Когда штурман самолета сообщил в штаб, что после подземного ядерного взрыва в семипалатинске облако движется в сторону жилого поселка, ему ответили: «это не ваше дело»
Восемь лет назад, осенью 1992-го, в Запорожье был создан Союз ветеранов ядерных испытаний и войсковых учений с применением ядерного оружия. То, чем занимались люди, объединенные подобными союзами, -- участие специалистов Вооруженных Сил в проведении ядерных испытаний -- до определенного времени представляло закрытую для обсуждения тему.
Организатор запорожского союза, в прошлом авиационный штурман Алексей Бурян -- один из тысяч таких военных. Воспоминаниями о некоторых эпизодах, связанных с испытаниями, он поделился с читателями «ФАКТОВ».
Беспилотные средства отбора радиоактивных проб себя не оправдали
Первые атомные испытания, начавшиеся в СССР после войны, поставили ученых перед необходимостью проведении отборов проб радиоактивных продуктов взрыва. Поскольку они представляли угрозу для здоровья человека, отбирать пробы было целесообразно с помощью беспилотных средств. Для этих целей на 71 полигоне ВВС (пос. Багерово, недалеко от Керчи) был сформирован специальный авиаполк, в состав которого входил отряд телеуправляемых беспилотных самолетов Як-9В и эскадрилья самолетов-маток Ту-2. Для непосредственного отбора проб на каждом Як-9В были разработаны и смонтированы по две цилиндрических фильтргондолы. К тому времени, когда начались испытания первой атомной бомбы, все самолеты были перебазированы на Семипалатинский полигон.
В день проведения первого взрыва, 29 августа 1949 года, погода неожиданно резко испортилась. Это не позволило использовать самолеты для отбора проб. Вместо них в эпицентр взрыва за радиоактивным шлаком послали специалиста на специально защищенном танке. Испытания беспилотных средств перенесли на очередные ядерные испытания, которые проходили в 1951 году. Результат их печален: из-за недостатков в системе управления два самолета разбились, после чего решили вообще отказаться от их применения. Снятыми с ЯКов фильтргондолами оборудовали транспортные самолеты Ли-2.
18 октября 1951 года Ли-2 участвовал в первом воздушном ядерном испытании. Был произведен отбор проб из «ножки» и «юбки» радиоактивного облака. Летчики, летавшие в облако, не осознавали всей опасности радиации, не знали, что с набором высоты показания дозиметрических приборов занижаются. Полеты в облако ядерного взрыва продолжались до подписания в 1963 году Московского договора о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, космическом пространстве и под водой. Позже авиация обеспечивала проведение подземных ядерных взрывов на Семипалатинском, а позднее и Новоземельском полигонах.
Семипалатинский испытательный ядерный полигон (СИЯП) расположен на пересечении трех областей Казахстана -- Павлодарской, Карагандинской и Восточно-Казахстанской -- и занимает площадь 18 тыс. кв. км. За время функционирования СИЯП (1949 — 1989 годы) на его территории было проведено 466 ядерных испытаний, в том числе 30 наземных (в 5 случаях ядерные устройства не сработали), 88 воздушных и 348 подземных ядерных взрывов. Испытания проводились с устройствами различной мощности, на разных глубинах и в разнообразных горных породах.
После каждого взрыва летчики почти сутки пьянствовали на берегу Иртыша
-- В конце 1964 года меня, 28-летнего штурмана второго класса разведывательных экипажей, перевели с аэродрома Буялык под Одессой на 71-й авиационный полигон в Багерово, -- рассказывает Алексей Бурян. -- Этот объект считался совершенно секретным: служебный и жилой городки, аэродром окружала колючая проволока. Солдат на КПП запросто мог не выпустить за территорию без пропуска офицера в чине майора. Чтобы пригласить в гости родственника, полагалось за полмесяца подать начальству соответствующий рапорт. Был случай, когда командиру эскадрильи Володе Ефимову, чтобы провезти через КПП приехавшую без предупреждения мать, пришлось прятать ее в багажник автомобиля. В Багерово находились научно-исследовательская часть, разрабатывавшая методику атомного и ядерного бомбометания, учебный центр, где обучались все, кто работал с ракетами, специальная летная часть. Общее количество жителей закрытого городка составляло 20-25 тысяч. В стране тогда с продуктами было сложно, а здесь можно было купить белый хлеб и даже пирожные. Непосредственно на 71-м полигоне атомного оружия не было, оно испытывалось в Семипалатинске и на Новой Земле. Когда там производились мелкие взрывы, обходились без летчиков. Нас вызывали на большие государственные испытания. Первый раз я участвовал в них в сентябре 1965-го. С этого времени по 1971 год все командировки в Семипалатинск, а случались они один--два раза в год, были мои. Летали двумя-тремя Як-28РР (разведчик радиационный). О том, куда лечу, не знала даже жена, а с полигона писать было запрещено.
Маршрут Багерово--Семипалатинск проходил через Энгельс и Свердловск, где совершались посадки и дозаправки. Прилетев на полигон, можно было просидеть там месяца два в ожидании нужного направления ветра. На аэродроме Семипалатинск-2 базировалась дивизия тяжелых стратегических бомбардировщиков Ту-95, совершавших полеты к Аляске и вокруг Азии. Стоило здесь появиться нашим остроносым «якам», как жены местных офицеров бежали жаловаться в политотдел: мол, прилетели стервятники, будет взрыв. Когда я впервые это увидел, понял, насколько мы здесь нежеланные гости. Ведь каждый подземный взрыв превращался в небольшое землетрясение, в домах вылетали стекла, разбивалась посуда. Вот женщины, хоть и безуспешно, протестовали.
