66-летняя Валентина Подвербная зарегистрировала свою новорожденную дочь, назвав ее Машенькой
«ФАКТЫ» уже писали о том, что 22 февраля в Черниговском городском роддоме случилась сенсация: 66-летняя пенсионерка Валентина Григорьевна Подвербная родила красивую здоровую девочку. К тому же стала матерью впервые! С тех пор не прошло еще и месяца, а уже выяснилось, что проблем с «молодой» мамой немало. Как ранее сообщали «ФАКТЫ», в день выписки из роддома Валентину Подвербную, родившую дочку в 66 лет, вместе с малышкой забрали в больницу. В среду утром, когда журналистка «ФАКТОВ» собралась навестить героиню нашей публикации, в Черниговском городском роддоме меня огорошили неожиданной новостью…
«Врач и медсестра хотели осмотреть дочку, но темечко я им, конечно, не дала трогать»
— На утренней планерке нам сказали, что Валентина Григорьевна отправлена в психиатрическую больницу с острым приступом. Чуть ли не била свою малышку, трясла ее вниз головой! — испуганно сказала заведующая городским Центром планирования семьи Ирина Костюк, которая наблюдала за необычной пациенткой во время ее беременности. — Не знаю, верить этому или нет. Последнее время ее психическое состояние нас действительно настораживало. Подвербная могла, к примеру, отказаться от еды в столовой роддома, выбросить в мусорный бак принесенную посетителями продуктовую передачу. Когда она оказалась в областной детской больнице, я увидела по одному из телеканалов страшные кадры: вырвавшись в коридор, женщина кричит: «У меня хотят отнять ребенка! Я никому ни за что не отдам свое дитя!»
Конечно, ее эмоциональное состояние и раньше вызывало тревогу. После этих телепередач я хотела к ней прийти, поскольку знаю, что она мне доверяет, как-то поддержать, успокоить. Но руководство областной детской больницы, куда ее с ребенком положили через пару дней после выписки из роддома, не разрешило встречу. Сказали что-то вроде того: «Кто вы вообще такая, и зачем это все нужно?» А два дня назад Валентина Григорьевна позвонила мне и сказала, что не хочет со мной общаться: «Не приезжайте, не звоните, от вас только неприятности! Ничего от вас не хочу!» Я ничего не могла понять…
Говорят, после выписки Валентина Григорьевна не пустила в свою квартиру даже сопровождающих ее сотрудников роддома, которые помогали ей нести подаренные одной из политических партий детскую коляску и кроватку. Оставив спутников на пороге, женщина категорически заявила: «Все, спасибо, дальше я сама справлюсь!»
Потом к престарелой маме явились врач и патронажная медсестра из детской поликлиники. Валентина Григорьевна разрешила им войти в свое жилище.
— Но вскоре начался скандал, — рассказала «ФАКТАМ» соседка, попросившая не называть ее имени. — Медики кричали, что у нее в квартире антисанитария, что там невозможно находиться ребенку. Она отвечала невнятно. Когда визитерши ушли, бабушка, прижимая к груди закутанного в одеяло ребенка, выскочила из квартиры. Но отсутствовала недолго. Ночью ребенок плакал. А на следующий день к Подвербной приехал наш районный детский невропатолог, они спокойно поговорили и все вместе, с ребенком, уехали в больницу.
За несколько дней до поездки в Чернигов мы созванивались с главврачом областной детской больницы Александром Каретой. Он рассказал, что к Подвербной вызывали психиатра, который определил ее состояние как психически нестабильное. То есть излишне эмоциональное, перевозбужденное, с частой сменой настроений. Это не болезнь. Людей, находящихся в таком состоянии, мы частенько видим по телевизору, скажем, в политических шоу. Что же могло произойти с пожилой мамой, почему она оказалась на грани нервного срыва?
