Ребенка, подмененного в роддоме, родные отец и мать смогли забрать через одиннадцать лет лишь после решения суда
«Мой ребенок похож на соседа!»
-- Валя, мне кажется, что Юрка Рослик на меня похож, -- вернувшись как-то от соседей, ошарашил Валерий Зиборов свою жену.
Валя и сама давно уже это заметила, но с мужем никогда не делилась своими сомнениями. Она боялась этого Валеркиного открытия и одновременно ждала, так как самостоятельно не могла дать вразумительного ответа на терзавший ее душу вопрос: почему их сын Вовка похож на соседа Гришу, а соседский Юрка -- вылитый Валерка?
Мальчикам тогда не было еще и трех лет. А об их семьях уже судачила вся Денисовка. Мужья начали искоса поглядывать на своих жен, а то и откровенно выяснять отношения. Хорошо еще, что Зиборовы постоянно жили в Мариуполе, а в селе, у Валиной мамы, появлялись только летом. С Росликами они дружили, несмотря на пересуды. А к их Юрке так прямо душой прикипели. Валя всегда привозила ему что-то в подарок. Другие дети из этой многодетной семьи ее не волновали. Но когда видела Юрку, невольно сжималось сердце.
«Некрасивого синюшного мальчика забрала Шура, а я уехала домой с хорошеньким»
Валентина Зиборова и Александра Рослик 3 июля 1988 года рожали практически одновременно. Несмотря на то, что схватки у Валентины начались раньше, своего первенца она родила на несколько минут позже, чем Шура, рожавшая третий раз. Позже Валя узнала, что у нее роды проходили нелегко -- плод был обвит пуповиной, и мальчик появился на свет с характерной для этого случая синюшностью кожи. Но что интересно: оба новорожденных были мальчиками, имели вес по 3 килограмма 400 граммов, одинаковые рост и объем груди.
-- Рядом с нами в родильном зале находилась еще одна молодая женщина, -- вспоминает Валентина. -- Судя по всему, ей было совсем плохо, поэтому акушерка с медсестрой оставили нас и бросились помогать ей. Показать мне моего мальчика акушерка просто не успела. Через некоторое время уже медсестра сообщила мне: «У вас хороший, чистенький ребенок», -- и дала мне взглянуть на него. Ребенок действительно был хорошеньким. И я уснула.
Меня разбудили через шесть часов на первое кормление. Мы с Шурой лежали в одной палате, и акушерка положила нам по сверточку. «Что вы с ним сделали? Почему он синий? Это не мой ребенок!» -- завопила я, взглянув на того, кого собиралась приложить к груди. Я точно помнила, что показывали мне не этого ребенка, у которого, ко всему прочему еще и нижней губки не было видно.
Акушерка стала доказывать, что все правильно, но когда распеленала деток и посмотрела на бирочки на их ручках, оказалось, что я права. Мы тут же обменялись мальчиками. Так потом и уехали домой -- я с хорошеньким, а Шура с тем некрасивым и синим.
Нескольких свиней не хватило, чтобы рассчитаться за экспертизу. Пришлось продать еще и холодильник
Почему Валентина и Валерий решили обратиться в суд только сейчас, когда одиннадцатилетним детям уже сложно менять привычную для них семейную обстановку? Ведь сомнения у Валентины появились много лет назад.
Валя утверждает, что пыталась поговорить с Шурой, когда мальчикам не исполнилось и по годику, но та уговорила ее не поднимать бучу. Суть того разговора она мне передала, предупредив, что это не для прессы. Скажу только, что он успокоил обеих матерей. Но сходство их мальчиков с «не своими» родителями с каждым годом становилось все очевидней. А тут еще Валина свекровь как-то ударилась в воспоминания и сообщила, что Валерий родился с сильно поджатой нижней губой, мол, ее вообще не было видно. Валя вся похолодела -- точно такого мальчика она отдала в больнице Шуре…
… Шли годы. В семье Зибровых родилась дочка Оля. Крестной матерью для нее стала… Шура Рослик. И опять сомнения стали бередить душу Валентины -- Оля сильно походила на соседского Юрку.
