«угрожая выколоть глаз, сбросить с поезда и изнасиловать, юра и толик заставляли нас застилать за ними постель, стирать их грязные носки, будто они какие-нибудь майоры, а мы -- новобранцы»
Приближаются зимние каникулы. Отправить сына или дочь на оздоровление в детский санаторий -- что может быть лучше? Разумеется, родителям и в голову не приходит, что их чадо может столкнуться в детской здравнице с… «дедовщиной»!
Сопровождать на отдых группу, в которой был Юра, не соглашался ни один педагог
Девятиклассника Юру (имена подростков изменены по этическим соображениям. -- Авт. ) в санаторий не отпускал директор школы. Тому была причина: как только учителя, которым поручали сопровождать группу, узнавали, что в ней будет Юрий, тут же отказывались от поездки. Юриных выходок им хватало на уроках, где 15-летний подросток позволял себе оскорблять педагогов чуть ли не матерными словами. О том, чтобы отправиться с ним в санаторий, и речи быть не могло.
То, что Юру не решались брать в поездку, обернулось для педколлектива жалобами матери «в инстанции» -- районное управление образования, поселковый совет. Она считала, что раз сын живет в Чернобыльской зоне, то ему, как и другим детям, нужно поправлять здоровье. А поведение тут ни при чем.
Чтобы выйти из положения, дирекция школы предложила сопровождать группу Юриной маме. Она работала в школе… техничкой, но что делать? При матери мальчик вряд ли позволит себе лишнее -- а это главное. Однако не прошло и двух недель с момента прибытия детей в санаторий, как директора школы вызвали на место происшествия: против двух его учеников возбуждено уголовное дело.
О том, что произошло, я узнаю из материалов дела.
Из показаний потерпевшего восьмиклассника Виталия:
«В санатории меня поселили в комнате с еще пятью ребятами. С первых дней нами стали править Толик и Юра. Больше всего издевались надо мной и Антоном -- заставляли застилать после них постель, стирать их носки и штаны, вымогали деньги… За отказ угрожали, что будут бить»…
Дальше -- больше. В обязанности Виталию и Антону вменили бегать за сигаретами, спиртным и водой, будить Толика и Юру по ночам -- они обожали часа этак в три побегать по палатам, попугать детвору и обматерить медсестер и санитарок. За неисполнение полагалось наказание, и уж тут «деды» проявляли фантазию. «Они включали зажигалку и раскаленной частью прикладывали нам к рукам и ногам, -- вспоминал Виталий. -- Закрывали в шкафу и били ремнем, гоняли по лоджиям -- будто они какие-то майоры, а мы только начали служить. А вчера Толик сказал: когда будем возвращаться домой, он не даст мне сойти с поезда, и хотел мне выколоть глаз».
Если принять во внимание, что группа школьников прибыла из военного городка, то возникает вопрос: неужто там майоры ведут себя подобным образом?
Одного из мальчишек, который стал жертвой «майоров», пытались душить и угрожали ему ножом. Потом заставляли снимать трусы, брызгали на тело дезодорантом и… поджигали. В других ситуациях среди орудий пыток фигурировало лезвие бритвы. А то, что произошло однажды в душевой комнате, трудно описать словами. Обвиняемые, войдя в раж, предложили Виталию удовлетворить половой инстинкт одного из «майоров» способом, унижающим человеческое достоинство… И это еще мягко сказано!
Неладное педагоги санатория заподозрили, увидев, что Виталий застилает не свою кровать
Во время следствия малолетние «майоры», как могли, отпирались от содеянного. Каждый кивал на другого: мол, это он и белье стирать заставлял, и инициировал сцену в душе, и угрожал… То, что из сумки Виталия пропали сувениры, купленные для мамы, Юра объяснил просто: они ему так понравились, что он попросил соседа по комнате продать, вот только деньги не успел вернуть… А пытки мальчишек с помощью зажигалки, -- тем, что пацаны попросили сделать им… татуировку.
Обвиняемый Юрий объяснил, как зафиксировано в протоколе допроса, мол, закрепляли «татуировку» дезодорантом.
Но где же была мать Юрия, когда творились все описанные злодеяния? По ее словам, она о них и не догадывалась… Может быть, потому что жертвы молчали? «Боялись,» -- таков был их ответ. И это несмотря на то, что пострадавший гораздо выше и физически сильней тех, кто его обижал. Впрочем, как говорят Виталий и Антон, на первых порах они пытались пожаловаться матери Юры. «Но она сказала, что виноваты мы сами», -- рассказывали на суде потерпевшие.
