«александр ляшко долго с обидой вспоминал, как в совете министров усср его просьбу о приобретении «жигулей» оставили без внимания»
До ухода на пенсию Александр Ляшко возглавлял правительство республики на протяжении 17 лет. Но банковских акций, дачного особняка или престижного автомобиля семья Ляшко не нажила. После смерти Александра Павловича решением Кабинета министров Украины в распоряжение его вдовы Клавдии Андреевны были оставлены служебная «Волга» и кабминовская дача в Пуще-Водице, где в последнее время жили пенсионеры Ляшко. Сегодня здесь соберутся родные и друзья Александра Павловича.
Обязательно придет и Яков Погребняк, которому Александр Ляшко не раз с грустью говорил: «Как плохо, что нет моей любимой Нины -- нам с Клавдией Андреевной было бы легче!» (дочь Нина умерла в 1991 году. -- Авт. ) Яков Петрович поделился с «ФАКТАМИ» воспоминаниями о своем старшем товарище и земляке.
«В отличие от своего предшественника, первый секретарь горкома Ляшко добросовестно платил за квартиру»
-- Так сложилось, что с интервалом в семь-восемь лет я следовал по пути Александра Павловича, -- рассказывает Яков Петрович. -- Как и он, закончил Донецкий политех, работал на Новокраматорском машиностроительном заводе, возглавлял Краматорский горком, был вторым секретарем Донецкого обкома партии, секретарем ЦК. Ляшко был для меня наставником, досконально знавшим особенности того или иного вопроса, к которому я всегда обращался за советом. До сих пор не могу опомниться от его смерти.
О порядочности и честности Александра Павловича ходили легенды. Когда в 1957 году я начал работать первым секретарем Краматорского горкома партии, сотрудники аппарата с восхищением рассказывали новичкам о своем бывшем начальнике.
В те годы директора пригородных совхозов, пытаясь угодить начальству, периодически подбрасывали некоторым руководителям Краматорска бесплатные наборы продуктов. Через месяц работы первым секретарем такой «продовольственный паек» появился и в квартире Ляшко. Клавдия Андреевна с недоумением уточнила, зачем муж купил сразу так много продуктов. Выяснив на следующий день, кто был инициатором подношения, Ляшко пригласил к себе директора совхоза и попросил, чтобы подобное больше не повторялось. А потом оплатил всю стоимость продуктов.
Но это было еще не все. Каково же было удивление работников жэка, когда семья Ляшко стала регулярно платить за свою двухкомнатную квартиру! Проживание здесь прежнего первого секретаря оплачивал завод.
Будучи одним из руководителей Донецкой области, а затем республики, Александр Ляшко никогда не обращался с просьбами о приобретении дефицитных товаров, мебели или автомобилей в соответствующие инстанции. В его донецкой квартире стояла старая казенная мебель. Такие же устаревшие гарнитуры были в служебных квартирах председателя Совмина УССР на Десятинной и позже на Шелковичной улицах. Самое почетное место в их интерьере занимали внушительные стеллажи с книгами. Министр торговли УССР Старунский говорил мне, что как-то предлагал Ляшко дефицитные товары, но Александр Павлович сказал: «Не надо, я сам разберусь!»
Только через год после ухода на пенсию, в 1990 году, Александр Павлович попросил своих бывших подчиненных помочь приобрести его семье «Жигули». Поскольку тогда машин еще было мало, они распределялись из фондов Министерства торговли. Но в Совмине просьбу Ляшко оставили без внимания, о чем он долго вспоминал с обидой.
Всю жизнь принципиальность была его основной чертой. В 1946 году у механика цеха Ляшко возник конфликт с заместителем министра тяжелого машиностроения УССР -- директором Новокраматорского машиностроительного завода (НКМЗ). Под его прикрытием некоторые управленцы, которые имели государственные квартиры в городе, строили дома в пригороде. В то время как простые рабочие в землянках, бараках и коммуналках. На замечания Ляшко по поводу такой несправедливости директор говорил: «Ты еще слишком молод, чтобы нам указывать. Поработай сначала». Но партком неожиданно поддержал молодого коммуниста, и проштрафившиеся руководители были уволены с занимаемых постов. Эта легенда о том, как рисковал своей работой и жильем Александр Ляшко, глава семьи из пяти человек, ходила по НКМЗ и тогда, когда в 1954 году я приехал работать на завод.
