«я имею право воспитывать свою дочь», -- говорит светлана, пытаясь отобрать двухлетнюю лизу у бывшего мужа и его новой жены
Захлебываясь слезами, молодая женщина в изрядно поношенном платье рассказывала свою историю. У нее, любящей супруги и матери, любовница мужа отобрала годовалого ребенка, а ее саму заперли в квартире и вынуждали покончить жизнь самоубийством. Но несчастная жертва смогла противостоять насилию и теперь пытается вызволить свою дочурку из рук злодейки…
«Я так любила мужа! Думала: перебесится -- и все будет, как прежде»
-- Моего мужа опоили приворотными снадобьями, -- уверяет меня Светлана. -- А я тогда носила под сердцем ребенка, вот и не углядела…
По словам Светланы, с Евгением она десять лет прожила, как говорится, в любви и согласии. А когда забеременела, мужа словно подменили. Решил развлечься, подумала Светлана, но промолчала: беременной-то куда деваться? После рождения дочери все как будто наладилось… Следующим летом Светлана с годовалой Лизочкой поехала на море. А по возвращении услышала от людей: дескать, только ты -- за порог, муженек твой -- любовницу в дом. Вечером того же дня Светлана попыталась выяснить отношения.
-- Женя велел, чтобы я уезжала в село к своим родителям, но одна, без ребенка. А вернувшись через неделю, я обнаружила, что у нас уже хозяйничает его любовница Влада. Оставаться вместе с ними в одной квартире (хоть и была там прописана), я не могла, но и уходить мне было некуда. Попросила мужа снять мне жилье, устроить на какую-нибудь работу, поскольку многие годы я была домохозяйкой, и разрешить мне видеться с дочкой. Мне позволили забирать Лизу к себе на день-два, но стоило принести ребенка позже назначенного времени, сразу «наказывали» -- запрещали свидания с собственной дочерью, -- вытирает слезы Светлана.
-- Но как же так: вы добровольно оставили другой женщине, дочь, жилье и ничего не предпринимали, чтобы изменить положение?! Можно было забрать девочку, а потом через суд решить все вопросы, -- не скрываю я удивления.
-- Украсть Лизу? -- удивляется Светлана. -- Я так любила Женю! Он мой первый и единственный мужчина. Думала: перебесится -- и все будет, как прежде. Это все она, Влада, подстроила, а он слушается ее, как дитя. Вместе надо мной издевались…
В подтверждение своих слов Светлана живописала леденящую кровь картину, как однажды муж и его любовница заперли ее в офисе и учинили… допрос. Требуя признаний в супружеских изменах, по очереди били, заливали в глотку спиртное, затем окунали в холодную воду и -- по новой. А на следующий день приехали уже со свидетелями. Этот кошмар, как утверждает Светлана, продолжался две недели.
-- Я потеряла счет времени, не понимала, чего они хотят, пока Женя не сказал мне: «Ребенка ты больше не увидишь. Я сделаю тебя такой законченной наркоманкой, что ни один суд тебе Лизу не отдаст». После этого они уехали, а я написала предсмертную записку и включила газ. Но они вернулись…
Я слушаю плачущую женщину и снова не могу понять: почему, когда ее заперли, не пыталась звать на помощь, не звонила в милицию?
-- Телефона в квартире не было, -- поясняет Светлана. -- А на помощь я звала -- с балкона кричала, но люди, увидев, что я нетрезвая, отворачивались и шли дальше…
Надышавшуюся газом Светлану Евгений забрал домой, где ее отхаживала Влада. Затем они вместе отнесли в суд его заявление о разводе, в котором было оговорено, что ребенок будет жить с матерью. Однако в последовавшем решении суда о том, с кем из родителей останется ребенок, не было сказано ни единого слова, и после развода Лиза продолжала жить с отцом. Светлана же решила идти ва-банк.
-- Когда мы еще были студентами, -- рассказывает она, -- Евгений зарегистрировал на меня свой бизнес, а на него мы оформили доверенность. То есть формально и дело, и доходы принадлежали мне. И я собралась отвоевать свое.
«Ну какая она мать? Четырехмесячной крохе давала пробовать кетчуп, поила кока-колой… »
Прознав о действиях Светланы, Евгений, по ее рассказам, начал угрожать: мол, раз ты взялась играть по-крупному, так знай, что в один прекрасный день может и несчастный случай произойти… Тогда Светлана написала в милицию заявление, что Евгений и Влада насильственно удерживали ее в квартире, а затем завладели всем ее имуществом. Естественно, по истечении пяти месяцев сотрудники милиции не нашли доказательств «содеянного». Но часть бизнеса Светлана все-таки отвоевала.
