Через строжайший морской заслон из кораблей военно-морского флота, пограничных катеров и подводных лодок женщина выплыла к правительственной даче в ореанде, где отдыхал брежнев
Почти двадцать лет Азамат Лысяков руководил отдельным дивизионом по обеспечению «сопровождения должностных лиц страны, иностранных государств и правительств», которые прибывали на Крымский полуостров. Сейчас полковник Лысяков в отставке, но продолжает работать в Главном управлении СБУ Украины в Автономной Республике Крым.
Поводом для его интервью «ФАКТАМ» стал открывающийся на днях сезон высокопоставленных визитов на Южное побережье Крыма, появление первых правительственных кортежей с непременным воем сирен и «мигалками». Азамат Георгиевич согласился рассказать, как это было в разные годы, во времена Брежнева--Горбачева.
«О Чурбанове у меня остались неприятные воспоминания»
-- Азамат Георгиевич, рассказывают, что Леонид Ильич любил прокатиться с ветерком, особенно когда сам садился за руль?
-- Это неправда, он был идеальным водителем. Дистанцию держал и на горных дорогах Крыма чувствовал себя уверенно. Однажды сам вез на «Мерседесе» из Симферополя в Ялту немецкого канцлера ФРГ Вилли Брандта. Но когда возраст и недуги генсека стали брать свое, нам и охране удавалось уговорить его ехать пассажиром.
В 1982 году он последний раз прибыл на отдых в Крым. Здоровье его тогда здорово пошатнулось. Наверное, немногие знают причину. Когда Леонид Ильич посещал ташкентский авиазавод, на группу высоких гостей рухнули леса, сооруженные вокруг строящихся самолетов. Пострадали тогда многие, в том числе Брежнев -- он получил перелом ключицы.
-- Брежнев ведь коллекционировал машины?
-- Это было его хобби. У него в те годы был самый престижный «Мерседес-500». А Николай Подгорный любил классические английские «ройлс-ройлсы».
-- Кроме партийной и правительственной свиты, кто из родственников сопровождал Брежнева во время отпусков?
-- Жена приезжала за сутки раньше, она не любила помпезных встреч, которые устраивало крымское и киевское руководство. Бывали дочь Галина и зять Чурбанов. О Чурбанове у меня остались неприятные воспоминания. Помню такой эпизод: подошел он с Галиной к машине и не соизволил перед дамой даже дверь открыть. Сам сел с другой стороны, а Галина стояла и дергала ручку двери.
-- Часто ли случались непредвиденные ситуации во время отдыха в Крыму генсека?
-- Однажды женщина пробралась к Брежневу… вплавь. У государственной дачи в Ореанде со стороны моря -- заслон из военных сторожевых кораблей, боевое дежурство несла даже подводная лодка -- муха незамеченной не пролетит. И вот, представьте: на рассвете со стороны Ливадийского дворца какая-то женщина прямо в платье плывет к берегу возле дачи. Конечно, охрана ее задержала, но все были в шоке: как могла она незамеченной проплыть через несколько линий охраняемой водной территории? Генерал из личной охраны доложил о происшествии самому Хозяину.
Брежнев стал выяснять, в чем дело, что заставило ее пойти на такой рискованный шаг. Оказалось, что эту женщину с дочерью-десятиклассницей выселяли из квартиры в закрытом военном городке. Она обращалась к секретарю Одесского обкома, председателю облсовета -- результатов никаких. Прочитала в газетах, что глава партии и государства отправился в летний отпуск. Прилетела в Крым и пробралась таки к Леониду Ильичу! Брежнев немедленно позвонил первому секретарю Одесского обкома Кириченко, и женщине выделили квартиру в городе. Потом я эту мужественную «лазутчицу» самолетом отправил в Одессу.
-- Кстати, подобный инцидент позже был уже с Андроповым в Севастополе. Мы получили оперативную информацию, что к нему хочет прорваться какая-то женщина. Едем в напряжении, не знаем, где она выскочит, что у нее на уме: то ли стрелять будет, то ли бомбу бросит. Проехали весь город -- ничего. А ЧП произошло уже на Графской пристани, где возлагали венки к мемориалу. Женщина пропихнула через охрану маленькую трехлетнюю девочку с букетом цветов: «Иди, подари дедушке букетик!», а сама выскочила за малышкой с белым свертком в руках. Все ахнули, но в долю секунды генсека прикрыл своим могучим телом адмирал Горшков, а женщину (оказалось, она хотела попросить уволить бывшего мужа из флота) оттеснила охрана.
«На капот правительственной машины свалился… бычок!»
-- Бывали и смешные казусы, -- улыбается Азамат Георгиевич. -- Как-то, сопровождая президента Финляндии Урхо Калеви Кекконена, мы двигались по ялтинской трассе в районе Перевального. А там вечно ходят по горным склонам беспривязные коровы и бычки. Вдруг передают мне по рации: «На капот правительственной машины свалился бычок и тоже движется в сторону Южного побережья!» Бедное животное, чего-то испугавшись, возможно, и сирен милицейских машин, побежало в сторону обрыва и сверху свалилось на президентскую машину. Но все обошлось: и бычок на своих четырех побежал в лес, и президент остался невредим.
