Бывший защитник киевского «динамо» и сборной ссср владимир трошкин: «у нас на базе даже ружья были спрятаны. Мы из них по зайцам «палили», которые по ночам приходили на футбольное поле»
Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР Владимир Трошкин — один из славной когорты игроков киевского «Динамо», которое в далеком уже 1975 году стало лучшей командой Европы. Летят десятилетия, но Владимир Николаевич по-прежнему остается верным футболу. Правда, в последнее время четырехкратному чемпиону Советского Союза приходится делить рабочие хлопоты с обязанностями молодого отца, ведь три дня назад его сынишке Вове исполнилось всего два года.
«Маслов сказал: «Чтобы этого бандита здесь больше не было»
- Владимир Николаевич, неужели лет через двадцать мы вновь сможем увидеть блистающего на футбольном поле Владимира Трошкина?
- Кто знает… Хотя мяч у него, конечно, уже есть. Но бьет по нему Вова только левой ногой, хотя я — правша. Видимо, от деда унаследовал — мой отец был левшой. Правда, сыну пока больше нравится играть машинками и кормить рыбок в аквариуме. А станет ли он профессиональным футболистом? Главное, чтобы он вырос порядочным и образованным человеком.
- А вы свое первое знакомство с мячом помните?
- Родился я в небольшом городке Енакиево на Донетчине. Детство, как у всех ребят моего поколения, — послевоенное. Рос в многодетной семье: четверо братьев и две сестры. Помню, ходил в заводской садик. Там, наверное, впервые и ударил по мячу. Рядом с нашим домом был завод «Коксохим», многие работали именно там. Мой отец был замначальника цеха и одновременно возглавлял заводское спортобщество «Авангард». Хотя время было тяжелое, но занимались люди спортом — и велосипедисты были, и борцы, и штангисты, и боксеры. Даже фехтованием увлекались. И, естественно, футболом. А футбольную команду тренировал мой отец (он сам до 42 лет играл). Вплоть до 1973 года, пока семья не переехала в Киев. В «Динамо» мне тогда выделили квартиру.
Окончив 8 классов, я тоже пошел работать на завод. А по вечерам учился в вечерней школе. Занимались четыре раза в неделю, но школа была настоящая, знания хорошие давала. Смотрю теперь старые фильмы «Последний звонок», «Большая перемена» и вспоминаю свои «университеты»…
- И первые шаги в футболе?
- Я играл в команде завода, где работал слесарем. Спустя полгода пригласили меня в команду мастеров «Шахтер» (Енакиево), выступавшую тогда в классе «Б». Именно там я впервые почувствовал вкус настоящего футбола, ведь рядом даже мастера спорта играли. Но вскоре подошло время служить и меня забрали в киевский СКА. Отбор был простой: из заявок-команд мастеров выписывались фамилии игроков призывного возраста — и вперед. Неважно, шестьдесят человек, семьдесят… Кстати, впоследствии, будучи тренером СКА, я сам этим занимался. А дальше — закон джунглей: выживает сильнейший. Никто ни с кем не возился. Подходишь — играешь, не выдержал конкуренции — в часть. Меня поставили в защиту, но «отслужить» от звонка до звонка я не успел. Получил приглашение от «Динамо»: якобы на меня сам Дед (известный тренер Виктор Маслов — Авт. ) обратил внимание. Хотя должен был я очутиться в… «Черноморце». Меня вроде как уже и в институт какой-то в Одессе «поступили» — торговый, что ли. Помню, даже заявление на имя ректора написал.
- Получается, что динамовцем вы стали при довольно любопытных обстоятельствах.
- Привезли меня прямо в аэропорт — киевляне как раз улетали на очередную календарную игру. Но Маслов сказал, чтобы меня немедленно спрятали на базе. Дело в том, что Трошкина хотел видеть у себя и московский ЦСКА. И пока меня втихаря не перевели в войска МВД, никакая огласка не нужна была. Так вместо самолета я попал в Кончу-Заспу.
