«Мы его уже не найдем!» — кричали спасатели. Но я почему-то был уверен, что сосед жив, и сам полез в окно…»
И врачи, и спасатели называют чудом то, что 55-летний Николай Никифорович из села Обуховичи Киевской области остался жив. Когда среди ночи его дом загорелся, никто из односельчан этого не заметил — в сильный мороз соседи, укутавшись в одеяла, крепко спали. Сам же Николай Никифорович, надышавшись угарным газом, все же на секунду очнулся, но потом упал под кровать. Выбраться оттуда у мужчины не хватило сил, и он потерял сознание. К тому моменту как на место ЧП прибыли спасатели, весь дом был охвачен огнем. Пытаясь найти хозяина, пожарный обошел задымленную комнату. Николая Никифоровича нигде не было видно…
«Пламя поднялось так высоко, что дом стал похож на свечу»
Около шести часов утра 60-летняя Полина Георгиевна проснулась, услышав треск за окном. Было похоже на салют. Только кому придет в голову устраивать праздник в столь раннее время? Приглядевшись, женщина заметила яркий свет. «Костер, что ли, кто-то разжег? — удивилась она. — Или фейерверк молодежь устроила?» Но, глянув в другое окно, Полина Георгиевна увидела, как горит соседский дом. Женщина немедленно позвонила на 101.
— Полина Георгиевна подняла на ноги соседей, — рассказывает односельчанка Мария Федоровна. — Когда я выбежала на улицу, у дома Николая Никифоровича горела крыша, огонь перекидывался на стены дома. Пламя поднялось так высоко, что дом стал похож на свечу. Я не сомневалась, что сосед был там. «Надо его спасать!» — закричала пожилая соседка. «Да! Давайте!» — бросились на помощь односельчане. Но, подойдя к воротам дома, остановились — огонь буквально поедал комнаты, одну за другой… Никто не решался рисковать — у всех семьи, маленькие дети. А там, если полезешь, вряд ли выберешься живым. Мы опять начали вызывать пожарных. Диспетчер сказала, что машина уже выехала.
— Я тоже услышал треск, похожий на шум фейерверка, — вспоминает 31-летний милиционер Анатолий Хоменко (на фото). — Заподозрив неладное, в чем был — в пижамных штанах и футболке — выбежал на мороз. Сверху накинул только легкую курточку — первое, что попалось под руки. Помчался к горящему дому, который уже вплотную окружили соседи. Тут же почувствовал, как от мороза руки и ноги начало неприятно покалывать. «Где дядя Коля?» — крикнул я. «Ой, Толя, наверное, он внутри!» — схватилась за голову соседка. «Пожарные уже выехали, но что-то их не видно! — махнул рукой пожилой сосед Андрей Андреевич. — Что делать будем?» Я помчался во двор и подбежал к дверям, еще не охваченным пламенем. Дернул за ручку — закрыто. Замок прочный, одним движением не вырвешь. Хоть я и быстро бегал по двору, минут через пять понял, что окончательно замерзаю — уже перестал чувствовать ноги. Тут приехали спасатели. Воспользовавшись этим, я побежал домой утеплиться — надел зимние ботинки, штаны и пуховик. Чтобы, так сказать, быть во всеоружии.
— Пожарные начали тушить пламя?
— Да. Вот только вода почти сразу закончилась. Потушив небольшой участок, они вынуждены были возвращаться за новой порцией воды. Пока ездили, часть дома, на которой потушили пламя, загорелась опять… Мы начали кричать, что в доме человек. «Это его спальня, — на ходу прикинув расположение комнат, сказал я. — Давайте выбивать окно. Дядя Коля должен быть здесь». Натянув защитную маску, пожарный разбил ломом стекло и залез внутрь. Из окна повалили клубы дыма. Спасатель звал дядю Колю, но тот не отзывался. «Посмотри на кровати! — крикнул я. — Она в углу под окном!» «Его здесь нет! — ответил спасатель. — Я нигде его не вижу!» Просунув голову в окно, я несколько раз позвал дядю Колю, но он не отзывался. Хотя услышать что-либо в той обстановке было невозможно — трещали окна, кричали соседи… Обойдя спальню (кстати, это была единственная комната, куда не дошло пламя), спасатель закричал: «Мы его уже не найдем! Бесполезно!» Что значит, не найдем? Человек задыхается в горящем доме, ждет нашей помощи, а мы просто так оставляем его и уходим? Я почему-то был уверен, что дядя Коля жив, и недолго думая сам полез в окно.
В доме Анатолий понял, что там абсолютно нечем дышать, и пригнулся: ему казалось, что внизу еще осталось немного воздуха. Подсвечивая фонариком, Анатолий продолжал звать соседа. И в какой-то момент услышал тихий стон.
