Роман Карцев: «Когда мы выступали в деревнях, бабки лузгали семечки и Мише Жванецкому кричали: «Ты что, текст не мог выучить?»
Роман Карцев уже много лет живет в Москве, но по-прежнему считает себя одесситом. Именно в этом городе родилась его заветная мечта стать артистом. С пяти лет он выступал во дворцах пионеров и культуры. А когда вырос, много раз поступал в театральные училища и институты, но безуспешно. Работая на фабрике наладчиком швейных машин, участвовал в самодеятельности. Судьбоносной для Карцева в 1962 году стала встреча с приехавшим на гастроли в Одессу Аркадием Райкиным.
«С Витей Ильченко мы познакомились случайно на улице. Я шел на пляж. Разговорились…»
— Аркадий Исаакович увидел меня в студенческом театре миниатюр в спектакле, где я играл вора в трамвае, — рассказывает Роман Карцев. — После спектакля Райкин назначил мне встречу и спросил напрямую: «Хотели бы у меня работать?» Конечно, я хотел! И вскоре я получил вызов из Ленинградского театра миниатюр.
— А до знакомства с Райкиным в вашей жизни произошла ведь еще одна встреча — с Михаилом Жванецким, работавшим механиком в порту…
— С Мишей Жванецким я познакомился в студенческом театре миниатюр. Позже судьба свела и с Виктором Ильченко, который трудился в пароходстве начальником отдела испытаний новой техники и увлекался самодеятельностью. Встретился с Витей совершенно случайно на улице, когда я летом приехал из Ленинграда в Одессу в отпуск и шел на пляж. Разговорились, хотя до того мы только слышали друг о друге, но знакомы не были. Я Вите сказал: «Хочешь Райкину показаться?» Он ответил: «Давай!» В результате Райкин его тоже взял.
А в 1964 году к нам приехал и Миша Жванецкий. Он увидел свою фамилию в программе Райкина — я там читал его монолог — и стал писать. Писал много, задорно, здорово, но вещи, написанные им, Райкин откладывал в сундук. Три года Мише пришлось обивать пороги, пока в 1967-м Аркадий Исаакович по его произведениям не сделал спектакль «Светофор».
— Вы втроем снимали квартиру?
— Найти угол у приличных хозяев было не так просто, поэтому всяко было. Снимали комнату и на троих. Каждый день платили хозяйке три рубля на водку. Спали на полу на матрасах, жили впроголодь. Варили макароны, питались в пирожковых. Десять пирожков с бульоном стоили рубль, так что мы и обедали ими, и ужинали. Получали немного, но о деньгах мы тогда не думали…
Когда ездили на гастроли в Москву, существенной прибавкой к нашему заработку становились суточные. А с 1963 года начали ездить за границу, и первой страной, куда поехали, была Чехословакия. Красивейшая страна! Прямо на улице жарили и продавали сардельки-»шпикачки». Мы брали их с чешским пивом, и это было потрясающе!
Так как у нас в стране хорошие вещи достать было сложно, сразу, как только приехали в Чехословакию, я купил себе там на все командировочные буклированное пальтишко, которое потом носил лет 15. Меня тогда из-за этой покупки чуть из театра не выгнали за то, что раньше времени деньги истратил. Помню, как секретарь парторганизации возмущался: «А вдруг ты умрешь! Кто будет эти деньги отдавать?»
Потом гастролировали в Венгрии, Болгарии, Польше… Даже в Англии десять дней выступали — в концертном зале Би-би-си. Одну миниатюру я играл на английском языке.
— Так хорошо владели им?
— Да, хорошо (улыбается). За неделю выучил текст, написанный русскими буквами. До этого в Чехии с Витей Ильченко мы исполняли миниатюры на чешском языке, в Румынии — на румынском, в Болгарии — на болгарском, в Венгрии — на венгерском… Опыт, как говорится, у нас был. Мы быстро схватывали произношение. Везде нас принимали очень хорошо! Особенно нравилась публике миниатюра «Авас».
— Чем запомнилась поездка в Лондон?
— Мы очень волновались. Даже Райкин… В зале сидели люди во фраках — весь английский бомонд. Но нас принимали на «ура». Ночами мы ходили по Лондону — были молоды ведь. Мне, например, было 25 лет. Лондон — неимоверно красивый город! Так что впечатления остались незабываемые…
«У Райкина была «Волга» — тогда это считался шик и блеск. Аркадий Исаакович сам ее водил»
— Многие артисты могли бы такой интересной жизни позавидовать. Из-за чего в 1967 году вы ушли от Райкина?
