Наталья Сумская: «Поступая в театральный, я сказала приемной комиссии, что к актерам Сумским не имею отношения»
«Наталья Сумская — член большой актерской семьи. Этой профессии посвятили свою жизнь ее родители, Анна Опанасенко-Сумская, недавно отпраздновавшая 80-летний юбилей, и Вячеслав Сумской, муж Анатолий Хостикоев, младшая сестра Ольга. Творческий путь избрали для себя и дети Натальи. Дочь Дарья поет, а сын — студент первого курса театрального института имени Карпенко-Карого. И даже внучка Валерия, которой не исполнилось еще и три годика, уже проявляет актерские способности. „В наш род пошла, видно уже сейчас“, — заверила Наталья Вячеславовна.
В 22 года актриса получила первую масштабную роль, определившую ее карьеру — сыграла Наталку-Полтавку в одноименном музыкальном фильме Родиона Ефименко. Затем были картины „Дударики“, „Кармелюк“, „Конотопская ведьма“, а также яркие роли в Театре имени Ивана Франко, где она воплотила на сцене образы Дидоны („Энеида“ по Котляревскому), Жанны Д’Арк (рок-опера „Белая ворона“), Матильды („Синьор из высшего общества“), Кайдашихи („Кайдашева сім'я“). Попробовала себя Наталья и в роли телеведущей — семь лет отдала проекту „Ключевой момент“. Сейчас Наталья играет Мадам Гортензию в спектакле „Грек Зорба“, работает в театральном проекте „Бенюк и Хостикоев“, снимается в кино. В общем, работы у Натальи Вячеславовны хватает. Тем не менее народная артистка нашла время, чтобы за чашкой зеленого чая поговорить с журналистом „ФАКТОВ“.
*Народные артисты Украины Наталья Сумская и Анатолий Хостикоев уже много лет вместе. При этом неразлучны 24 часа в сутки: и дома, и на работе (фото Сергея Тушинского, „ФАКТЫ“)
— Поздравляю вас, Наталья! Что значит для вас эта награда?
— Спасибо. Но награда — это всегда приятно. Еще важно, когда и где ее получаешь. Премия кинофестиваля Молодость» — такая тяжелая, увесистая статуэтка. И очень неожиданная для меня награда. Я никогда ничего не жду, просто с любовью и полной самоотдачей работаю. У нас в доме есть специальное место, где мы все это складируем — есть и «Золотые пекторали», и другие награды, дорогие для нас с супругом. Премия «Молодости» дает надежду, что украинское кино все-таки будет развиваться, ведь в рамках фестиваля есть отдельный конкурс украинских лент. В прошлом году я была в жюри, ощутила мощь, сильный толчок и желание молодых людей что-то делать. Это свежо и интересно.
— Рискнули бы сняться в главной роли в фильме совсем молодого, неизвестного режиссера?
— Запросто! Была бы рада получить роль у молодого режиссера, который точно знает, чего хочет, и может четко поставить задачу перед актером. Кстати, нынешним летом я это сделала — сыграла в короткометражке. Для меня начинающие режиссеры как дети, с огоньком в глазах, огромным желанием что-то делать. И не боятся совершать ошибки. Этот эксперимент для меня был не работой, а знакомством с людьми. Предлагая что-то зрителю в театре, в кино, мы смотрим, как живут, чувствуют себя другие люди. Чем больше работы у меня, тем лучше мое настроение. А когда ритм спадает, появляется уныние, растерянность.
— Чем спасаете себя в таких ситуациях?
— Никогда не сижу сложа руки. Мое типичное состояние — репетиции. Все время думаю над ролью и, конечно же, стараюсь уделить внимание своей семье и родне.
— Или заняться вокалом? Вы удивили всех, спев вместе с народным хором «Калина» во время вручения вам награды во Дворце «Украина».
— Это был экспромт. Не могла упустить возможность спеть с профессионалами, огромным коллективом, который знают и слушают во многих странах мира. Сначала я колебалась, ведь привыкла всегда основательно репетировать. А тут времени было совсем мало. В день выступления мы встретились, спелись. Чувства были непередаваемы.
— Вы бы, наверное, могли стать успешной певицей?