Корреспондент «ФАКТОВ» немедленно отправилась в областную детскую больницу. И первой, кого я увидела в приемной главврача, была Валентина Григорьевна Подвербная собственной персоной. Увидев меня, она обрадовалась:
— О-о, вы из «ФАКТОВ»! Вы еще моей девочке беленького плюшевого мишку подарили. Я потом узнавала, он аж 240 гривен стоит. Спасибо!
- Валентина Григорьевна, как вы себя чувствуете? Говорят, что вы нервничаете, ни с кем не хотите общаться…
Женщина поманила меня из приемной в коридор.
— Я здесь, как в тюрьме, за мной ходят по пятам, не дают никуда выйти, — горячо заговорила она. — Сюда меня привезли обманом. Вчера принуждали написать отказ от общения с журналистами. Но я не подписала, я хочу общаться!
- Как же вы оказались в больнице?
— На следующий день после того, как меня выписали из роддома, явились врач и патронажная сестра из поликлиники. Я их пустила в квартиру. Они вели себя грубо, орали на меня. Хотели осмотреть ребенка — смотрите. Но темечко я им, конечно, не дала трогать. Мало ли что, сделают еще что-нибудь плохое! Врач очень грубая, злая женщина. Подняла бучу, что у меня, дескать, грязно в квартире. Позвала соседей сверху, каких-то алкоголиков! Я позвонила в поликлинику, чтобы мне дали другого врача. Приехала машина, меня с ребенком посадили туда, сказали: сейчас отвезем вас в поликлинику на прием к другому врачу. Я вижу, что едем куда-то не туда. Они говорят: «В филиал». Так я обманом оказалась в больнице.
- А сотрудников роддома, которые провожали вас до дома, почему в квартиру не пустили?
— Я же вам уже раньше рассказывала. У меня вся мебель старая, разломанная, мне стыдно людей пускать. Когда у меня не было ребенка, мне и не для кого было покупать эту мебель. А потом, когда была беременная, то работала с утра до ночи, чтобы были деньги на лекарства. На торговой точке продавала крупы, консервы. Милиционеры гоняли. Тяжело было. Ну а про то, что у меня грязно… Ну да. Приметы ведь есть такие — во время беременности нельзя убирать, выносить что-либо из квартиры, стричь волосы. Я все это соблюдала. И действительно, у меня в квартире не было порядка. Но я приберу! Просто не думала, что моя девочка будет такая беспокойная и станет так много плакать. Я не могу ни прибрать, ни в магазин сходить. То укачиваю, то соску даю. Едва смогла вместе с ней сбегать купить молока. Ведь у меня дома есть совершенно нечего.
- В больнице хорошо кормят?
— Тут отношение ко мне плохое, — проигнорировав вопрос о еде, быстро продолжала собеседница. — Вчера мне сказали, чтобы я написала отказ от ребенка! Как они могут? Я не пью, не курю, не состою на учете в милиции. Как могу отказаться от ребенка, о котором мечтала больше всего в жизни? Меня обвиняют, что я психически больная, привели психиатра. А что он там написал в своем заключении — не сказали, хотя имею право это знать.
Разговор наш вышел недолгим. Высокая женщина в белом халате и белой марлевой повязке строго велела Валентине Григорьевне отправляться в палату. А мне пояснила: без разрешения главврача разговоры с необычной пациенткой запрещаются. К тому же в инфекционном отделении, где лежит Подвербная с дочкой, карантин из-за эпидемии гриппа.
«Нас насторожило, что мамаша не смогла ответить, как давно кормила ребенка»
В кабинете главврача журналистов принимают в порядке очереди. Впереди меня местное телевидение, следом — российский телеканал.
— Видите, что делается? — вздыхает главврач Александр Карета. — Вместо того чтобы заниматься маленькими пациентами мы только интервью раздаем.
- Успели уже пообщаться с Подвербной?- усмехнулась начмед Ольга Иванова. — Что, ругает она нас? А в лицо хвалит, благодарит…
- Тюрьмой больницу назвала…
— Тюрьмой? Да вы только посмотрите, как она по коридорам шастает, вместо того чтобы ребенком заниматься! Уж мы ей объясняли, что, общаясь с посетителями, она может чем-нибудь заразиться, принести инфекцию в отделение. Ничего не слушает!
