«находясь в плену, ребята сильно похудели и возненавидели… Пиратскую козлятину! »
«Факты» рассказывали о том, что у берегов Сомали морские пираты захватили торговое судно, на котором заложниками оказались восемь украинцев. В минувший вторник моряков встречали в аэропорту «Борисполь» под Киевом. Торопясь домой, недавние пленники отмахивались от журналистов, но не сдержали слов благодарности, а с ними -- легкой обиды: «За нас волновались военные моряки, политики, министры -- кормили, поили, сигарет дали, билеты на самолет купили… Спасибо огромное! В МИДе обещали транспорт заказать, чтобы доставить домой из Киева моряков-мариупольцев. Но потом якобы из Мариуполя сказали: не надо, сами автобус пришлем. Но никто не приехал… »
«Утром 14 января я проснулся от того, что нас… обстреливали!»
-- Наш экипаж (кроме матросов все, включая капитана -- украинцы) поднялся на борт «Принцессы Сарры» в порту Лимассол на Кипре, -- рассказывает второй механик Николай Сорокунский. -- Судно у греков приобрел некто Иса Тофик, владелец ливанской судоходной компании. Мой предшественник, механик из Санкт-Петербурга, сказал, что судно полгода готовилось на металлолом, и сошел на берег. А нам сразу поступила команда в течение трех часов уйти в море, иначе «Принцессу» могут арестовать. По какой причине, мне неизвестно. Но как только мы запустили двигатель, стало понятно: плавание нас ждет нелегкое. В главном двигателе -- пожар за пожаром. Мои просьбы встать на ремонт или хотя бы прислать запчасти хозяин игнорировал. Понимая опасность подобного плавания, все украинцы подали заявления на замену. Ушли старший механик, капитан, моторист, вместо них прислали мусульман. А мне замена почему-то не пришла.
Грузимся в Констанце удобрением, в турецком порту берем еще две тысячи тонн муки. А вскоре ЧП: загорелся трюм. Сутки экипаж боролся с пламенем -- безрезультатно. Вызвали пожарные буксиры, но «спасители» потребовали отдать им… судно и груз в уплату за работу. Пришлось пожар гасить самим. Мы управились. А потом в трюме нашли карбид. Весь экипаж был уверен, что кто-то таким образом пытался отомстить нашим хозяевам-арабам за сентябрьские события в Америке.
Не успели мы отойти после пожара, как тут новое приключение: пираты. Только прошли Суэцкий канал (из последних сил -- двигатель «сдох»). В четыре часа утра 14 января я сдал вахту, прилег отдохнуть -- и проснулся от выстрелов. Выглянул в иллюминатор и увидел четыре быстроходных катера, в каждом -- по шесть человек. Новый капитан-ливанец вызвал меня на мостик и спросил: «Сможем ли мы уйти?» Через минуту я был в машинном отделении и добавил оборотов. Полный ход развить «Принцесса» не могла, но из-за шторма разбойники не смогли тогда подняться к нам на борт.
В том районе судам не рекомендуют подходить к берегу 60 миль. Прибрежная зона полностью контролируется пиратами, и мы то и дело слышали о нападениях на другие суда. Далеко в океан бандиты не рискуют забираться. Нам бы уйти подальше от берега, но капитан скомандовал обратное. Когда топливо в дизель-генераторе закончилось, встали на якорь. А через сутки -- новое нападение.
«Для пирата белый -- плохой человек, каких надо расстреливать»
-- На борт поднялись человек двадцать темнокожих, -- продолжает Николай Сорокунский. -- Сопротивление было бесполезным: налетчики вооружены. Распорядились: всех белых -- в машинное отделение. Белые для них -- плохие люди. А плохих там расстреливают…
-- Как вы смогли сообщить, что попали в беду?
-- Едва ли не в самые первые часы плена нашим ребятам удалось выйти на связь с американским военным кораблем -- он находился в 16 милях от нас. Американцы поначалу подбадривали, уверяли, что контролируют ситуацию. Но потом, очевидно, подошли ближе, поняли, что судно арабское и… ушли. Потом разбойники распорядились запускать вспомогательные двигатели на время выхода на связь: они вели переговоры со своим предводителем, капитан -- с хозяином судна, а потом и с временным поверенным в делах Украины в Ливане. Старший помощник капитана тоже ливанец, но живет в Одессе и женат на одесситке. Он втайне от пиратов выходил на связь с нашими женами, передавал им факсы, приносил нам весточки от них. Когда об этом стало известно бандитам, те сказали ему: «Ты плохой человек». Это значило, что жить ему осталось недолго.
