Осужденный по «делу пономарей» Антон Харитонов: «В милиции меня заставляли есть из помойного ведра»
Суд признал троих подсудимых виновными по пяти статьям Уголовного кодекса: «Незаконное обращение со взрывчатыми веществами», «Умышленное убийство, совершенное способом, опасным для жизни многих людей, по предварительному сговору группой лиц», «Повреждение религиозных сооружений или культовых зданий», «Покушение на умышленное убийство двух и более лиц» и «Умышленное уничтожение имущества». Евгений Федорченко и Антон Харитонов должны отправиться в колонию на 15 лет, Сергей Демин — на 14. Осужденным предстоит также выплатить 319 тысяч гривен за нанесенный ущерб.
Взрыв в Свято-Покровском храме Запорожья, расположенном в центре города прозвучал 28 июля 2010 года в пятом часу вечера, когда в храме шла вечерняя служба, приуроченная к очередной годовщине крещения Киевской Руси. В помещении церкви было 15 прихожан и три священнослужителя. Травмы получили девятеро, но сильнее всех пострадала
«Раны от осколков у монахини были очень серьезные»
— В дыму и пыли я услышал стоны и зов о помощи раненой монахини Людмилы, — рассказывал «ФАКТАМ» иерей Максим (Голуб), которого при взрыве также ударило царскими вратами и отбросило в сторону. — Подбежал — а на ней уже догорала одежда. Позвал на помощь пономарей и старосту Михаила. Принесли одеяло, переложили ее туда и вынесли на улицу, потому что находиться внутри было опасно. Раны от осколков у монахини были очень серьезные! Первыми приехали пожарные, потом «скорая», и мы передали пострадавшую медикам.
Однако женщину спасти не удалось, через несколько часов она скончалась на операционном столе.
*Взрыв прозвучал во время вечернего богослужения
От взрыва в храме обрушились панели, рассыпались конструкции, деформировался иконостас. В алтаре паникадило обвалилось на престол, повредив дарохранительницу и дорогостоящий семисвечник. Иконы попадали на пол, их киоты пострадали, а вот лики остались целыми.
На ЧП отреагировал Президент Виктор Янукович, потребовав от правоохранительных органов как можно быстрее раскрыть дело о взрыве и выяснить мотив преступления. Генеральный прокурор Александр Медведько пообещал отыскать виновных в недельный срок. Прокуратура области изначально исключила организацию взрыва в храме по политическим мотивам. Следствие рассматривало три основных версии: взрывчатку мог принести психически больной человек; человек или группа людей, у которых возникли разногласия на бытовой почве; личный конфликт с настоятелем храма. На всякий случай все церкви города проверили на наличие взрывоопасных предметов. Спустя три дня министр внутренних дел Анатолий Могилев, побывавший в Запорожье, заявил, что по подозрению в организации взрыва сотрудники областного милицейского главка уже задержали несколько человек.
Еще до официальных сообщений из милиции в СМИ просочилась информация о том, что среди обвиняемых фигурируют
«Сына не нужно даже бить, достаточно папкой по столу стукнуть — и он скажет все, что хочешь»
Ольга Николаевна рассказала, что ее младший сын Антон с 14 лет прислуживает в церкви. Он несколько отстает в развитии, но глубоко верующий и очень доверчивый человек. Мама честно призналась в прегрешении сына: не удержался юноша от искушения и часть собранных во время службы пожертвований от прихожан... оставлял себе. А еще он якобы совершил церковный обряд освящения колец, на что по статусу не имел права. Когда об этом узнал настоятель, Деминой пришлось возмещать ущерб. Парня отлучили от пономарства, но он посещал церковь как обычный прихожанин.
— С Антоном нельзя грубо разговаривать, кричать на него, — говорит Ольга Николаевна. — У сына патологическое чувство страха, он начинает бояться, теряется, паникует. Ответит «да» на любой вопрос, лишь бы угодить человеку, который над ним имеет власть, лишь бы на него не повысили голос. Его не нужно даже бить, достаточно папкой по столу стукнуть — и он скажет все, что хочешь.
При этом парень, по словам мамы, не мог понять, который час, если, к примеру, говорили «без четверти два», он так и не научился пользоваться калькулятором...