Первый и единственный матч за дублирующий состав «Динамо» я провел в Киеве против донецкого «Шахтера». Оба коллектива шли в лидерах — «боек» получился приличный. Мы все же победили — 2:1, и я даже гол забил. Однако на поле возникла драка. Не обошлось и без моего участия. На что мудрый Виктор Александрович Маслов сказал: «Чтобы этого бандита здесь больше не было». И перевел меня… в «основу», за которую я впервые вышел против минских динамовцев.
- Говорят, посмотрев в детстве несколько раз фильм Григория Лившица «Строгая игра», где снимался юный Володя Мунтян, вы пообещали друзьям, что будете играть с ним в одной команде…
- Да как я мог такое обещать: где Енакиево, а где Киев? Если уж вспомнили о том фильме, то, наверное, не многие знают, что главную роль в нем играл… нынешний тренер «Борисфена» Сергей Морозов, а Мунтян дублировал его, снимаясь в футбольных сценах. Кстати, с Григорием Лившицем мы многие годы дружили. Он снял много хороших фильмов, самый известный из которых — «Обратной дороги нет». Главного героя там играл Николай Олялин. Я был на съемках, тогда же мы и стали с Николаем приятелями. Дружен я и с актером от Бога Богданом Ступкой, известным режиссером Романом Балаяном. Но время летит, и, к сожалению, нет в живых уже Лившица. Как и еще одного далеко не чужого мне человека — актера Сергея Иванова, знаменитого Кузнечика.
- Но, наверное, самой тяжелой утратой для вас стал уход из жизни в самом расцвете сил вашего многолетнего партнера по команде и близкого друга Виктора Колотова?
- Он был кристально чистым человеком. Казалось, что двери его квартиры никогда не закрывались. Его дом и душа всегда были открыты для друзей. Ближе Виктора Михайловича друга у меня не было. Когда о смерти Колотова мне сообщил наш бывший партнер по «Динамо» Виктор Матвиенко, я испытал настоящий шок. А умер Колотов дома, сидя за компьютером (после этих слов Трошкин нервно потянулся в карман за сигаретой — Авт. ).
- Владимир Николаевич, вы застали Деда, работали под руководством Сан Саныча Севидова, с самого начала прошли путь к европейским вершинам под руководством Валерия Лобановского…
- Каждый из них — великий тренер, хотя люди они абсолютно разные. Перелом, конечно, произошел при Валерии Васильевиче. Еще работая в Днепропетровске, он готовил себя к «Динамо». Пробовал, экспериментировал… Кстати, «Днепр» хорошей командой сделал. Лобановский пришел к нам 34-летним. Все упражнения он выполнял вместе с нами: и бегал, и прыгал. Только, может, не в полном объеме. Для нас это много значило. Как раз в то время на работу в клуб был приглашен Михаил Ошемков. Именно он, владея иностранными языками, отслеживал в западных изданиях все новинки, интересную информацию. Изучалась не только методика подготовки, но и принципы ведения футбольного хозяйства в клубе.
«На нас просто «ездили»
- Как-то в одном из своих интервью Йожеф Сабо сказал, что в его время между футболистами возникали драки.
- Они были и будут. Не знаю, как в иностранных клубах — поиграть там не пришлось, а вот у нас это было не в диковинку. Причины? Не все одинаково переносили бремя славы. У меня, например, на этой почве возник конфликт с Анатолием Бышовцем. На тренировке его нельзя было толкнуть даже плечом в плечо. Я понимал, что партнера постоянно преследовали травмы, но ведь и мне надо было пробиваться в состав, хотя грубость на поле я всегда считал неприемлемой. Не мог себе позволить ударить человека так, чтобы он потом на больничной койке оказался. Трудновато, бывало, приходилось: и Альберта опекал, и против знаменитого Эусебиу в трех матчах персонально действовал, играл рядом с Ворониным, Стрельцовым, Метревели… Они — звезды, но чтобы останавливать любой ценой — воспитание не то.
- И все-таки вы сполна выкладывались на тренировках и в играх. А когда почувствовали, что и в Европе можете шороху навести?
