«У меня в голове была лишь одна мысль: надо вытащить друга и потушить его»

Несколько операций по пересадке кожи, а также длительное лечение и реабилитация предстоят 17-летнему воспитаннику горловского интерната (Донецкая область) Сереже Шорихину. Гуляя с товарищами по территории цеха закрытого химзавода, подросток залез в помещение, где находится кабельный канал подстанции. Сережа случайно приблизился к клеммам, на которых сохранялось напряжение в шесть тысяч вольт, и… вспыхнул. Его 19-летний друг бросился спасать парня…

«Накануне мне приснился покойный старший сын»

*Любовь Степановна не отходит от внука и постоянно его подбадривает: «Ты обязательно выздоровеешь»

 — Я с тобой, мой хороший! Ты уже не такой черный и обязательно выздоровеешь, — заботливо хлопочет Любовь Степановна у постели своего любимого внука, которому сейчас больно даже говорить.

У 17-летнего Сережи кожа вокруг рта и носа покрыта коркой. Так выглядело почти все тело паренька сразу после ожога пламенем. Чтобы подготовить пациента к перевязке, медсестры обкладывают его мокрыми пакетами — таким образом прилипающие к сочащимся ранам повязки отстают от кожи. Сергей лежит на клинитроне — специальной кровати, в матрасе которой постоянно движется силикон или песок, чтобы у пациента не образовывались пролежни.

 — В воскресенье с утра мы с Сережей копались в огороде, потом он попросился с ребятами на ставок, а затем, как оказалось, они пошли на химзавод, — вспоминает бабушка тот трагический день. — Хотя я не раз предупреждала его туда не ходить, но им там как медом намазано.

 — Зачем же вы туда ходите? — обращаюсь к Сереже.

 — Там интересно: мы приносим оттуда старые противогазы, на них хорошая резина — из нее делаем рогатки, — отвечает парень. — Конечно, сейчас жалею, что тогда не остался с бабушкой на огороде. Теперь точно буду ее слушаться.

В час дня Сережа ушел с товарищами на завод. А уже в три часа бабушке позвонил его друг Саша: «Сережка обгорел, я веду его домой, пусть дедушка Володя нас встретит. «Скорую» мы уже вызвали».

 — Когда Сережа вошел, я так и села: кожа с рук свисает, весь черный, голый — только джинсовая куртка на бедрах, — плачет бабушка. — Спросила его: «Ты меня видишь?» Так обрадовалась, когда он ответил: «Вижу». Ну, думаю, хоть глаза уцелели, да и на ногах стоит. Знаете, а я ведь предчувствовала беду. Накануне мне приснился старший сын Саша, а ведь обоих моих сыновей уже нет в живых. Когда Саша является во сне мне или Сереже, он зовет внука с собой… И за что такое наказание? Каждые шесть-семь лет у нас случается беда.

По словам Любови Степановны, горе постигло их семью, когда сыновья были еще маленькими. Муж получил на производстве тяжелую черепно-мозговую травму, и ее последствия сказываются до сих пор. А двенадцать лет назад стряслась новая беда — младший сын Шорихиных Евгений попал под колеса автомобиля, за рулем которого находился лихач. Полтора месяца Евгений пролежал в больнице с сотрясением мозга и травмой ноги. Когда он находился на амбулаторном лечении и на ноге все еще был закреплен аппарат Илизарова, ему позвонил директор училища, где он преподавал, и попросил помочь починить компьютер. Евгений пришел, он хотел поскорее вернуться к работе, ведь у него подрастал сынишка, была беременная жена. Для 24-летнего Евгения Шорихина этот рабочий день стал последним. Ему внезапно стало плохо, и он умер. При вскрытии оказалось, что причиной смерти стала опухоль, образовавшаяся вследствие полученной в ДТП черепно-мозговой травмы.

После смерти Жени Любовь Степановна слегла с инсультом. А семь лет назад произошла очередная трагедия — в 33 года умер старший сын Александр. Спустя год после похорон Любовь Степановна, загоняя домой коз, угодила в открытый канализационный люк. Женщину парализовало. Теперь после тяжелой операции она может передвигаться только на костылях. Ко всем прочим болячкам у Сережиной бабушки врачи обнаружили сахарный диабет и артроз. Бедная женщина (проработавшая на химзаводе 27 лет) борется за жизнь только ради внуков — Сережи и Алеши. Правда, видит она их лишь по выходным и на каникулах — мальчики живут в интернате.

«Сережа вспыхнул как факел»

*Рискуя жизнью, Саша Балховитин бросился к другу, попавшему под высокое напряжение. «Это сейчас дверь заперта, а раньше мы гуляли здесь свободно», — говорит парень

 — Спасибо Саше Балховитину: если бы не он, моего Сережи уже не было бы в живых, — вздыхает бабушка Люба. — Саша не оставил внука в беде и первым принес нам деньги на лечение. Вот это настоящий друг.

С 19-летним Сашей Балховитиным мы встретились в опасной зоне, именуемой в народе «биохимочисткой». Это территория горловского химзавода, не работающего с 2001 года. Здесь мальчишки и находят себе противогазы. Ландшафт предприятия напоминает зону отчуждения: полуразрушенные здания, не огороженные, заполненные отходами глубокие отстойники. «Здесь давно нет ни табличек, ни забора. Мы уже около четырех лет здесь гуляем, никто нам никогда и слова не сказал», — Саша показывает мне трансформаторную подстанцию, в кабельный канал которой Сережа спустился за упавшим противогазом. В небольшом углублении находятся кабели, которые наверху подключены к трансформатору.

