В Черниговской области осудили родителей-детоубийц, утопивших в колодце двоих малышей
— В поиске пропавших детей принимали участие около трехсот милиционеров, — вспоминает руководитель пресс-службы черниговской областной милиции Сергей Брыль. — Мать мальчиков Наталья Костюченко пыталась убедить нас в том, что сыновей мог забрать ее бывший муж. Мол, приходил, скандалил, угрожал, а потом Русланчик с Артемкой исчезли... Мы спросили у женщины, когда пропали дети. Ответила, что днем. «Почему же вы только поздно вечером в милицию обратились?» — «Надеялась, что сами придут». Было ясно: чем больше времени маленькие мальчики проведут вне дома и без присмотра взрослых, тем меньше шансов на благополучный исход. Тем более что на улице уже начинались октябрьские холода, а малыши, по словам матери, были легко одеты. Правоохранители бросились на поиски...
Как раз в то время, когда оперативники осматривали окрестности, сосед Натальи хотел было набрать воды из колодца на ее подворье. Да не смог: ведро обо что-то стукнулось и до воды не достало. Мужчина удивился, однако ничего никому не сказал, а просто ушел. (Когда завели уголовное дело, он дал свидетельские показания.)
Поиски продолжались всю ночь. Утром Наталья принесла в милицию фото, на котором она запечатлена с младшим сыном, — и листовки с изображением улыбающегося Артемки появились почти во всех населенных пунктах Черниговской области.
— В поисковой операции мы задействовали собак, которые неожиданно привели нас к колодцу, находившемуся на подводье Натальи Костюченко и Тимура Шахкаримова, — говорит Сергей Брыль. — Пока оперативники и эксперты вытаскивали из колодца доски и бревна, ни один мускул на лицах супругов не дрогнул. Не было ни испуга, ни раскаяния. Хорошо понимая, что именно могут найти сотрудники милиции на дне колодца, Наталья и Тимур совершенно бесстрастно наблюдали за тем, как в него спускается обвязанный веревками эксперт.
Когда безжизненных малышей достали из колодца, Тимур взял всю вину за себя, заявив, что это он утопил обоих мальчиков, якобы разозлившись на них за то, что бегали по доскам, из которых торчали гвозди... Чуть позже Наталья стала твердить, что сыновей утопила она, поскольку те... постоянно плакали и просили кушать, а есть в доме было нечего.
Правда оказалась и вовсе непостижимой. Как выяснилось, у изрядно подвыпивших Натальи и Тимура возник спор: кого из них дети любят сильнее. Позвав обоих малышей, супруги начали выяснять, к кому же малыши привязаны больше. Но дети, видимо, перепугались и как воды в рот набрали. Разъярившись по этому поводу, уверенный в собственной «победе» Тимур схватил и швырнул в колодец четырехлетнего Руслана — сына Натальи от предыдущего брака. Тогда сама Наталья схватила двухлетнего Артема, их с Тимуром общего ребенка, и со словами «Он никому не достанется. Ни тебе, ни мне!» бросила в колодец и младшего сына.
— Утопив детей, горе-родители тут же решили инсценировать их похищение, — рассказывает прокурор Черниговской областной прокуратуры Тамара Герасименко. — Вы, наверное, видели, когда приезжали в Носовку, что по всему двору Костюченко и Шахкаримова были разбросаны игрушки. Как выяснилось в ходе судебного следствия, это сделала Наталья, чтобы придать большую убедительность версии о похитителях.
— А зачем действующий колодец забросали бревнами и досками? Неужели оттуда неслись детские крики?
— Как показала экспертиза, малыши сразу утонули. Их смерть наступила мгновенно, поэтому никаких криков из колодца доноситься не могло. На одном из допросов Тимур и Наталья признались: бревна и доски набросали, поскольку боялись, как бы дети не выбрались... Поддерживая обвинение, на суде я спрашивала супругов: неужели ни у одного из них не дрогнуло сердце и не возникла мысль попытаться спасти малышей, достать их из шахты колодца? Не возникла. Во всяком случае, оба ничуть не раскаивались в содеянном. Детей топили сознательно.
Когда во время следственного эксперимента Костюченко и Шахкаримов показывали, как именно они это делали, оперативники, опасаясь самосуда, надели на арестованных бронежилеты. Люди, собравшиеся во дворе, где убили мальчиков, то и дело выкрикивали, что и Тимура, и Наталью надо утопить в том же колодце...
— Соседи супругов рассказывали, что мать Натальи — бабушка малышей, — живущая в одном из близлежащих сел, на похоронах Руслана и Артемки была просто безутешна. Рыдая, винила во всем свою непутевую дочь...
— Да, так оно и было. Потерявшая в одночасье обоих внуков женщина даже в зале суда ни единым словом не защищала собственную дочь. Сказала: «Раз такое натворила вместе с Тимуром, пусть отвечает по закону».
Семья Натальи Костюченко и Тимура Шахкаримова в Носовском районе несколько лет числилась как неблагополучная. Вернее, сначала было две неблагополучные семьи.
