер бандиты унесли с собой денег и ценностей более чем на 100 тысяч рублей!
«Мишка Япончик через газету призвал бандитов не грабить рабочих и артистов»
Вскоре подобные сцены при совершении очередного ограбления стали визитной карточкой Мишки Япончика. Так, во время налета на Румынский игорный дом он рассуждал о жестокой эксплуатации еврейского пролетариата. Тогда бандиты изъяли из кассы 100 тысяч рублей и еще 200 тысяч собрали с посетителей… При этом Япончик категорически запрещал своим людям грабить простых работяг и представителей творческой интеллигенции. Весной 1917 года налетчика, ограбившего рабочего мыловаренного завода, зарезали свои же по приказу Мишки Япончика. На трупе была оставлена записка с подписью криминального авторитета и извинениями за ограбление. Чуть позже одна из городских газет опубликовала даже воззвание Япончика к главарям других банд, где он предостерегал их от грабежей простых людей и артистов.
Правда, самого Мишку вскоре подвел один из близких друзей. В Одессу пришли белые. После смутного 1917 года в городе воцарилось былое благополучие, стали открываться игорные заведения, дорогие магазины, театры. Со всей России в Одессу стекались знаменитости. Приехал выступать и сам Федор Шаляпин. Но буквально на второй день пребывания в Одессе певец был… ограблен по дороге в театр. На следующее утро практически все местные газеты написали, что Одесса-мама никогда не отмоется от такого позора, что преступление было совершено на территории, контролируемой знаменитым Япончиком. Для без пяти минут короля всех одесских воров это был удар ниже пояса. Но Мишка Япончик не растерялся.
Убить виновника ограбления было бы слишком просто. И в один из вечеров после спектакля в Одесской опере публику попросили не расходиться. Вслед за этим на сцену вышел элегантно одетый молодой человек. Он представился Мишкой Япончиком и сказал, что пришел извиниться перед великим певцом и публикой. Япончик объявил, что сейчас обидчик Шаляпина предстанет перед зрителями и искупит свою вину. Два дюжих молодца вывели вора на сцену и тот стал… исполнять арию Мефистофеля из оперы «Фауст». Пока он пел, люди Япончика разносили по рядам корзины с помидорами и яйцами. Поначалу публика не знала, как реагировать на выступление горе-певца, но Мишка Япончик любезно попросил господ не сдерживать свои чувства. И тогда в исполнителя полетели яйца и помидоры. Вор, мужественно сносивший этот артобстрел, все-таки допел арию. В тот же вечер Шаляпину были возвращены отобранные вещи, к которым прилагались три тысячи рублей моральной компенсации. Позор был смыт.
«Король одесских налетчиков объявил о создании независимой Молдаванской республики»
Несмотря на то, что к концу 1917 года власти начали потихоньку наступать на криминальный мир, Мишке Япончику удалось стать не только признанным королем одесских налетчиков, но и крупным бизнесменом. Он открыл ресторан «Монте-Карло» на знаменитой Мясоедовской и кинотеатр на Торговой. Кроме того, стал радеть за соблюдение воровских традиций и снова организовал общак, который перестал существовать после убийства Меера Герша гайдамаками.
Венцом амбиций Мишки Япончика стал манифест, опубликованный в одесских газетах в ноябре 1917 года, о создании независимой Молдаванской республики. И хотя формально такой республики не существовало, Молдаванка и другие окраинные районы фактически давно являлись независимыми от властей. Япончик контролировал здесь всех и вся. Семьям погибших воров регулярно выплачивались значительные суммы. Сироты организовывались в группы, которые вели разведку в интересах банд. За это дети ежедневно получали деньги на пропитание и одежду. Простые рабочие из этих районов без опаски ходили вечером по улицам, так как знали, что люди Япончика грабят исключительно «буржуев».
Этим Мишка очень импонировал большевистскому подполью, для которого были своими все, кто так или иначе боролся против белых. С помощью Япончика подпольщики получили 80 револьверов, 200 гранат и полмиллиона рублей. Связующим звеном между Мишкой и большевиками какое-то время был будущий красный командир Григорий Котовский. Он знал Япончика давно, с тех пор, когда сам промышлял воровским делом и имел прозвище Пончик. Именно по рекомендации Котовского Мишка Япончик создал и вооружил Еврейскую молодежную дружину из 300 человек. И когда войска Красной Армии в 1919 году снова подошли к Одессе, Япончик поднял восстание против белых в предместьях города.
