Украинским врачам удалось выходить малышку весом 640 граммов
«Скорая» привезла Марину в роддом с сильным кровотечением.
-- Я знала, что теряю ребенка. Да и врачи предупредили: «Спасать будем вас. Надежды на то, что ребенок выживет, мало». Я поняла: нет никакой, -- вспоминает Марина. -- Мне дали наркоз. «Уплывая», я мысленно успела попрощаться со своей девочкой. Когда очнулась, о ребенке даже не спрашивала. Ведь срыв беременности произошел на сроке пять с половиной месяцев. Это, как говорят врачи, не роды, а поздний аборт. Позже я узнала, что 90% таких детей умирают сразу.
Но ребенок не погиб.
Роды проходили в присутствии детских реаниматологов. Врачи столичного роддома N 7 делали все, что в их силах. Говорили, что такую кроху им спасать еще не приходилось. А она буквально цеплялась за жизнь. Подала голос, начала дышать. Но медики сразу обнадеживать маму не решились. Состояние ребенка оставалось крайне тяжелым. Думали: а что если в ближайшие дни малышка умрет? Маме второй раз придется с ней прощаться, уже навсегда. А вот папа знал, что дочка жива.
-- Правда, я и представить себе не мог, что детей весом меньше килограмма удается спасать, -- говорит Андрей. -- Рост нашей девочки при рождении был 32 сантиметра, вес -- 800 граммов. Но все новорожденные в первые дни теряют вес. И наша малышка похудела до 640 граммов. Я все расспрашивал врачей, знакомы ли они с детьми, которые родились такими же крошечными, а теперь уже довольно большие. Мне рассказывали о таких. И я поверил: у нас все должно быть хорошо.
В реанимации роддома девочка провела неделю. Затем ее перевели в детскую клиническую больницу «Охматдет». Эта кроха, за жизнь которой боролись врачи роддома, которую уже полюбили родители, не сдавалась. И о ней начали говорить: «Береженая… » Почти три месяца ребенок провел в больнице. Были моменты отчаяния, когда казалось, что все кончено. Но затем опять появлялась надежда. Теперь девочка, которую назвали Алана-Виктория, дома, с мамой, папой и старшим братиком Романом. Вся семья в сборе.
Одежду для «Дюймовочки» друзья и родные шили и вязали сами
-- Мои родители живут сейчас в Краснодаре и очень беспокоятся о внучке, -- говорит Андрей. -- Маме хотелось связать для нее костюмчик, шапочку, носочки. Так мы сообщили ей мерки: длина ступни -- 3 см, рост -- 32 см.
В этот желтенький костюмчик и розовую шапочку родители и нарядили Алану к нашему приходу. Девочка только что поела и уснула с безмятежным выражением лица. Ни съемка, ни наши разговоры ей не мешали.
-- Она очень спокойная. Плачет только если хочет есть или надо сменить пеленки, -- говорит Марина. -- Я кормлю ее часто, через каждые два часа. Но «порция» дочурки -- всего 33 грамма детской смеси. Алана весит сейчас уже 1 кг 200 г. Она подросла. Пока я находилась с ней в «Охматдете», у меня было время сшить маленькие распашонки и ползунки. Так вот: одни из них уже малы.
-- Сестренка такая крошечная и очень смешная, -- вступает в разговор шестилетний Роман. -- А как захнычет, к ней сразу бежит наша собачка Сайка. Волнуется, что что-то не в порядке.
-- Тебе сестричка не мешает делать уроки?
-- Нет. Я успеваю. И еще играю на пианино.
Так и Алана приучается к музыке и… языку хинди, когда Роман вслух готовится к занятиям. Он учится в гимназии восточных языков N1. Еще в четыре года Марина заметила у сына склонность к языкам: он успешно занимался японским, затем -- индийским (хинди), английским. Какими способностями наградила природа дочку, пока сказать трудно. Но, отправляясь в гости, мы взяли с собой один из выпусков вкладыша «Будь здоров!» за 1998 год с материалом о девочке Дженни. Она, как и Алана, родилась недоношенной, весом 800 граммов. Выхаживали ее в «Охматдете». В три года эта очаровательная девчушка рассказывала стихотворения, учила буквы, воспитывала кукол и вела философские беседы с родителями. «Что такое красота?» -- спрашивала она. -- «Откуда берется снег и почему он похож на сахар?» К сожалению, с тех пор мы с ней не встречались. Но газету со статьей о Дженнет пришлось подарить Марине и Андрею.
-- Мы так хотели хоть что-то узнать о том, как взрослеют маловесные дети! И вот как будто лично познакомились с Дженнет. Как и ее родители, мы верим, что с нашей дочкой будет все хорошо.
Без бирочки
-- У вас осталась на память клеенчатая бирочка, которую выдают в роддомах мамам и детям? -- спрашиваем у Марины. -- Там, наверное, и вес написан…
-- Вы знаете, такой бирочки у меня не было вообще. Как я уже говорила, в первые дни не знала, что дочка жива. А то, что мне не выдали роддомовский «паспорт», стало еще одним подтверждением того, что ребенок погиб. Помню, придя в себя, спросила у врача:»Скажите, кто у меня был?» (До родов УЗИ этого не показывало видно). Мне ответили уклончиво.
