«Эта девушка — не жилец Забирайте тело и заказывайте катафалк», — говорили нам в больнице"
До 25 лет киевлянка Ирина Митина спортом не занималась. Все изменило знакомство с Вячеславом Довганем из Богуслава — профессиональным тренером по бодибилдингу. Вячеславу сразу понравилась стройная эффектная брюнетка ростом под метр восемьдесят. Предложил ей попробовать себя в спорте. Результат поразил всех — за несколько месяцев Ира достигла того, к чему профессиональные спортсмены идут годами. Держа в руках стокилограммовую гирю, девушка выполняла по десять приседаний. «Я готовил Иру к чемпионату Украины — с такими способностями у нее были все шансы победить, — говорит Вячеслав.- Она усиленно занималась, не пропускала ни одной тренировки. Спорт стал смыслом ее жизни. Но страшная авария все перечеркнула...»
«Медики сокрушались: „Нельзя было ее трогать“. Не зря говорят, что в случае аварии не надо вытаскивать покалеченного человека из машины»
— Когда мы со Славой познакомились, у каждого из нас была своя жизнь, — рассказывает Ира. — Я уже три года жила с молодым человеком, дело шло к свадьбе. Со Славой нас познакомила общая знакомая. Хоть мы и жили в разных городах, постоянно пересекались — то на дискотеке, то просто на улице. А когда познакомились поближе, Славик уговорил меня пойти в спортзал.
— Только не думайте ничего такого, тогда мы просто дружили, — улыбается Вячеслав. — Конечно, Ира мне нравилась. Красивая, умная, интересная. Но ни о каких отношениях не могло быть и речи — у нее ведь был парень. Я к тому времени уже стал чемпионом Украины по тяжелой атлетике и мечтал вырастить своего чемпиона. И тут Ира. Видели бы вы, как у нее все получалось! За несколько месяцев занятий в спортзале ее и без того красивое тело приобрело прекрасную форму. Ира стала еще стройнее, набрала 10 килограммов мышечной массы и стала похожа на модель из американского журнала. Меня поражала ее настойчивость: если что-то не получалось, она могла даже ночевать в спортзале, но все-таки добивалась результата. Я понял, что всю жизнь мечтал о такой подопечной. Мы с ней могли бы горы свернуть. Готовясь к чемпионату по тяжелой атлетике, Ира одновременно сама начала работать тренером.
*Так Ира выглядела до аварии — высокая стройная брюнетка привлекала внимание окружающих
— В день, когда все случилось, я тоже собиралась на тренировку, — вспоминает Ира. — Перед тем как ложиться спать, позвонила Славе, он сказал, что утром будет ждать меня. И тут пришли подружки. «Поехали посмотрим новый клуб, — начали уговаривать.- Завтра уедешь в Богуслав и не известно, когда вернешься. Давай чуть-чуть потанцуем — и по домам». В общем, решили поехать. На обратном пути я спала на заднем сиденье. Девочка, которая была за рулем, ехала очень быстро... Что было дальше, не помню. Открыв глаза, обнаружила, что лежу в груде металлолома. Вокруг меня валялись покореженные железки, что-то противно шумело над ухом. Я попыталась повернуть голову, но не смогла — мало того что сильно болела макушка, еще было ощущение, что у меня сломана шея. Беспомощно оглядевшись по сторонам, я застонала. Судя по тому, что неподалеку раздавались женские голоса, поняла, что девочки где-то рядом. Они действительно стояли около машины. Услышав, что я подала звук, ко мне подошла Настя, которая была за рулем. «Ира! — воскликнула она.- Ты очнулась! Давай вылезай». Но как вылезти, если меня что-то зажало? Я протянула ей обе руки, Настя изо всех сил дернула меня на себя. В тот момент у меня внутри что-то хрустнуло. Я даже не поняла, что именно. От резкой боли я потеряла сознание.
— Медики потом сокрушались: «Нельзя было ее трогать!», — качает головой Вячеслав. — Не зря говорят, что в таких случаях не надо пытаться вытащить покалеченного человека из машины. Можно сделать только хуже. По словам врачей, в результате аварии у Иры сломался позвоночник. А, потянув ее за руки, подружка... порвала ей спинной мозг. И Иру полностью парализовало.
— В аварии пострадала только Ира?
— Да. Когда они возвращались, был сильный туман и автомобиль, налетев на полной скорости на бордюр, несколько раз перевернулся. Основной удар пришелся на сторону, где сидела Ира. Следующие сутки ее возили по больницам — искали, где можно прооперировать. Объездили все больницы близлежащих районов, но никто не хотел браться за столь тяжелый случай. «Эта девушка не жилец, — говорили.- Она умрет на операционном столе». В итоге ее отвезли в столичную больницу скорой помощи. К тому времени Ира уже практически не дышала. Следующие несколько месяцев она провела на искусственном дыхании.