— Актерская профессия давно стала неотъемлемой частью моей жизни. Как певица я выступала в спектаклях «Рождественская ночь», «Конотопская ведьма», «Майская ночь». Когда я уже работала в театре, известный композитор Анатолий Горчинский, автор великолепной «Росте черешня в мами на городi», предлагал мне свои произведения. Но я не использовала тот шанс. А потом произошел какой-то прорыв во время сотрудничества с Юрием Рыбчинским и Геннадием Татарченко в рок-опере «Белая ворона». Это я принесла их пьесу в театр.
— Значит, вам они обязаны успехом?
— Я раза три подходила к руководителю театра Сергею Данченко с этой пьесой. Он был неуверен, тогда я уговорила его встретиться с авторами, и на следующий день Данченко решил ставить это произведение в театре. За месяц рок-опера была готова! Мне повезло работать с уникальным партнером — моим мужем Анатолием Хостикоевым. С его подачи наша «Ворона» «летала» десять лет. Потом она оказалась в театральной компании «Бенюк и Хостикоев».
— В этом творческом союзе родился спектакль «Про мышей и людей», а вы получили высшую государственную награду — Шевченковскую премию.
— Премия досталась мне со второго раза. В 2007-м было слишком много соискателей, и наш спектакль получил народную награду — чугунную фигурку Кобзаря. А уже на следующий год постановка стала лауреатом Шевченковской премии. Конечно, для нас это было признание. Ведь что бы ни говорили об этой государственной награде, как бы ее ни покусывали, пытаясь снивелировать, но у нас в стране пока ничего другого и лучше нет.
— Премию на что потратили?
— Денег я так и не увидела. На премию супруга мы что-то приобрели. Не диван ли? Я уже не помню. А моя премия куда-то исчезла. И я не стала предъявлять претензии к Министерству культуры, добиваться. Так же получилось и с премией имени Леси Украинки за спектакль «Кайдашева сім'я». Призовой фонд тоже как-то рассосался. А вот спектакль «Синьор из высшего общества» стал уникален тем, что на одной сцене собралась наша большая актерская семья. В программках Анатолий Григорьевич решил указать не звания артистов, а родственные связи: отец, мать, сестра, бывший муж, муж теперешний… Было оригинально и смешно, а главное — правдиво. Мы же ничего не придумали.
— Как уживались родственники на одной сцене?
— Прежде всего мы актеры. Конечно, бывали разные ситуации, ведь порой близкому человеку заявишь такое, чего чужому никогда в жизни не скажешь. Больше всего как режиссеру проекта доставалось Анатолию Хостикоеву, но он разрулил все, мы попритерлись.
Кстати, я даже понятия не имела о том, что меня выдвинули на звание народной артистки Украины. Объявление поместили в холле театра, оно там провисело до часу дня, а я даже не заметила. Потом его сняли. А примерно через год Сергей Владимирович Данченко подошел ко мне и говорит: «Ну, ты не волнуйся, скоро звание получишь». — «Да я и не волнуюсь, поскольку ничего не знаю об этом». Я же не ради наград выхожу на сцену.
— Разве актеры не стремятся к признанию и славе?
— Прежде всего я работаю, думаю о роли. Для меня признание — аплодисменты зрителей. А награды — это уж как получится.
Я очень долго ждала своего национального материала. Когда увидела сценарий «Кайдашевої сім'ї», обрадовалась. Но когда начала читать — ужаснулась, там были политические лозунги, речевки, совершенно никчемный сценарий, просто коллаж какой-то, смешанный с произведением украинского классика Ивана Нечуя-Левицкого. Постановочным коллективом мы решили вместе переделать сценарий. В афише так и написали: «Версия Театра имени Франко». В этом спектакле я репетировала босиком, в старинной украинской сорочке, с настоящими горшками, ступками, рогачами и кочергами. Приехала к маме в село Катюжанка на «Рафике» и загрузила тогда полную машину раритетных вещей, собранных у родственников и односельчан. Потом все эти предметы перекочевали в спектакль «Безталанна».
— Вы ведь впервые вышли на сцену в 6 лет?
