«во время обыска у первого секретаря бухарского обкома партии каримова были изъяты три 100-литровых молочных бидона с изделиями из золота»
Очередная популярная телепрограмма «В гостях у Дмитрия Гордона» выйдет на Первом Национальном (УТ-1) в воскресенье 31 октября в 16. 00. На сей раз гостем ведущего станет вице-президент Московской коллегии адвокатов Владимир Калиниченко. В годы существования Советского Союза он был следователем по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР. «Важняком» -- как называли в былые годы людей, имевших доступ к самым секретным материалам и расследованиям в стране. Беседа Дмитрия Гордона с Владимиром Калиниченко стала одной из самых интересных и резонансных за всю историю существования проекта. Более того. Она не уместилась в рамки одной программы, и в следующее воскресенье, 7 ноября в 16. 00 зрители Первого Национального смогут увидеть ее продолжение…
«Если бы не признание замминистра мясомолочной промышленности, спрятанные им ценности не нашли бы никогда»
-- Я где-то читал, что в ходе обысков, которые производились в Узбекистане у высокопоставленных партийных функционеров, были найдены чуть ли не бочки с золотыми кольцами, серьгами… Это правда?
-- Три стандартные -- объемом литров по 100 -- молочных бидона с изделиями из золота были изъяты у первого секретаря Бухарского обкома партии Каримова. Все!
-- И где он их хранил? Небось, в огороде?
-- Они были зарыты в поле и забетонированы.
В ходе расследования изымались немалые ценности. Например, очень много золота и бриллиантов было изъято у бывшего второго секретаря Краснодарского крайкома партии Тарады. К тому времени он работал заместителем министра мясо-молочной промышленности СССР.
-- Опасный пост!
-- Дело не в этом. У меня до сих пор лежат фотографии, сделанные во время изъятий. Суммы там приличные были, порядка 300--400 тысяч рублей. Часть золота хранилась в металлическом ведре в курятнике, чуть ли не в выгребной яме, остальное -- в специальной чугунной болванке, замурованной в стену. Причем не у самого Тарады, а у водителя его служебной «Волги». Если бы не признание подследственного, найти ценности в тех местах было, конечно, нереально.
… Знаете, я часто задавался вопросом: зачем расстреляли Рытова -- замминистра рыбного хозяйства СССР?
-- Наверное, чтобы наказать… И остальным в назидание…
-- Да, чтобы показать остальным, насколько опасно идти по этой дорожке. До Рытова был арестован начальник «Рыбпромсбыта» Рогов. На его место с Украины был приглашен Иван Федорович Денисенко, начальник всесоюзного объединения «Азчеррыба» в Севастополе. Это был заслуженный, очень яркий, одаренный человек, который прошел всю Великую Отечественную войну -- у него разве что звания Героя Советского Союза не было. О нем еще в 42--43-х годах газеты писали…
Так вот, Денисенко арестовывал я. Придя на место Рогова, он перенацелил на свой кошелек, переподчинил себе всех взяткодателей из Украины, Грузии, южного региона России и продолжал в Москве славное дело предшественника.
Расстреляли Соколова -- директора Елисеевского универмага (это немножко другое дело -- я к нему никакого отношения не имею), расстреляли Усманова -- министра хлопкоочистительной промышленности (через 12 лет он был полностью оправдан. -- Д. Г. ). И вот что удивительно…
В 87-м году, когда Узбекистан уже был на слуху, я по поручению Генерального прокурора СССР Александра Михайловича Рекункова выехал в Казахстан для расследования злоупотреблений в системе автомобильного транспорта. Интересное дело -- потом оно переросло в аресты крупных партийных руководителей. И вот первая встреча с Динмухамедом Ахмедовичем Кунаевым. Он мне сказал: «Владимир Иванович, я о вас наслышан, но хочу сразу вам заявить: Казахстан -- это не Узбекистан, здесь такого не будет».
Через два года расследования один очень яркий казахский политик сказал Кунаеву: «Ты -- выживший из ума старик! Зачем ты запустил этого козла (то есть меня. -- В. К. ) в наш огород?».
-- Это не Нурсултан Абишевич был, случайно?
-- (Пауза). Я не хочу называть имя, но этот человек так и сказал. Конечно, Кунаев, который рассчитывал использовать расследование этого дела в своих конъюнктурных, политических интересах, не ожидал, что в итоге я выйду на него самого.
-- Ой-ой-ой!
-- Через Геннадия Васильевича Колбина, к тому времени возглавившего Компартию Казахстана, я поставил вопрос о его аресте и получил от Горбачева добро. Как мне передал Колбин, Михаил Сергеевич сказал: «Если Калиниченко уверен, пусть арестовывает»… Но Кунаев был уже в возрасте, тяжело болел, и при первом его допросе у него на квартире…
-- Простите, вы его сами допрашивали?
-- Да. Когда дело дошло до реализации, я сказал прокурору республики Елемисову, ныне покойному, что мне нужно допросить Кунаева. Он испугался: «Я вас умоляю, Владимир Иванович, только не в здании Прокуратуры республики».
-- Представляю себе: допрашивать такого человека, дважды Героя Социалистического Труда, члена Политбюро, всесильного друга Брежнева? Коленки у вас не дрожали?
-- Да нет. «А где вы позволите мне его допрашивать?» -- поинтересовался я. «Где угодно, в любой районной прокуратуре». -- «Галим Бажимович, -- говорю, -- ну неужели ажиотаж будет меньше, если член Политбюро (правда, к тому времени Кунаев им уже не был, ушел на пенсию. -- В. К. ) придет в районную прокуратуру? Он абсолютно известная, публичная личность, скрыть это будет невозможно». -- «Что хотите, то и делайте, но я вас умоляю, меня не подставляйте».