Операцию, которую сделали Ире, медики назвали уникальной. При таких тяжелых травмах (у девушки констатировали повреждения шейных позвонков, при которых большинство пациентов не выживает) хирургам удалось заменить один из спинных позвонков на искусственный кейдж — протез тел позвонков. Но шансов на то, что Ира выживет, все равно оставалось мало.
— Все друзья, казалось, смирились с неизбежным, — продолжает Слава. — Ириной маме в больнице сказали: чтобы хоть ненадолго продлить ее жизнь, потребуется очень много денег. А узнав, что средств у женщины нет, прямо сказали: «Тогда забирайте тело и заказывайте катафалк». И мать начала готовиться к похоронам....
«Во время сильных спазмов казалось, что я просто умру от боли. Понимала людей, которые молили о скорой смерти, когда у них случались такие приступы»
Тем временем Вячеслав не отходил от постели Иры. Поднял на ноги знакомых, скупал необходимые лекарства. На то, чтобы поддерживать в девушке жизнь, уходило по нескольку тысяч гривен в день.
— У Иры даже наступала клиническая смерть, — делится воспоминаниями Вячеслав. — Из-за того, что в ее крови не держался белок, все тело распухло. Она увеличилась раза в три, руки стали напоминать боксерские перчатки. Приходилось постоянно капать ей альбумин, одна баночка которого стоила 850 гривен. В день таких баночек нужно было как минимум десять. Сама больница напоминала госпиталь довоенного времени. Поразительно, как врачи в таких условиях могут проводить тяжелейшие операции. В реанимации не оказалось ни одной автоматически регулируемой кровати. Как в таком случае быть парализованному человеку с поломанной шеей? Даже с кислородной маской Ира задыхалась — у нее случались приступы удушья. Жидкость из легких приходилось откачивать каждые пять минут...
— Но самое ужасное — это спастика, — тихо говорит Ира. — Тело начинали бить такие судороги, что у меня... ломались ребра. Судороги наступали внезапно, и остановить их было невозможно. У соседей по палате была та же проблема. Я слышала, как во время приступов один мужчина душераздирающе кричал: «Убейте меня! Убейте, усыпите, зарежьте! Я больше не могу...» Во время сильных спазмов мне самой казалось, что я не выдержу и в какой-то момент просто умру от боли. Я понимала людей, которые молили о скорой смерти — сильные спазмы, от которых ломались кости, были хуже любых пыток. Легче становилось, когда я теряла сознание.
— Да еще и страшные прогнозы врачей...
— Мне они прямо ничего не говорили. Но, отходя от наркоза, я слышала, как шептались девочки-медсестры — дескать, жаль эту девушку, чем так всю жизнь мучаться, так лучше вообще не жить. Единственной моей радостью был Слава. Один его вид внушал надежду, что я выживу. Помню, спрашивала у него: «Слава, я умру?» А он в ответ: «Ты хочешь жить?» — «Да». — «Так почему ты должна умереть?» И говорил он это так просто, что я начинала верить. Когда Славы не было рядом, я сжимала зубы и ждала. Знала, что он придет и станет легче. Даже различала его шаги в коридоре.
— А вот мне медики оптимизма не внушали, — говорит Вячеслав. — Видя, как я продаю все свое имущество, медсестры говорили: «Оставь ее, все равно ведь умрет. Она тебе не жена, не сестра, не родственница. Зачем мучиться?» К слову, я видел, что происходит с людьми, за лечение которых родственники не платили деньги. Безденежных пациентов отвозили в специальную палату — в больнице ее называли палатой смерти. Туда никто из медработников не заходил. Понимая, что их отвезли на верную смерть, больные кричали, умоляли медсестер подойти к ним. Но о них попросту забывали — ждали, пока они умрут. При нас в такую палату отвезли сына одной женщины, у которой не было денег. Мальчик кричал, чтобы его оттуда забрали, врачи уверяли, что в этом нет ничего страшного... Через несколько дней мальчик умер.
Вскоре нам сказали, что больше держать Иру в больнице не будут, даже за деньги. Дескать, не так давно у них лежал такой же тяжелый пациент, который провел в реанимации шесть лет и семь месяцев, после чего умер. «Это будет такая же „говорящая голова“, растение, — объяснили мне.- Поэтому ищите другое место». Легко сказать — «ищите»! Такого тяжелого пациента нигде не хотели брать. Я объездил десятки киевских больниц — везде отказ. В итоге мы отвезли Иру в недавно открывшийся частный медицинский центр, в котором не было ровным счетом ничего. Молодые неопытные специалисты, никакого оборудования. А Ире ведь каждые пять минут надо было откачивать жидкость из легких! Мой папа где-то достал старый хирургический насос, отремонтировал его, и я начал делать эти процедуры сам.
