Племянница прославленной украинской богатырши агафьи завидной собирается разыскать гири своей тети, в которых та хранила… Золото и бриллианты
Имя украинки Агафьи Завидной, стоявшей в начале XX века вровень с именами всемирно известных женщин-атлетов Марины Лурс, Кэтти Робертс, Кэтти Бромбах, долгие годы находилось в тени. Говорят, к этому приложил руку Иван Поддубный, осерчавший на свою ученицу за то, что она расторгла с ним контракт и стала выступать в одиночку. Прощаясь со строптивой ученицей, мастер якобы даже воскликнул: «Без меня о тебе никто не узнает!» И хоть Агафья после разрыва с Поддубным произвела в странах Западной Европы настоящий фурор, ее имя странным образом исчезло из всех учебников и книг о силовых видах циркового искусства. И лишь один человек занимался тщательным исследованием жизни знаменитой «никопольской Гапки» -- ее племянница Надежда Завидная, проживающая ныне в селе Марьянское Апостоловского района Днепропетровской области.
Отец богатырши прожил 117 лет, зачав последнего ребенка в столетнем возрасте
По семейным преданиям, мать прославленной силачки Федора Завидная вышла замуж за мужчину, который был старше ее чуть ли не на полвека. У супругов долго не было детей, пока в возрасте 37 лет Федора не родила своего первенца -- Агафью. За первым ребенком, как горох из стручка, посыпались следующие двенадцать детей. Несколько детей умерли в младенчестве, в живых остались только Агафья, Марк, Килина, Мария, Пелагея и Кирилл. Причем последнего ребенка, Кирилла, отец семейства, отличавшийся отменным здоровьем, зачал в возрасте 100 лет!
В роду Завидных все дети росли высокими и красивыми. Но Гаша была выше, толще и симпатичнее всех. Когда ей исполнилось 12 лет, мать отдала девочку в услужение владелице гостиницы мадам Юшковой. Однажды Гаша услышала, как хозяева составляют список грузчиков для перестановки мебели в номерах. Решив угодить своим господам, она в их отсутствие легко выполнила заказ, предназначавшийся шести здоровым мужикам. Когда хозяйка вернулась с базара и увидела, что неподъемные комоды и шкафы стоят на новых местах, ее едва не хватил удар. «Гаша, кто у нас был?» -- в изумлении воскликнула женщина. «Никого, я сама все передвинула. А разве я что-то не туда поставила?» -- испуганно спросила Агафья.
Юшкова перекрестилась и стала дорожить служанкой еще больше. Но девочке была уготована другая судьба. Как-то в Никополь с цирковым представлением приехал Иван Поддубный и поселился в номерах у Юшковой. Однажды артисты труппы заметили, что маленькая служанка то и дело подбегает к гирям, оставленным циркачами на гостиничном подворье, и играет ими, как мячиком. Об этом было доложено Поддубному. Решив выкупить чудо-ребенка у родителей, он явился в дом Завидных, где застал маму Агафьи Федору Лукьяновну.
-- Бабушка Федора мне рассказывала, что спросила у Поддубного: «А чему вы будете ее учить: шить или вышивать?», -- вспоминает Надежда Кирилловна, племянница Агафьи Завидной. -- Поддубный улыбнулся: «Ни тому, ни другому! Мы будем учить ее борьбе!» -- «Ой-ой-ой! -- сказала бабуля. -- Отдать ребенка на такое я не могу!». Но Поддубный стал ее уговаривать: «Мама, не портите дочке жизнь. Я сделаю из нее хорошую циркачку. А вам дам денег на год вперед». Бабушка была упрямой, но тут заколебалась: «Давай деньги. Но если обидишь дитя, я тебя и на том свете достану!»
-- Шесть лет Агафья выступала под началом Поддубного по городам и селам, -- рассказывает корреспонденту «ФАКТОВ» заведующая отделом древней истории Никопольского государственного краеведческого музея Любовь Варивода. -- За это время атлет научил девочку не только азам французской борьбы, но и многим цирковым номерам. Публика ревела от восторга, видя, как Агафья, по сути, еще ребенок, выжимала двухпудовку одной рукой или крутила «карусель», держа на плечах железную рейку, на которой висели десять взрослых мужчин. Девочка запросто поднимала зубами стул, на котором сидел ассистент, клала на грудь наковальню, и желающие били по ней кузнечным молотом, выковывая нехитрые изделия. Надо сказать, что при своем весе Агаша была достаточно гибкой. Она могла сделать «мостик» и удерживать сверху восемь человек!
Обсуждая недюжинную силу и формы юной циркачки, зрители толковали, что «малышка», наверное, ест по полведра борща на обед. Между тем, по свидетельству мамы Агафьи, дочка ела, как все. Правда, было у нее единственное пристрастие -- вареники с творогом. Их Агафья предпочитала любой другой пище и готова была поглощать в огромном количестве на завтрак, обед и ужин.
