Чтобы спасти единственного сына, старенькая мать призналась в убийстве, которого… Не совершала
Я не могу назвать ни настоящего имени героини этой истории, ни даже места, где произошла драма. Как, впрочем, не могу рассказать и о том, откуда мне стала известна сама история. Заранее прошу прощения за это, но в основе-то все равно лежит чистая правда. «Тогда зачем разводить такую таинственность?» -- спросите вы. Причина проста: совершенно реальная, милая и безобидная старушка, признанная судом жестокой убийцей, размозжившей череп собственному мужу, сама скорее умрет, чем признает, что это неправда.
«Обещай, что не расскажешь об этом никому»
Светка-Отвертка через пару дней собиралась выходить из зоны на волю. Она была уже наркоманкой со стажем, когда очутилась за решеткой. До последнего случая девчонка несколько раз попадала в поле зрения милиции, но всякий раз ей удавалось спустить дело на тормозах. Но когда во время очередного рейда по наркоманским «хатам» сотрудники отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков застали ее у одного приятеля за волнующей процедурой приготовления очередной дозы, отвертеться Отвертке уже не удалось. У этого друга (даже имя его Светке не было известно, она знала лишь дурацкую кличку Буця), как выяснилось, в кладовке хранилось приличное количество соломки, за что он, как ранее судимый, получил впоследствии шесть лет. Двадцатидвухлетней Светке как соучастнице дали вполовину меньше.
Уже в зоне до Светки наконец дошло, что она беременна -- измученный наркотиками организм и раньше давал сбои, на которые девушка давно перестала обращать внимание. Ребенок родился крошечный и слабенький. Но это маленькое существо совершенно перевернуло ее представления о жизни -- ни к кому доселе Светлана не испытывала такой щемящей жалости и любви. Каждый свой визит в ясли к сыну Света воспринимала как праздник. Малыш день ото дня отъедался и здоровел, и конечно же, Светлана не могла не заметить, что ее ребенок расцветает во многом благодаря внимательному уходу старенькой ясельной нянечки Марии Степановны. Эту 70-летнюю женщину здесь все любили -- за кроткий, незлобивый характер, за неподдельную заботу о несчастных малышах, волею судьбы разделивших участь своих непутевых мамаш.
Света, вскоре подружившаяся с Марией Степановной, удивлялась, как такая славная старушка могла оказаться в колонии. Стесняясь спросить напрямую, она окольными путями выяснила, за что она сидит -- и обомлела: Мария Степановна убила топором собственного мужа!
За два дня до освобождения Света все же решилась расспросить у старой женщины о ее преступлениях: «У меня это в голове не укладывается -- вы такая добрая и спокойная. Да и где у вас силы нашлись топор поднять?»
-- Обещай, что не расскажешь об этом никому, -- вдруг сказала Мария Степановна. -- Я ведь… не убивала…
Сын стал для нее средоточием всех помыслов
Мария Степановна всю жизнь прожила в маленьком селе на востоке Украины. Закончив восемь классов сельской школы, пошла работать на молочную ферму. Сразу после войны, будучи еще совсем юной девушкой, Мария вышла замуж за односельчанина Николая. Через год после свадьбы у них родился сын Колька. Вообще-то Мария мечтала иметь троих детей, но… Как-то зимой она простудилась, работая в неотапливаемом коровнике. Ей бы отлежаться дома, выгреться -- но бесконечный круговорот хозяйственных хлопот не позволял присесть ни на минуту. Мария таскала воду из обледенелого колодца, возилась в холодном сарае, стараясь не обращать внимания на ноющую боль в низу живота. Так продолжалось месяца полтора. К весне Марии стало совсем худо.
Когда в районной больнице, куда женщину направили лечить застарелую простуду, ей сказали, что она вряд ли теперь сможет иметь детей, Мария вначале не хотела этому верить. А потом, выплакавшись, стала думать, что делать дальше. Ей бы попасть к хорошеми врачу. Но простой сельской женщине искать его было некогда, да и негде. Соседи, узнав об этой беде, дали ей адрес бабки, жившей километров за десять, в соседнем селе. Все лето Мария пила какие-то отвары, от которых ее выворачивало наизнанку, и читала странные заклинания, записанные под диктовку бабки на листочке, вырванном из тетради первоклассника Кольки. В конце концов листочек истерся на сгибах и развалился на части -- а результата не было.
Отчаявшись, Мария в одно из воскресений даже поехала со старухами в церковь на разбитом рейсовом автобусе (в их селе церковь была давно закрыта и использовалась под склад). Подавив стыд, рассказала священнику о своей беде. Выслушав исповедь молодой женщины, батюшка отругал Марию за визиты к бабке, наказав отмаливать грех и уповать на Бога. Так в их доме появился образок Божьей матери с лампадкой.
Но больше детей у Марии не было.
Может быть по этой причине семейная жизнь Марии и Николая пошла наперекосяк. Вид вечно озабоченной, заплаканной жены раздражал Николая. Супружеская близость, которую Мария отныне стала воспринимать лишь как способ забеременеть, из радости превратилась в пытку. В результате Николай стал пить -- все сильнее и сильнее. А затем и погуливать… Когда впервые он явился домой под утро, довольный и навеселе, Мария начала было стыдить мужа, но в ответ получила увесистую оплеуху. Впервые подняв руку на жену, Николай уже не мог остановиться.