— Не было страшно?
— А что делать, если от этого зависела ее жизнь? Я быстро приноровился и сутки напролет жужжал этим насосом. Одновременно читал специальную литературу и с помощью дыхательной гимнастики разрабатывал Ире легкие. Долго, мучительно, но это дало результат. Вскоре она смогла хотя бы несколько часов в день самостоятельно дышать. Правда, тут случился еще один «сюрприз». Из больницы скорой помощи Иру выписали, не отсоединив от подключичной вены катетер. Все бы ничего, но с тех пор, как этот катетер поставили, его никто не промывал! За это время трубка обросла тромбами. Медики из центра, не заметив этого, начали капать в катетер лекарство. На второй секунде Ира потеряла сознание и посинела на глазах. Оказалось, оторвался один из опутавших катетер микротромбов. Спасло только то, что ей быстро оказали помощь. И опять Ира, еле живая, попала в реанимацию. Опять все сначала...
Ира провела в реанимации шесть месяцев. Ирина мама, уже практически все подготовившая к похоронам, с тех пор ни разу к ней не приходила. Слава же тем временем продал бизнес и все свое имущество, но денег все равно не хватало — пришлось занимать у знакомых.
«Теперь Ира живет идеей поехать в Китай, где ее могут поставить на ноги»
— Врачи говорили, что Ира навсегда останется парализованной?
— Да, ведь у нее был порван спинной мозг, — продолжает Слава. — Мне уже было все равно, будет она ходить, сидеть или лежать — лишь бы только осталась жива. Тем временем разработанная мною гимнастика начала давать результаты — Ира задышала самостоятельно! Сначала по пятнадцать минут в день, потом по несколько часов, а вскоре и вовсе научилась обходиться без маски. Мы так долго к этому шли, что, честно говоря, я уже не верил, что такое возможно.
— Но оказалось, возможно все! — улыбается Ира. — Еще в больнице мне иногда казалось, что я чувствую пальцы ног. А когда меня выписали, Слава постоянно со мной занимался, и чувствительность возобновилась. Мы сначала не понимали, как такое может быть. Но оказалось, что спинной мозг порван не полностью — какие-то волокна остались целыми. То есть у меня появился шанс снова начать ходить. Но Слава ведь не врач, всего знать не может. А на помощь специалистов у нас уже не было ни копейки. Мы обратились за помощью в интернет.
Сейчас у Иры Митиной даже есть собственный сайт. Там ее фотографии «до» и «после»: на первой изображена стройная длинноногая красавица, на второй — изможденная худая девушка в инвалидной коляске с темными кругами под глазами и угасшим взглядом.
«О таких говорят: „Люди, которые умеют бороться за жизнь“, — написал один из пользователей. — Этой девушке чудом удалось избежать смерти. Кто чем может, помогите». Другие восхищаются самоотверженностью и сильными чувствами Славы: «Ради девушки, которая тебе даже не родственница и не невеста, продать все имущество, бросить работу и каждый день быть рядом с ней...Такая любовь встречается раз в тысячу лет. Ирочка, это вознаграждение за все то, что вы пережили!»
— Это больше чем вознаграждение, — тихо сказала мне Ира, когда Слава вышел из комнаты. — До аварии Слава был для меня просто хорошим другом. Я чувствовала, что нравлюсь ему, но сама все бегала, искала свое счастье. А ведь оно оказалось рядом. Парень, с которым мы прожили три года, узнав, что меня парализовало, уехал. Правда, через несколько месяцев пришел в больницу с букетом цветов. Я попросила его уйти... От мысли, что я стала инвалидом и больше никогда не буду такой, как раньше, хотелось кричать, выть, рвать на себе волосы. Но самым ужасным было то, что ни слезы, ни крики ничего не могли изменить. Когда мне становилось совсем плохо, рядом оказывался Слава. Он никогда меня не жалел, не плакал, сидя у кровати. Он просто действовал. Иногда, правда, и у него начинали сдавать нервы. Так было после того, как я, уже находясь в частном медцентре, по вине врачей опять попала в реанимацию. Тогда пришла моя очередь успокаивать...