— Это было во Львове, в Театре имени Марии Заньковецкой. Я тогда еще в садик ходила. Вместе с отцом репетировала в спектакле «Невільник» по произведению Тараса Шевченко «Сліпий». Папа играл главную роль — слепого Ярему, партнершей его была Любовь Каганова, тоже прекрасная актриса, недавно ушедшая… На генеральной репетиции папа заклеил глаза, остались только маленькие щелочки. Актеры так самоотверженно играли, что я во все поверила, испугалась, что папа действительно ослеп, и расплакалась. А роль моего персонажа — Поводыря — предполагала невозмутимость. Ведь они каждый день помогали слепым и не обливались по этому поводу слезами. И меня заменили. Потом мама читала мне «Тополек мой в красной косынке» Чингиза Айтматова, а я повторяла своим детским, но сиплым мальчишеским голосом. Это все записывалось для радио. Кстати, я получила тогда свой первый гонорар — аж 60 рублей. Мама купила мне шубу. К сожалению, я эти записи не слышала, так и не удалось их разыскать. Вот хочу обратиться к коллегам через газету, вдруг кто поможет разыскать их, может, они хранятся где-то в архивах национального радио.
— Получается, вы с детства осознанно готовились стать актрисой?
— Вряд ли я тогда это осознавала. Родители приучали нас к профессии, влюбляли в нее. Нашего с Анатолием сына мы тоже рано начали вводить в профессию. В два годика он уже выходил на сцену в спектакле по Гофману «Крошка Цахес». Сын все время стоял за кулисами и был не при деле, ему становилось скучно, он капризничал. Чтобы найти для него занятие, мы выводили малыша на поклон. И для спектакля это было хорошо — зритель понимал, что прошло энное количество времени, и у героев уже родился первенец.
Я сделала сынуле такой же наряд, как у нас, большие очки. Этот костюмчик мы передали нашим приятелям, коллегам в театре, для их детей. Кланяться Славика никто не учил. Он просто повторял за взрослыми и безумно радовался, когда зрители аплодировали. Так что театр начинается с поклона. О чем сказал незабвенный драматург Григорий Горин. В пьесе «Кин Четвертый» есть такой диалог: «С чего будем репетировать?» — спрашивала молодая героиня Анна, которую я играла. И Эдмунд Кин ее учил: «С поклонов, дорогая».
Сейчас Вячеслав — студент театрального вуза. Как же мы переживали, когда он поступал! Вымотали и себя, и его. Были требовательны к сыну, все время спрашивали: «Ты прочел, ты подготовился, ты выучил?» Дома устроили экзамен посложнее, чем в институте. Успокоились только, когда увидели его лучезарные глаза и довольную улыбку после экзамена.
А я в свое время в театральный институт боялась поступать. Всем говорила, что у меня есть на выбор три вуза, думала даже пойти в институт иностранных языков, если провалю экзамены в театральный. Коллега родителей из Запорожского театра Трущановский, игравший Ленина, что было весьма почетно, спросил: «А куда ваша Наташа едет поступать?» — «В театральный». — «Да что вы, там нужны выдающиеся способности». Поэтому, услышав такое, я засомневалась. Стыдно было не оправдать надежду родителей. 
Я даже приемной комиссии соврала, что к актерам Сумским не имею никакого отношения. Просто однофамилица. Но они сразу сообразили, на кого я похожа. В общем, мне подфартило.
*Наталка Полтавка (Наталья Сумская) и Петро (Анатолий Матешко). Кадр из фильма. 1978 год
— Как потом и с первой киноролью?
— Тогда я уже работала в Театре имени Франко. Киногруппа подбирала актеров для фильма «Наталка Полтавка». Придя к нам на служебную проходную, они увидели Наталью Михайловну Ужвий, которая после репетиции, чинно спускалась по лестнице. К ней и обратились: «Кого бы вы посоветовали нам на роль Наталки Полтавки?» — «А что тут советовать, вон она стоит», — сказала Наталья Михайловна, указав на меня. А я как раз после репетиции собиралась идти домой. Вот так с ее легкой руки я получила эту роль. А утвердили меня благодаря второму режиссеру картины, замечательной женщине, похожей на Золушку, которая ультимативно заявила: «Если не будет сниматься Сумская, я уйду из картины». Об этом я узнала совсем недавно из газет. Теперь вот ищу эту женщину, чтобы поблагодарить. В нашей профессии многое зависит от человеческих симпатий, от того, что кто-то кого-то вовремя заметил. Все решает случай…
10243Читайте нас в Facebook