Раздражало его изменившееся отношение жены к сыну. До приключившегося с ней несчастья Мария была обычной хорошей матерью -- в меру заботливой, в меру строгой. А теперь, казалось, маленький Колька стал для нее средоточием всех помыслов. Даже участившиеся попойки и загулы мужа отошли на второй план. Сын платил матери такой же горячей привязанностью. А позабытый ими стареющий забулдыга-отец все больше и больше отдалялся от семьи.
Визиты сына были единственным светлым пятном в ее жизни
Когда Николай-младший закончил школу, Мария Степановна едва ли не силой выпихнула сына в райцентр -- поступать в техникум. «Мать, подумай, ну как я могу оставить тебя вдвоем с папашей? Прибьет ведь!» -- пытался отнекиваться Колька. -- «Ничего, сынок, я привыкла. Справлюсь как-нибудь». -- отвечала Мария Степановна.
Закончив техникум, Коля остался в райцентре. Устроился мастером на завод, получил комнату в общежитии. Вскоре он встретил хорошую девушку и женился. Свадьбу справляли в родном селе Николая. Готовя праздничный стол, Мария Степановна выложилась как могла: ей хотелось, чтобы этот день сын запомнил на всю жизнь. И свадьба удалась на славу. Лишь одно обстоятельство подпортило праздник -- батька напился вдребезги и принялся хамить родным новоиспеченной невестки, его еле-еле удалось утихомирить.
Получив квартиру, Николай-младший окончательно осел в городе. К матери, правда, старался наведываться хотя бы раз в месяц. Но для его молодой жены эти визиты были тягостными, после скандала на свадьбе она совершенно не выносила свекра. И Мария Степановна смирилась с тем, что дети стали приезжать к ней только по праздникам. Сама она, когда удавалось, с радостью навещала сына и двух любимых внучек. Правда, ездить в райцентр ей было все тяжелее и тяжелее -- возраст давал о себе знать. Эти редкие встречи стали, по сути, единственным светлым пятном в жизни Марии Степановны: уж больно унылым и безрадостным было ее сосуществование под одной крышей с несчастным опустившимся пьяницей, когда-то -- мужем, а ныне -- совершенно чужим ей человеком.
«Я не могла сломать жизнь своего ребенка»
Трагедия произошла на первомайские праздники. Так случилось, что Николай-младший приехал к родителям на этот раз один -- старшая дочь заболела, и жена осталась ухаживать за ней. Николай Николаевич думал захватить с собой младшую, но в самый последний момент передумал. Как оказалось, к счастью.
Мария Степановна толком не помнила, с чего начался скандал. Вернее, начался он обычно -- муж «принял на грудь» и, как всегда, начал обвинять жену и сына в своей неудавшейся жизни, глупой, темной и безрадостной старости. Высказать как следует свои обиды он не умел -- поэтому жгучая досада на все и на всех выплескивалась, как всегда, матами и бессвязными ругательствами. Николай-младший вначале сидел молча, наливаясь краской и понимая, что пытаться образумить отца бессмысленно. Но когда батя вскочил, опрокинув стул, и бросился с кулаками на мать, сын не выдержал. Перед ним был уже не старик-отец с трясущимися от пьянства руками, а чудовище, высасывающее из его любимой матери жизнь по капле.
Николай не помнил, как в его руках оказался топор. И убивать он не хотел. Но удар, нанесенный обухом по голове старика, оказался слишком сильным. Сын пришел в себя только тогда, когда стоял над распростертым безжизненным телом отца, а мать, плача, обнимала его.
«Что стоишь? Вызывай, мать, милицию», -- сказал Николай. Но Мария Степановна не спешила это делать.
-- Я поняла, что если сына посадят, он сгинет в зоне, -- рассказывала она Светлане. -- К тому же, семья у него. Девочки пропадут без отца. Глядишь, жена уйдет к другому. В общем, не могла я собственными руками сломать жизнь сына…
Никто не знает, как удалось Марии Степановне уговорить сына согласиться с тем, что всю вину она возьмет на себя. Удалось… На следствии и суде он, главный свидетель, говорил скупо и мало, старался лишь поддакивать тому, что рассказывала мать: «Да, бил он ее. Довел. Поругались тогда родители, а я вышел из дома. Вернулся -- а мать с топором стоит над батей».
Марии Степановне дали шесть лет -- на год меньше, чем предусматривает статья, по которой ее судили. Она восприняла приговор спокойно. А Николай, услышав его, закрыл лицо руками и расплакался.
Дослушав историю Марии Степановны до конца, Света возмутилась -- не мужик, мол, ваш сын, а тряпка, если позволил матери взвалить на себя такой крест! «Ну зачем ты так, он у меня хороший, -- возразила ей Мария Степановна. -- Каждую копейку бережет, от детей отрывает, чтобы приехать ко мне, передачу привезти».
Действительно, Николая с котомками продуктов здесь видели часто. А еще Мария Степановна сказала Свете, что ей в зоне… хорошо: «Что бы я в селе одна делала? А здесь меня кормят три раза в день. Уважают. Вот, с детками на старости лет пришлось повозиться. И душа за сына спокойна».
На прощание Мария Степановна взяла со Светы обещание никому ни слова не говорить об этой истории. Света его не сдержала. Простите ее за это.
«Facty i kommentarii «. 14 апреля 2000. Право
355Читайте нас в Facebook