Когда царь Николай Второй предложил Забидной золото, она ответила: «Мне побрякушки не нужны»
К 17 годам ученица вошла в сок и даже превзошла физическими данными своего учителя. Ее рост достиг 190 сантиметров, вес -- 150-ти килограммов. При этом размер ноги у богатырши был непропорционально маленьким для ее веса -- тридцать седьмой. Зато размер груди, заканчивавшейся где-то у пояса, говорят, даже не поддавался измерению. Тучное тело венчала хорошенькая головка с кудрявыми русыми волосами, большими голубыми глазами, ямочками на щеках и чувственными губками бантиком. Представители мужского пола всех возрастов и сословий млели при взгляде на этот немыслимый гибрид могучей женской плоти с невинным, почти детским лицом.
Редкое выступление юной дивы обходилось без того, чтобы ее не осыпали золотыми монетами и подарками. Но Агаша, не обращала внимания на рой мужчин вокруг нее и была сосредоточена только на работе. И вдруг на пике грандиозного успеха Агафья приняла решение разорвать контракт.
По мнению работников музея, девушке попросту надоело держаться в тени великого патрона, который даже не удосуживался поместить ее имя на афишах. Родственники же Агафьи были убеждены: ссора произошла на почве любви. Правда, кто кого отверг, так и осталось тайной.
Как бы там ни было, Поддубный якобы очень обиделся. И клятвенно пообещал… убить циркачку, если та когда-нибудь встретится на его пути. Правда, спустя какое-то время учитель одумался и приехал в Никополь, чтобы увидеться с бывшей воспитанницей. Но та уже гастролировала в Пруссии.
-- Вырвавшись на свободу, Агафья сама стала устраивать свои выступления, -- рассказывает Любовь Варивода. -- Царь Николай Второй, восхищенный ее силовыми номерами, дал аудиенцию своей подданной и сказал: «Просите сколько угодно золота за ваш талант». На что Агафья, избалованная деньгами и славой, ответила: «Мне ваши побрякушки не нужны!» -- и попросила взамен золота свободный проезд за границу. Одновременно с цирковыми выступлениями, которые силачка давала в России и странах Западной Европы, она выступала на чемпионатах по французской борьбе, одерживая верх над именитыми соперниками -- мужчинами. Безусловно, ее ждала яркая судьба. Но тут грянула революция.
В суете тех мятежных лет потерялись многие талантливые личности. Иван Поддубный, чье имя еще до революции стало легендой, органично влился в новую жизнь, продолжая блистательно выступать на многих международных турнирах уже в качестве посланника Страны Советов. В то время как о богатырше из захолустного украинского городка советская власть попросту забыла. Не имея возможности выезжать за границу, Завидная вернулась в Никополь и поселилась в родительском доме.
Увидев рассерженное лицо Агафьи, перепуганный ухажер стал отстреливаться
Марк, единственный из всех братьев и сестер, стал поверенным Агафьи во многих делах. Это ему она доверяла свои тайны, в том числе и самую заветную -- о местонахождении солидного капитала, заработанного за годы гастролей. Однажды старшая сестра сняла с шеи цепочку с висящим на ней миниатюрным золотым ключиком. Легко вставив его в замазанное краской крохотное отверстие в гире, она повернула ключ и высыпала оттуда горку сверкающих драгоценностей.
Полностью доверившись брату, Агафья сделала его своим импресарио и стала брать в поездки по Никопольщине и Херсонщине. Заработки, конечно, были уже не те. Но каждый раз, уезжая с гастролей, Марк грузил на подводу натуроплату -- кур или зарезанного бычка, а Гаша, заехав далеко в поле, доставала из выреза платья какое-никакое золотишко и заталкивала его в углубление гири. И все же, как они ни таились, слава о немыслимом богатстве циркачки бежала впереди них. Поэтому, когда началась гражданская война, не было дня, чтобы их подводу не останавливали бандиты.
Перевернув повозку вверх дном, грабители убирались восвояси, не подозревая, что тайник находился у них перед носом -- в гире, небрежно валявшейся на дне телеги. Однажды, не найдя денег и золота, кто-то из бандитов с досады ранил женщину в ногу. Пуля кость не задела, и уже на следующий день циркачка давала представление в Никополе. Зрители, узнавшие об этом случае, восхищались землячкой: дескать, нашей Агафье пуля, что слону дробина!.. Но вдруг силачку оставило везение.
-- В 1923 году тетушка выступала в соседнем селе, где жил ее ухажер по фамилии Шпонька, который долго ее добивался, -- рассказывает Надежда. -- Это был высокий красивый мужчина, милиционер, приходивший на все выступления Агафьи с оружием. Все в округе знали, что Агафья презирает мужчин и не знается с ними, но Шпонька, по-видимому, решил, что для него она сделает исключение. В тот день он «принял на грудь» и спрятался за кулисами, ожидая, пока тетка закончит выступление. Когда Агаша кланялась публике, Шпонька, впервые увидев ее сзади, воскликнул: «Ну и Гапка!» А тетушка очень не любила, когда ее так называли. Зайдя за кулисы, она двинулась на Шпоньку с таким лицом, что тот с перепугу… стал отстреливаться.
