Ирина Геращенко: «Сразу же после операции на ноге я поинтересовалась у врача, как скоро смогу снова кататься на лыжах»
С народным депутатом от фракции «Наша Украина — Народная самооборона» Ириной Геращенко, которая 15 мая отметит свой 40-летний юбилей, мы встретились в одном из популярных киевских ресторанов. На интервью политик, всегда отличающаяся элегантностью и отменным вкусом, пришла в легком платье и туфлях на низком ходу. Видимо, выбор обуви обусловлен тем, что недавно Ирина перенесла операцию на ноге. Сейчас о травме напоминает лишь едва заметное прихрамывание. Хотя, как призналась собеседница, передвигаться без костылей она начала только дней десять назад…
«В последнее время костыли стали модным политическим аксессуаром»
— Я принадлежу к той категории людей, которые стремятся попробовать себя в различных видах спорта, постоянно находят для себя какие-то новые занятия, но это не всегда заканчивается успешно, — смеется Ирина Геращенко. — А ногу я сломала в первый же день отпуска, который мы с семьей проводили в Австрии. Небольшой опыт катания на горных лыжах у меня имелся, но была пауза, связанная с рождением младшей дочки Софийки. Поэтому, поднявшись на гору, я решила особо не рисковать и первый спуск сделать по очень простой трассе, где спокойно катаются даже трехлетние малыши. Помню, подумала: «Как здесь красиво — до чего же не хочется возвращаться на работу…» А через минуту… упала практически на ровном месте и сломала ногу. Да так, что после операции пролежала дома больше месяца!
Следует, правда, признаться, что в ограничении активности были и позитивные моменты. За время вынужденного бездействия я прочла кучу книг, которые уже долго ждали своего часа. «Проглотила» трехтомник Уинстона Черчилля «Вторая мировая война». Это блестящая мемуаристика! Жесткий мужской взгляд на войну, интереснейшие детали отношений между США, СССР и Великобританией в 1939-1945 годах, проницательный анализ сталинизма и нацизма как двух одинаково отвратительных тоталитарных режимов…
Добралась я и до украинских авторов, чьи произведения на слуху в последнее время. Это, в частности, романы Василия Шкляра «Ключ» и «Залишенець», «Записки українського самашедшого» Лины Костенко, «Музей покинутих секретiв» Оксаны Забужко…Мне кажется, современная украинская литература сейчас переживает некий ренессанс. Власти особо писателей не жалуют, должная поддержка не оказывается, но при этом интерес читателей растет.
Книги покупают, у нас возрождается традиция литературных споров — новые романы обсуждают в интернете, с друзьями, притом в очень разных компаниях. Это несколько напоминает времена Советского Союза, когда хорошие произведения невозможно было достать, их авторы подвергались гонениям и поэтому становились еще популярнее. Сегодня наши отечественные литераторы наконец оказались востребованными широкой аудиторией, и это очень позитивный момент.
— Не возникало ли у вас соблазна продлить незапланированный отдых подольше?
— Я не люблю засиживаться дома. Поскольку травма заживала медленно, пришлось ходить на работу на костылях. И в этот период я в очередной раз увидела, как мало у нас в стране заботятся о людях с особыми потребностями. Я имею в виду не только отсутствие лифтов во всех государственных учреждениях или труднодоступность общественного транспорта. Дело еще и в некой особой ментальности украинских граждан. Наше общество почему-то хочет видеть в своих рядах исключительно молодых, красивых и здоровых. Я не раз слышала, как у меня за спиной удивлялись: мол, чего это она на костылях на люди появилась — могла бы и дома посидеть…
Кстати, в последнее время в среде коллег-политиков травмы не редкость. Мы с приятельницами даже пришли к выводу, что чаще травмируются… оппозиционные политики. Пару лет назад, когда Партия регионов была не у власти, ногу сломала Елена Бондаренко. А в этом году несчастья преследовали сначала Ольгу Герасимьюк, а потом и меня. Кстати, костыли мне достались «в наследство» именно от Оли. Мы даже шутим, что в последнее время костыли стали модным политическим аксессуаром. На них все обращали внимание. Теперь я их торжественно перевяжу ленточкой и верну Ольге с пожеланием, чтобы ни ей, ни ее родным и близким людям сей «аксессуар» никогда не понадобился.
«В годик моя старшая дочь знала порядка сорока слов, а младшая совершенно спокойно обходится пятью»
— Ирина, признайтесь, желание заниматься спортом после травмы не пропало?
— Друзья теперь часто встречают меня фразой: «Ну больше-то на лыжи не станешь?» Ничего подобного! Я не из тех людей, кто после любой неудачи или травмы отказывается от своих планов. Первое, что я спросила у врачей после операции: когда смогу снова кататься? Другие девушки интересуются, когда можно будет встать на каблуки, а я — на лыжи (смеется).
— Дочек еще к лыжам не приобщили?
— Старшей, Ане, будет 16. Скорее, это она меня учить будет. А Софийке еще рано: ей всего год и пять месяцев.
— В честь кого назвали младшую?
— Когда мы с мужем узнали, что в нашей семье ожидается пополнение, то первым человеком, с кем поделились важной новостью, стала Аня. Вначале она очень переживала, будут ли родители по-прежнему любить ее или же все внимание достанется малышу. Понимая это, мы сразу решили, что имя сестричке будет выбирать Аня. Но в роддом они с папой пришли ко мне каждый со своим списком имен. Софийка — «мудрая» — была в обоих списках… Имя это дочери очень подходит. Мне вообще кажется, что дети в момент рождения перебирают часть жизненного опыта своих родителей. Например, у двадцатилетней пары, возможно, рождаются более открытые миру и покладистые малыши, а у более зрелых родителей — требовательные и упрямые.