— Услышал я его только благодаря тому, что фактически ползал по полу, — объясняет Анатолий. — Перед тем как заходить в горящий дом, я набрал в легкие много воздуха, но этих запасов не хватило. Не прошло и минуты, как дышать стало нечем. Теперь понимаю: как хорошо, что я сел на корточки. Услышав голос еще раз, оглянулся и понял, что он доносится… из-под кровати. И точно — дядя Коля был там!
«Когда соседа увозила «скорая», он с ужасом смотрел на свой догорающий дом»
— Я закричал что есть силы: «Скорую»! Его нужно везти в больницу!» — вспоминает Анатолий. — А сам начал вытаскивать соседа из-под кровати. Знал, что сонные люди или те, что находятся без сознания, очень тяжелые. Но чтобы настолько! Я, как видите, сам не маленький, но взгромоздил его на себя с большим трудом. Не знаю, как дотащил до окна. Были моменты, когда мне казалось, что сейчас упаду вместе с соседом. «Эй! — закричал спасателям. — Я несу его!» К счастью, они быстро сориентировались и, подбежав к окну, помогли мне вытянуть дядю Колю наружу.
На улице Анатолий первым делом стал растирать соседа снегом, легонько бил его по щекам. Через несколько минут погорелец пришел в чувство — открыв глаза, начал ловить ртом воздух. Оставив пострадавшего на соседей, Анатолий сбегал домой и принес ему теплую куртку. Тут подъехала «скорая», Николая Никифоровича госпитализировали.
— Спасатели продолжали тушить пожар, но было понятно, что от дома ничего не останется, — качает головой Анатолий. — Воды не хватало, комнаты горели очень быстро. Когда Николая Никифоровича увозила «скорая», он с ужасом смотрел на свой догорающий дом… Придя домой, я сразу же позвонил в больницу.
К счастью, жизни Николая Никифоровича ничто не угрожало. Мужчина получил легкие ожоги ног (когда Анатолий вытаскивал его из-под кровати, до него уже успело добраться пламя) и небольшое обморожение. С такими симптомами в больнице лежат максимум две недели. Но Николай Никифорович выписываться не торопится, ведь идти ему теперь некуда.
— Родственников у него нет, — говорит Анатолий Хоменко. — Нельзя сказать, что мы дружили, но часто общались просто по-соседски. Буквально на следующий день мы с мамой и женой собрали для дяди Коли сумку старых вещей. Так же поступили и многие другие соседи. Но только куда все это складывать? Кое-что привезли в больницу. Когда врачи его регистрировали, им пришлось поверить нам на слово — у соседа не осталось ни одного документа.
— Вы после случившегося, наверное, долго не могли прийти в себя?
— Я от мамы такой нагоняй получил, что быстро «протрезвел». Она была вместе со всеми на улице, но даже не поняла, что я полез в горящий дом. Уже когда соседа увезли и односельчане начали пожимать мне руку, мама с папой поняли, в чем дело. «Ты что, туда лазил?» — схватилась за сердце мама. Долго мы ее успокаивали… А на следующий день пришлось точно так же успокаивать жену — она с двухлетним сыном была в гостях и обо всем узнала, только когда вернулась.
— Толик сам никогда ничего не расскажет, — вступает в разговор заместитель начальника Иванковского райотдела милиции по кадрам Владимир Зубков. — Вот и в этот раз — пришел на следующий день на работу как ни в чем не бывало. Но мы уже обо всем знали. Вместе с сотрудниками МЧС на пожар выезжал наш следователь, который видел, что Толик прыгал в горящий дом.
Анатолий Хоменко — руководитель подразделения Иванковского райотдела милиции. На работе в Анатолии души не чают.
— Толик очень добрый человек, — продолжает Владимир. — И при этом ответственный и надежный. По правде говоря, его поступок не стал для нас неожиданностью. Трудно представить, чтобы Толик просто наблюдал за пожаром. Надо знать его характер.
— Вы, наверное, успели отравиться угарным газом? — спрашиваю у Анатолия.
— К счастью, нет, — улыбается милиционер. — И даже не обгорел. Говорят, в горящем доме я был минут десять. Но мне показалось, что прошло от силы две минуты. Сам удивляюсь, что обошлось без последствий. Ведь спасатели были в масках и защитной одежде, а я вообще без ничего. Действовал старым дедовским методом: набрал в легкие воздух — и вперед.
Побеседовав с милиционером, мы проведали и погорельца Николая Никифоровича. Из-за ожогов на ногах ему все еще тяжело передвигаться.