Запомнился случай, когда во время посещения «Артека» внезапно скончался генсек Итальянской компартии Пальмиро Тольяти. Никита Сергеевич лично сопровождал траурный кортеж, двигавшийся из Ялты в Симферополь. Гроб поместили в микроавтобус «РАФ». Кто-то додумался впереди на РАФике прикрепить большой портрет Тольяти. После Алушты, на затяжном подъеме к Ангарскому перевалу, начались неприятности: машина перегрелась, радиатор закипел, пар валит клубами. Я остановил всю колонну.
Хрущев кричит: «Перегружайте гроб на мою машину!» -- у него был открытый ЗИС-111 серого цвета. Мы пытались было возразить, что гроб надо укрепить -- ведь горная дорога. Хрущев не стал слушать никаких возражений: «Вяжите проволокой, веревками!». В одной из машин нашли буксировочный трос, привязали. И ехал Никита Сергеевич, придерживая гроб с итальянским партийным соратником, до самого Симферопольского аэропорта.
-- Скажите, как себя вели главы иностранных государств на крымских дорогах?
-- Характерный пример -- приезд президента США Ричарда Никсона. Колонна на приличной скорости машин шла со стороны Южного берега Крыма в Симферополь. Под перевалом слышу: что-то барабанит по крыше моей «Волги». Выглянуть нельзя, даже руку категорически запрещалось высовывать в окно. В маленькое зеркальце увидели, что над нами висит вертолет. Оказывается, на всем пути следования нас сопровождали два вертолета -- советский и американский. Я вышел на прямую связь с вертолетом и таким матом загнул: мол уйди в сторону, ты мешаешь! Оказалось, что ненормативной лексикой обложил самого маршала авиации Бугаева…
А в аэропорту произошло самое интересное. Я, выскочив на перекресток, даю команду: эскорту разойтись по сторонам. Машину президента Америки направляю направо -- к гостевому домику, где его уже дожидались, выстроившись по рангу, первые руководители Украины, Крыма и многочисленные встречающие. Но водитель Никсона не выполнил мою команду и подъехал к гостевому домику с тыльной стороны.
Пока Никсон выходил из машины, встречающим пришлось срочно меняться местами -- Владимир Васильевич Щербицкий оказался позади всех. Разбираться с этим протокольным скандалом приехало высокое московское начальство, меня вызвал первый секретарь Крымского обкома КПУ Кириченко. Я уж думал, что разжалуют и посадят. Но все обошлось благополучно, потому что приезд Никсона в аэропорт снимали видеокамеры и мои действия были признаны правильными.
«Наши «Волги» сопровождения были особыми -- с форсированными двигателями, а по сути -- пороховой бочкой на колесах»
-- При сопровождении Горбачева бывали сложности?
-- Сложности с Михаилом Сергеевичем возникали не только у нас, но и у его охраны, из-за того что он любил «ходить в народ». Увидит где скопление людей -- сразу останавливает машину и идет общаться, узнавать о настроении «низов». Охрана нервничала, у сопровождения нарушался отработанный график.
-- На какой скорости по крымскому «серпантину» двигались правительственные и министерские кортежи?
-- Зависело от того, кто едет. Наши машины сопровождения -- это были особые «Волги»: с восьмицилиндровыми форсированными двигателями от «Чайки», с автоматическими коробками передач. На случай опрокидывания на крыше автомобиля была установлена бронированная плита.
Для большей устойчивости в багажник помещали тяжелые чугунные плиты. На колесах -- особо прочная восьмислойная резина. Но, по сути дела, «Волга» была пороховой бочкой на колесах, потому что в салоне держали еще огромный бак для бензина -- останавливаться на заправку было некогда.
200 километров в час считались рабочей скоростью. Мы еще придумали затенять задние стекла автомобиля сопровождения. Так нас не видели из правительственной машины и можно было на ходу выпить бутылку воды. Это от нас пошла мода тонировать стекла.
Кстати, и «мигалки», которые сейчас ставят у нас на милицейские и спецмашины, -- тоже наша придумка. Послал я как-то в Москву своего зампотеха выбивать запчасти для машин. Он мне звонит: «Командир, дают какие-то «Теслы» -- заграничные фонари для речного флота, они им не подходят -- синий цвет». Говорю «бери», тем более дают десять ящиков. Привез он. Куда их ставить? Решили -- на крышу. С тех пор и пошло-поехало, а до этого на милицейских машинах у нас ничего не стояло. Московскому начальству новшество понравилось. И когда во Владивостоке встречали американского президента Форда, эскорт сопровождали машины уже с нашими «мигалками».
