«Когда покупали дом, вы думали о том, где теперь будут жить его прежние владельцы?»
Жительница Прикарпатья Мария Процюк, взяв в банке кредит для лечения дочери-инвалида, и подумать не могла, какой драмой это обернется. Дочь Марии Михайловны Светлана с детства страдает тяжким недугом: спинально-церебральным параличом с синдромом Фридрейха. Эта болезнь обычно проявляется в подростковом возрасте, у ребенка нарушается походка, немеют ноги. Заболевание прогрессирует медленно, но приводит к инвалидности: наступает частичный или полный паралич нижних конечностей.
Врачи объяснили: для того чтобы сохранить возможность ходить, Светлане требуется постоянное дорогостоящее лечение. Почти все деньги из семейного бюджета шли на то, чтобы единственная дочь Процюков однажды не оказалась прикованной к постели. В 2001 году предприятие, где трудилась Мария Процюк, не выплачивало сотрудникам зарплату. В это время у Светланы обострилась болезнь. Не раздумывая, мать взяла кредит в банке и оплатила курс лечения дочери.
«Наверное, сотрудники банка думали, что, заболев раком, я умру, и решили срочно вернуть свои деньги»
— В банке мне посоветовали взять кредит в долларах под залог нашего дома, — говорит 56-летняя Мария Процюк. — Поговорила с мужем: решили, что нужно брать с запасом — полторы тысячи долларов. Муж дал мне доверенность на право распоряжаться домом, и я подписала кредитный договор. На тот момент я работала в частном предприятии, которое арендовало землю и выращивало зерно. Руководство обещало, что после сбора урожая нам выплатят задолженность, еще и премиальные начислят. Я рассчитывала погасить кредит в октябре следующего года.
Десять месяцев исправно платила проценты по кредиту. Но потом случилась беда: у меня обнаружили рак женских органов. Я оказалась в больнице и выплачивать кредит уже не могла. Пришла в банк, попросила о кредитных каникулах. Начальник отделения отнесся с сочувствием, пообещал, что все будет хорошо. И даже дал мне на лечение 400 гривен — так сказать, от себя.
Операция прошла успешно, врачи сказали, что у меня есть все шансы победить рак. На шестой день после хирургического вмешательства в больницу пришла моя подруга и огорошила новостью: «Ходят слухи, что ваш дом продали с аукциона». Меня словно обухом по голове ударили: «Что ты говоришь?! Какой аукцион?»
В тот же день прямо из больницы я помчалась в отделение банка, где оформляла кредит. Вначале сотрудники банка даже говорить со мной не хотели, а потом признались: да, это правда. Сказали, что, поскольку я вовремя не погасила задолженность по кредиту, они продали наш дом с публичных торгов. Услышав это, я чуть с ума не сошла. Как же так? Почему мне ничего не сказали? Наверное, сотрудники банка думали, что, заболев раком, я умру, и решили срочно вернуть свои деньги.
За два дня я собрала всю сумму задолженности (назанимала у знакомых) и прибежала в банк. Протягивая деньги сотрудникам отделения банка, я просила: «Вот весь мой долг, возьмите. Только верните дом!» Но на меня никто не обращал внимание. Только одна женщина сжалилась и сказала, что наш дом купил на публичных торгах отставной военный инженер Лев Якобсон за 15 тысяч 184 гривни (или 2200 долларов по тогдашнему курсу обмена валют. — Авт.). Дескать, теперь договариваться нужно с ним.
От знакомых я узнала, где разыскать новых владельцев. Пришла на работу к новой хозяйке, Инне Якобсон, и стала умолять ее продать мне наш дом. Инна ответила: «Если дадите 11 тысяч долларов — договоримся». Я ушла в слезах. Оставалась надежда, что нас защитит государство. Я обратилась в прокуратуру Ивано-Франковска с жалобой на действия сотрудников Государственной исполнительной службы, которые занимались продажей дома. В жалобе я указала, что недвижимость продали по заниженной цене, а нас даже не известили об этом.
Сотрудники прокуратуры провели проверку. Выяснилось, что эксперт в четыре(!) раза занизил стоимость дома семьи Процюк. Добротное строение площадью сто квадратных метров, расположенное всего в 20 километрах от Ивано-Франковска, специалист оценил в 15 тысяч гривен. Реальная стоимость дома в то время составляла 60 тысяч гривен. Однако привлечь к уголовной ответственности эксперта торгово-промышленной палаты, который делал оценку дома.jpg)
супругов Процюк, правоохранители не смогли. Или не захотели. В постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела написали, что «эксперт не является должностным лицом». А значит, и наказывать его не за что?