— Вы из «ФАКТОВ»? Я люблю вашу газету, — охрипшим голосом говорит Николай Никифорович (на фото). — Хорошо, что вы решили о Толике написать — сейчас таких, как он, немного. Что касается меня, то я ту страшную ночь помню смутно. Растопил печку и, как всегда, около половины девятого вечера лег спать. Потом вдруг во сне почувствовал едкий запах гари и увидел какие-то оранжевые блики. «Что это такое? — еще подумал сквозь сон. — Я ведь выключил свет». Как упал под кровать, не помню. Врачи говорят, это могло произойти от испуга. А потом помню еще один жуткий момент: понимаю, что в доме пожар и мне нужно вставать и бежать, но никак… не могу проснуться. Веки стали тяжелыми, тело будто бы налилось свинцом. Это самое страшное: когда понимаешь, что сейчас сгоришь, и ничего не можешь сделать.
Следующий момент, который помнит Николай Никифорович, — как его положили в машину скорой помощи. Тогда же он увидел свой догорающий дом…
— Сгорело все: деньги, вещи, документы, — растерянно качает головой мужчина. — По словам спасателя, пожар произошел из-за неисправности печки. Я вроде бы и стараюсь об этом сейчас не думать, но в голове одна мысль: мне ведь абсолютно некуда идти. Уже даже подумывал о том, чтобы уйти в монастырь. Потом пошел бы работать строителем и, может, со временем купил бы себе какой-то домик. Но, говорят, в монастырь «на время» никого не берут — туда если придешь, то на всю жизнь.
— Слышала, вам помогают соседи?
— Если будете в селе, передайте им большое спасибо! — воскликнул Николай Никифорович. — Вот этот свитер, в котором я сижу, и штаны — это они передали. И сапоги подарили, и куртку. Иногда приезжают и чем-то подкармливают — в больнице все-таки с едой плоховато. Причем я этих людей почти не знаю — в селе живу недолго. Я ведь раньше в Киеве в хорошей квартире жил… Впрочем, это уже неважно, — махнул рукой собеседник. — И еще одно. Если кто-то из соседей захочет ко мне приехать, скажите им, чтобы, если могут, привезли бритвенный станок. Или хотя бы какое-нибудь лезвие. Ходить заросшим я не привык, а здесь даже побриться нечем.
Село Обуховичи Иванковского района Киевской области небольшое, но очень уютное — здесь хорошие дома, приветливые местные жители.
— Жаль дядю Колю! — сокрушается соседка Валентина. — Хороший сосед. Не пьет, если надо, всегда поможет. И 
хозяйственный — возле дома всегда чистенько было, аккуратно. А теперь вот полюбуйтесь… От большого деревянного дома остались три обугленные стены.
— Только начал управляться по хозяйству — и на тебе, — во двор зашла еще одна соседка Александра. — Бедный Коля. Он говорил вам, что раньше в Киеве жил? Знали бы вы эту историю! В вашей газете часто пишут о мошенниках, которые у людей квартиры отнимают. Так случилось и у Коли. Жил в квартире в центре Киева, пока к нему не втерся в доверие один брокер. Уж не знаю, что ему этот брокер говорил, но в итоге Никифорович умудрился переписать на него свою квартиру. Взамен получил домик в нашем селе. Как сейчас помню, брокер приехал на шикарной черной машине, высадил Колю, а тот стоит, глазами хлопает: «Вы же квартиру обещали! Я не хочу жить в селе!» Потом этот брокер предложил ему вариант — дескать, раз ты потерял деньги, присмотри годик за моим отцом, и я дам тебе 25 тысяч долларов. Вот и окупится, мол, твоя квартира. Николай Никифорович согласился. А через год вернулся ни с чем. Оказалось, он целый год сидел с отцом брокера, но брокер потом выгнал Никифоровича, не заплатив ему ни копейки. Кстати, Никифорович у нас не один такой. Пару лет назад этот же брокер привез в заброшенный домик какую-то пенсионерку. Она рассказывала, что ее обманули — отняли квартиру в Киеве и привезли сюда умирать. Вскоре она действительно умерла. Брокер появился тут еще несколько раз и исчез. После случая с Никифоровичем как в воду канул.
— А раньше машина этого брокера часто здесь крутилась, — говорит односельчанка Тамара Ивановна. — Здесь явно криминалом попахивает. Николай Никифорович первое время пытался отвоевать свою квартиру. Когда понял, что выхода нет, начал обустраивать здесь жилье. Нам пришлось его всему учить — он не знал даже, как картошку посадить! Ничего, научился. Только чуть-чуть приспособился к сельской жизни, как и этого дома лишился.
— Пустые дома в селе остались? — поинтересовались мы в сельсовете Обуховичей.
— Есть несколько, — ответил председатель сельсовета. — Но только все они стоят денег. Самый дешевый — около десяти тысяч гривен.
Когда мы уже собирались обратно, односельчане попросили передать погорельцу еще один пакет — с колбасой и соком. Соседка Валентина передала теплый свитер. А мы по дороге купили мужчине бритвенный станок.
856Читайте нас в Facebook