По прогнозам врачей, Алана должна была родиться 25 декабря, на католическое рождество, а появилась на свет 13 сентября, на три с половиной месяца раньше срока. Кстати, оказалось, что по закону дородовой больничный мама теперь получить не может: если бы девочка родилась на 30-й неделе беременности, она считалась бы ребенком, а так она -- «плод». А у мамы был «поздний аборт». Ведь шла лишь 25-я неделя… Абсурд? Возможно. Но 56 дней оплачиваемого больничного пропало.
В отделении реанимации новорожденных детской специализированной больницы «Охматдет» врачи будут долго вспоминать Алану.
-- Нам приходилось выхаживать детей, весивших 700 граммов, но не меньше. 640 граммов -- это впервые, -- говорит заведующая отделением Елена Король. -- Конечно, чрезвычайно важно, что в первые часы и дни после рождения помощь ребенку оказывали грамотно. Из тех трех месяцев, которые девочка находилась у нас, два она провела на аппарате искусственного дыхания. Были тяжелые периоды. Временами малышка нас радовала, порой -- огорчала. От родителей я ничего не скрывала. Бывает, хочется обнадежить кого-то, поддержать. Но жизнь такого ребенка очень хрупкая. И я не беру на себя смелость переоценивать состояние в лучшую сторону. Теперь, когда девочку выписали, могу сказать, что она -- молодец, наша «Дюймовочка». Пусть подрастет и просто приходит в гости. Нашим бывшим пациентам, когда-то не менее тяжелым, чем Алана, уже по десять лет и больше. Мы всегда так рады их видеть -- здоровыми, делающими успехи в школе. Такие встречи придают врачам сил.
«Руки опускать нельзя»
Сказать, что теперь у Марины и Андрея все проблемы позади, нельзя. Еще в «Охматдете» выяснилось, что у дочки типичное для недоношенных детей заболевание глаз. Понадобилась лазерная операция, которую ребенку сделали в Киевском центре микрохирургии глаза. Врачи надеются, что время не упущено, и зрение удастся сохранить.
-- После первой консультации у офтальмолога «Охматдета», я просто рыдала. Врач сказала, что дочка видеть не будет, -- вспоминает Марина. -- Хорошо, что я не опустила руки. Главный детский офтальмолог Киева Елена Лепихова сразу же посоветовала, куда надо обратиться -- в Центр микрохирургии глаза. Там нам сделал операцию Святослав Сук. На ней присутствовало много врачей. А теперь нас регулярно консультирует Святослав Анатольевич. Предстоит еще одна операция. Но все равно я считаю, что нам повезло. Мы не упустили свой шанс.
А ведь кто-то менее настойчивый мог упустить…
Впервые я встретилась с Мариной, когда она приходила в отделение реанимации новорожденных, чтобы узнать, как у ребенка прошли очередные сутки. Каждый день в течение двух месяцев Андрей и Марина, как и другие родители, в 13. 00 стояли под кабинетом заведующей, нервничали и не знали, что же им скажут. Еще тогда меня поразили сдержанность и оптимизм Марины. А познакомившись с Андреем, я поняла, что это у них семейные качества. Кто-то другой нашел бы в этой ситуации множество поводов для отчаяния. Но не они.
-- Ребенок выжил, подрастает, мы уже дома. Это -- главное, -- говорят они.
В тесноте, да не в обиде
В маленькой 11-метровой комнате общежития, где живет эта семья, очень тесно, но нет «психологической тесноты». Здесь ощущаешь, что всем друг с другом хорошо. Можно лишь удивляться, ну зачем «делиться жилплощадью» еще и с собакой, пусть даже небольшой, и с кошкой. А куда же их отселить? Марина и Андрей вместе лишь два года. А вот кошка Маша лично знакома с Андреем 9 лет. Не выгонять же… Вот и сидит она смирно на холодильнике, стоящем за шкафом. Чтобы никому не мешать.
-- Вы стоите на очереди на квартиру?
-- Формально -- да. Но шансов практически никаких, -- говорит Марина. -- Моя мама продала дом в Харьковской области, чтобы помочь нам купить хоть маленькую гостинку, а сама переехала к брату в Свердловск. Но все эти деньги ушли на лекарства для Аланы. Без дорогих антибиотиков и других препаратов спасти ребенка было невозможно. А все остальное и в роддоме, и в «Охматдете» нам предоставили бесплатно. Не выразить словами, как я благодарна врачам! А с жильем, конечно, у нас проблема. На многое не претендуем -- хоть бы получить комнату побольше в другом общежитии.
Марина -- милиционер. Работает в полку конвойной службы Главного управления УВД Украины в г. Киеве. А раньше была в следственном отделе милиции.
-- Представляете, она с детства мечтала работать в милиции. А любимый фильм -- «Следствие ведут знатоки», -- говорит Андрей.
-- Действительно, тогда мне казалось, что это важно для общества, быть милиционером. И романтично.
-- А теперь?
-- Теперь это просто работа. Но временно я ею заниматься не буду. А стану просто мамой. Работает сейчас только Андрей. Он -- начальник эфироного цеха ТРК «Киев». На работе задерживается подолгу. Но теперь и ему придется подстраиваться под дочкин график: вечером, около девяти, ее надо купать. Сама я сделать это не смогу: ванночку ставим в комнате, а ведра с водой надо принести с другого этажа общежития. Но я думаю, мы справимся со всеми бытовыми проблемами. Сейчас они кажутся такими незначительными по сравнению с главным -- у нас есть дочь, любимая и долгожданная. Это придает сил.
445Читайте нас в Facebook