Обращали внимание матери на поведение Юрия и медсестры санатория, но та парировала: мол, сын уже взрослый и здесь он на отдыхе, а не в тюрьме, поэтому может немного расслабиться. Видимо, и предположить не могла, что такой «отдых» закончится тюрьмой…
-- Каплей, переполнившей чашу нашего терпения, стали угрозы распоясавшихся подростков в адрес молодых педагогов, которые работают у нас в санатории, -- вспоминает заведующий педагогической частью санатория. -- Когда ребятам делали замечания, то не раз слышали хамское: «А ну, закрой дверь!» Хулиганы пытались обижать не только соседей по комнате, но и других детей. Видимо, присутствие матери одного из них добавляло подросткам уверенности в безнаказанности. Мы пытались делать замечания, а потом решили обратиться в милицию.
-- «Дедовщину» мы заметили, хотя мальчики, над которыми издевались, ни в какую не хотели признаваться, что их обижают, -- говорит воспитатель. -- Но у нас педагоги опытные: сначала увидели, что Виталий застилает не свою кровать, потом обратили внимание, что в душевую он несет стирать слишком много вещей. Ребята же из соседней группы рассказали нам: Виталию угрожали…
Педагоги объяснили, что обратились в суд, поскольку не могут ставить под угрозу репутацию санатория. Их позиция -- не закрывать глаза на подобное, а заботиться о том, чтобы детям, которые приезжают сюда отдыхать, было комфортно.
«Если бы семья не потакала Юрию, может, дело не кончилось бы так плохо»
Докопаться до истоков случившегося непросто. Сами осужденные подростки находятся в местах лишения свободы, а родители Юры уехали из городка. Мальчишек же, которые стали жертвами обидчиков, психологи просили не травмировать. Тем не менее я отправилась в военный городок, где учились ребята.
Вокруг поселка -- километры девственного соснового леса, припорошенного первым снежком. А воздух такой, что кажется: здесь дети должны расти с незамутненными душами. И тем не менее…
-- Юра -- мальчик из достаточно благополучной семьи военнослужащего, -- сказал директор местной школы. -- Его сестра была у нас лучшей ученицей. А вот у парня сложный характер. Думаю, именно поэтому его мать устроилась к нам работать. Но толку было немного: когда мы высказывали ей опасения по поводу поведения сына, она обычно утверждала, что виновата школа, ведь дома он ведет себя нормально. Примерно так же реагировал и отец -- он считал, что раз сын не приемлет школьных порядков, значит они «неразумные», упрекал учителей в непрофессионализме. Юру вызывали на педсоветы, поставили на учет в местной криминальной милиции по делам несовершеннолетних, но все безрезультатно. Если бы семья не потакала мальчику, может быть, дело не кончилось бы так плохо.
Толику в школе тоже дают нелестную характеристику: занятия прогуливал, не учился. Но тому хотя бы есть объяснение -- он из неблагополучной семьи. Мать растит троих детей без мужа, целыми днями на работе. Взглянешь на ее натруженные руки станочницы лесхоза и застывшие в глазах слезы -- и вопросы отпадают сами собой…
А вот потерпевшим я все-таки задала несколько вопросов. Ребята, похоже, до сих пор не понимают, почему стали жертвами. Поодиночке они будто бы пытались постоять за себя, но обидчиков ведь было двое. «Да ведь и вас двое», -- замечаю я им. В ответ -- молчание. Немногословны и родители потерпевших ребят. Ведь в военном городке с населением в четыре тысячи человек все друг другу соседи или сослуживцы. Только и посетовали, что не научили своих детей давать сдачи, но теперь, говорят, отдали ребят на бокс.
-- А когда вы встретились с Юриной матерью в суде, о чем говорили? -- спрашиваю маму Виталия.
-- О внуках, -- отвечает она. -- А о случившемся -- что уж теперь говорить?
Похоже на то, что случись эти «детские разборки» здесь, на месте, никто бы их такой огласке не предал. А ведь не забей тревогу руководство санатория, кто знает, какие злоключения ждали бы Виталия и Антона в родном поселке и чего бы они натерпелись?
Подростков осудили на четыре года лишения свободы. Но родители осужденных подали прошение в апелляционный суд о смягчении наказания.
438Читайте нас у Facebook