Возникавшее при подземном взрыве громадное облако пыли поднималось вверх на три-четыре километра и, двигаясь по ветру, постепенно рассасывалось. В нашу задачу входило «прошивание» облака в нескольких направлениях (как правило, летали по траектории в форме восьмерки), производя заборы воздуха в фильтргондолы. Кабина самолета была забита аппаратурой, у каждого летчика имелось по два дозиметра. Весь полет занимал минут 40. Набрав допустимую норму в 15 рентген, шли на посадку. На аэродроме самолет обмывали из шлангов смесью керосина и воды. Надетые на нас фуфайки и стеганые штаны уничтожались. У каждого Як-28РР было свое задание: войти в облако через 10, 20, 40 минут после взрыва. Однажды мне поручили пройти над шахтой во время «Ч», то есть непосредственно в момент взрыва. Дали гарантию, что пробка в шахте большая, -- на высоте сто метров, на которой предстояло лететь, самолет «не шарахнет». Километров за пять до шахты самолет начал трещать, все приборы зашкалило -- ощущение не из приятных. Собранные нами данные отправлялись в такие секретные города, как Челябинск-40, Арзамас-16, где изучением факторов ядерного взрыва занималась наука.
Конечно, мы, штурманы и пилоты, знали об опасности радиационного заражения. Толщина дюралевой самолетной обшивки была всего семь миллиметров. Но все были молоды и здоровы, никаких последствий долго не ощущали. Вспоминается случай, когда поднятое взрывом облако неожиданно изменило предсказанное метеорологами направление и пошло на жилой городок. Я первым заметил это и сообщил в штаб. Из штаба ответили: «Молчите, это не ваше дело». После взрыва ехали на Иртыш и почти сутки пьянствовали: водкой выводили из организма радиацию и снимали психологическую нагрузку. За каждый вылет в облако получали премиальные 50-60 рублей.
Летчик, бравший пробы ядерного облака над Уралом, через несколько лет умер
В 1972 году испытательный полигон в Багерово был ликвидирован, тогда же прекратилось сопровождение подземных ядерных взрывов авиационным надзором. Из летного состава, принимавшего участие в испытаниях подземных ядерных взрывов в Семипалатинске, единственным, кто получил награду -- медаль «За боевые заслуги», был капитан Алексей Бурян.
Но перед ликвидацией крымского полигона Бурян с товарищами на двух самолетах-заборниках выполнил еще один, последний, полет в ядерное облако. Полет был связан с экспериментом по строительству с помощью ядерных взрывов канала для переброски северных рек Печора и Вычегда в Каспийское море. В марте 1971 года два Як-28РР получили задание вылететь на аэродром ПВО Комсомольский, расположенный в глухой тайге километрах в 700 северо-восточнее Свердловска. Был 30-градусный мороз. Несмотря на плохую погоду и сильный ветер, пробный ядерный фугас, заложенный в болотах севернее Перми, взорвали 23 марта. Первым на отбор проб ушел экипаж Мордовцев--Бурян. До Уральского хребта летели на высоте десять тысяч метров, затем снизились и четыре раза пересекли радиоактивное облако на высотах от трех до пяти км через 20 минут после взрыва. Спустя еще 20 минут на пробы ушел экипаж Шокуров--Терехин. Но перед подходом к облаку в самолете отказала автономная система питания кабины, и летчикам пришлось дышать забортным воздухом. Полет прекратили, а Мордовцеву и Буряну, хоть радиационное заражение обшивки «яков» оказалось высоким (до 50 рентген), пришлось лететь в облако второй раз. В этот же день за Урал был послан самолет-лаборатория Ан-24РР. Пролетая над местом взрыва на малой высоте, летчики были удивлены, увидев на гребне образовавшегося канала людей, выполнявших какие-то работы. «Мы с Игорем Мордовцевым тогда хватанули по сто рентген. А Саня Шокуров -- еще больше, он через несколько лет умер», -- вспоминает Алексей Бурян. Что касается поворота северных рек, то в начале 80-х, когда идею собрались окончательно воплощать в жизнь, реально мыслящие ученые и писатели, возглавляемые Сергеем Залыгиным, подвергли проект резкой критике, чем похоронили очередную попытку надругательства над природой.
50-летие начала ядерных испытаний в Советском Союзе умудрились не заметить в Украине
Военный штурман Бурян служил в Крыму, затем в Подмосковье и Германии. В 1978-м в звании майора демобилизовался, выбрав местом постоянного жительства Запорожье. Восемь лет он добивается для своих товарищей подтверждения их участия в ядерных испытаниях и учениях, что позволило бы приравнять их к чернобыльцам.
-- Сейчас статус чернобыльцев имеют 198 членов союза, -- рассказывает Алексей Бурян. -- Делаю запросы в архивы Архангельска, Москвы, Подольска, пытаясь получить аналогичный статус еще для 300. Таких людей, участвовавших в испытаниях на Новой Земле, в Семипалатинске, служивших на атомных лодках, где происходили аварии, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на предприятии Челябинск-40, -- в Украине всего около трех тысяч. Они заслужили хоть какой-то материальной компенсации за потерянное здоровья.
В прошлом году исполнилось 50 лет с начала испытаний в СССР ядерного оружия. В России всех, кто принимал участие в первых ядерных испытаниях, наградили орденами «За мужество». В Украине же на высоком официальном уровне вообще умудрились не заметить эту дату.
1329Читайте нас в Facebook