— Поспорил во время репетиции, кто больше из нас понимает юмор Жванецкого. В результате я психанул, уволился и уехал в Одессу.
— И не зря — в Одессе встретили свою будущую жену.
— Да, Викторию. Она танцевала, а сейчас вот варит дома борщ (улыбается). Еще работает, но уже не по специальности — администратором в гостинице.
— Как вам удалось, побив горшки, снова устроиться к Райкину?
— Меня любили артисты, и вот весь театр ему шептал, что я погорячился, просили за меня.
— Характер Райкин, говорят, имел непростой.
— Ну, он профессионал был и хозяин театра: мог дать квартиру, повысить зарплату — все зависело от него! Но он хорошо к нам относился, уважал. Летом мы вчетвером с Райкиным на «халтуры» ездили по Союзу. Таких «левых» концертов не было в плане театра. Выступали на лучших площадках в Донецке, Баку, Одессе… Это было наше свободное, отпускное время. Однако считались такие концерты незаконными.
— И сколько же вы получали за «халтуру»?
— Две ставки — 19 рублей! Ну а сколько Райкин получал, мне неизвестно.
— Вы бывали у него в гостях?
— Да, и в Москве, и в Ленинграде у него были хорошие квартиры, но не такие, конечно, роскошные, как сейчас строят олигархи. Аркадий Исаакович увлекался антиквариатом. Дома у него стояла красивая мебель красного дерева. Жил, конечно, неплохо, но и работал тяжело. Одевался хорошо, имел много костюмов. У Райкина была «Волга» — тогда это считался шик и блеск. Аркадий Исаакович сам ее водил. Помню, как ездил со мной к начальнику милиции, чтобы меня прописали.
— Проработав еще полтора года у Райкина, вы снова уехали в Одессу…
— В этот раз уже вместе с Мишей и Витей. Мы создали в Одессе свой театр миниатюр. Но только приехали и сделали спектакль «Как пройти на Дерибасовскую», поползли слухи о том, что в городе холера. Жизнь замерла. Все сидели в обсервации и сдавали анализы. Работа наша прекратилась, выход был один — ехать куда-то на гастроли.
Мы отправились на месяц в Ростов. Тогда никто не знал нас. Когда выступали в деревнях, бабки лузгали семечки и Мише Жванецкому, который читал свои произведения с листа, кричали: «Ты что, текст не мог выучить?» А администратор филармонии сказал откровенно, что разочарован нашим приездом — мол, на «ура» идут цыгане и лилипуты, а не «разговоры».
Но вдруг пришло известие о том, что мы в Москве на конкурсе артистов эстрады получили вторую премию. Нас стали показывать по телевидению, и два концерта в Ростове уже проходили с привлечением конной милиции. Зал был забит битком!
Ну а спустя восемь лет переехали в Москву, работали девять лет в Театре миниатюр, а потом во времена перестройки организовали свой театр. Лужков помог нам с помещением. Сейчас у нас с Мишей Жванецким и Кларой Новиковой хороший офис. Жаль, что Вити Ильченко уже нет. Мы с ним 30 лет душа в душу дружили и работали. Я вот издал две книги, а сейчас затеял «переписку» с Витей: он мне пишет с того света, а я ему — с этого. Кстати, сейчас много произведений в концертах исполняю своих — уже лет десять пишу.
— Что увлекает вас, кроме работы?
— Собираю клоунов. У меня в огромном шкафу их уже около 250 штук. Привожу фигурки из разных городов, из-за границы. Мне дарят их на день рождения…
— Одесскую квартиру, ключи от которой вам несколько лет назад вручил мэр города, уже обустроили?
— Да, дочка сделала ремонт, обставила мебелью, купила холодильник. Так что уже можно жить! Рядом море, Театр оперетты, а в трех трамвайных остановках — Привоз. Когда я там появляюсь, это такое счастье! Покупаю камбалу, бычки, зелень, брынзу, копченое мясо… На одесском Привозе все, что хочешь, есть! Главное, как говорится, чтобы «грошi були»…
* «Сейчас много произведений в концертах исполняю своих — уже лет десять пишу»(фото Сергея Тушинского, ФАКТЫ»)
1194Читайте нас в Facebook