Позже, став первым секретарем Донецкого обкома партии, Александр Ляшко выступил с критикой работы председателя совнархоза Донецкой области Ивана Дядыка. Иван Иванович особенно перенапрягаться не любил -- все больше командовал подчиненными, да и в моральном плане был не безупречен. К тому же считал, что Ляшко перешел ему дорогу. Но на совещаниях в Москве в присутствии Хрущева умело преподносил себя как одного из активнейших руководителей Донецкого совнархоза, за что получил высокую оценку Никиты Сергеевича.
«Поскольку Александр Павлович практически один тянул воз работы в ЦК, Шелест вынужден был с ним считаться»
-- В Киеве и Москве, зная о назревающем конфликте между Ляшко и Дядыком, обласканным Хрущевым, донетчанам советовали помириться, но Александр Павлович вынес вопрос о неудовлетворительной работе Дядыка на бюро обкома, -- продолжает Яков Погребняк. -- Секретари обкома поддержали Ляшко и высказали недоверие председателю совнархоза. Когда такой документ ушел в вышестоящие инстанции, в ЦК Компартии Украины сказали, что Александр Ляшко поступил чересчур смело, но… правильно.
В 1968 году, будучи уже вторым секретарем ЦК, Александр Ляшко поставил вопрос на Политбюро об освобождении первого секретаря Одесского обкома партии Синицы. Его как бывшего соратника по работе в Киевском горкоме защищал Петр Шелест, в то время первый секретарь ЦК Компартии Украины. В Одессе Синица стал выпивать, мог по нескольку дней отсутствовать на работе, вместо него важные документы подписывал второй секретарь… Словом, первый потерял авторитет в области и по настоянию Ляшко был освобожден с занимаемой должности. Петр Ефимович рвал и метал, но так как Ляшко был безупречен и исполнителен в работе, Шелест вынужден был с ним считаться и конфликт со временем сошел на нет.
Я был свидетелем того, как председатель Совета министров УССР Александр Ляшко спорил с Генеральным секретарем ЦК КПСС Брежневым по поводу объемов поставок в союзный фонд украинских мясомолочных продуктов. В симферопольском аэропорту Леонида Ильича, прилетевшего в Крым, встречали руководители Украины. Генсек, одетый в легкий спортивный костюм серого цвета, направлялся в отпуск в Ореанду, поэтому пребывал в благодушном настроении. Во время обеда в зале приемов Ляшко улучил момент и сказал Брежневу, что все-таки поставлять такое количество провизии республике не под силу. На что Леонид Ильич ответил: «Вот такие вы, мои украинцы. Не успел приехать, как сразу же испортили настроение!» Но со временем объемы поставок Украине были уменьшены.
А вот Александр Павлович отдыхал лишь глубокой осенью, потому что летом в отпуск уходили другие руководители республики, оставляя Ляшко на хозяйстве. К тому же летом Совет министров интенсивно работал над народнохозяйственным планом и бюджетом Украины на следующий год. Поэтому свой отпуск в ноябре или декабре председатель Совмина Украины проводил в Кисловодске. Обычно в ведомственном санатории «Украина» собиралась компания отдыхающих, которая еще до завтрака отправлялась на прогулку к Красному Солнышку (есть такая седловина в горах в пяти километрах от Кисловодска). По дороге в течение полутора часов Александр Ляшко увлеченно рассказывал попутчикам историю Северного Кавказа, анализировал политику царизма по отношению к его народам. Те, кто были постарше Ляшко, могли сказать: «Александр Павлович, давайте о женщинах!». На что он спокойно возражал: «Да что о них говорить -- лучше об истории!»
«Когда киевляне проигрывали, председатель Совета министров в сердцах говорил: «Больше денег на «Динамо» не дам!»
-- Умеренность была свойственна Ляшко во всем -- в еде, выпивке и даже в охотничьих трофеях, -- вспоминает Яков Петрович. -- Во время застолий он выпивал не более двух рюмок, несмотря на уговоры. В первый год после переезда Ляшко из Донецка в Киев ему не раз говорили: «Да что ты упрямишься?.. » -- «Не могу и не хочу больше, а вы пейте, сколько хотите», -- отвечал Александр Павлович.