- Нам постоянно «вбивали» в голову, что мы чего-то достигнем. Да и сами понимали, что такой огромный объем проделанной работы должен принести плоды. В 74-м мы выиграли чемпионат Советского Союза и привезли в Киев Кубок страны. Команда могла решать поставленные задачи уже и на международном уровне. Ведь мы, по сути, каждый поединок играли так, будто нас на поле было двенадцать — настолько высок был уровень физической готовности. До этого времени из советских команд лишь московское «Динамо» выходило в финал еврокубков, поэтому полной уверенности в успехе не могло быть. Но Лобановский воспитывал в нас психологию победителей. Дескать, во время войны люди и в снегу спали, но гриппом не болели. Наверное, мы уже были готовы к восхождению. Каждая игра, как последняя. Хотя на своем поле в те годы мы мало кому дарили даже одно очко. Не знаю, как для остальных ребят, но для меня ничья в Киеве была сродни катастрофе, не говоря уже о поражении.
«Лобановский всей командой возил нас на концерты»
- Такие психологические и физические нагрузки, постоянные стрессы — их же как-то нужно было снимать…
- У нас практически не было свободного времени. Бывало, прилетим вечером с игры, а уже в шесть-семь утра снова в путь. Если и был после матча выходной, то назначалась парная. Аккурат на середину дня, чтобы ни туда и ни сюда. Лобановский все просчитывал. А восстанавливались на базе. Бильярд, настольный теннис, машины свои мыли. Женя Рудаков, к примеру, голубей держал. Я на рыбалку ходил. Ружья у нас даже были спрятаны.
- ??
- Весной, когда Днепр разливался, а дамбы тогда еще не было, вода доходила до поселка. Вот и приходили к нам по ночам зайцы прямо на футбольное поле. Мы пытались охотиться, но получалось неважно — «косые» нас близко к себе не подпускали.
- Известно, что у многих футболистов вместе с формой и бутсами в сумке всегда лежит колода карт.
- Играли и мы. Сразу после домашних матчей нас привозили на базу — восстанавливать силы. Запускали нас в кислородную камеру, чтобы кислородом чистым подышали, а потом уже за карты садились. После игры и так трудно уснуть, а тут еще надышишься. Вот всю ночь и «шлепали». Никто не контролировал и в одиннадцать отбоя не объявлял.
- Значит, можно было и в город вырваться?
- У нас такое не практиковалось. По крайней мере, не помню подобных случаев. К тому же, чтобы выехать за пределы базы, под окнами у Лобановского нужно было проехать, а беззвучных автомобилей еще не изобрели.
У меня проблем вообще не было: постоянно рыбачил. Эта привязанность еще с детства осталась. Помню, еще пятилетнего два родных дяди брали меня с собой на рыбалку. В Конче-Заспе любил посидеть один на берегу, и неважно клюет или нет. Не по мне ловить рыбу, там где ее разводят. Вот когда надо проявить хитрость, смекалку — это да. Года два даже на зарядку не ходил. Только в день игры не рыбачил. А так, встал в четыре-пять утра, за удочки — и на речку. Лобановский меня не трогал: знал, что рыбу ловлю. Если приносил улов, то отдавал на кухню. Там Дора Никитична, наш повар, и готовила рыбку.
Кроме того, Лобановский всей командой возил нас на концерты. Жены подъезжали прямо к «Украине». После концерта супруги — по домам, а мы — к себе на базу. На матчи дублирующих составов ездили. Часто брал с собой дочурку Алену. Она еще маленькая была, но ей уже было интересно. Для меня же целых два часа с дочерью — это нечто! Зимой, когда выпадали свободные дни, на хоккей ходили.
- А с режимом как обстояли дела? Закурить, рюмочку опрокинуть…
- Я не курил до 28 лет, а водка или коньяк никогда не были моим пристрастием. Да и ребята этим не увлекались. Это сейчас у футболистов с этим столько проблем иногда возникает.
«Откуда мне было знать, что такое ПСВ?.. »
- В вашем послужном списке — 29 матчей за национальную и 14 за олимпийскую сборные СССР. Дебют помните?