Правда, как только большевики взяли власть в городе, криминальный авторитет почувствовал, что чекисты не очень-то жалуют бандитов, с которыми еще вчера сражались плечом к плечу. Вероятно, Япончик понял, что рано или поздно от него попытаются избавиться и уничтожат всю его организацию. Поэтому, пытаясь спасти себя и товарищей, в мае 1919 года он явился в Особый отдел ЧК 3-й украинской армии и предложил организовать из своих приверженцев боевой отряд «для защиты интересов революции». Это предложение нашло поддержку в Реввоенсовете, и Япончику, учитывая его «революционное прошлое» (имелись в виду грабежи буржуев и помощь большевистскому подполью), разрешили сформировать особый батальон для борьбы с деникинцами.
Людей Япончика набралось более двух с половиной тысяч, и батальон развернули в 54-й полк имени Ленина. Командиром полка стал «товарищ Мишка». Япончик выдал всем бойцам винтовки, револьверы и гранаты, добыл 40 пулеметов. И все это на свои деньги! Таким вооружением мог похвастать не каждый полк Красной Армии. Реввоенсовет был доволен и даже закрыл глаза на то, что бывшие воры изменили название части: 54-й железный полк имени мамаши Мозес. (Мамаша Мозес была самой известной одесской бандершей. Но когда городом овладели белые, то ее притоны разгромили, а саму бандершу расстреляли. )
Боевой путь «железного полка» оказался коротким и трагическим. Бойцов отправили эшелоном в 45-ю дивизию под командованием Якира. По дороге больше половины одесситов разбежались, остались самые отчаянные. В августе их бросили против дивизии петлюровцев в районе Жмеринки. Япончику сообщили, что его полк должен прорвать фронт, так как на этом участке намечено наступление всей армии. На самом же деле наступление планировалось на другом участке фронта, а одесский отряд совершал лишь отвлекающий маневр. По сути, одесситы были смертниками.
Их атака была стремительной. Несмотря на то, что петлюровцев было в три раза больше, боевики «товарища Мишки» под шквальным огнем подошли вплотную к окопам противника и засыпали их гранатами. После короткой рукопашной схватки одесситы прорвали оборону и подали сигнал, что проход открыт. Но их никто не поддержал… Тем временем петлюровцы подтянули артиллерию и начали методично утюжить окопы. Потери среди одесситов были огромные. Удар кавалерии окончательно сломил сопротивление «железного полка». Ему пришлось отойти. Одесситам стало ясно, что их предали. Бывшие воры взбунтовались. Мишка Япончик собрал около сотни самых верных бойцов и захватил эшелон, решив пробиться в Одессу. Но ему удалось преодолеть только полпути. Котовский организовал перехват взбунтовавшегося полка. Задача была одна: уничтожить бандитов.
На станции Вознесенская поезд окружили. Приказ сложить оружие никто из одесситов не выполнил. Мишка Япончик с несколькими соратниками попытался бежать, но был убит очередью из пулемета. Там, на станции, короля налетчиков и похоронили.
Могилу криминального авторитета вскрывали дважды. Комиссар дивизии Александр Фельдман хотел лично убедиться, что Япончик мертв -- настолько ошеломляющим было известие о его гибели. А еще через два дня на станцию Вознесенская прибыл сам Николай Подвойский -- народный комиссар по военным и морским делам УССР. Всем участникам операции он выразил благодарность и приказал снова вскрыть могилу, чтобы удостовериться в гибели короля одесских налетчиков.
Личность Япончика была столь колоритной, что в 1926 году о нем в Одессе сняли художественный фильм «Беня Крик» по мотивам «Одесских рассказов» Исаака Бабеля. Правда, эта кинолента осталась на полке. Прокат фильма запретил тогдашний первый секретарь ЦК КП(б) Украины Лазарь Каганович -- за «романтизацию бандитизма»…
При подготовке статьи использованы материалы электронной библиотеки современных литературных журналов, Военно-исторической библиотеки мировых войн, газеты «Совершенно секретно», книги В. А. Савченко «Авантюристы гражданской войны».
12554Читайте нас у Facebook