Оставив Мариуполь несколько лет назад, Зиборовы переехали в Денисовку. Чтоб не только быть рядом со своим сыном, в чем они уже не сомневались, а, прежде всего, чтобы иметь на это юридическое право.
-- Начали мы с того, что Валя как-то тайком забрала Юру со школы и поехала с ним в райцентр, -- рассказывает Валерий. -- Мы хотели узнать группу крови мальчика. У нас с женой вторая группа, положительный резус-фактор. Результат анализа дал нам силы для дальнейшей борьбы -- у Юры тоже вторая группа крови и положительный резус. Кстати, у Вовы -- первая, а резус отрицательный.
Однако для того, чтобы суд мог удовлетворить иск Зиборовых к семье Росликов об оспаривании родительских прав, этого было недостаточно. Суд потребовал провести анализ в бюро судебно-медицинской экспертизы по методу генотипоскопии. Судья дважды собирался закрыть дело в связи с тем, что Зиборовы не исполняли возложенных на них обязательств по проведению анализа. Но всякий раз Валентина уговаривала его не делать этого, мол, еще немного, подрастут свиньи в нашем хозяйстве, продадим, получим деньги, тогда и сможем заплатить за анализ. Свиньи подросли, деньги за них выручили, но их не хватило. Продали еще и холодильник. Наконец необходимые 1200 гривен были в руках, и 16 марта нынешнего года Валя с Валерой, забрав обоих мальчиков, отправились в Киев. А через 23 дня были готовы результаты анализа. Согласно выводу эксперта, «супружеская пара Зиборов В. В. -- Зиборова В. В. может быть биологическими родителями ребенка Рослика Юрия с вероятностью 99,9997%».
Это поставило точку на всех сомнениях. И 22 июля Оржицкий районный суд принял решение забрать Юру из семьи Рослик и передать его в семью Зиборовых.
«Скажите сами, что я буду жить у вас»
Семья Росликов, однако, не совсем согласна с решением суда. Нет, конечно, никто из них не собирается подавать встречный иск, и тем более еще раз проводить столь дорогостоящий анализ, чтобы доказать обратное. Но эти не совсем круглые цифры дают повод главе семейства утверждать, что еще не все потеряно. Странно, но и он, и бабушка, Анна Тимофеевна, даже слушать не хотят о том, что Вова может быть их ребенком.
-- Мы думаем, что Юра наш. Мы ж вырастили, воспитали его, -- сдерживая слезы, говорит Григорий Петрович. -- Это же не скотина, что взял и поменял. Такого сына забрать! В одних трусиках и в маечке забрали…
С ним полностью солидарна Анна Тимофеевна:
-- Мы согласны только на Юру. Мне кажется, что он похож на всех моих внуков -- такой же белокурый…
Что думает по этому поводу Шура Рослик, услышать не довелось -- в то время, когда я была у них, она доила колхозных коров. Но вряд ли ее мнение изменилось после судебного заседания, на котором она заявила: «Я тоже сомневалась, но я люблю этого мальчика, ведь он рос в нашей семье, как и все остальные дети».
А что творилось в душе Юры? Не зря ведь в последнее время, перед судом, он избегал встреч с Зиборовыми. А на суде заявил, что живет с нынешними родителями нормально, в доме всегда есть что кушать, что привык к этой семье и никуда переходить не хочет.
Но Валерий и Валентина не мыслили своей жизни без родного сына.
-- Вот посмотрите на эти фотографии, -- достают свой семейный альбом. -- Разве у Юрки были когда-нибудь такие новогодние праздники, с переодеванием, с елочными огнями? А на море он отдыхал?
Валерий -- заядлый футболист, некогда даже выступал за городскую футбольную команду. Он всегда брал с собой Вовку на сборы, тренировки. В другие города они летали на самолетах, ездили в поездах. Юрка же до поездки в Киев даже не подозревал о существовании… троллейбусов. Особый восторг у него вызвали метро и детские аттракционы. А когда Зиборовы повели его на матч между молодежными сборными Украины и Франции, и трибуны начали распевать «Оле-оле-оле», он удивился: «Как в телевизоре». Разве может не сжиматься сердце Валерия от таких «открытий»?