- Первый раз меня вызвали в 70-м. Московское «Динамо», усиленное игроками из других клубов, под маркой олимпийской команды страны выезжало в турне по Европе. Кроме меня, из Одессы пригласили Паркуяна и Маслова, из Баку — Крамаренко и Брухтия, из московского «Торпедо» — Гершковича. Возглавлял команду Константин Бесков, а в воротах стоял легендарный Лев Яшин. Проехали мы тогда Шотландию, Англию, Францию, Западный Берлин, Швейцарию. Как потом выяснилось, Бесков пригласил меня специально, с целью переманить к себе в «Динамо». Тогда еще такая забавная история произошла… Прилетаю из Киева в Москву, а меня в аэропорту Андрей Биба встречает. Я в недоумении спрашиваю: «Андрей Андреевич, а вы кого ждете?» — «Тебя. Мне сказали, что ты уже в московское «Динамо» заявление написал». А я ни сном, ни духом… Лишь потом в самолете Константин Иванович поведал о своих намерениях. Оказывается, он несколько раз смотрел мою игру на фланге обороны, когда мы в Москву приезжали, и ему вроде понравилось. Хотя раньше я на позиции опорного полузащитника действовал.
- Да, ваши фланговые проходы вызывали восхищение не только у Бескова.
- Поначалу новое место меня не привлекало, даже скучновато как-то было. Вот и предпринимал фланговые рывки. Благо, стартовая скорость была — на 10--15 метрах я и Блохину не проигрывал. После чемпионата мира 1974 года увидел, как подключаются к атаке голландские защитники, да и у нас было у кого поучиться. Смотрел, мотал на ус. Силенки были, вот и бегал по бровке. А еще у меня был финт, на который соперники попадались постоянно. Вроде и знали уже, а поделать ничего не могли. Прижимает меня оппонент к боковой линии: казалось, все — деваться мне некуда. А я сбавляю темп и, когда он чуть расслабляется, перебрасываю мяч через его опорную ногу. Потом же главное было пройти и сделать навес в штрафную — забивать было кому.
- Владимир Николаевич, а какой из множества сыгранных вами поединков больше других врезался в память? Не с «Эйндховеном» ли в 74-м, когда после двух ваших навесов Колотов и Блохин забили по голу?
- Помню все матчи. И выигранные, и те, в которых терпели поражения. Не забыл, конечно же, и киевскую встречу с голландцами. Мало кто тогда ожидал, что мы одолеем именитого соперника. Но еще больше запомнилась ответная игра, когда мы выстояли вдесятером. Накануне ответного матча, едва мы прилетели в Голландию, меня вместе с Михаилом Ошемковым ни с того ни с сего потянули на пресс-конференцию. Местные журналисты сознались, что видели большой футбол в исполнении своих любимцев, но игра «Динамо» их просто покорила. А когда я сказал, что динамовцы во время чемпионата мира болели за сборную их страны, это произвело настоящий фурор. Мне даже вручили местную газету с большущим моим снимком и заголовком: «Трошкин опасен для ПСВ». Признаться, что такое ПСВ, я понял не сразу, ведь мы-то играли с «Эйндховеном» (полное название команды — ПСВ «Эйндховен» — Авт. ).
- Кумиры вашего детства, кто они?
- Мы все были «помешаны» на «Шахтере». Мне даже сны снились, что я играю в Донецке. Всю жизнь любил эту команду и мечтал в ней играть. Вообще же я с интересом смотрел по телевизору любой футбол. А когда отец приносил домой свежий номер «Футбола», я зачитывал его до дыр. В те годы в еженедельнике как раз печатали книгу Пеле. Я спокойно мог назвать не только основные составы команд высшей лиги, но и дублирующие. Единственная проблема возникала с вильнюсским «Жальгирисом» — там фамилии сложные.
Посмотрев игры по телевизору, мы пытались подражать знаменитым мастерам. Помню, в матче, посвященном 100-летию английского футбола, я впервые увидел пас пяткой, а удар через себя Джимми Гривса вообще казался нам фантастикой. Сейчас смешно вспоминать, но, увидев квадраты на поле, мы думали, что трава разного цвета: телевизоры-то черно-белые были. Кто бы мог подумать, что через годы я сам смогу исколесить всю Англию и буду играть на многих знаменитых стадионах, хотя, к сожалению, на «Уэмбли» выйти так и не удалось.
