Взломав дверь и натянув на себя домашний халат и тапочки хозяина квартиры, бомж толян продал чужое жилье… За пять минут, выдав себя за его владельца
В течение полутора лет в Кривом Роге действовали злоумышленники, занимавшиеся незаконной продажей квартир, реквизированных у заключенных, наркоманов и прочих асоциальных личностей. Причем промышляли не залетные мошенники, а стражи правопорядка, использовавшие без оглядки свои связи и должностные полномочия, чтобы вышвырнуть владельцев из принадлежащего им жилья. Когда дело дошло до суда, они изобразили из себя чуть ли не санитаров общества, очищающих город от «гнезд порока» -- притонов, где собирались темные личности. В доктрину «чистильщиков» об идеальном устройстве мира явно не вписывался бомжеватого вида мужчина, сидевший с ними рядом на скамье подсудимых. Как оказалось, бомж Толян был признан ими полезным элементом, поскольку всего за упаковку эфедрина мог помыть полы в опорном пункте милиции, сбегать за бутылкой и оформить на свой потрепанный паспорт отобранную у очередной жертвы квартиру.
Чтобы Маруся не передумала продавать квартиру, ее посадили на 15 суток
Уволившись из органов внутренних дел, Костя Петренко (имена и фамилии действующих лиц до приговора суда изменены. -- Авт. ) решил торговать недвижимостью. Для этого он даже изготовил поддельные печати и штамп следственного изолятора и утащил из районного суда чистые листы бумаги с печатями. За клиентами далеко ходить не пришлось. Алкоголики, наркоманы и прочие асоциальные элементы -- они сами маячили перед глазами у Кости, раздражая его своим аморальным поведением. Пока он ломал голову, с кого начать, к нему обратился знакомый участковый милиционер Шерстюк, предложивший забрать квартиру у местной наркоманки Маруси. С этой бедной женщины, которую приятели единодушно признали бесполезным и даже вредным для общества членом, и началась печально известная в Кривом Роге «охота на ведьм», в результате которой «лишние люди» лишались своих квартир с завидной оперативностью.
Словно почувствовав, что попала на мушку местной милиции, Маруся Гаевая не торопилась появляться дома. Несколько месяцев Шерстюк и Петренко отслеживали возможные маршруты своей жертвы, пока не выяснили, что женщина поселилась у сестры в Центрально-Городском районе.
В один из майских вечеров, когда Маша дремала на скамеечке у сарая, к дому подъехал милицейский «воронок». Вышедшие из него люди усадили перепуганную женщину в автомобиль и отвезли ее в опорный пункт милиции. Марусю завели в служебный кабинет и потребовали, чтобы она… переписала на них свое жилье.
-- Вы что, очумели? -- попробовала огрызнуться Маруся и тут же жестоко поплатилась за неслыханную дерзость. На Марию моментально составили протокол и рапорт о якобы совершенном ею раньше хулиганстве (подсудимые и по сей день настаивают, что протокол составлен законно. -- Авт. ) и отправили ее в дежурную часть.
Утром обработка продолжилась. Видя, что женщина стоит насмерть, участковые пообещали купить ей маленький домик рядом с сестрой, если она согласится на продажу квартиры. Осознав, что от нее по-другому не отстанут, Маруся пошла на компромисс, надеясь этим купить себе свободу. Но не тут-то было. Чтобы жертва не передумала и не скрылась, участковые быстро отправили «нарушительницу порядка» в районный суд и после вынесения «приговора» -- 15 суток -- под конвоем доставили в спецучреждение. Дальнейшее сопротивление было бессмысленным. Когда через несколько дней женщину из спецучреждения привезли в нотариальную контору, она безропотно переписала свою квартиру на бывшего участкового Петренко. Половину денег от продажи квартиры Петренко отдал своему напарнику «по охоте» Шерстюку.
Лишившись квартиры и отсидев 15 суток, Гаевая старалась больше не попадаться старым знакомым на глаза. Но однажды, стоя зимой на остановке, она увидела, как рядом затормозила машина. Вышедшие из нее Петренко и его кум -- участковый милиционер Куйбида быстро обыскали женщину и, обнаружив у нее пакет маковой соломки, отвезли в райотдел милиции, где составили рапорт по полной программе. Пораженная такой черной неблагодарностью и коварством, Маруся хотела поднять скандал и напомнить Петренко о квартире. Но смолчала, побоявшись, что будет хуже. Вскоре она была осуждена. Теперь терять ей было уже нечего.
