«Врач высадил нас на автобусной остановке возле кладбища и заявил: «Здесь вам удобнее будет умирать!»
Об этой истории «ФАКТЫ» писали ровно год назад. Напомним, 11 февраля 2011 года около пяти часов вечера на вышгородскую районную подстанцию скорой помощи поступил тревожный сигнал: на автобусной остановке возле кладбища замерзают от холода пятеро мужчин и женщин. Эти люди, по виду явно бомжи, уверяли, что оказались в Вышгороде не по своей воле: мол, сюда их доставил… лечащий врач, заведующий отделением киевской городской больницы №1. Пообещал перевести в другую больницу, а сам завез в незнакомое место, высадил из микроавтобуса и уехал. Прибывшие к указанному месту кареты «скорой помощи» подобрали бедолаг. Увы, спустя четыре часа одна из пострадавших скончалась в приемном покое Вышгородской районной больницы. Почти год понадобился следствию и суду, чтобы определить степень вины в произошедшем 29-летнего хирурга Артура Погосяна (фамилия изменена, так как приговор еще не вступил в законную силу).
«Мужчина лежал прямо на асфальте, возле него сидела женщина и плакала»
Артур Погосян, заведующий отделением терапии киевской городской больницы №1 (которое в народе называют не иначе как «бомжатником»), своей вины так и не признал. По его словам, каждый из пятерых вывезенных им пациентов, пролежав в больнице достаточное количество времени, больше в стационарном лечении не нуждался. Врач оформил их выписку, но, подозревая, что уходить из больницы пациенты не захотят (просто потому, что им некуда больше идти), сказал, что намерен перевести их в другую клинику. По распоряжению Погосяна, медсестры хорошо накормили отбывающих, помогли им одеться и проводили до микроавтобуса. 53-летнюю Наталью Терекиди, которая не могла сама передвигаться из-за парализованных ног, вывезли на каталке.
— Хотя в путевом листе было указано, что мы едем в Пущу-Водицу, заведующий отделением заявил, что направляемся в Вышгород, — рассказывал в суде водитель Алексей Капралов. — Ну мне-то что? Как скажут, так и делаю. Выехали в 15.30, добирались около часа. На остановке, указанной врачом, я помог больным выйти из микроавтобуса. Погосян на руках вынес неходячую больную. Врач сказал, что вскоре за пациентами должна подойти другая машина. И все. Мы развернулись и уехали.
Согласно показаниям Погосяна, оставив беспомощных людей в незнакомом им месте, он сразу позвонил в скорую помощь, рассчитывая, что их вскоре заберут. Но теперь уже, по территориальной принадлежности, бомжей не повезут в Киев, а оставят в местной больнице. Так, собственно, и произошло.
Пятеро пострадавших провели на остановке, по их словам, не менее получаса и успели сильно замерзнуть. Морозец, хоть и небольшой, крепчал с каждой минутой, дул пронизывающий ветер.
— Вызов к нам на «скорую» поступил в 17.00, — вспоминал фельдшер Анатолий Новак. — Прибыв на место, мы увидели, что на автобусной остановке прямо на асфальте лежит мужчина, возле него сидит женщина и плачет. Она рассказала, что все они — из киевской больницы на Красном хуторе, их вывезли сюда и бросили. Жаловалась, что страшно замерзла. Я обратил внимание, что все пятеро очень легко, не по погоде, одеты. Одна женщина была вообще только в носках, без обуви. Все дрожали от холода. Они просили, чтобы их отвезли куда-нибудь в больницу. Я вызвал на подмогу вторую машину «скорой», и мы доставили всех в приемное отделение Вышгородской районной больницы.
Казалось бы, оригинальный замысел Погосяна по переброске надоевших пациентов в другое медицинское учреждение полностью удался. Однако дальше события развивались совсем не так, как рассчитывал молодой врач.
В районной больнице приняли вновь поступивших как положено: измерили температуру, проверили давление, убедились, что у пациентов нет признаков обморожения. Напоили чаем. А потом, услышав необычную историю изгнания из столичной больницы, возмутились и позвонили в милицию. Правоохранители, также озадаченные услышанным, явились в приемное отделение. Пока судили да рядили, не зная, как поступить в такой ситуации, «подкидыши» более четырех часов просидели в приемном покое. Вышгородские медики раздумывали, принимать ли пятерых бомжей на баланс районной медицины или отправить назад в столицу. А около девяти вечера случилось ЧП: одна из вновь прибывших… тихо умерла. Самого момента смерти не заметил никто — женщина, поев булочек и напившись чаю, сидела на стуле возле окна. Забеспокоились лишь тогда, когда милиционер стал звать ее на допрос, а та никак не реагировала на оклики. Подойдя поближе, медработники убедились, что она мертва. Смысла в реанимационных мероприятиях уже не было.