- Не один год знаю вас как известного рассказчика всяческих историй. Что-то новенького из старенького не подбросите?
- В одном из матчей, проводимых нами в Бразилии, пошел Эдуард Козинкевич угловой подавать, а с трибуны в него кто-то банан бросил. Эдик не растерялся — откусив кусок, швырнул остальное назад и как ни в чем не бывало принялся устанавливать мяч на угловую отметку. Зрителям так понравилась смекалка нашего игрока, что каждое последующее его прикосновение к мячу сопровождалось одобрительными аплодисментами.
В той же игре, пока кому-то из наших ребят у чужой штрафной площадки оказывали помощь, Борис Копейкин решил сходить за бровку водички попить — жара ведь. Возвращается, смотрит — судья штрафной удар назначил. Боря разогнался да так пробил (страшной силы у него был удар), что одного из бразильцев, стоявших в стенке, тут же унесли с поля на носилках, а судья… предъявил Копейкину красную карточку. Мы в недоумении: за что? Уже позже узнали, что пострадал Боря из-за самовольного утоления жажды.
- Что вас особенно поразило в этой экзотической стране?
- Турне сборной СССР по Южной Америке продолжалось месяц и десять дней. Раньше на такой длительный срок мы не уезжали. Меня поразило то, что там мяч гоняют на любом свободном клочке земли. Даже когда стемнеет, пацаны устраивают футбольные поединки под фонарями. А какие там стадионы! Сделаны настолько прочно, настолько красиво — многие годы никакой ремонт не нужен. Даже если нет матча, к вечеру к аренам съезжаются сотни машин. Прямо на стадионе — кинотеатр, ресторан, казино, сцена для проведения концертов. Приходи и отдыхай.
- На фоне блестяще проведенного 1975 года, когда вы завоевали Кубок кубков и Суперкубок Европы, следующий сезон для «Динамо» был окрашен в более мрачные тона: расцененная как провал «бронза» на Олимпиаде, вылет уже в четвертьфинале с чемпионата Европы (основу сборной составляли киевляне — Авт. ), неудача в еврокубках. А если еще добавить скандал, разразившийся между игроками и тренерами…
- Когда на мое место стали выпускать Володю Лозинского, я все понял и написал заявление. Снова настойчиво звал к себе Бесков — теперь уже в «Спартак». Квартиру в доме, где жила Алла Пугачева, предлагал — там как раз известный вратарь Александр Прохоров жилье получил. Но не мог я пойти в «Спартак» — потом бы всю оставшуюся жизнь врагом считали. Честно говоря, Москву я в те годы вообще не воспринимал. Спустя некоторое время встретил меня Константин Иванович и сказал, что даже разговаривать со мной не хочет. На что я ответил: «Если бы вы работали в любой другой команде, пошел бы к вам не задумываясь, но только не в «Спартак». Правда, где-то через год-полтора, когда я уже тренировал, Бесков на сборах спрашивал у Блохина, играю ли я где-нибудь. Олег с иронией ответил вопросом на вопрос: «А что, снова бы пригласили?» «Конечно, — ответил тренер в том же духе, — даже если бы он в третьей лиге играл». Вообще же с Константином Ивановичем у меня остались хорошие отношения, после этого мы много раз встречались. Последний раз, кстати, месяц назад, когда ездили в Москву на матч с ветеранами «Спартака».
«Инструктором на станкозавод я не пошел»
- Но прежде чем перейти на тренерскую работу, вы еще ведь успели надеть футболку «Днепра»…
- В Днепропетровске я отыграл всего полгода, к слову, под началом Йожефа Сабо. На этом и закончил карьеру игрока. Некоторое время вообще к мячу не прикасался. «Разбудил» меня звонок покойного ныне Антона Леонардовича Идзковского, предложившего мне в составе команды ветеранов киевского «Динамо» сыграть товарищеский матч в Борисполе. Я согласился и забил гол… в собственные ворота. Валентин Трояновский поставил мне на вид и объяснил, что нужно играть за своих, а не за соперника. Игра за ветеранов — тоже целая наука. Ведь там люди разного возраста. За кого-то надо побегать, кому-то помочь, подстраховать… После этого я попал в киевский СКА.