Естественно, никогда не терял трезвость мысли, хотя и поддерживал общее веселье шутками, анекдотами. В принципе, Ляшко был компанейским человеком, но не рубахой-парнем. Одни напьются, обнимаются, целуются… Александр Павлович себе такого никогда не позволял.
Он старался посещать футбольные матчи. На встречах киевского «Динамо» и «Шахтера» болел за киевлян, а в душе желал победы горнякам. Когда такое случалось, говорил: «Ты знаешь, я доволен, что «Шахтер» сегодня выиграл!» Причем никогда не выражался. Мог в сердцах только махнуть рукой и сказать: «Что, Мунтян (или Колотов, или Онищенко), сегодня не здоров?» Некоторое время посидит молча и подытожит игру словами: «Ну беда с ними -- никуда не годятся! Больше я денег на «Динамо» не дам!» Хотя по просьбе первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Щербицкого средства на команду выделял.
Александр Павлович обладал аналитическим умом и уникальной памятью. Помню, в 1957 году на НКМЗ в знак протеста против снижения расценок забастовали 1000 рабочих горячего цеха. Это было ЧП союзного масштаба. В Донецкий обком партии сразу же позвонил первый секретарь ЦК Компартии Украины Подгорный, который из донесений спецслужб узнал о забастовке: «Что там у вас делается? Не можете справиться с ситуацией? Дело на контроле в Москве».
Чтобы настроения бастующих не захлестнули 30-тысячный коллектив, на завод срочно приехали Ляшко (он был тогда вторым секретарем Донецкого обкома партии) и я, тогда второй секретарь Краматорского горкома. В разговоре с плановиком завода Александр Павлович вспомнил все инструкции-рекомендации, предписывавшие повышать норму только при условии механизации производства, чтобы работники не потеряли в зарплате. Меня потрясло, как второй секретарь свободно рассуждал о сложных экономических вопросах. Несколько позже, уже работая в ЦК партии, я неоднократно присутствовал на заседаниях Совета министров Украины и наблюдал, как Ляшко с таким же глубоким анализом проводил заседания правительства.
… Два дня мы утихомиривали недовольных людей. Очередная смена приступила к работе только после того, как процент снижения расценок был уменьшен и приняты меры по механизации труда. В беседах на заводских участках Александр Ляшко спокойно объяснял рабочим ошибки руководства. По ходу дела улаживал бытовые вопросы, которые поднимали заводчане: о работе столовой, медпункта, транспорта. Никто из бастующих не попал в список неблагонадежных, «полетели головы» только у начальников цеха и планово-экономического отдела, некоторых работников заводоуправления.
Александр Ляшко обладал редким для руководителя качеством -- состраданием, сопричастностью к человеческому горю. В пятилетнем возрасте он остался без матери, жил с мачехой, голодал, всего добивался в жизни своим умом и трудолюбием. И при всей своей требовательности Александр Павлович был очень ранимым человеком. Во время работы в Донбассе ему неоднократно приходилось хоронить шахтеров. Когда Ляшко видел рыдающих женщин, сам не мог сдерживать слез. С таким же участием он относился к бедам людей, пострадавших в результате Чернобыльской катастрофы.
В апреле 1998 года я пригласил близких мне людей, среди которых был и Александр Ляшко с супругой, на свой юбилей в кафе. Но за три дня до торжества на одной из шахт Донбасса случилась авария, погибли люди, и в стране объявили траур. Узнав об этом, Александр Павлович, уже пенсионер, позвонил мне: «Ты как хочешь, но я в такой день веселиться не могу -- не понаслышке знаю, какое это горе». Я перезвонил своим знакомым и перенес празднование.
Александр Ляшко прожил нелегкую, но интересную жизнь, оставив о себе добрые воспоминания. Когда уже вышел на заслуженный отдых, стал писать мемуары (причем перьевой ручкой с черными чернилами). Так появилась в печати его автобиографическая трилогия «Груз памяти», последний том которой увидел свет весной этого года.
1542Читайте нас у Facebook