Когда через день после взрыва милиционеры захотели пообщаться с Антоном, женщину это не удивило — в рамках расследования надо опросить всех. Но неожиданно ее ошарашили сообщением: «Антон обвиняется по
— Милиционеры, поняв, что самостоятельно Антон собрать взрывчатое устройство ни за что бы не смог, решили «подключить» к правонарушению более сведущего Сергея, — убеждена Ольга Демина. — Якобы Антон обиделся на священников и даже вслух сказал: «Они у меня пожалеют!», ну а брат помог ему собрать «адскую машинку». Однако никаких улик, что Сергей сделал ее самостоятельно, обнаружить не удалось, потому следствие изменило формулировку на «приобрел взрывчатое устройство у неустановленного лица». Ну а третьим фигурантом стал ровесник Антона Женя Федорченко, имеющий целый букет болезней, слабое зрение... Должен же был кто-то включить таймер?
Ольга Демина рассказывает, что заместитель начальника райотдела милиции предлагал и ей написать явку с повинной — якобы она знала о том, что старший сын готовит бомбу, а младший должен ее занести в храм. После чего, по словам женщины, в милиции пригрозили, что ее оформят как организатора взрыва.
— Звучали откровенные оскорбления и угрозы в мой адрес, — говорит она. — Бить не били, но прессинг был страшный — крики, стук по столу кулаком: «Пиши явку с повинной!» Мне обещали, что меня закроют «за наркотики». Как выяснилось, сыновей тоже унижали, оскорбляли, пугали тем, что мать сядет, а бабушка от этого умрет. Не обошлось и без рукоприкладства.
После того как матери обвиняемых наняли адвокатов, все трое задержанных от признательных показаний отказались.
«Дело пономарей» широко освещалось в СМИ, поэтому каждый был волен сам решать, считает ли он молодых запорожцев виновными во взрыве. Уверенных и сомневающихся в этом достаточно. А главное, совсем неубедительно звучали в зале суда доказательства вины подсудимых. Основными являлись именно те, первые признания, которые ребята дали, опасаясь за свое здоровье и жизнь близких. Но гособвинение считает, что, оговаривая правоохранителей, виновные хотят уйти от ответственности. По заявлениям о незаконных методах получения признаний прошли проверки. Но сотрудники милиции, приглашенные на судебные заседания, уверяли, что все допросы проводились в рамках закона и приличий.
— В райотделе милиционеры заставляли меня есть из помойного ведра и петь песни, — рассказывал на суде обвиняемый Антон Харитонов. — Я пел «Миллион алых роз...», а они смеялись и целились в меня из пистолета. Еще мне показывали на мобильном телефоне видео, где милиционер бьет бомжа, пугали, что и со мной такое будет. Отрезали мне карманы и часть трусов... Говорили, что меня просто «порвут и сделают инвалидом», отведут в камеру, где побьют и изнасилуют. Я воспринимал всерьез все угрозы. Когда потребовали нарисовать, как выглядело взрывное устройство, пришлось выдумать и изобразить какую-то бомбу.
В приговоре же подчеркивалось, что карманы у брюк отрезают для исследования их содержимого (а не ради унижения), на видеозаписи воспроизведения обстоятельств преступления подозреваемые показывают все без подсказок (ну кто ж на камеру будет «пинать» задержанных?). Первые ночные допросы были обусловлены необходимостью выяснить, остались ли на свободе сообщники, которые готовятся совершить еще серию взрывов. Но последующие ночные допросы были необоснованны, и поэтому суд решил не принимать их во внимание.
Кроме того, следователи отрабатывали и другие версии. Например, проверялась хозяйственно-финансовая деятельность общины, но эта версия продолжения не нашла. Однако защитники обвиняемых отыскали интересный момент: за два года до взрыва Свято-Покровская община продала землю на улице Героев Сталинграда супермаркету «Амстор» примерно за восемь миллионов гривен и взяла задаток в размере одного миллиона. Потом община сделку расторгла, но задаток не вернула, мотивируя тем, что деньги потрачены на реконструкцию церкви. Не исключено, что храм и подорвали, чтобы никто не мог понять, проводились ли там какие-то работы или нет. Имущественный конфликт между церковью и торговым домом подтверждается решениями Донецкого хозяйственного суда. Но во время суда по делу о взрыве священники об этом умолчали, а правоохранители подобную версию не исследовали.