Как и следовало ожидать, смерть пациентки сразу добавила строгости в оценке поступка врача. Спустя пару дней заведующего отделением Артура Погосяна арестовали по обвинению в превышении служебных полномочий, повлекшем тяжкие последствия, и оставлении в опасности (что «тянет» на срок до десяти лет лишения свободы).
Во время судебных заседаний я познакомилась с несколькими врачами-киевлянами, приехавшими в Вышгород, чтобы поддержать коллегу.
— Вы бы видели это отделение, этих бомжей! — воскликнул врач приемного отделения Владимир Бортюк. — Они поступают к нам с вокзала, с улицы. Мы их лечим. Но приходит момент, когда человек уже не нуждается в стационарном лечении и, в принципе, готов к выписке. Но идти-то ему некуда! Да и не очень-то хочется. В больнице тепло, кормят три раза в день. А так придется снова идти на вокзал. Вот они и пользуются больницей как бесплатной ночлежкой. Дебоширят, через окна проносят водку, устраивают пьянки, прилюдно совокупляются. Дежурные врач и медсестра по ночам боятся нос к ним сунуть, запираются в ординаторской. А сколько раз приходилось вызывать милицию!
— Наша больница — единственная в Киеве, где есть специализированное отделение для бомжей, доставленных с улиц, — пояснила заместитель главного врача столичной больницы №1 Нина Кучеренко. — Раньше мы распределяли этих людей по профильным отделениям — в неврологию, в кардиологию. Все остальные больные были в ужасе: грязные, немытые, новички нарушали общий покой, воровали продукты в холодильниках. Тогда для них выделили несколько палат с отдельным входом. Отделение сложное, идти туда работать никто не хочет.
Руководство больницы придерживается хорошего мнения о 29-летнем хирурге Погосяне:
— Артур Погосян проработал на этой должности около года, прекрасно справлялся со своими обязанностями. Честный, добросовестный, к больным относился хорошо. Возился с ними, делал несложные операции, перевязывал гнойные раны.
Однако при обсуждении странного поступка врача, приведшего его за решетку, Нина Кучеренко тоже пожала плечами:
— Ну не знаю я, почему он так поступил! На улице была зима, мороз. Не надо было этого делать. Если бы такая история произошла в мае, ничего бы не случилось.
Впрочем, описывая всех пятерых пациентов, оставленных заведующим на дороге, заместитель главврача утверждает, что ни один из них действительно не нуждался в стационарном лечении. Им необходим был обычный домашний уход. Даже парализованная Наталья Терекиди, прикованная к постели, вполне могла бы находиться дома.
— Эта женщина лежит у нас в больнице десять лет, — тяжело вздохнув, заметила Нина Кучеренко. — Нижнюю часть тела она не чувствует, малую и большую нужду справляет в памперсы. Ноги скрючены так, что тапки на них просто не наденешь. В интернат оформить мы ее не можем, поскольку у Натальи нет документов. Она утверждает, что родом из Абхазии, приехала сюда к мужу, который сначала сидел в тюрьме, потом умер, их дети тоже умерли. Мы писали запросы в Абхазию, ответа не получили. Источников дохода у нее нет. Лишь иногда приходят верующие, приносят продуктовые передачи, памперсы и одежду.
Трое мужчин, выписанных в тот злополучный день, были пролечены — кто от бронхита, кто от воспаления легких. Один нуждался в наблюдении психиатра, и жена не хотела забирать его из больницы. Другой также не имел жилья (его, кстати, спустя несколько месяцев нашли умершим на улице, опознали только благодаря отпечаткам пальцев), третьего дети выгнали из дому. Умершая в Вышгородской больнице Людмила Шатило страдала ишемической болезнью сердца. С таким диагнозом при хорошем уходе и бережливом отношении к своему здоровью больные живут десятилетиями.
— Ее доставили в больницу с обмороженными ногами, — пояснила заместитель главврача. — Эта женщина нищенствовала в подземном переходе. Усаживалась на ступеньки, выставляла свои голые ноги и собирала дань с жалостливых прохожих.
Потом покупала водку, напивалась. Так она себя вела и в больнице. Утром уходила, ближе к вечеру возвращалась — пьяная, грязная, опухшая…
*Многим из пациентов этого терапевтического отделения после лечения идти некуда, разве что вернуться на вокзал или в подворотню (фото автора)
Сколько раз мы поднимали эту проблему на городском уровне, просили, чтобы в городе, может быть, где-то на окраине, создали приют для таких людей, которым некуда пойти. Но все остается по-прежнему: их доставляют в больницу, а дальше мы сами должны придумывать, как с ними поступать. Иногда нам удается пристроить своих больных в реабилитационный центр в Ясногородке. Но туда принимают только мужчин, причем работоспособных. А женщинам и вовсе идти некуда. Лет десять назад для них открыли приют в Пуще-Водице. Но местные жители активно протестовали против такого соседства, и кончилось тем, что заведение закрыли. Теперь для выписанных из больницы бездомных один путь — на вокзал или в подворотню.