*Стоимость добротного строения площадью сто квадратных метров, расположенного всего в 20 километрах от областного центра, эксперт перед аукционом занизил в четыре раза
— Когда муж узнал, что наш дом продан, устроил скандал, — тяжело вздыхает Мария Михайловна. — Мы с ним сильно поссорились, и мне вместе с дочерью пришлось переехать к знакомым. Супруг заявил «Я отсюда никуда не уйду» и остался жить в доме. Якобсоны почему-то не спешили вселяться в новое жилище. После того как мы с мужем разъехались, он начал сильно пить.
В 2006 году в доме Якобсонов, где жил его прежний владелец Петр Процюк, случился пожар. Выгорела почти половина строения. В селе поговаривали, что Петр специально поджег жилище, чтобы оно не досталось новому хозяину. Против Процюка возбудили уголовное дело, суд признал его вину и обязал выплатить Льву Якобсону штраф за уничтожение чужого имущества. Сразу после пожара в дом заселились новые владельцы, и Петру все же пришлось освободить жилище. Первое время его из жалости пускали к себе соседи. Но потом он сам не захотел быть обузой для чужих людей. Однажды поздней осенью Петра нашли мертвым в соседском сарае. Вскрытие показало, что мужчина умер от переохлаждения.
«Если бы в нашей стране соблюдали законы, то не было бы и этого злосчастного кредитного договора»
— Якобсоны купили дом, но земля по-прежнему оставалась нашей, — продолжает Мария Процюк. — Я решила договориться с ними, чтобы позволили мне обрабатывать огород. Пришла туда вместе с дочерью, а новые хозяева как набросятся на нас! Сын Якобсонов избил мою Светлану ногами, представляете?
— Где вы с дочерью жили все это время?
— Пока еще работала, то снимала для нас хату, — вздыхает Мария Михайловна. — А когда вышла на пенсию, пришлось нам со Светой разъехаться. Меня приютили знакомые в соседнем селе. А дочку наша родственница забрала к себе в общежитие в Ивано-Франковск. Благо, соседи в общежитии хорошие: и в магазин за продуктами сходят, и Свету в больницу на машине отвезут. Но все равно, считай, Светлана там живет на птичьих правах. Если со мной что-то случится, дочка-инвалид останется на улице.
Отвоевывать свой дом в суде начал еще Петр Процюк. В 2005 году мужчина обратился в районный суд, но дело проиграл. Петр Романович подал апелляцию, однако Апелляционный суд Ивано-Франковской области оставил решение Тисменецкого районного суда в силе. В 2007 году Верховный суд Украины отменил предыдущие решения и направил дело в суд первой инстанции для нового рассмотрения. После смерти отца в том же 2007-м Светлана уже от своего имени обратилась в суд с иском о признании недействительным договора о залоге имущества, протокола публичных торгов и свидетельства о покупке дома ее родителей.
— Если бы в нашей стране соблюдали законы, то не было бы и этого злосчастного кредитного договора, — говорит адвокат Светланы Любомир Ярицкий. — Собственником дома являлся покойный Петр Процюк. В марте 2001 года он дал своей жене доверенность на право распоряжаться домом. На основании этого документа Мария Михайловна отдала дом под залог и от имени супруга выступила поручителем. Это грубейшая ошибка, ведь заемщик не может быть поручителем себя самого. Оплошность допустил заверявший договор нотариус, и в банке этого тоже почему-то не заметили. На этом мы и решили сыграть. Ведь, по сути, кредитный договор был незаконным.
Кроме того, дом был продан с огромным количеством нарушений. По закону, сотрудники банка должны были отправить Марии Михайловне письменное предупреждение: мол, если не погасите задолженность, будем вынуждены продать залоговую собственность банка, то есть ваш дом. Такое предупреждение должен был получить и муж Марии Михайловны, ведь именно он являлся законным владельцем дома. Судебное следствие не нашло ни одного документа, подтверждающего, что банк извещал супругов Процюк о своем намерении продать их имущество.
Расскажу, как были организованы публичные торги. В марте 2003 года по требованию банка нотариус засвидетельствовал, что Мария Процюк задолжала по кредиту 2200 долларов. После этого исполнительная служба обязана была сообщить должнице о предстоящей организации публичных торгов. Однако этого не сделали. Организацией аукциона занялось специализированное государственное предприятие «Укрспецюст». По существующему порядку, представители «Укрспецюста» обязаны были спросить владельцев дома, не желают ли они выкупить свое жилье у банка по установленной экспертом стоимости. Но и в этом случае интересы должника проигнорировали.
Исковое заявление Светланы прошло через все суды, подобно иску ее отца. И снова Верховный Cуд Украины отменил решения предыдущих судов, направив дело для нового рассмотрения в суд первой инстанции. Тисменецкий районный суд в третий раз отказал истцу в удовлетворении его требования. Светлана и ее адвокат обжаловали решение в Апелляционном суде Ивано-Франковской области. И тут в измучившем всех судебном процессе случился неожиданный поворот: коллегия судей… удовлетворила жалобу истицы!