В суде свидетели рассказали, что Харитонов завидовал святым отцам, которым несут дары и целуют руки — он мечтал о таком же. А Федорченко накануне взрыва засобирался в отпуск, но в тот роковой день все равно вышел на работу по просьбе старшего пономаря и «как-то нервно себя вел».
За оперативное раскрытие преступления правоохранители получили награды и звания
Две экспертизы, проведенные в Луганском и Донецком научно-исследовательских институтах судебных экспертиз, установили, что подсудимые давали показания под психологическим давлением. Однако суд назначил третью экспертизу — в Киеве, которая опровергла результаты двух предыдущих и легла в основу приговора.
Суд критически отнесся ко всем доводам защиты, засомневавшись в их правдивости, откинул алиби подозреваемых. В то же время приходилось сомневаться и в объективности служителей Фемиды: заседания неоднократно переносились по непонятным причинам, средствам массовой информации пытались ограничить доступ в зал, еле слышно оглашались документы, в том числе и приговор.
— Я считаю, что довольно качественно проведена определенная работа, — пояснил журналистам после заседания старший прокурор прокуратуры Запорожской области Андрей Кметь. — Наше предложение о назначении наказания совпало с тем сроком, который назначил суд. Осужденные имеют право в течение 15 дней обжаловать приговор в Апелляционном, а затем — в Высшем специализированном суде.
— Такой вердикт не стал для нас неожиданностью, хотя была какая-то доля надежды на справедливый суд, — уже с высохшими от слез глазами признается Ольга Демина. — Вы сами слышали — не было предоставлено ни единого убедительного доказательства вины! Мои слезы — это минутная слабость, я готова к дальнейшей борьбе, как и мои дети. Будет апелляция, будет Верховный суд, будет Европейский суд. Я собираюсь добиться личного приема у Президента, который дал задание срочно найти виновных и этим поставил правоохранителей в жесткие временные рамки. Они и постарались, получив впоследствии награды и повышение по службе... Когда судья Владимир Минасов дочитывал приговор, Антон просто изменился в лице, у него даже нос заострился и лицо потемнело, ведь ребята до последней минуты надеялись, что их освободят.
— Я полагала, что люди в мантиях задумаются: если они поступят неправильно, то и с ними когда-то так поступят, — вздыхает мама Евгения Федорченко Ирина Пашкульская. — Потому что в Евангелии сказано: «Какой мерой мерите — такой и вам отмерено будет».
— У всех представителей защиты — шок, — резюмирует адвокат Сергея Демина Валентин Наливайко. — Приговор будет
обжалован в установленный законом срок.
*Ирина Пашкульская, мать Евгения Федорченко (слева), и Ольга Демина, мать Сергея Демина и Антона Харитонова, заявили, что будут обжаловать судебное решение во всех инстанциях, вплоть до Европейского суда
Адвокат Юрий Шуляков назвал доказательства, приведенные в первой части описания преступления, их «подобием». «Мы в приговоре увидели очередную подтасовку тех доказательств, которые устраивали суд, — считает адвокат Алла Подколзина. — Из этого перечня исключили ночной допрос Демина, потому что он не укладывался в общую картину, а также опознание сумки и кастрюли, которых Демин вообще не видел».
— Я не имею юридического образования, потому не могу критиковать или комментировать работу правоохранительных служб и судей, — объясняет настоятель храма Петра и Февронии (воздвигнутого на территории взорванного) архимандрит Леонид (Шеремет). — По-человечески этих ребят мне жалко. Еще в начале судебного процесса мы обращались к суду с просьбой карать их не слишком сурово. Будем молиться, чтобы Господь не оставлял осужденных своей милостью, а как уж это будет — неведомо.
*Рядом с пострадавшим от взрыва Свято-Покровским храмом построили деревянную церковь святых Петра и Февронии
4389Читайте нас в Facebook