- Говорит, что ей велели писать отказ от ребенка.
— Да никто ей такого не предлагал, пусть не выдумывает! Приходили представители социальных служб. Она же сама написала заявление, что не справляется с уходом за ребенком, чтобы ей дали помощника. В таком случае социальные службы предлагают разные формы помощи. В частности, можно временно, на полгода-год, определить младенца в дом ребенка. Пока женщина не будет способна сама ухаживать за малышом. Ведь когда она еще лежала в роддоме, ей предлагали место в социальном приюте для одиноких матерей. Там она и ее ребенок были бы под присмотром, ей в любой момент могли бы помочь. Конечно, одной женщине очень тяжело ухаживать за младенцем. Но тогда она отказалась. А сейчас уже не против, да только места нет. Там всего восемь комнат, и все заняты.
А насчет психиатра… она сама согласилась беседовать со специалистом. Поведение Подвербной с первого же дня ее поступления в больницу стало внушать нам опасения за здоровье ее ребенка. Женщина не допускает полноценного осмотра малышки. Дает только послушать девочку, а вот пощупать ручки-ножки или родничок — ни за что! Медсестрам разрешает приготовить молочную смесь, а помочь покормить дитя тоже не допускает. К тому же нас насторожил факт, что сразу же после поступления в больницу мамаша не смогла ответить, какой смесью и, главное, как давно кормила ребенка. Она часто бывает возбуждена, меняет настроение. Мы действительно хотели, чтобы ее осмотрел психиатр. Для того чтобы помочь нам определить, как правильнее вести себя с ней. Ведь наша главная задача — обследовать и, если понадобится, подлечить ребенка. Врач беседовал с ней не так долго, чтобы ставить какие-то диагнозы.
Напоследок в областной детской больнице заверили: никто насильно не держит здесь Валентину Григорьевну. Состояние девочки стабильное, в стационарном лечении она не нуждается.
— Дадим ей машину, сопровождающих — пусть только скажет, куда везти! — отрезал главврач. А потом, при отключенном диктофоне, сказал несколько нехороших слов в адрес специалистов по репродуктивной медицине, которые сделали 65-летней бабушке операцию по экстракорпоральному оплодотворению.
— Ведь не только о деньгах надо думать! — воскликнул детский врач. — Надо же было подумать об этом ребенке. Они что, не видели, что у нее не все в порядке с психикой? Не понимали, что их эксперимент просто преступление!
… Когда я выходила из приемной главврача, Валентина Григорьевна уже поджидала меня под дверью. Мы поговорили еще немного, потом женщина подхватилась:
— Побегу! Там, наверное, моя доченька плачет…
- Валентина Григорьевна, скажите, как вы назвали девочку?
— Машенькой! — просияла женщина. — Очень хорошее имя, правда?
Вопросом о том, куда на первое время определить проблемную маму, сейчас занимается Новозаводской совет районных депутатов.
— Конечно, одной ей тяжело, — сказал председатель совета Анатолий Атрощенко. — Будем думать, как лучше всего помочь матери и ребенку. Обратимся к социальному приюту с просьбой все-таки найти для нее место. Молодежный центр социальной защиты уже пообещал помочь женщине с одеждой для ребенка и продуктами. Если, конечно, она захочет их принять.
По закону при рождении первого ребенка Подвербная получит 17 952 гривни, из них 7344 сразу и по 884 гривни ежемесячно. К этой сумме добавится государственная помощь одинокой матери в размере 244 гривни 80 копеек ежемесячно, которые ей будут выплачивать вплоть до достижения ребенком 18-летнего возраста. Если ребенок будет учиться в вузе — срок выплат продлится до 23 лет. До трех лет матери будет выплачиваться и государственная помощь по уходу за ребенком — 130 гривен в месяц. Председатель заверил, что, если Подвербной самой трудно будет заниматься оформлением выплат, руководство района готово предоставить ей машину и сотрудника, который ей поможет.
