Святослав федоров никогда не стал бы величайшим офтальмологом, если бы в юности не попал… Под трамвай
Святослав Федоров родился в Хмельницком, а судьба забросила его на север бывшего необъятного СССР. Сыну «врага народа» разрешили лечить больных в Чебоксарах. Там он в 1960 году впервые вживил искусственный хрусталик 12-летней девочке. С того времени почти все достижения мировой офтальмологии связаны с именем Федорова. Его руки помогли прозреть миллионам людей. А ведь он мечтал летать, был курсантом летного училища, и не лишись он в 18 лет ступни, возможно, мир знал бы другого Федорова. Это был человек необычайной жизненной силы -- он побеждал там, где другие и не надеялись на успех.
Вот уже полгода, как нет Святослава Николаевича, но все еще выдвигаются версии его гибели.
После операции он мог сделать стойку на одной руке, доказывая, что совсем не устал
-- Хотя Федорову было за семьдесят, он находился в прекрасной форме, -- вспоминает главный офтальмолог Минздрава Украины, член-корреспондент НАН и АМН, профессор Николай Сергиенко. -- Как-то он показал мне альбом с фотографиями, сделанными во время визита в японскую клинику. Там был снимок, где Святослав Федоров стоит на одной руке в предоперационной, а у японских коллег от удивления открыты рты. Когда Федоров закончил операцию и его спросили, не устал ли, он сделал стойку на руке, чтобы продемонстрировать: «Я в полном порядке».
Те, кто общался со Святославом Николаевичем, не могли устоять под натиском его обаяния и жизненной энергии.
-- Думаю, только он мог в 1980-х добиться финансирования такого грандиозного проекта -- создания Международного научно-технического центра «Микрохирургия глаза», -- продолжает Николай Сергиенко. -- Несмотря на то, что в Москве уже был «глазной» институт, правительство выделило больше миллиарда долларов на строительство центра и его филиалов. Федоров обладал необычайным даром убеждения. Когда мы двадцать лет назад создавали в Киеве центр микрохирургии глаза, Федоров посоветовал мне: «Пойдешь просить деньги у правительства — не проси мало, иначе тебя сочтут несерьезным человеком». Сам он во всем действовал именно так. Конечно, в одиночку он бы не осуществил многое -- у него был талант находить достойных людей, увлекать их.
В 1966 году я присутствовал на Всесоюзном съезде офтальмологов в Волгограде, на котором делал свой доклад о вживлении искусственного хрусталика Святослав Федоров. Когда он закончил (заседание съезда проводилось в оперном театре), ему аплодировал весь зал, словно оперной звезде. Святослав Николаевич сказал мне, что читал мои статьи в журналах, и предложил работать в его команде. Он рисовал грандиозные проекты: сначала научная группа и производство в Архангельске, через два года международный научный центр в Москве, со временем он собирался завоевать весь мир. Я вернулся к себе в номер и записал в дневнике, что разговаривал с «инженером Гариным» -- настолько его планы тогда казались фантастикой. Но он осуществил свои мечты и даже более того.
-- Почему вы не согласились с ним работать?
-- У меня были свои планы, которые выглядели более реально. Я разрабатывал собственную модель хрусталика, которая вот уже много лет применяется в Киевском центре микрохирургии глаза.
-- Святослав Федоров -- единственный ученый из стран СНГ и Восточной Европы, чей вклад в мировую офтальмологию XX века может быть признан наибольшим. Если не секрет, за кого проголосовали вы как член Международного общества офтальмологов?
-- За Святослава Федорова, конечно. Вскоре будут известны результаты голосования, но сам факт, что Федоров вошел в десятку ведущих офтальмологов столетия, говорит о многом. Вклад Федорова неоценим. Он начал с имплантации искусственного хрусталика, предложив лучшую на то время модель. До него эту идею пытались воплотить безуспешно (операции заканчивались тяжелыми осложнениями), и лишь благодаря Федорову она не увяла. Его наперебой приглашали в клиники мира для показательных операций, модель искусственного хрусталика изготавливалась на экспорт, в начале 1970-х советская имплантология занимала лидирующие позиции. Благодаря Федорову в офтальмологии сформировалось новое направление -- рефракционная хирургия. Людей избавляют от близорукости и необходимости носить очки. Эти операции с переменным успехом делали еще сто лет назад. Но Федоров сумел всего за три года усовершенствовать метод, и он прочно вошел в литературу как русский, или федоровский.
«Славка на всю жизнь остался простым парнем»
Святослав Николаевич за свою жизнь встречался с огромным количеством людей, и у каждого в душе остался «свой» Федоров. Нам удалось встретиться с 73-летним киевлянином Леонидом Прибыльским, который дружил с ним в юности.
-- Со Славой мы, 16-летние пацаны, в 1943 году оказались в Ереванском артиллерийском училище, -- вспоминает Леонид Викторович. -- Время было голодное. Многие курсанты пытались на базаре обменивать вещи на продукты, но зачастую армяне отбирали у них «товар». Наш преподаватель физкультуры решил положить конец этому безобразию. Мы со Славой были небольшого роста, поэтому нас и еще нескольких ребят, как подсадных уток, засылали на базар -- задираться с армянами. Рядом в толпе крутились наши сокурсники и, как только местные отвечали нам, вступали в драку. Так мы отбили охоту у армян связываться с нами.
Когда закончилась война, всех потянуло домой. Леонид перевелся в Киев, Святослав -- в Ростов-на-Дону, в летное училище. И они потеряли друг друга.
