Пуля, долетевшая со стрельбища до села, тяжело ранила 32-летнего мужчину
Алексей не сразу понял, что его подстрелили
С 32-летним Алексеем Дяченко, газоэлектросварщиком Часов-Ярского завода гидрожелезобетонных конструкций, мы встретились в день его выписки из торакального отделения Донецкого клинического территориального медицинского объединения, в конце минувшей недели. О своем ранении он до сих пор рассказывает с удивлением.
-- Вечером 4-го февраля мы с напарником возвращались с работы. Шли по пустой тополиной аллее меж одноэтажных домов. Вдалеке слышались выстрелы на полигоне под селом Красным, -- вспоминает Алексей. -- И вдруг, уже возле поселка, я услышал хлопок и почувствовал сильный удар в правое плечо. Меня развернуло на 90 градусов. Плечо обожгло. Напарник помог мне снять куртку. И тогда мы увидели, что куртка, свитер и футболка насквозь пробиты. Из небольшой ранки сочилась кровь.
Мужчины решили, что кто-то балуется «мелкашкой» (мелкокалиберной спортивной винтовкой). Напарник помог Алексею дойти до дому. Вызвал «скорую» и милицию.
Из Часов-Яра Алексея привезли в районный центр -- Артемовск, где врачи извлекли в нескольких сантиметрах от позвоночника пулю калибра 7,62.
-- Калибр пули не оставлял сомнений в том, что это была не «мелкашка», -- говорит Алексей. -- Врачи сказали, что у меня задеты ключица, ребро и легкое. Да и начальник заводской охраны, бывший военнослужащий, сразу определил, что эта пуля выпущена из пулемета. Часов-Ярская милиция тоже пришла к такому мнению. Такими пулями стреляют из пулемета или снайперской винтовки.
В Артемовске Алексея пришлось оперировать дважды. Рана была инфицирована -- в нее были «вбиты» кусочки одежды. Пошло нагноение, и канал, проделанный пулей, неоднократно чистили. Две недели у Алексея держалась высокая температура. Из плевральной полости врачи откачивали жидкость, но она снова набиралась. Алексей задыхался, едва преодолев пять ступенек. И тогда его направили на консультацию в Донецк. Неделю назад рану Дяченко зашили. Но, по мнению медиков, к работе Алексей, наверное, вернется не скоро. Он благодарен заведующему торакальным отделением Донецкого клинического территориального медицинского объединения Салману Гюльмамедову, лечащему врачу Юрию Сидоренко и заботливым медсестрам, что наконец-то может вернуться домой, к семье.
На туркмено-афганской границе Алексея ни одна пуля не задела
Наталья, жена Алексея, вспоминает произошедшее с завидной выдержкой. А ведь она могла остаться с 12-летней Олей, 16-летним Алешей и пятилетним Пашей без мужа, если бы шальная пуля попала ему в левую часть грудной клетки.
-- Когда Алексея ранили, нам пришлось занимать деньги на лечение. Истратили более 1200 гривен, -- говорит Наташа. -- Спасибо, что директор нашего завода помог деньгами. И военные прятаться не стали: начальник части оказал материальную помощь -- 750 гривен, солдаты привезли картошки, крупы, масла. Офицеры помогли с медикаментами. А главное: руководство части попросило у нас прощения. Алексей служил на туркмено-афганской границе в 1989-1991 годах, и ни разу его не ранили, а тут…
-- Моя армейская профессия -- снайпер-кавалерист, -- рассказывает Алексей Дяченко. -- Служил в 47-м Керкинском пограничном отряде на туркмено-афганской границе. Время было неспокойное, но ни одна пуля рядом со мной не пролетала и в перестрелках участвовать не приходилось. Правда, однажды я вынужден был стрелять. Как-то пограничный отряд заметил нарушителя. Афганец предложил пограничникам отступное -- полпартии наркотиков, которые он тащил на нашу территорию. Получив отказ, попытался бежать. Я выстрелил из автомата. Тяжело раненого в ногу афганца отправили в больницу. А меня сняли с заставы. Афганец оказался племянником мэра Хамиаба -- ближайшего приграничного города. Раненый пообещал отомстить. Сказал пограничникам, которые доставили его в больницу: «Выйду -- убью того белоголового».
Когда на полигоне проходят стрельбы, местные жители «любуются фейерверками»
Куда больше свистящих и светящихся пуль Алексей видел «на гражданке». Он коренной житель города Часов-Яра. Поблизости, в селе Красное Артемовского района, расположен полигон. По информации военного прокурора Донецкого гарнизона Родиона Пугача, Министерство обороны дало разрешение на эксплуатацию этого полигона 45 лет назад. За это время жилые поселки вокруг разрослись. Естественная низина еще как-то защищает от обстрела село Красное, которое находится к стрельбищам ближе всего. А вот в поселок Октябрьский, где живет семья Дяченко, пули почему-то долетают. Об этом рассказывают местные жители. Жильцы пятиэтажек поселка Восточного также довольно часто видят «фейерверки» -- пули пролетают над домами, их можно найти на улицах. А когда года три назад на полигоне уничтожали снаряды, в доме Дяченко и их соседей звенели стекла. Ощущение близости «военных действий» -- постоянное состояние местных жителей.
Уже после того, как Дяченко был ранен, военным пришлось застеклить окна в домах двух местных жителей. В одном из них на момент выстрела находился ребенок. А если бы он стоял тогда у окна? Мама напарника Алексея Дяченко рассказала, как, сидя с соседкой на скамейке, увидела светящийся камешек, который пролетел рядом и упал в ведро. Этот «метеорит» оказался горячей пулей.
Решением военной прокуратуры Донецкого гарнизона эксплуатация стрельбища была приостановлена. Военная прокуратура возбудила уголовное дело по статье 414 часть 1 Уголовного Кодекса Украины (нарушение правил обращения с оружием, повлекшее за собой причинение телесных повреждений). По словам прокурора Родиона Пугача, сейчас очень важно провести потерпевшему комплексную судебную медицинскую экспертизу и ряд баллистических экспертиз, чтобы решить, виноваты ли солдат, который стрелял из БТР, офицеры, или… просто-напросто нужно менять дислокацию полигона.
-- Я не думаю, что молодой солдат, который выполнял команду офицера, виноват: он же в меня не целился, -- говорит Алексей. -- А то, что полигон не предназначен для стрельбы, это точно: никаких ограждений. Прямо по направлению стрельбы -- лес, а от мерзлой земли, от ветки дерева или даже от мишени пуля может срикошетить и изменить траекторию полета. Мы с Наташей сказали приехавшим к нам домой офицерам, что не считаем их виноватыми в том, что за 45 лет в Министерстве обороны не пересмотрели «правильность» места дислокации полигона.
534Читайте нас у Facebook