— Спасибо неравнодушным людям — прочитав в интернете Ирину историю, они постоянно звонили, поддерживали, — говорит Слава. — Помогали кто чем мог. Кто-то сто гривен перешлет, кто-то — целую тысячу. А для нас сейчас играет роль каждая копейка. Помню, позвонила одна женщина: «Мне завтра будут делать операцию на почках, — говорит. — Мне, как и вам, всем миром собирали деньги, и одна тысяча получилась лишней. Я хочу отдать ее Ирочке». Звонили пенсионеры: «У меня пенсия небольшая, поэтому высылаю всего сто гривен. Ирочка, держитесь, вы со всем справитесь!» До сих пор невозможно вспоминать об этом без слез.
Вскоре настойчивость Славы, который каждый день занимался с Ирой специальной гимнастикой, разработанной им самим, дала результат — у девушки заработали мышцы рук! Знакомые медики не верили в это, пока не увидели собственными глазами. У получившей разрыв спинного мозга Ирины начала двигаться верхняя часть туловища.
— Теперь знаю анатомию не хуже любого медика, — говорит Вячеслав. — Я подошел к проблеме Иры как тренер — если мне в свое время удалось из совершенно неспортивной девушки сделать спортсменку-тяжелоатлетку, значит у меня зашевелится и парализованный. Многочисленные рентгены показали, что кое-какие волокна в Ирином спинном мозге остались целыми. Это как в электрическом проводе — большинство проводков порвалось, но несколько уцелело. И моя задача — постоянно разрабатывать эти уцелевшие проводки. Вода ведь камень точит. Сейчас у Иры обездвижены только кисти рук. Мы, как можем, их разрабатываем, но тут уже без специального оборудования не обойтись.
Это оборудование — приборы, которые «расшевеливают» кисти, — стоят три тысячи 200 евро каждый. Сейчас Слава и Ира пытаются накопить нужную сумму. За это время им удалось добиться еще одного внушительного результата — Ира смогла стать на ноги. Она уже держится на ногах до получаса. Ходить Ира пока не может.
— Я что только не пробовал — без реабилитационного центра здесь никак, — разводит руками Вячеслав. — Увы, в нашей стране реабилитации для «шейников» как таковой нет. Мы нашли относительно дешевый центр в Китае. Говорю «относительно», потому что и там лечение обойдется в 39 тысяч 800 долларов. Но в Москве лечение в таких центрах еще дороже. Ознакомившись с Ириной историей болезни (мы выслали ее по интернету), китайские врачи сказали, что требуется два этапа: введение стволовых клеток и шестимесячный курс усиленной реабилитации в центре. Все изложено в их ответе, — Слава показывает документ. — Причем, если не начать реабилитацию сейчас, уже немного разработанные мышцы могут атрофироваться. Будь у меня хоть какое-то имущество — квартира или машина, было бы легче. Но я продал все, что у меня было. Квартиру, где мы с Ирой сейчас живем, я снимаю.
— А что виновница ДТП? — спрашиваю у Иры. — Она выплатила вам деньги?
— Нет, — качает головой девушка. — На суде Настя клятвенно обещала, что чуть ли не всю жизнь будет мне помогать. Слава поверил и не стал настаивать на тяжелом наказании. В итоге ей дали три года условно и обязали выплатить 12 тысяч гривен компенсации. Это при том, что по чекам только за один месяц лечения Слава потратил на меня больше 12 тысяч долларов! А Настя после приговора... пропала. Судебные исполнители не могут найти ее.
Внезапно Слава сорвался с места и, подойдя к Ире, начал массировать ей ноги.
— Начинаются судороги, — объяснил он. — Я вижу это по Ириному взгляду. Сейчас тех страшных приступов уже нет, но небольшие спазмы иногда случаются. Я научился быстро их снимать.
— Устала? — ласково спросил он девушку, поцеловав в лоб. — Сейчас пообедаем, и ляжешь отдыхать. У нас еще вечером зарядка, помнишь?
— Ира воспрянула духом, — сказал мне на прощание Слава. — Раньше часто плакала, а теперь живет идеей поехать в Китай, где ее могут поставить на ноги. У нее даже лицо посветлело. Уже строит планы на будущее, мечтает о детях. А моя мечта — увидеть ее такой, какой она была раньше. Меня часто спрашивают о наших отношениях, говорят, вот это любовь. Думаю, это не просто любовь. И Ира мне не просто жена. С женами ссорятся, мирятся, расходятся. А после того, что мы вместе пережили, разойтись уже никак не можем. Вы не представляете, что это за духовная близость. Она — вся моя жизнь.
P.S. Те, кто хочет поддержать Иру Митину, могут связаться с ней по телефонам: (097)4703888; (093)4351420.
5345Читайте нас в Facebook
