Не желая самостоятельно кормить своих четверых детей, мать отправила пятнадцатилетнюю дочь работать… Проституткой
Худенький маленький мальчишка, на вид лет семь-восемь, держа в руках полное ведро воды и грязную тряпку, бродил от машины к машине.
-- Дядь, а дядь, давай помою, ну давай, а? -- настойчиво предлагал он водителям.
Кто-то раздраженно отворачивался от него, кто-то позволял протереть грязный кузов, а один сердобольный парень протянул ему две гривни -- просто так, ни за что… Получив потрепанную «двушку», мальчик внимательно рассмотрел ее, аккуратно сложил вчетверо и засунул в носок.
-- Чего ты все смотришь, тетя? -- он подозрительно посмотрел на меня. -- Что тебе надо?
За пять гривен мальчик быстро согласился устроить обеденный перерыв и поговорить со мной «за жизнь».
«Огород я копать не могу -- в церковь не успею,» -- сказала безработная мать-одиночка четверых детей
Сережка сбежал из дому совсем недавно. Правда, домом его жилье назвать трудно. Мальчик, его мама и три сестрички зимой и летом обитали в полуразвалившемся сарае. Раньше у них был покосившийся домишко, но и тот сгорел…
Когда папа еще был с ними, вся семья жила в нормальной, хоть и однокомнатной, квартире с туалетом, водой, газовой плитой и даже холодильником. Сейчас Сереже та жизнь кажется сказкой… Потом отец куда-то подевался. И один за другим начали появляться и исчезать новые «папы». Кто-то из них уговорил маму продать квартиру и переехать в глухое село. Деньги, полученные от продажи «однокомнатки», быстро кончились, а новая хата однажды сгорела. Люди поговаривали, что дом поджег бывший сожитель матери. Семья переселилась в маленький ветхий сарайчик для хозяйственного инвентаря.
Новые «папы» перестали появляться в их скромном жилище. А потом мама вдруг надела на голову платочек, стала целыми днями пропадать в какой-то церкви и твердить о манне небесной… Сережке и девочкам так хотелось есть, что кружилась голова и перед глазами плавали цветные круги. Малышня иногда совершала набеги на соседские огороды, приносила немного овощей. Но весной, когда все соседские запасы кончились, стало совсем худо. Конечно, ни о какой школе разговор не шел -- ребятам просто не в чем было выйти на улицу. Да и мама не настаивала на учебе. А в последнее время вообще перестала обращать на них внимание…
-- Мамка говорит: «Зачем школа? Вот жизнь-то всему и научит», -- тяжело вздыхает Сережа и совсем по-взрослому продолжает: -- Будет день, будет пища… А огород мама копать не может, она, мол, тогда в церковь не успеет. Прямо как на работу бегает! А я ходил -- ничего там интересного нет.
-- Сережа, а на что же вы живете?
-- Оксанка иногда деньги приносит. Правда, очень мало…
-- Где же работает твоя сестричка? -- удивилась я.
-- Так на дороге она, -- хитро улыбнулся Сережка, -- на трассе стоит. Знаете, мужиков ловит. Мамка ее послала…
Оказалось, пятнадцатилетняя Оксана, старшая Сережина сестра, действительно ходит «на работу». Она «трассовичка» -- так в селе называют проституток, стоящих вдоль дороги. Правда, по словам брата, девочка такая маленькая и худенькая, что ею мало кто интересуется. Тем не менее, изредка и перед Оксаной распахивается дверца автомобиля…
В конце августа Международная программа по искоренению худших форм детского труда начинает работать в Украине
Что ждет этого мальчишку, его трех сестричек и еще сотни тысяч таких же обездоленных детей, вынужденных идти работать, чтобы выжить? С этими вопросами «ФАКТЫ» обратились к национальному менеджеру Международной программы по искоренению наихудших форм детского труда (IPEC) в Украине Елене Петращук:
-- В нашей стране, по данным исследований Государственного комитета статистики и Международной организацией труда (МОТ), выявлено более 456 тысяч работающих детей. 87 тысяч -- это ребята в возрасте от 7 до 12 лет. Причем четверть из них занята тяжелым физическим трудом.
Международная конвенция «О запрещении и незамедлительной ликвидации наихудших форм детского труда» была ратифицирована Украиной в 2001 году и в августе--сентябре нынешнего года эта программа начнет полноценно работать. С нашей помощью работающие дети будут проходить социальную и психологическую реабилитацию. Им предоставят возможность получить образование и квалификацию. Уже подготовлена национальная команда тренеров по вопросам ликвидации детского труда.
-- А что считается худшей формой детского труда?
-- К наихудшим формам детского труда конвенция относит те, что представляют угрозу для здоровья и морали ребенка, его полноценного развития и образования:
-- все формы рабства (продажа детей или торговля ими, долговая кабала или крепостная зависимость, а также принудительный или обязательный труд, включая вербовку детей для использования их в вооруженных конфликтах);
-- использование или вербовка ребенка для занятий проституцией, изготовления порнографической продукции, незаконной деятельности, в частности, для производства и продажи наркотиков;
-- работа, которая своим характером или условиями может повредить здоровью, безопасности или нравственности детей.
-- Елена Петровна, а где чаще всего работают дети?
-- В малом бизнесе. А самым жестоким «потребителем» детского труда является сельское хозяйство. В селах больше всего детей, работающих свыше девяти часов в день.
-- Что на этот счет говорит наше трудовое законодательство?
-- В соответствии с ним детям разрешено трудоустраиваться с 16 лет, а в отдельных случаях -- с 15-ти, если согласен хотя бы один из родителей. С 14 лет дети могут быть заняты на легких работах во внеурочное время, на каникулах.
-- Как оплачивается детский труд?
-- Многие ребята вообще не получают зарплату. В селах широко практикуется натуральная оплата труда -- одеждой, едой. Только половина работающих детей действительно получает деньги. Интересно, что 72 процента ребят, по нашим исследованиям, самостоятельно тратят заработанное, и только 26 процентов делятся с родителями. Причем полностью свой заработок папам и мамам не отдает никто.
Читайте нас у Facebook