К нотариусу пациента психоневрологического диспансера участковые возили под видом проведения служебных мероприятий
Вскоре вокруг Петренко образовалось ядро из числа участковых милиционеров райотдела, где он раньше работал. Все они были готовы вести бескомпромиссную борьбу с владельцами квартир-притонов, а деньги за вырученное жилье -- по справедливости делить между собой. Очередную жертву приятели -- Петренко и его друг участковый Жадько -- разыскали в… отделении закрытого режима Криворожского психоневрологического диспансера. Там на стационарном лечении находился Андрей Бугай, подозреваемый в совершении тяжкого преступления. Запугать человека, оторванного от внешнего мира и к тому же находившегося под следствием, было делом нескольких минут. Увидев, что пациент не только находится в депрессии, но еще и ничего не смыслит в законах, посетители сообщили ему, что после вынесения приговора он… потеряет право на жилье.
Чтобы клиент поскорее понял, с кем он связался, приятели расписали ему в красках дальнейший ход развития событий. Если тот перепишет на них квартиру, они купят ему малосемейку, чтобы после тюрьмы было куда возвращаться. А если откажется -- хана! -- заявят следователю о якобы совершенном им еще одном преступлении. Услышав о подобной перспективе, Бугай согласился подписать все и сразу. С того времени участковые зачастили в диспансер. Под видом проведения служебных мероприятий они вывозили своего клиента к частному нотариусу подписывать все необходимые документы и возвращали его обратно.
Однако о махинациях с квартирой неожиданно узнала сестра пациента -- Зина. «Если не хотите потерять погоны, немедленно прекратите продажу квартиры и верните все документы!» -- поставила она ультиматум участковым.
-- Как это прекратить? -- возмутились стражи правопорядка, уже потратившие силы и средства на приватизацию квартиры Бугая, незаконный обмен его старого паспорта на новый и погашение коммунальных долгов. -- Это не мы вам, а вы нам должны тысячу долларов… за услуги! Да если мы захотим -- сделаем так, что эту квартиру вообще заберет государство!
Обратиться куда-либо с жалобой на «саму» милицию женщина побоялась, и стороны пришли к консенсусу. Квартиру они все-таки продают, деньги делят между собой. Законный владелец жилья, которого в очередной раз привезли из психоневрологического диспансера к нотариусу, увидев сестру, радостно встрепенулся. Бедняга надеялся, что Зинуля, родной человек, его в обиду не даст. Но, отведя глаза в сторону, Зинаида забрала у него пачку денег, полученную от покупателя квартиры, и со вздохом, отделив от нее долларовые купюры, передала деньги участковым.
Получив от Жоры доверенность на продажу квартиры, посетители клятвенно пообещал носить ему передачи до конца срока
Следующего кандидата на лишение жилья искать не пришлось. Он сам их нашел -- через знакомых на воле, даже не подозревая, что, как ягненок, бежит в пасть к волку. Заключенный Жора Козак в тюрьме недоедал. Поэтому решил продать свою квартиру, чтобы часть денег пустить на продукты, а часть -- отложить на черный день. На свидание с Жорой приехали Костя Петренко и Николай Куйбида. Когда Жора передал им необходимые доверенности, они клятвенно пообещали Козаку носить передачи до конца срока.
Жора, соскучившийся по человеческому пониманию, оттаял. Заглянув в добрые глаза участкового, он стал рассказывать о себе: «Мать у меня умерла. Остались братан и сестренка. Брат сидит, сестренка -- не знаю где, давно с ней не общался. Они тоже прописаны в этой квартире. Найдите их и решите все вопросы с квартирой, чтобы потом они на меня зла не держали». Наведя все справки и узнав, что брат Жоры продолжает отбывать наказание, а сестра после окончания школы-интерната живет в общежитии, Петренко без особых усилий разделался с наследниками. Состряпав фальшивые бумаги, свидетельствующие о том, что оба они сидят в следственном изоляторе и доверяют ему распоряжаться принадлежащим им жильем, Петренко подделал подписи доверителей и начальника изолятора. Затем шлепнул поддельную печать и штамп Криворожского СИЗО, радуясь, что когда-то не поленился съездить в Молдавию, где какая-то подпольная фирма изготовила ему эти ценные принадлежности. И хоть печать была старого образца, масса мелких и крупных чиновников -- от паспортистки до нотариуса и экспертов по недвижимости -- почему-то не заметили этой погрешности. На следствии они утверждали, что «подлинность документов сомнения у них не вызывала», хотя уже один тот факт, что милиционеры работают в своем районе только со «спецконтингентом», не насторожить не мог.