«Во время обыска Галина Брежнева пила самогон»
-- Я хорошо помню, как нагнетались страсти вокруг Чурбанова. Каракозов со мной советовался, идти на арест или нет. Я сказал, что, по-моему, это будет ошибочное решение -- там больше политической ангажированности, конъюнктуры, чем реальной вины…
Тем не менее Чурбанов был арестован. Когда у него на даче делали обыск, туда выехала бригада с отбойными молотками. Ломали стены, вскрывали полы… А привезли единственную ценность -- мраморный бюст самого Чурбанова, который ему сделал какой-то скульптор. Возможно, горячий поклонник его как заместителя министра внутренних дел СССР.
Обыск на квартире Галины Брежневой вообще не дал никаких результатов. Его полностью снимали на видеокамеру, и я потом эту пленку смотрел. Галина Леонидовна периодически отлучалась… Я говорю Славе Миртову, который вел это дело: «Ты вот ведешь обыск, она с тобой разговаривает, но невооруженным глазом видно, как постепенно, в течение часа-двух меняется ее поведение. Явно пропускает там по стаканчику». Он смеется: «Я не сдержался, пошел за ней на кухню. Сейчас ты умрешь, если я скажу, что она пила». -- «Что?» -- «Самогон!».
Если бы у этой женщин была хотя бы часть тех денег, которые ей приписывают создатели фильма и людская молва, она наверняка покупала бы себе коньяк.
Впоследствии Галина Леонидовна не раз приходила в Генпрокуратуру, а у нас кабинеты с Миртовым были рядом -- естественно, я все это видел. Она настолько неряшливо выглядела: по внешнему виду это была не дочь генсека, а бомжиха. В итоге Галина спилась окончательно и закончила величайшей трагедией. Ее поместили в больницу психиатрического типа, где она и скончалась.
Что же касается самого Чурбанова, то когда его арестовали, речь шла о сотне с лишним эпизодов его якобы преступной деятельности.
-- Взятки?
-- Да. Когда дело заканчивали, Миртов оставил чуть больше 10 эпизодов -- остальные отпали как не имевшие места, не доказанные. Но и по большинству оставшихся суд Чурбанова оправдал. В приговоре фигурировали лишь три эпизода -- подаренные ему златотканые халаты… Конечно, он стал жаловаться и доказывать, что невиновен, что там больше конъюнктурщины.
… Я его не оправдываю, но мне Чурбанов потом рассказывал: «Ты знаешь, Владимир Иванович, когда я понял, что моя песня спета? Однажды меня вывели из камеры и не скомандовали, как всегда: «Руки за спину». Я понял, что происходит что-то необычное, и у меня сердце екнуло: может, сейчас освободят из-под стражи? Захожу в кабинет к начальнику изолятора в Лефортово и вижу там Чебрикова, председателя КГБ СССР. Естественно, они с тестем дружили. Чебриков поднялся с места, в присутствии конвоиров мы обнялись, расцеловались. Я ему говорю: «Виктор Михайлович, пусть в моем деле разберутся более или менее объективно». Он сказал: «Юра, тебе, как никому другому, известны правила нашей игры. Решение о твоем аресте принималось на Политбюро, а Политбюро у нас, ты хорошо это знаешь, не ошибается».
После этого Чурбанов прекратил писать жалобы. За три эпизода, которые суд счел доказанными, он получил 12 лет лишения свободы, из которых отбыл девять.
-- На общих основаниях?
-- Да. В спецколонии (для спецконтингента), но на общих основаниях. Работал, как все зеки, никаких привилегий у него не было. Галина Леонидовна поставила на нем крест еще до окончания следствия, не помогала ему ни материально, ни морально…
-- Бросила его?
-- Бросила. Вернувшись, Чурбанов женился на женщине, с которой его связывали отношения еще в те стародавние времена. Живет в обыкновенной московской квартире, самой обычной -- никакой роскоши. Нет у него ни дачи, ни машины, тем более иномарки. «Знаешь, Владимир Иванович, что обидно? -- говорит. -- Если бы у меня были те деньги, которые мне приписывают… ».
-- Он бы сейчас ими воспользовался?
-- А почему нет? Наказание отбыл, никто их у него не заберет, не отнимет. Кстати, хотя прошло столько лет, Юрий Михайлович по сей день безгранично уважает Брежнева и относится к нему с большой любовью. Поверьте: вместо того чтобы огульно его обвинять, нужно разобраться в величайшей внутренней трагедии этого человека. Равно как и Галины Леонидовны Брежневой. Нельзя так обращаться со своей историей…
-- Интересно, а как они познакомились?
-- Об этом он мне рассказывал. «Я, -- говорит, -- понятия не имел, что это дочка генсека. Сидел в «Арагви», рядом гуляла компания. Ну, женщина приглянулась… Вижу, что и я ей понравился»…
Чурбанов, надо сказать, был простым майором внутренних войск. Так получилось, что они уехали к ней на дачу. «Я не знал, -- оправдывался он, -- на какую. Утром, когда вышел пить чай, сзади услышал шаги. Повернулся и обомлел: передо мной стоял Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев. Галя тут же сказала: «Папочка, познакомься, это Юра -- мой будущий муж». Вот и все…
-- У него была семья?
-- Была. Понимаете, он стал заложником этой ситуации. Я, в общем-то, не могу сказать, что Юрий Михайлович был так уж безгрешен. Да, прикладывался к спиртному, но никогда не был тем взяточником, каким сегодня его пытаются представить в искусственно созданной мифологии.
2417Читайте нас у Facebook