- А что, в «Динамо» работы не предлагали?
- Инструктором по спорту на станкозаводе.
В армейском клубе мне повезло с главным тренером — Алексеем Мамыкиным, прошедшим школу московских ЦСКА и «Динамо». В 19 лет стать чемпионом Союза — это же о чем-то говорит! Он меня многому научил в плане общения с игроками. Москвич, интеллигентный человек, Алексей Иванович знал, когда сделать игроку замечание, а когда и промолчать. В СКА я проработал два года, пока мой бывший партнер по «Динамо» и сборной СССР Виктор Матвиенко, принявший ровенский «Авангард», не предложил поработать вместе. Я согласился, хотя в Киеве вырисовывались неплохие перспективы — команда уверенно пробивалась в первую союзную лигу. Мамыкин мне говорил: «Подожди три месяца, я уйду на пенсию — возглавишь коллектив». Но у меня не сложились отношения с заместителем командующего округом, курировавшим команду. Он — военный человек, я — гражданский. Он не мог понять, почему на правом фланге нет нападающего, а я — почему меня учат, как нужно играть в футбол. Когда пытался объяснить, что сейчас играют с двумя форвардами, моментально следовало: «Назначить третьего».
- После пяти лет, проведенных в Ровно, вы вновь вернулись в Киев…
- Полгода я поработал старшим тренером городского совета спортобщества «Трудовые резервы». А вскоре тогдашний председатель украинской федерации Николай Федорович Фоминых, царствие ему небесное, человек, многому меня научивший и в жизни, и в футболе, пригласил работать в Федерацию футбола Украины. С тех пор и тружусь в главном футбольном органе нашей страны. Хотя периодически я все же возвращался к тренерской практике. Трижды возглавлял сборную Украины на престижных некогда турнирах «Переправа», «Юность», «Надежда». В 1986 году помогал Виктору Колотову — мы выиграли Спартакиаду народов СССР, и мне было присвоено звание заслуженного тренера Советского Союза. Помню, с нынешним руководителем департамента футбола киевского «Динамо» Евгением Котельниковым, объездив всю Украину, нашли немало талантливых ребят. Того же Сергея Ковальца отыскали. А уже в 90-х сначала вместе с Владимиром Мунтяном, а позже с Виктором Колотовым работал в молодежной сборной нашей страны.
«Позже меня в автобус заходил только Лобановский»
- Владимир Николаевич, ну просто не могу не спросить о номерных знаках на ваших автомобилях. На «Волге» у вас были «6666», а теперь и на «Форде» одни шестерки…
- Шестой номер на футболке мне достался от Василия Турянчика. А в «Динамо» как было принято — что на спине, то и на машине. У Жени Рудакова, к примеру, 0001 номер был, мне выдали «шестерку». К слову, у Владимира Мунтяна тоже «три ноля один» номера были — его считали кумиром номер один у болельщиков. После возвращения из «Днепра» хотел взять прежние номера, но их уже не оказалось. И тогда я просто спросил, есть ли четыре шестерки. Сказали: «Без проблем». Так уже четверть века и не меняю цифры: счастливые они. Я вообще в приметы верю.
- Тогда опять придется вернуться к футболу.
- Когда я играл, всегда последним из футболистов заходил в автобус, позже меня — только Лобановский. Кофе пил в определенное время. Соблюдал особую очередность надевания формы. Всего сейчас и не припомнишь. Даже теперь, когда играю за ветеранов, стараюсь не менять привычек.
- Наверное, как и друзей?
- В гостиницах и на базе всегда жил в одном номере с Виктором Матвиенко. До сих пор дружен также с Мунтяном, Рудаковым, Буряком. , Бибой. Виталий Хмельницкий — вообще мне кум, мою дочь Алену крестил. Мы, ветераны, стараемся поддерживать друг друга, праздники вместе отмечаем. Но и когда приходит беда, не отворачиваемся. Как же иначе?
Читайте нас у Facebook