Решением Апелляционного суда Ивано-Франковской области были признаны недействительными: договор залога имущества, договор поручительства, протокол о проведении публичных торгов и выданное Льву Якобсону свидетельство о праве собственности на дом. Cуд постановил выселить семью Якобсон из жилого дома в селе Братковцы Тисменецкого района Ивано-Франковской области без предоставления им другого жилья.
— Знали бы вы, что происходило в совещательной комнате, где судьи принимали решение по этому делу! — рассказывает адвокат Любомир Ярицкий. — В коридоре было слышно, как яростно они спорили. Я давно работаю адвокатом, но не помню такого бурного обсуждения. После оглашения решения мы, конечно, обрадовались. Правда, мне чисто по-человечески стало жаль Якобсонов. Инна Якобсон вышла из зала суда рыдая.
В ходе слушаний один из судей спросил Льва Якобсона: «Когда покупали дом, вы думали о том, где теперь будут жить прежние владельцы? Куда они пойдут с дочерью-инвалидом?»
Казалось бы, после такого решения суда Мария Процюк (на фото справа) и ее дочь Светлана (на фото слева) должны праздновать победу. Однако обе женщины слишком измотаны многолетней борьбой. Вместо радости на лицах — горькие улыбки.
— Хотелось бы поскорее туда вселиться, — с грустью говорит Светлана. — Только как, если там по-прежнему живут Якобсоны? Слышала, представитель банка собирается оспаривать решение суда.
— Мы уже подали кассацию, — подтверждает начальник юридического департамента отделения «ПриватБанка» в Ивано-Франковске Андрей Гук. — Многое из того, что рассказывала в суде истица, явная ложь. В 2003 году служба безопасности банка несколько раз приезжала к Марии Процюк домой с предложением реструктуризировать долг. Однако договориться не получилось, ведь Петр Процюк отозвал данную жене доверенность на право распоряжаться недвижимостью. И банку пришлось организовать аукцион.
Решение Апелляционного суда Ивано-Франковской области по этому делу нарушило принципы разумности. Смотрите сами: в 2003 году Лев Якобсон купил дом за 15 тысяч гривен. Суд постановил, что истица должна вернуть ему эту сумму и получить дом назад. Однако прошло девять лет, и теперь за эти деньги невозможно купить хорошее жилье в пригороде Ивано-Франковска.
Журналист «ФАКТОВ» приехала в село Братковцы, чтобы встретиться с семьей Якобсон. Дверь открыл хозяин, любезно пригласил зайти в дом. Кроме Льва Якобсона, здесь живут его жена и двое сыновей.
— Я своими руками восстанавливал жилище после пожара, — говорит 50-летний Лев Якобсон (на фото), старший инженер военной авиации в отставке. — Поменял окна, двери, сделал пол с подогревом. Сейчас сложно подсчитать, сколько денег сюда вложено… В свою очередь я тоже подал кассацию на решение Апелляционного суда Ивано-Франковской области. И готов заявить: люди добрые, никогда не покупайте имущество на публичных торгах. Это «кидалово» в государственном масштабе.
Я не собираюсь никуда уходить, пока мне не возместят все убытки. Да и куда идти? Другого жилья у нас нет. Чтобы купить этот дом, я продал трехкомнатную квартиру в Ивано-Франковске.
— Но у Марии Процюк и ее дочери Светланы тоже нет другого жилья.
— А вы знаете, кто эти женщины? — вспыхивает Лев Якобсон. — Они аферистки! В 2010 году обе имели девять кредитов в разных банках Ивано-Франковска! Как мне сказали, они набрали кредитов на сумму около 200 тысяч гривен и погашать их не собираются.
После разговора со Львом Якобсоном я спросила Марию Процюк:
— Правда ли, что вы оформили еще несколько кредитов?
— Правда, — с вызовом ответила Мария Михайловна. — Но кредиты мы постепенно гасим. У банков сейчас нет к нам претензий. У нас с дочерью пенсии — по тысяче гривен. Вы знаете, что мы едим? Куриные обрезки, их на базаре продают за копейки. Больше денег ни на что не хватает. Мне приходилось брать кредиты на лекарства для Светланы. Я ведь мать и спасала дочь, как могла. Результат налицо: Светлана плохо, но ходит. Это главное.
С момента вынесения решения Апелляционного суда Ивано-Франковской области прошло два с половиной месяца, но все осталось по-прежнему. Якобсоны все так же живут в спорном доме, а Мария и Светлана Процюк ютятся у знакомых.
— Проблема в том, что в Украине не существует практики возвращения прежним владельцам имущества, ранее проданного банком, — резюмирует адвокат Любомир Ярицкий. — Возникает много спорных вопросов и законодательных казусов. Улаживать их приходится через суд. Иногда на решение только одного вопроса уходит несколько лет.
Фото автора
1782Читайте нас в Facebook