Подстанция давно обесточена, но кабель остается под напряжением. На входных клеммах выключателя тоже сохраняется напряжение в шесть тысяч вольт. Вероятно, вылезая из этого углубления, которое Саша называет ямой, Сережа вплотную приблизился к клеммам и попал в электрическую дугу. Одежда на мальчике загорелась. В этот момент Саша Балховитин на минутку отлучился, а рядом с Сережей были лишь младшие ребята, которые растерялись от увиденного.

 — Я услышал хлопок, будто разорвались сразу десять петард, и увидел яркую вспышку: это Сережа вспыхнул, как факел, — вспоминает Саша. — Рома и Богдан, которые были там, закричали: «Серега горит!» Я на ходу скинул с себя куртку и бросился к трансформаторной подстанции.

Горящий Сергей заметался в яме, ударяясь о стены руками, ногами, головой… Бросившийся к нему на помощь друг не думал о том, что сам может попасть под напряжение и что пылающий Сережа может поджечь и его.

 — У меня в голове была одна мысль: надо вытащить его и потушить! — вспоминает Саша Балховитин. — Я обернул руки своей джинсовой курткой и таки вытащил Серегу, ухватив его за руки. На нем уже не было одежды…

Потушив Сергея, Саша повел его домой. Пару километров от подстанции до дома пострадавший мальчик, находившийся в состоянии шока, шел, вытянув руки перед собой: прикосновения обожженных рук к обгоревшему туловищу доставляло невыносимую боль.

«В трансформаторе сработала автоматическая защита: если бы ток не отключился, мальчик мог умереть на месте»

 — Сережа не единственный, кто выжил, получив мощный удар током, — говорит профессор Эмиль Фисталь, заведующий отделом термических поражений и пластической хирургии Донецкого института неотложной и восстановительной хирургии имени Гусака. — Были у нас случаи, когда люди оставались живы даже после удара током в 27 тысяч вольт. Выживает, как правило, человек, который имел контакт с электрической дугой, проходящей по воздуху. А если был прямой контакт с проводом, то человек может умереть и от разряда тока в 220 вольт. Ток проходит по сосудам, нервам и поражает сердечную мышцу. Впрочем, в каждом конкретном случае состояние человека, получившего электротравму, зависит от совокупности многих факторов. К счастью, для Сережи его контакт с электричеством был кратковременным. Если бы ток не отключился, мальчик, через тело которого продолжала бы идти электрическая дуга, мог умереть на месте…

По словам доктора Фисталя, Сережа получил комбинированную травму: удар током и ожоги 60 процентов поверхности тела. Подростку уже сделали несколько пересадок кожи. Сначала поврежденные участки закрывали искусственной кожей, затем пересаживали на них тончайшие лоскуты собственной кожи пациента.

 — Подростку ежедневно нужны антибактериальные препараты, ведь нарушен главный защитный покров организма — кожа, — рассказывает доктор Фисталь. — Необходимо питание, которое он получает и внутривенно, и через зонд, а вскоре потребуется и просто усиленное калорийное питание. Также пострадавшему нужны препараты, которые изготавливают из донорской крови. Поэтому требуются доноры. Группа крови подойдет любая. Доброволец должен прийти к нам с паспортом и взять направление в отделении реанимации у старшей медсестры.

По факту случившегося правоохранители проводят проверку. Пока неизвестно, кто будет отвечать за то, что опасная зона (территория завода составляет 198 гектаров) не ограждена и охраняется лишь по периметру.

По информации главного инженера Горловского химзавода Игоря Белянина, двери подстанции были закрыты, но буквально за два дня до появления здесь компании мальчишек неизвестные охотники за металлом сорвали замки и частично разобрали трансформатор.

 — Завод брошен на произвол судьбы, — говорит Игорь Белянин. — Оставшиеся на предприятии 50 человек зарплату не получали уже почти два года. И в ближайшее время, судя по всему, не получат. Семь из восьми наших производственных корпусов арестованы государственной исполнительной службой: имущество будет продано для того, чтобы уплатить зарплату тем, кто давно уволился и не получал зарплату с 1996 года. Из электротехнического персонала у нас остались лишь два человека.

По словам главного инженера предприятия, подстанция, питающая жилой поселок электричеством, не единственный объект, которому требуется хозяин. Ведь на территории химзавода остается более двух тысяч тонн мононитрохлорбензола и 30 тонн взрывчатки. Мононитрохлорбензол — это так называемый кровяной яд, вдыхание которого или попадание в организм человека с пищей смертельно опасно. Ядовитое вещество сейчас перемещают из проржавевших и развалившихся бочек в пластиковые. Делают это периодически: когда на это выделяются средства.

 — Как только я получу следующую зарплату, еще принесу бабушке Любе 300 гривен, — говорит Саша Балховитин. — Ведь она со своей пенсии ничего не может купить.

Пенсия у Любови Степановны 800 гривен, у ее мужа-инвалида — 1030. У Саши Балховитина, который уже отдал на лечение друга 300 гривен, зарплата тоже небольшая — 900 гривен.

На лечение Сергея собрали деньги и в школе-интернате. Все они ушли на лекарства, но лечение продолжается. Для тех, кто хочет помочь Сереже, Любовь Степановна Шорихина попросила опубликовать ее телефон: (099) 470-92-42 и расчетный счет благотворительного фонда, который сможет приобрести нужные лекарства.

Читайте нас в Facebook

Сделайте «ФАКТЫ»
избранным источником
в Google News