Глава парламентской следственной комиссии александр лавринович: «мы не посылали господ головатого и шишкина на встречу с майором мельниченко»
В последние пару недель Александр Лавринович -- председатель временной следственной комиссии Верховной Рады по делу об исчезновении журналиста Георгия Гонгадзе, как заметили парламентские наблюдатели, пребывает в несколько подавленном настроении. Надо полагать, на него угнетающе подействовал «кассетный скандал», устроенный коллегами-законодателями. К тому же некоторые народные депутаты высказывались за отстранение Александра Владимировича от руководства следственной комиссией. Но «поймать» г-на Лавриновича в кулуарах Верховной Рады было трудновато: складывалось впечатление, что он избегает общения с журналистами. И все же корреспонденту «ФАКТОВ» удалось встретиться с главой парламентской следственной комиссии и задать ему несколько вопросов.
-- Александр Владимирович, как вы относитесь к высказываниям насчет вашей отставки с должности главы комиссии?
-- Я знаю, что подобные претензии родились в лагере сторонников Александра Мороза. Признаюсь, я и не хотел быть председателем этой комиссии, ведь никогда не имел пристрастия к следственным действиям. Даже когда учился в институте, предмет «уголовное право» меня интересовал мало. Но дело-то не в этом. Аргумент у этих людей один: просто нам не нравится ваша политическая позиция!
-- И какова же ваша позиция?
-- Просто, выступая с парламентской трибуны, я не начинаю свою речь со слов «геть антинародний режим». Обвинения в мой адрес, вероятно, посыпались из-за того, что я не стал призывать всех «на штурм» и т. д.
-- Поговаривают, что на следственную комиссию оказывалось давление. Так ли это?
-- О каком-то давлении на комиссию нельзя говорить, ведь это орган коллегиальный. Другое дело, что в последнее время у членов комиссии верх берут эмоции, а не желание работать в четком соответствии с действующим законодательством. А действия на уровне лозунгов никогда не давали результатов. Вот, например, в парламенте на протяжении двух недель звучали призывы к немедленному рассмотрению закона о специальных следственных комиссиях, хотя призывавшие не знали даже, в каком виде находится документ. Это классическая демонстрация того, о чем я говорил. Ведь если хочешь достичь какого-то результата, нужно соблюсти определенный алгоритм действий. А сегодня очень много желающих просто изложить свою позицию, но как только дело доходит до реализации, сразу возникает масса вопросов.
-- Скажите, а почему на встречу с майором Мельниченко решено было направить именно Сергея Головатого, Виктора Шишкина и Александра Жира?
-- Ну, прежде всего, комиссия решила, что вместе с Александром Жиром поедут народные депутаты Виктор Король и Геннадий Васильев. И никто не принимал решения изменить состав делегации. В принципе, этот вопрос нужно задать господам Головатому и Шишкину, а также А. Морозу, который организовывал эту поездку.
-- Известно ли вам, почему изъятие трупа, найденного под Таращей, проводилось без соответствующего протокола?
-- Как именно все происходило, я не знаю. Мне оттуда позвонила Алена Притула, которая предположила, что останки, судя по некоторым признакам, принадлежат Георгию Гонгадзе, и попросила помочь в отправке тела в Киев. Я связался с прокурором Киева Юрием Гайсинским и с первым замминистра МВД Николаем Джигой, поскольку ни Генпрокурора, ни его заместителей на месте не было. Позже мне сообщили, что тело… пропало. Я опять связался с Гайсинским, но он уверил меня, что делается все в законном порядке и тело никуда не пропадало. Поскольку я по просьбе журналистов, находившихся в Тараще, информировал об их действиях прокуратуру и МВД, то, думаю, что именно после этого кто-то из правоохранительных органов занялся найденными останками.
-- Как вы расцениваете действия Александра Мороза, обнародовавшего «свою» аудиокассету с трибуны парламента?
-- Данный вопрос лежит не в правовом поле, а в моральном. Есть определенные процессуальные нормы, и для получения какого-либо юридического результата правильнее было бы имеющиеся у А. Мороза материалы сразу передать в органы следствия.
-- Возможно, он опасался, что кассета там исчезнет?
-- Огласке предавались уже чуть ли не 30-е копии. Да и наивно думать, что кассета могла бы пропасть. Но выбран был почему-то другой путь -- путь большего резонанса.
-- Не кажется ли вам странным, что на «таращанских» останках, с которыми вроде бы сделано все, чтобы их нельзя было опознать, найдены украшения, принадлежащие Георгию Гонгадзе?
-- Да, я говорил об этом со следователем, но, думаю, окончательный ответ на этот вопрос мы получим по окончании расследования. А пока я оставляю свое мнение по этому поводу при себе.
-- Александр Владимирович, сегодня уже определились несколько версий исчезновения Георгия Гонгадзе. Поддерживаете ли вы какую-нибудь из них?
-- Раз уж я возглавляю следственную комиссию по этому делу, то не имею права вслух выделять ни одну из версий. И уж тем более не хочу комментировать разные политические заявления, в изобилии звучащие сегодня вокруг «дела Гонгадзе».
192Читайте нас в Facebook