За лето мы обслуживали более 400 приездов высокопоставленных гостей. За день, бывало, -- до 15 кортежей, и все время я сам за рулем. Единственный раз нарушил это правило, когда встречал чехословацкого лидера Густава Гусака. Он прибыл в Симферополь и ждал, когда ленинградским рейсом прилетит сын, работавший дипломатом в Финляндии. В сопровождение Гусака я отправил своего зама. Меня вызвали в известное ведомство, сейчас оно называется СБУ, где работаю и по сей день, и спросили с намеком: «Азамат Георгиевич, вы, что, устали?».
С тех пор первых лиц сопровождал лично. Бывало, вернешься в три часа ночи в Симферополь, а к шести утра надо быть в Севастополе. Иногда -- когда возвращались без охраняемого лица -- даю команду: «Всем съехать на обочину! 20 минут поспать!» Засыпаем за считанные секунды…
«Мою правую руку не стоило и мыть -- ее пожимали все президенты, короли и принцессы, приезжавшие в Крым»
-- Запомнилось одно курьезное происшествие, -- продолжает Азамат Георгиевич. -- Едем в два часа ночи по Севастопольской трассе. В районе поселка «Приятное свидание» высвечиваем на обочине «Ниву», возле которой о чем-то оживленно жестикулируют трое мужчин. Даю команду по связи: «Брать!». Все наши девять машин с включенными фарами веером окружают эту компанию. Оказалось, что в «Ниве» ехали дедушка с бабушкой, остановились у лесополосы, простите, по маленькой нужде. А тут нагрянули двое пьяных мужиков и, угрожая бутылкой, потребовали подвезти их домой.
Бабка испугалась, забилась в машину, а дед начал молить Господа избавить его от таких пассажиров. И в это время их окружают сразу девять милицейских машин. У старика и речь отняло! Когда пришел в себя, плюхнулся на колени: «Я только минуту назад попросил Господа, а вы и явились, ангелы мои хранители!». Куражившиеся мужики сразу присмирели и стояли, как истуканы, с открытыми ртами. В общем, вызволили мы стариков из беды, а дед все осенял нас крестным знамением и обещал поставить в церкви свечки «во здравие доблестной милиции».
-- А случалось попадать на трассе в экстремальные ситуации?
-- Бывало. Едем мы как-то, сопровождаем Андропова. Перед тем как начать движение с охраняемым лицом, «Двадцатый» (по этому позывному меня знал весь Крым) передал предупреждение по всей трассе от Симферополя до Ялты: перекрыть перекрестки, чтобы ничего не мешало движению кортежа. Вдруг по радиоэфиру понимаю, что происходит неладное. Как выяснилось, алуштинская милиция, данная нам в подкрепление, выпустила на трассу «своего» -- одного из милицейских начальников, который спешил доставить в аэропорт команду чемпионов мира по борьбе. В районе горы Кастель они попали в аварию, столкнулись две милицейские машины, на дороге трупы, а у меня остается пять минут. Пришлось держаться левой стороны до самой Ялты, а место ДТП там прикрыли, замаскировали.
В конце поездок все подходили ко мне, жали руку и говорили: «Спасибо! Нам было очень приятно с вашим сопровождением». Особенно благодарили Андрей Андреевич Громыко и его жена, монгольский лидер Цеденбал и его русская жена Анастасия. Мне правую руку не стоило и мыть -- ее пожимали все президенты, генеральные секретари, премьеры, короли, принцессы, приезжавшие в Крым…
-- А какой советский вождь боялся быстрой езды?
-- Суслов. Он никогда не прибывал в Крым самолетом, всегда поездом. Приказывал ехать осторожно, тихо, спокойно. Не нравилось мне ездить с Николае Чаушеску. Движемся со скоростью 150-180 километров, вдруг он придерживает машину до 20 километров. Хорошо, если идешь впереди, а если сзади? Летом жарища, а мы еле тянемся за румынским лидером. Он вообще был особенным человеком. Когда Чаушеску на даче вручали третий орден Ленина, моя команда, пользуясь передышкой, решила перекусить. Он не остался даже попить традиционного на таких церемониях «чаю». Сорвался -- и в Симферопольский аэропорт. Тогда мы, голодные весь день, выжали из своих машин все, что могли. Гусак, Хоннекер, Герек были не такими…
-- С кем больше всего нравилось ездить?
-- С маршалом Гречко, я с ним был знаком еще по службе в Германии. Так вот, проходило как-то в Крыму -- во Фрунзенском, рядом с Медведь-горой -- совещание министров обороны стран Варшавского договора. Завозим мы очередного министра, смотрю: с другой дороги нахально несется «Волга». Я, не стесняясь в выражениях, кричу по громкоговорителю: «Водитель «Волги», стоять!», а он наперерез колонне. Оказалось, что это опаздывал на встречу высокого зарубежного гостя сам министр обороны СССР. Гречко потом присылал своего подполковника, чтобы извиниться, что он, Маршал Советского Союза, не выполнил мою команду. Это было так трогательно.
Своей простотой и душевностью подкупал Юра Гагарин. В знак нашей дружбы мое подразделение в своих мастерских изготовило ему сувенирные милицейский жезл и свисток.
450Читайте нас у Facebook