Рухнув на пол, Агафья с удивлением приложила руку к груди, из которой хлестала кровь. Никогда ничем не болевшая, она даже до конца не поняла, что произошло. Прибежавший Марк вместе со зрителями погрузил сестру на подводу и повез ее к местному лекарю. Провалявшись в постели полгода, женщина уехала в Сухуми, надеясь там поправиться окончательно. Но раздробленное плечо и раненое легкое давали о себе знать. Агафья стала преподавать борьбу в одном из тамошних спортивных клубов, два года после случившегося пыталась еще выезжать на гастроли. Однако силы были уже не те.
Осознав, что ее карьере пришел конец, она вернулась в Никополь и, пожив там немного, уехала в Ленинград, бросив на прощание родным: «Я в этой помойной яме умирать не буду!».
После смерти кто-то снял с шеи Агафьи цепочку с золотым ключиком от гирь-тайников
Город на Неве, где она не раз переживала громкий триумф, остался равнодушен к списанной в тираж силачке. Сняв квартиру, Агафья стала жить уединенной, замкнутой жизнью, она так и не обзавелась мужем и детьми. Гордячка Агафья, ничего и никого в жизни не боявшаяся, вдруг испугалась, что умрет в полном одиночестве. Она подружилась с местным священником и, отдав ему часть состояния из своих тайников, попросила похоронить достойно в случае смерти.
На стареющий организм навалились болезни. После очередной операции у женщины началось заражение крови.
-- Это случилось в 1934 году, когда тетке приблизительно было около пятидесяти (точная дата рождения Агафьи музейными работниками не установлена. -- Авт. ), -- рассказывает Надежда. -- Умирала она со злостью и страшной обидой на мир. Медсестры говорили, что без содрогания на это было смотреть невозможно. Агаша металась по постели, рычала от бессилия и готова была что-то раздавить, разрушить, настолько не могла смириться с мыслью о смерти. Если бы не ранения, она жила бы до сих пор. Ведь ее мама прожила 90 лет, а папа -- 117! Врачи, которые изучали ее организм, говорили, что он рассчитан на 150 лет жизни. Когда Агаша умерла (а это случилось почти одновременно с гибелью Кирова), священник прислал телеграмму нам в Никополь. Отец мне рассказывал, что в этот день обвалился в доме дымоход и умерла одна из моих сестер-двойняшек.
Родня стала готовиться к похоронам девочки, и в Ленинград никто выехать не смог. Когда брат Марк приехал в Ленинград и наведался в больницу, медсестры рассказали, что Агашу похоронили красиво, якобы даже на территории церкви, но какой, никто не знал. Не смогли в больнице ничего рассказать и о том, куда девались драгоценности, которые были на Агафье. Пропал старинный широкий золотой браслет, подаренный одним из ее поклонников-арабов, и кольцо с бриллиантом. Исчезла золотая цепочка, на которой висел миниатюрный ключик от гирь-тайников.
Марк поехал на ленинградскую квартиру сестры, но хозяева сообщили, что никакой Агафьи не знают. Не нашел он и место захоронения усопшей. И после недели безуспешных поисков вернулся в Никополь.
Смерть великой силачки прошла в стране незамеченной. Так бы о ней никто не вспомнил до сих пор, если бы не Надя Завидная, племянница Агафьи. Наслушавшись рассказов бабушки Федоры, дяди Марка и своего отца, женщина решила: страна должна знать своих героев. Еще в начале семидесятых она написала запрос в комитет по физической культуре и спорту при Ленинградском исполкоме. Оттуда сообщили, что никаких следов Завидной не нашли. Неугомонная племянница завязала переписку с другими городами, где жила и выступала родственница. Оттуда тоже приходили ответы: «Об Агафье Завидной никаких сведений нет». Если бы не старые фотографии силачки, передающиеся из поколения в поколение в роду Завидных, можно было подумать, что легендарной украинской «женщины-Геркулеса» не было и в помине!
К поискам подключились работники Никопольского государственного краеведческого музея. Но сведения, добытые ими, были скудны. И 63-летняя племянница стала популяризировать имя тетушки всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Пенсионерка принимает журналистов, пишет мемуары, а по вечерам выходит на трассу торговать варениками с творогом -- любимым блюдом Агафьи Родионовны. Вареники, приправленные историей о легендарной тетушке, идут у пассажиров транзитных рейсов нарасхват.
По секрету Надежда Кирилловна мне сообщила, что мысль о добром десятке тетушкиных гирь с золотом и бриллиантами, которые та увезла в Ленинград, не дает ей покоя. Пенсионерка, мечтающая достать денег на обучение внучек, собирается поехать в Санкт-Петербург и основательно заняться поисками утраченного наследства. Похоже, ее не смущает ни расстояние, ни мысль о том, что гири силачки советская власть, может быть, давно отправила на металлолом.
«Поедемте вместе! -- с воодушевлением восклицает она. -- Найдем бриллианты, половина -- ваша!».
P. S. Если кто-то из читателей владеет какой-либо информацией об Агафье Завидной, просьба сообщить об этом в редакцию.
Читайте нас у Facebook