Когда счастливый покупатель попытался попасть в новую квартиру, хозяйка квартиры вызвала милицейский наряд
В рядах «чистильщиков» царила эйфория. Жертвы молчали, деньги, что называется, валялись под ногами, нужно только было не лениться их поднять. Дело сулило большие доходы, поскольку алкоголиков, наркоманов и заключенных в Кривом Роге было предостаточно. Почувствовав головокружение от успехов, участковые так обнаглели, что посягнули на квартиру… отставного офицера, сын которого Олег Усольцев находился под следствием. Используя украденные чистые листы бумаги с печатями районного суда, махинаторы признали Олега утратившим право на квартиру. С его отцом, офицером, вообще не церемонились, изготовив бумагу, что он якобы… сидит в СИЗО, откуда и выдал доверенность на приватизацию и продажу собственного жилья. Когда квартира по фальшивым документам стала «чистой», ее оформили на подставное лицо -- бомжа Анатолия -- «агента по особым поручениям».
Все было готово к продаже, и Петренко попросил Толяна сыграть роль собственника квартиры во время осмотра ее покупателем. В назначенный час, дождавшись, когда офицер-отставник уйдет из дома, бомж и бывший милиционер проникли в жилище. В уютной ухоженной квартире царил идеальный порядок. Толян, привыкший ночевать в подвалах, с наслаждением принял теплый душ и, облачившись в пушистый халат хозяина квартиры и его домашние тапочки, заварил себе на кухне ядреный кофе, смачно закурил «Приму» и, роняя пепел на роскошный персидский ковер, пошел открывать дверь покупателю…
Когда осмотр был закончен, покупатель сказал, что квартира ему подходит. Подписав на следующий день договор купли-продажи и передав деньги за квартиру Петренко, Толян вернулся в прежнюю жизнь -- на улицу.
… Через день счастливый покупатель решил еще раз полюбоваться на купленное жилье, но не смог открыть дверь. На третьей минуте возни с замком, в дверях возникла женщина, гневно спросившая, что, собственно, он тут делает. «Это вы что тут делаете?» -- опешил новый владелец квартиры. Через несколько минут данный вопрос пришлось выяснять в присутствии опергруппы: женщина, оказавшаяся знакомой хозяина квартиры, вызвала милицейский наряд. Мужчина стал доказывать, что купил эту квартиру два дня назад. «Как купили? -- изумилась женщина. -- Эту квартиру никто даже не думал продавать!»
Отставник-офицер Усольцев, у которого из-под носа едва не увели квартиру, поднял шум. Вскоре история о том, как группа участковых занималась операциями с жильем, стала достоянием гласности. Участковые, уверовав в свою милицейскую неприкосновенность продолжали ходить на работу, однако скандал замять не удалось. Районная прокуратура возбудила уголовное дело. Следствие, спотыкающееся о ведомственные барьеры и уловки юридически подкованных обвиняемых (кроме Коваленко, обвинение предъявили троим участковым инспекторам и бомжу Толяну. -- Авт. ), тянулось достаточно долго, и судебный процесс начался лишь через два года после описываемых событий.
-- На процессе подсудимые, которым в общей сложности было предъявлено обвинение более чем по десяти статьям, возмутились: «За что нас судят?» -- рассказывала в беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» судья Дзержинского районного суда Наталья Деркач. -- Дескать, мы же старались для общества, преследовали гуманные цели! Они говорили: «Эти квартиры были притонами, а мы всего лишь хотели навести порядок!». Но, несмотря на благородные цели, которыми они пытались прикрыть свои деяния, было очевидно, что милиционеры делали бизнес на абсолютной правовой невежественности людей, использовали их социальную беспомощность. Причем делали это не стесняясь, с размахом. С подобной аферой -- такой дерзости и такого масштаба -- за шестнадцать лет работы я встречалась впервые. И хотя двоих участковых инспекторов уволили с работы, для милиции, это, конечно, был позор.
… На суде трое из подсудимых виновными себя не признали, указав, что умысла на противоправное завладение квартирами они не имели. Утверждали они, найдя каких-то свидетелей, и то, что Маруся Гаевая, которую упекли отбывать административное наказание на 15 суток, была задержана законно, поскольку в тот вечер ругалась и хулиганила. Обнаружив новые неясности и недоработки в деле, Наталья Деркач отправила дело на дополнительное расследование. Однако коллегия судебной палаты по уголовным делам апелляционного суда Днепропетровской области в августе 2002 года отменила постановление Дзержинского райсуда и возвратила его на новое судебное рассмотрение в тот же суд, но уже в ином составе суда, который и определит степень вины каждого. (Новые слушания по делу, надо надеяться уже последние, должны начаться в ноябре. -- Авт. )
Меру пресечения всем подсудимым при этом оставили прежнюю. Бомж Толян, весьма отдаленно имевший причастность к грандиозной афере, содержится, как и раньше, под стражей. Петренко, Куйбида, Жадько и Шерстюк находятся на подписке о невыезде. Руки, чтобы собрать новые доказательства в свою пользу, у них развязаны, в отличие от несчастного Толяна, поплатившегося свободой за полчаса счастья в квартире с теплой ванной…
382Читайте нас у Facebook