Мы все время сидели в машинном отделении, где темнота кромешная. Как только остановился двигатель -- пропал свет, рефрижераторные камеры разморозились, продукты испортились: тропики, жара! Сидим без еды, воды, без информации. Захватчики, правда, привезли с берега освежеванную козу и два 20-литровых баллона воды -- вонючая, противная…
Кроме украинцев, экипаж «Принцессы» состоял из пятерых египтян, пятерых ливанцев, одного сирийца. Они были пленниками первого сорта, а мы -- наверное, десятого. Арабы-члены экипажа с арабами-пиратами эту козу на корме на костре готовили, а нам приносили обглоданные кости. Но есть нам и не хотелось -- чувство страха пожирало все мысли. Ночью, когда бандиты засыпали, выйдешь на палубу, постоишь в темноте -- тоска!
-- Украинцы держались все вместе?
-- Вначале мы сидели одной компанией. Потом нас развели по одному по каютам. Мучила жажда. Позже мы приловчились из котла машины брать пресную воду -- она с химией, чтобы котел не ржавел, но мы пили. Вскоре захватчики предложили украинцам сесть в две шлюпки и отправиться на берег. Мы отказались. Ведь на берегу -- в Сомали -- даже правительства нет, полное безвластие. Об украинском консульстве говорить не приходится. Кто бы стал с нами на берегу разговаривать?
-- А как вы разговаривали с пиратами?
-- «Наши» арабы сами их не понимали. Только двое разбойников говорили на более-менее понятном для капитана диалекте.
В какой-то момент пираты стали вести себя с нами вызывающе-нагло, и мы поняли, что переговоры об освобождении зашли в тупик. Украинцы собрались и решили ночью захватить пиратский катер и уйти в нейтральные воды. Понимали риск затеи, но ведь все равно умирать. Так хоть «с музыкой».
-- А было у кого-то из вас оружие?
-- Топоры, ломы… Но на следующее утро нам приказали в полдень собраться на палубе -- мол, для всех будет приготовлено барбекю. Мы сели за стол. Нас угостили лепешками и тарелкой несъедобного мяса, потом отпустили назад, по каютам. Очевидно, в то время над нами пролетал спутник, с помощью которого те, с кем велись переговоры о нашем выкупе, хотели убедиться: мы живы. А вскорости поступила команда всему экипажу спрятаться в машинном отделении, заклинить дверь и ждать… штурма.
-- Кто же собирался штурмовать судно?
-- Французские военные. Правда, тревога оказалась ложной. Назавтра -- та же ситуация. И так несколько раз. Однако на наших глазах отношение арабов к нам резко изменилось. Зауважали! Украина вела переговоры о нашем спасении с другими государствами, ООН, на связь с нами вышли украинские посольства и консульства. К борту подошел французский военный корабль «Флореаль». Не передать, какое чувство испытываешь, замечая, что за тебя вступилось родное государство! В конце концов французские военные стали высаживаться на «Принцессу», а пираты ушли.
-- Они ведь требовали выкуп в сумме 200 тысяч долларов. Кто заплатил эти деньги?
-- Мне об этом ничего не известно.
«Не успели военные нас освободить, как на судно вновь напали пираты»
-- Как только французы собрались взять нас на буксир, на горизонте вновь появились пираты. Военные подпустили их метров на сто, развернули пушки и открыли огонь. Бандиты в ответ постреляли из винчестеров, но отступили, помахав в нашу сторону кулаками. А часа через два они вернулись. Дождались, когда французского корабля не было рядом… (Он пошел, кажется, проверить винт -- что-то там не ладилось. ) Пираты уже лезли на борт, весь экипаж вновь спрятался в машинном отделении, как вдруг над нашим судном стал кружить французский военный вертолет. Опять поднялась стрельба, разбойников отогнали.
Начинало темнеть. С французского корабля прислали надувную лодку, чтобы снять экипаж «Принцессы». Наш капитан предложил украинцам первыми занять места в лодке.
-- Все вещи пришлось оставить на судне?
-- Был девятибалльный шторм, семиметровые волны швыряли лодчонку, как ореховую скорлупку. Я хоть и сложил свои вещи заранее, но ничего не взял -- только документы завернул в целлофан и сунул в карман. Когда стремишься выжить, многое становится ненужным… По сей день диву даюсь, как мы добрались до «Флореаля». Нас подняли на палубу, поставили всех к стенке, обыскали. Потом выдали сухую одежду, зубные щетки, отвели в душ, покормили. Это было такое блаженство!..
-- Вы могли свободно передвигаться по кораблю?