«Из-за тесноты несколько кроватей пришлось даже занести в ванную комнату»
После судебного заседания врачи пригласили меня в больницу — чтобы убедиться в серьезности проблемы.
Признаюсь, визит в отделение терапии киевской городской больницы, тот самый «бомжатник», произвел на меня тягостное впечатление. Вместе с Ниной Кучеренко мы спустились в полуподвал, стены которого сплошь изъедены грибком. Под потолком тускло светилась пара лампочек. Отвратительно воняло немытым человеческим телом. Люди лежали не только в палатах, но и в коридоре, на кроватях, застеленных нечистым бельем. Многие были укрыты с головой, некоторые спали в шапках.
— Ремонт сделать невозможно — отделение постоянно переполнено, — пояснил нынешний заведующий отделением Михаил Шестаков. — На двадцать мест сейчас 38 больных. Из-за тесноты несколько кроватей пришлось даже занести в ванную комнату — так что теперь и помыться негде.
Говорят, доктор Погосян мечтал о ремонте, хотел хоть одну палату освободить, чтобы была возможность начать белить и красить. Может, поэтому принялся принудительно выписывать больных?
Обход начали с женской палаты. Здесь лежит одна из самых благополучных пациенток — киевлянка, с пропиской и квартирой. Имеет троих детей. Пару лет назад получила сложнейшую травму, сломала сразу обе шейки бедра. Попала в больницу, да так и осталась тут. Едва передвигается на костылях.
— У дочки в квартире очень тесно, — оправдывается худенькая седая женщина в очках, похожая на взъерошенного воробышка. — Она с мужем, двое детей. Ну куда еще мне с моими костылями? Пусть уж сами живут.
— А другие дети?
— У них свои проблемы. Вы не думайте, они меня часто навещают…
Доктора потом потихоньку рассказывают: увы, эта женщина — горькая алкоголичка. Вся пенсия уходит на водку, ходячие больные по ее поручению с удовольствием бегают в ближайший магазин. Поэтому дочка и не хочет видеть мать, гонит из дома.
— У нас был случай, когда пациента с похожей ситуацией нам удалось с помощью милиции вселить обратно по месту прописки, — говорит врач. — Так что вы думаете? Через неделю этот мужчина снова был у нас. Сын его выгнал, а идти некуда. Бомжи ведь как делают? Ложатся посреди улицы и просят прохожих вызвать «скорую». А та уже везет только к нам, в других городских больницах отделений для бездомных нет.
Довелось мне поговорить и с Натальей Терекиди (на фото), оказавшейся в злополучной пятерке «вышгородских»
больных. Она по-прежнему находится в больнице, в той же палате, откуда ее выписал доктор Погосян. О прежнем заведующем женщина говорит с негодованием.
— Сказал, что нас переводят в другую больницу, а на деле что вышло? Никуда он нас не привез! Высадил на остановке возле кладбища и заявил: «Здесь вам удобнее будет умирать!» Снова сел в микроавтобус и уехал. А нас оставил замерзать.
Когда я уходила, «скорая» привезла в отделение молодого парня, которого подобрали на улице с приступом эпилепсии. Размазывая по щекам мутные слезы, он не мог назвать ни имени, ни адреса. Твердил лишь, что приехал в Киев искать пропавшего брата. Сразу стало понятно — у персонала «бомжатника» стало на одну проблему больше…
Вышгородский районный суд приговорил врача Артура Погосяна к одному году лишения свободы. Справедливо ли столь мягкое наказание?
По словам судьи Людмилы Войнаренко, ее мнение о поступке доктора во многом изменилось после того, как она во время судебных заседаний послушала врачей и медсестер, рассказывающих о своей работе с бездомными больными.
— Медики больницы написали в суд письмо с просьбой отпустить врача на поруки коллектива. Под документом стоит 241 подпись, — объяснила судья. — К тому же в суде было доказано, что выписанные пациенты больше не нуждались в лечении. Согласно заключению судмедэкспертизы, смерть пациентки Людмилы Шатило наступила в результате ишемической болезни сердца и прямой связи с переохлаждением не имеет. Поэтому из трех уголовных статей, вменяемых прокуратурой, в приговоре осталась только одна — оставление в опасности. Надеюсь, год, проведенный в тюрьме, послужит ему достаточным уроком.
Выслушав приговор, подсудимый сказал судье спасибо. На днях Артур Погосян выйдет из СИЗО.
1600Читайте нас в Facebook