Кроме того, пенсионерка получает ежемесячную пенсию в сумме 860 гривен, за однокомнатную квартиру общей площадью 29 квадратных метров благодаря субсидиям платит 85 гривен.
— В прессе писали, что к ней уже какой-то российский пенсионер посватался, — улыбнулся председатель совета. — А что, может, и хорошо бы вышло! Поддерживали бы люди друг друга.
«Валентина Григорьевна утверждала, что хорошо зарабатывает, имеет жилье»
С директором Киевского института генетики репродукции, врачом-акушером, гинекологом высшей категории Игорем Ильиным (фото) мы встретились в
его рабочем кабинете.
- Игорь Евгеньевич, ваша бывшая пациентка передавала вам большой привет! Благодарила за то, что вы помогли ей стать матерью. Но с ее слов яйцеклетка прижилась лишь с третьей попытки. Она обратилась в вашу клинику в возрасте 64 лет. Как же вы решились делать подобную операцию такой немолодой женщине?
— Она ведь скрывала свой возраст. Наверное, боялась, что ей откажут. Сказала, что всю жизнь проработала медсестрой в больнице. А ведь медики должны понимать, чего хотят от жизни.
- Неужели по ней и так не видно ее возраста?! К тому же при оформлении медицинской карточки наверняка требуется паспорт.
— Немолодые женщины обращаются к нам не так уж редко. Были у нас пациентки 52-х и 54 лет. Ситуации, как правило, одинаковые: погиб первый и единственный ребенок, родители осиротели, а зачать младенца естественным путем уже не получается.
Согласно приказу Минздрава подобная операция может проводиться только физически и психически здоровым женщинам. Возраст в приказе не оговаривается. Валентина Григорьевна принесла все необходимые медицинские справки — от психиатра, онколога.
В таком возрасте у женщин уже обычно нет менструаций. Тогда проводится определенная гормональная терапия, позволяющая восстановить функции матки. Подвербная плакала, умоляла, рассказывала о своем одиночестве. Она утверждала, что вполне работоспособный человек, зарабатывает на рынке, имеет жилье. Прямо подпрыгивала на стуле, чтобы доказать, какая она молодая и энергичная! Ну и уговорила нас. Мы согласились.
- Это сложная операция?
— Через канал шейки матки диаметром три миллиметра вдувается капелька жидкости с двумя-тремя эмбрионами. Вся операция, совершенно безболезненная, занимает 30 секунд, после этого нужно пару часов полежать. Через десять дней делаем тест, сохранилась ли беременность. С третьей попытки Валентина Григорьевна забеременела. У нее прижились два эмбриона. Однако после генетического исследования выяснилось, что у одного плода проблемы со здоровьем. Пришлось остановить ему сердечную деятельность. Второго ребенка, к счастью, удалось доносить благополучно.
- Она утверждает, что за возможность стать матерью ей пришлось выложить около 40 тысяч гривен.
— Не секрет, что лечение дорогое. Очень дорого стоит донорский материал. иногда используется замороженный. Мы тщательно готовим донорские эмбрионы, проверяем на генном уровне. Сперму покупаем в Харькове.
- Харьковские мужчины лучше всех?
— Нет, просто мы работаем с очень серьезной харьковской клиникой. Эмбрионы замораживают, их можно хранить по три-четыре года. Но Валентина Григорьевна непременно хотела свежие, а это гораздо дороже.
- Но при этом она сидела на хлебе и картошке, отказывая себе буквально во всем.
— На эти темы мы не говорили. Мы же не благотворительная организация! Мы знали, что у нее есть заработок. Разве могли бы взять ее в программу, если бы знали, что она голодает?
P. S.Когда верстался номер, стало известно, что Валентина Подвербная ушла из больницы. Сейчас она с дочкой находится дома.
3272Читайте нас в Facebook