На фото: Ирина Геращенко постоянно интересуется новинками моды и часто присутствует на дизайнерских показах Ukrainian Fashion Week. А несколько лет назад в рамках презентации коллекции «Все на войну со СПИДом», организованной фондом Елены Пинчук «АНТИСПИД» и украинскими дизайнерами, народный депутат даже вышла на подиум в платье от Йорц Аннет
Моя старшая дочь очень рано начала говорить и к году уже знала порядка сорока слов. Я, будучи примерной мамой, вела дневник, куда записывала все ее лингвистические достижения. Аня до сих пор просит меня перечитывать те записи. Софийка же совершенно не стремится поразить нас словесным арсеналом. У нее в запасе слов пять, и она ими прекрасно обходится. Иногда у меня возникает ощущение, что ребенок понял очень важную вещь: количество произносимых слов не обязательно приведет тебя к достижению цели (смеется). Так что определение «мудрая» в отношении Софийки вполне оправданно. Она больше любит слушать книги и музыку. А еще обожает животных.
— Ваш кот отвечает ей взаимностью?
— Пришлось его пожалеть и… отдать бабушке. Всякий раз, видя животное, дочка хотела одновременно всего: обнять его, поцеловать, прижать и задушить в объятиях! А наш пожилой «британский джентльмен» все-таки привык к более размеренной жизни. Впрочем, кот достаточно терпимо относится к бурным проявлениям детской любви.
— Софийка — активный ребенок?
— Более чем. Она передвигается с такой космической скоростью, что мне за ней просто не угнаться. Но зато это прекрасная физическая нагрузка (улыбается). А еще Софийка своенравна. Ей невозможно навязать свою волю, но с ней можно договориться. Если она, к примеру, отказывается идти гулять, то ей нужно аргументированно объяснить, зачем это делать прямо сейчас. Лучший аргумент: все котики с собачками, вороны и голуби уже вышли на улицу и ждут нас.
«Лучшая инвестиция — тратить деньги на впечатления»
— Ирина, а вы собираетесь отмечать нынешний день рождения? Не все празднуют 40-летие…
— У нас были дискуссии на эту тему. Но верх взяла моя семья, которая постановила: отмечать — нужно. Чувствую ли я возраст? Честно говоря, вообще не люблю подобных разговоров, так как не считаю ни 40 лет, ни 50 «прощанием с молодостью». И когда подружки начинают ныть: мол, вот было бы нам по 35… — я эти инсинуации быстро пресекаю (смеется). Ведь в более зрелом возрасте приходят какие-то важные жизненные «понимания». Ты начинаешь по-особому ценить родителей и любить друзей, понимаешь приоритетность семьи. У меня, например, в 35 еще не было Софийки. Хочу ли я вернуться в то время? Ни за что!
А вот то, что мы живем в обществе, в котором существует дискриминация по возрастному принципу, — это действительно проблема. И она очень больно бьет в первую очередь по украинским женщинам, особенно в вопросах трудоустройства, зарплаты, карьеры. А с мужчинами, особенно политиками, все наоборот: в 50 лет они позиционируют себя молодыми и перспективными… Думаю, что нам придется пройти еще достаточно сложный и длинный путь, пока эти стереотипы удастся преодолеть.
Мне комфортно в моем возрасте. Хотя, конечно, есть вещи и моменты, которые хотелось бы изменить. Впрочем, это вполне достижимо. Главное — желание и сила воли.
— Вы уже знаете, какой подарок на день рождения приготовили вам близкие?
— У нас в семье не принято заранее анонсировать подарки: сюрпризы всегда приятнее. Помню, однажды буквально накануне 15 мая я узнала, что празднование в Киеве отменяется и мы едем в Рим. А когда-то мы отметили мой день рождения восхождением на одну из крымских вершин, назад же пришлось возвращаться под проливным дождем. Такие моменты всегда очень дороги. Я вообще люблю путешествовать. Мы стараемся много ездить по Украине. Действительно, очень важно знать свою страну не по телевизионным картинкам и страницам учебника географии, а вживую. Выбирая между шопингом и возможностью куда-нибудь поехать, я однозначно выберу второй вариант. Тратить деньги на яркие впечатления — это, по-моему, лучшая инвестиция.
На дни рождения старшая дочь любит мне дарить что-то для дома. У нас уже собралась коллекция подсвечников, бокалов, еще каких-то безделушек, выбранных Аней. Причем она периодически проводит своеобразную инспекцию. Спрашивает, помню ли я, по какому поводу, кому и когда была подарена та или иная вещь. И на ее вопросы нужно отвечать по-армейски: четко и уверенно (смеется).
— Серьезная девушка. Вы уже решили, куда она будет поступать после школы?
— Пусть она сама сделает выбор. Помню, мои родители очень хотели, чтобы я стала врачом. И, будучи послушной дочерью, я в старших классах даже ходила на практику в больницу. Но мне уже тогда стало ясно: медицина — это не мое призвание. Я не могу спокойно смотреть на страдания больных, сразу впадаю в ступор. Выбрав журналистику, никогда не пожалела об этом и рада, что когда-то давно, споря с родителями о будущей профессии, я таки настояла на своем.
3719Читайте нас в Facebook