Больше всего Валя с Валерием боялись спугнуть сына откровенным разговором и вновь потерять его. Но как исполнить решение суда, чтобы не форсировать события и чтобы не выглядело это как насилие по отношению к собственному ребенку? После 5 июля, дня вступления приговора в силу, родители не могли уже откладывать момент воссоединения семьи. Он подвернулся через три дня.
-- Я начал искать встречи с ним с самого утра, -- вспоминает Валерий. -- Посылал Вову за ним на речку -- хотел встретиться на нейтральной территории. На речке его уже не было. Когда смотрю, в обед он появился дома. Подошел к воротам, попросил, чтоб позвали. Вышел Юра из дома, я взял его за руку и говорю: «Есть мужской разговор. Пошли к нам, кое-что обсудим». Мать я попросил выйти из дома, разложил перед сыном документы, и около часа мы беседовали.
-- Все это время я стояла под дверью и больше всего боялась, что Юра уйдет, -- говорит Валя. Когда слышу: «Давайте, может, завтра, а то я не знаю, как сказать, что я остаюсь у вас… ». «Ну, если ты не знаешь, давай я скажу», -- предложил Валера. На том и порешили.
Прошло еще некоторое время, прежде чем Юра назвал дядю Валеру папой, а тетю Валю мамой. Сейчас всем им кажется, что они всегда жили вместе. Хотя нет-нет, да и проскочит между мальчиками искорка ревности. Поэтому отец с тех пор, как Юра перешел жить к ним, ни разу не наказывал никого из них (хотя до этого Вовке доставалось). Обязанности по хозяйству, за счет которого, собственно, и кормится семья, родители тоже делят между братьями поровну.
-- Вове в этой ситуации, мне кажется, тяжелее всех, -- жалуется мама. -- Ведь он понимает, что его родные от него, по сути, отказались. Я очень боялась, что его отберут у нас, но когда поняла, что у Росликов нет таких намерений, стало еще больнее. Поэтому мы хотим как можно быстрее уехать отсюда в Мариуполь. Вот только подведем газ маме…
Ехать пока не за что. Больница, в которой появились на свет мальчики, компенсировала семье материальные расходы, связанные с судебным процессом, но деньги тут же ушли на подведение газа. А дети остаются пока без теплой обуви и зимней одежды.
-- Знаете, что обидно? -- Валерий нервничая ходить по комнате. -- То, что до нас никому нет дела. Случись подобное где-нибудь в цивилизованной стране, там уже были бы и солидная моральная компенсация, и психолог, и все остальное, что требуется в таких случаях. Нам же сказали, что о моральной компенсации не может быть и речи, поскольку все произошло еще при советской власти. Психологическую консультацию получить нам негде. Зато в район пошли уже анонимные письма и звонки о том, что мы издеваемся над Вовой. Откуда у людей столько злости?
Первая учительница ребят, Нина Васильевна Кривенко, в начале учебного года спросила Юру, как ему живется в новой семье. Он ответил, что лучше, но почему лучше -- объяснять не стал…
Прокомментировать необычный случай в его практике мы попросили судью Оржицкого районного суда Всеволода Юхимовича.
-- Перед судом я неоднократно встречался и с истцами, и с ответчиками. Григорий Рослик категорически утверждал, что не отдаст ребенка, а его жена была согласна. Валентина Зиборова сразу сказала, что она готова оставить обоих детей в своей семье, если Рослики не будут настаивать на возврате Вовы.
Думаю, они могли бы решить это и без суда, но Зиборовы хотели иметь юридическое подтверждение обмена. Анализ, проведенный по методу генотипоскопии, стал решающим, хотя и не единственным доказательством в деле. Принимая решение, мы также учитывали бесспорное внешнее сходство детей со своими биологическими родителями и обстоятельства, при которых они появились на свет. Но суд не стал искать виновных -- истцы на этом и не настаивали…
Р. S. Для тех, кто хочет и может оказать какую-либо помощь семье, отсудившей сына, уточняем ее адрес: 315542, Полтавская область, Оржицкий район, село Денисовка, Зиборовы Валентина и Валерий.
«Facty i kommentarii «. 23 октября 1999. Право
576
Читайте нас в Facebook