-- Что вы! Мы же были в гостях у военных. Разрешалось только выйти покурить, да и то в сопровождении французов. Правда, ночью, когда командиры уснули, матросы были не так строги: мол, хочешь курить -- сам и иди. Так мы и выведали какие-то «секреты». Например, что на «Флореале» служит 93 человека.
-- Долго вы гостили у французов?
-- Только переночевали. Утром нас покормили и отправили на другое арабское судно -- «Хани», подошедшее ночью и принадлежавшее тому же хозяину, что и «Принцесса». Мы просились остаться, но французы развели руками: мол, что могли, то сделали.
На «Хани» с нами двое суток играли в кошки-мышки. Сначала говорили, что хозяин распорядился украинцев отправить на Украину, ливанцев -- в Ливан, но когда мы спросили о заработанных деньгах, с хозяином вдруг пропала всякая связь. Потом украинцев вызвали на мостик, где заявили: расчет получат те, кто даст согласие… вернуться на «Принцессу Сарру». Дескать, судно нужно буксировать в порт, а кто за нас это будет делать? К тому же объявили, что действия экипажа едва не привели к потере «Принцессы», кому-то придется отвечать…
Никому не хотелось снова лезть под пули бандитов. Вернуться на судно согласился только ливанец-старпом, а нам капитан «Хани» пообещал вызвать полицию -- от нас хотели избавиться как могли. Наш капитан, не попрощавшись, исчез. Нам ничего не оставалось, как голыми-босыми сойти на берег и направиться в офис агентства, с которым работает хозяин «Принцессы». Там представитель украинского посольства в Ливане вручил экипажу билеты на Киев через Франкфурт-на-Майне. Тем и закончилась наша одиссея. Впрочем, если бы не жены, встречавшие нас в Борисполе, в Киеве пришлось бы собирать милостыню, иначе не за что было добраться домой. И одежда, что нам привезли, оказалась кстати. С трапа самолета я сошел в штанах-робе, подпоясанных веревочкой, дырявых носках и с форменной футболкой, подаренной французами -- с изображением спасшего нас боевого корабля.
Украинские моряки мечтали о борще и сале
Переводчиком-посредником между капитаном-арабом и командой был моторист Александр Мацишин, лучше всех в экипаже владевший английским.
-- Увидев, что на судне не только мусульмане, пираты (арабы и негры) оторопели, -- вспоминает он. -- И сразу снизили сумму выкупа с 200 тысяч долларов до 35 тысяч. Вооруженные люди немедленно ушли на нос корабля и старались на глаза не попадаться. Пираты нас заметно побаивались. Они хватались за полы своих балахонов, стоило нам пройти мимо -- видимо, опасались, что отберем спрятанное там оружие. А когда они предложили привезти с берега… уголь, чтобы поставить дизельное судно «на ход», мы поняли, что до этого «абреки», вероятно, угоняли только лошадей и верблюдов. Они не знали толком и английского языка -- мы могли спокойно вести переговоры и принимать телексы, не боясь, что нас подслушают.
Когда поблизости от «Принцессы Сарры» прошествовал корабль ВМС США, большинство пиратов попряталось. А оставшимся на палубе пришлось ответить на единственный вопрос, который задали американцы: «Все ли в порядке с украинской командой?» Здоровье остальных членов экипажа, которые были мусульманами, их не заинтересовало.
Нас держали взаперти, в машинном отделении, четыре дня. Когда бывшие под рукой кое-какие съестные припасы закончились, первым напролом со словами «А мне на них плевать, я есть хочу!» пошел на палубу 26-летний электрик Саша Забельский. Правда, на камбузе уже и мышам искать было нечего. Пираты никак не отреагировали на появление Александра, и тогда пришлось им объяснять, что заложники тоже люди и их нужно кормить. «Бедуины» стали притаскивать с берега тщедушных убитых коз и какие-то свои лепешки. Коз съедали сами, а нам доставались только кости, из которых мы варили бульон. И то было это не каждый день. Все ребята сильно похудели и возненавидели козлятину. Мечтая о доме, бредили борщом и салом!
… Какова судьба их вещей и зарплаты, украинским морякам пока не известно. Некоторые отработали на «Сарре» по три месяца, а некоторые -- по семь…
P. S. Моряки благодарят Президента Украины Леонида Кучму, сотрудников украинского МИДа и его представителей в Ливане и Саудовской Аравии за освобождение. Особую признательность выражают экипажу боевого корабля «Флореаль» и уверяют, что никогда не забудут гостеприимство французских спасителей.
221Читайте нас у Facebook