Затем она обратилась в опекунский совет -- чтобы получить разрешение воспитывать дочь. Решение, по мнению Светланы, было вынесено странное: ей, матери, разрешили… видеться с дочерью три раза в неделю по три часа.
-- Они и опекунский совет подкупили, -- вздыхает Светлана. -- А когда прихожу, ребенка не дают, издеваются надо мной. Например, недавно Женя меня побил -- грамотно: ни одного синяка… Это все Влада! Однако Лиза мамой называет ее, а меня Светой. Но ведь я мать Лизы, и я хочу быть со своим ребенком! -- Светлана снова промакивает платочком глаза.
… В доме Евгения и Влады, уже официальных супругов, все свидетельствует о том, что ребенка здесь любят и заботятся о нем. Двухлетняя Лиза рассказывает, как была с мамой Владой на море. А вот сама Влада на Светлану в обиде:
-- После ее визитов Лиза становится нервной, говорит, что мы с Женей плохие, по ночам просыпается, плачет. Зачем же девчушку-то настраивать, она ведь ни в чем не виновата. Когда я сдавала сессию, попросила Светлану посидеть с Лизой. Но она мне сказала: мол, ты назвалась матерью, вот и сиди. Пришлось экзамен вместе с Лизой сдавать…
-- Не ребенок Свете нужен, а мои деньги, -- подключается Евгений. -- Поначалу ведь она о дочке даже не вспоминала. Только когда мы дело начали делить, она смекнула, что в этой «войне» можно использовать Лизу. Представляю, что Светлана вам наговорила. И плакала, правда ведь? Я более чем уверен, что она пришла к вам в старом платье, что белым платочком слезы промакивала… Вы мне ничего нового не рассказали. Статью, конечно, пишите, но только сначала разберитесь, кто прав, а кто не виноват.
Во-первых, никто Светлану не запугивал. Во-вторых, с Владой я сошелся, только когда узнал, скольких мужчин Светлана, будучи моей женой, «облагодетельствовала». А ребенка мы ей действительно не отдали. Ну какая она мать? Четырехмесячной крохе давала пробовать кетчуп, поила кока-колой… На день рождения дочери даже не показалась. Свидания пропускает, вместо положенных трех часов проводит с Лизой всего по 20--30 минут. Мы с Владой можем дать ребенку гораздо больше.
Светлана, правда, придерживается иного мнения. А потому снова и снова обращается в Броварской опекунский совет с просьбой отдать ребенка ей. На одно из заседаний поехала и я.
Обвиняя друг друга во всех смертных грехах, бывшие супруги то и дело упоминали о деньгах. Казалось, присутствующих они просто не замечают… Свое решение опекунский совет не изменил. Светлане, жаловавшейся, что ее не пускают к дочери, посоветовали обращаться в правоохранительные органы; Евгения попросили не считать, сколько минут в неделю она видится с Лизой.
Заседание закончилось, Евгений подошел к стоявшим в коридоре Владе и родителям. Едва завидев их, Светлана из робкой женщины, которая, рыдая, рассказывала мне о своих бедах, превратилась в разъяренную базарную торговку, в совершенстве владеющую самым отборным матом…
За комментариями я обратилась к главе опекунского совета Броварского горисполкома Василию Троценко:
-- Ситуация, как вы заметили, достаточно сложная, но, принимая решение, мы всегда в первую очередь учитываем интересы ребенка, -- пояснил Василий Николаевич. -- Рассматривая это дело, сначала мы единодушно решили, что девочке лучше жить с матерью. Но в ходе разбирательства выяснились факты, говорящие не в пользу Светланы. Посудите сами: ее якобы лишили всего, дочь у нее отобрали, но целых полгода она никуда не обращалась -- почему? Кстати, изначально ей разрешали забирать Лизу на несколько дней, и в заявлении на развод Евгений указал, что девочка будет жить с мамой. Почему же на суде Светлана не настояла на решении вопроса о месте жительства ребенка? Да и как она собирается воспитывать дочь, если, занимаясь бизнесом, почти целый день проводит вне дома? Светлана говорила, что за Лизой могут присматривать ее родители. Но оказалось, что семья их -- неблагополучная, мать -- пьет, и потому сама Светлана жила не с родителями, а у родственников. А ребенку нужна постоянная социальная защищенность. Исходя из всего этого, мы пришли к выводу, что сейчас Лизе лучше находиться с отцом.
P. S. В скором времени по делу Евгения и Светланы Кайдан должен состояться суд, и Светлана надеется, что все же получит ребенка: «Я имею право воспитывать свою дочь. У Лизы должна быть одна, настоящая мать».
389Читайте нас у Facebook