-- На память у меня осталась фотография Святослава, подаренная им 11 октября 1944 года. И надо же случиться такому совпадению: через сорок восемь лет в этот день я смотрел телепередачу, Урмас Отт был в гостях у Святослава Федорова. Сидя в кресле-качалке, тот рассказывал историю своей жизни, и когда упомянул артиллерийское училище, меня озарило: «Да это же Славка, друг мой!» Я позвал жену, мы пересмотрели альбом с фотографиями, нашли его карточку, на обороте была надпись: «Лене от Славы Федорова».
-- За столько лет вы в первый раз увидели его по телевизору?
-- Я частенько слышал и читал об офтальмологе Святославе Федорове, но мне и в голову не могло прийти, что мой Славик и этот Федоров -- одно и то же лицо! Я загорелся идеей повидать старого приятеля, отправился в Москву. По справке узнал номер телефона клиники, позвонил, представился секретарше. Услышал, как она назвала мое имя, и через секунду -- голос Святослава: «Ты в Москве? Приезжай завтра к 9 утра в центр». Я приехал раньше, чтобы не разминуться. Ровно в девять подъехала машина, из нее вышел Святослав. Мы обнялись и отправились в его кабинет.
Начался рабочий день, времени на беседы особенно не было. Святослав просматривал снимки, затем поучаствовал в каждой операции, которая делается в центре -- все видно на мониторах в его кабинете. Поговорить успели за завтраком. Святослав рассказал, что в Ростове поскользнулся на подножке трамвая и лишился ступни -- о военной карьере пришлось забыть. Врачи, которые выхаживали Святослава, поразили его своей самоотверженностью, и он принял решение посвятить себя медицине. Чувствует, что занимается своим делом, хотя лично проводит теперь лишь несколько операций в месяц -- административные заботы забирают много времени.
После завтрака мы поехали с японскими журналистами, снимавшими фильм о Федорове как одном из десяти самых богатых людей России, в Протасово -- земельные угодья, где Святослав выстроил коттеджный поселок, названный в его честь Славино. По дороге Святослав рассказывал, что хочет создать здесь кусочек будущей России. Построил молокозавод, конезавод, современные коттеджи для сотрудников центра, оздоровительный комплекс, аэродром. На даче Святослав переоделся в джинсовый костюм, так как японцы хотели снять его верхом на лошади. В конюшне было двадцать пять лошадей. За ними ухаживали дети из близлежащих деревень, кормили, объезжали в манеже. Пока Святослав давал интервью, я осматривал его владения. «Как тебе удается руководить всем этим?» -- спрашиваю потом. «Это еще не все, у меня одиннадцать филиалов в разных городах России, два плавучих госпиталя: один в Красном море, второй в Гибралтарском проливе», -- ответил он.
К вечеру мы вернулись в центр. Увидев меня снова, сотрудники стали спрашивать, кем я прихожусь Федорову и почему он так со мной носится. Сказать кому-то, что мы были знакомы с ним в юности и не виделись почти полвека -- никто бы не поверил. Мы встретились, словно вчера расстались. Славка был прежним простым парнем, которого я знал. Таким и остался в моей памяти, ведь больше нам встретиться не довелось.
«Некоторые люди были заинтересованы в том, чтобы намерения отца не осуществились»
Леонид Прибыльский виделся с Федоровым в 1993 году, когда в «Глазной империи» начинался кризис. После развала Советского Союза приток больных из бывших братских республик резко сократился, уменьшилось финансирование центра, не на что стало содержать комплекс в Протасово. Ведь вся «империя», вопреки сложившемуся в обществе мнению о Федорове как о богаче, целиком принадлежала государству, Святослав Николаевич получал зарплату в качестве генерального директора. К концу 1990-х центр уже не мог конкурировать с новыми частными клиниками. Да еще и шумиха вокруг «федоровских» финансовых операций, которая поднялась год назад, не пошла на пользу. Когда Святослав Николаевич прошлой зимой не прошел в Государственную Думу, то вместо приказа о его повторном назначении на пост генерального директора из Минздрава пришла комиссия. Лишь за неделю до гибели Федорову вернули его должность. Проверки закончились. Все обещало вновь пойти на лад. Но 2 июня 2000 года, возвращаясь из Тамбова на своем вертолете, Святослав Николаевич разбился.
Газета «Комсомольская правда» выдвинула свою версию причины аварии. Мол, Федоров изрядно перенервничал за последние полгода, на подлете к Москве расслабился, и несогласованность действий его и пилота привела к катастрофе. У старшей дочери Святослава Николаевича Ирины Федоровой свой взгляд:
-- В последний раз я виделась с отцом 31 мая. Мы обедали в его кабинете, и он поделился со мной планами уволить нескольких сотрудников из ближайшего окружения, -- вспоминает Ирина Святославовна. -- Продиктовал секретарше приказ о назначении одного коллеги на более высокую должность. Но после смерти отца этот приказ так и не вступил в силу, того человека даже понизили в должности.
Ирина Святославовна считает: есть люди, заинтересованные в том, чтобы Федоров не осуществил свои намерения. По факту катастрофы было возбуждено уголовное дело. Прокуратура рассматривает три основные версии: ошибка пилота, технические неполадки и теракт. Однако истинные причины аварии и поныне не выяснены.
После гибели Федорова нерешенным остается вопрос о назначении нового директора МНТЦ «Микрохирургия глаза». По словам Ирины Святославовны, Ирэн Ефимовна -- третья и последняя жена Федорова -- после смерти отца выносила из его кабинета какие-то вещи, документы. Поэтому сейчас кабинет опечатан.
Неизвестно и то, как будет разделено наследство Святослава Федорова. В первом браке у него родилась дочь Ирина, во втором -- Ольга. Двух дочерей третей супруги, Юлию и Элину, Святослав Николаевич не удочерял, тем не менее три года назад обе поменяли паспорта, взяли фамилию Федорова и даже его… отчество. Так что претендентов на наследство хватает.
994Читайте нас у Facebook