Видимо, бывали у Натальи с Тимуром и добрые времена. В их доме в Носовке я увидел два трогательных рисунка: зайчик, нарисованный старшим Русланчиком, и бесхитростные цветочки — от младшенького Артемки. Под рисунками детским почерком написано: «С днем рождения!» Так сыновья поздравляли свою маму. Рядом на стене — портрет Русланчика... Это было лучшее из увиденного мною в доме Костюченко и Шахкаримова. Ибо там царил полный хаос. По всему полу были разбросаны пустые бутылки из под спиртного. Тут же были и... человеческие экскременты, и куча нестираного белья. В электрическом счетчике вместо пробки торчал... нож. Удивительно, как не произошло замыкания и не случилось пожара. Может, потому, что в доме постоянно толклись посторонние люди.
— Бывшие зэки со всей округи, наверное, сюда съезжались, — рассказала соседка Тамара. — Они тут водку пили беспробудно и, как видите, даже в туалет не удосуживались выходить.
А детишки у Натальи были очень хорошие. Красивенькие такие оба. Но они постоянно ходили голодными. Мы, соседи, малышей подкармливали. Потому что, когда они просили кушать, Наташка на них матом орала. Русланчик и Артемка в основном дома ели только сухие макароны. А ведь их родители получали пособие на детей — 1200 гривен в месяц. Все до копейки пропивали!
— Помню, к Новому году готовились, — вступила в разговор местная продавщица. — Дети по улице бегают, кушать просят, а Наташка с Тимуром ко мне в магазин пришли. Он ее спрашивает: «Зая, сколько шампанского брать будем — бутылку?» Она ему: «Да нет, бутылки мало — давай три»...
— В доме у них всегда холодно было, не топили, — вспоминал житель Носовки Борис Владимирович. — Осенью в помещении градуса на три всего теплее, чем на улице. Я как-то зашел к ним. Вижу: дети голодные. «Дядя, у вас нет ничего покушать?» — спрашивают. А я: «Где ваши папа и мама?» — «Они закрылись в комнате и видик смотрят».
После трагедии соседи супругов поначалу даже защищали Тимура. Считали, что в смерти детей виновата в первую очередь мать — Наталья.
— Тимуру бы жену хорошую, — сокрушалась соседка баба Параска. — Он же хозяин. Что-то отремонтировать мог, да и с детьми возился постоянно, играл с ними. Наташка же на мальчишек только орала.
— Но ведь у Тимура до Натальи было четыре жены...
— Первая умерла, они три года вместе прожили. Вторую, слыхала, бил. С третьей и четвертой тоже что-то не заладилось. Правда, у нас поговаривали, что Тимур имел какое-то отношение к смерти своей бабушки. Она вроде как упала, головой ударилась... Списали все на несчастный случай. Но одна из жен Тимура потом рассказывала, что зашла как-то в дом, а муж стоит на коленях перед иконой и плачет: «Простите меня. Я не хотел ее смерти, я же ее просто толкнул»...
— Скажите, а представители социальных служб семью Костюченко и Шахкаримова посещали?
— Посещали. Акты напишут и уезжают, но ничего не меняется. Один раз, правда, младшенького в приют забрали. А через два дня вернули. Тимур потом злой ходил, что кто-то на него пожаловался.
— Вот передо мной все акты, которые составляли работники социальных служб, посещая семью Натальи Костюченко, — говорит начальник отдела Генеральной прокуратуры Украины Ирина Кучерина. — За три года десять раз наведывались.
Соцработники утверждают, что обстановка в семье выглядела нормальной: в доме якобы было чисто, родители трезвые, дети сытые. Все это никак не вяжется с рассказами жителей Носовки, которые видели, что дом Натальи и Тимура был местом ночлежки для пьяниц со всей округи. Часто здесь гостили и ранее судимые граждане.
— Есть и другие акты, — Ирина Кучерина достает еще какие-то документы. — Один раз в доме спали пятеро, другой раз — семеро неизвестных нетрезвых людей. Вот запись, датированная 30 апреля 2010 года: «Дети грязные и недосмотренные. На момент проверки в хате спал нетрезвый чужой мужчина. Семья продуктами питания не обеспечена».
— Больше двух лет социальные службы наблюдали за неблагополучной семьей. За это время хоть какие-то улучшения были зафиксированы?
— По словам руководства службы по делам детей, один раз с этой семьи даже сняли статус неблагополучной. Правда, вскоре снова поставили на учет. В связи с чем это произошло, мы не знаем.
Сразу же после смерти детей против некоторых работников социальных служб было возбуждено уголовное дело. Если бы их вина в халатном отношении к своим обязанностям была доказана, соцработники могли бы угодить за решетку на пять лет. Однако недавно дело закрыли в связи с отсутствием состава преступления...
— Костюченко и Шахкаримова суд приговорил к пожизненному заключению, — говорит Тамара Герасименко. — Их адвокаты (у Натальи и Тимура они были разными) подали апелляцию, но суд второй инстанции подтвердил приговор. Знаете, что меня поразило? Пока дело не дошло до оглашения приговора, детоубийцы были абсолютно спокойны. Казалось, все происходящее на судебном процессе их попросту не касается. Но когда я в своей обвинительной речи потребовала для подсудимых высшей меры — пожизненного заключения, Тимур и Наталья начали просить... помиловать их. Так и сказали: «Помилуйте нас. Мы все осознали».
— Какого именно помилования они ждали от суда?
— Рассчитывали когда-то выйти на свободу. Наверное, думали, что лет по 15 им дадут и они освободятся еще не старыми. Но я считаю, что для родителей, хладнокровно убивших собственных сыновей, пожизненное заключение — справедливая мера наказания. Но детей-то уже не вернешь...
2872Читайте нас в Facebook
