Николай Усок: «Лежа на полу с развороченной правой рукой, я был уверен, что не выживу»
В отличие от соседних государств, в Украине террористические акты, к счастью, происходят редко. Поэтому взрыв на международном пункте пропуска «Бачевск» в Глухове Сумской области, который произошел 4 октября этого года, поразил жителей нашей страны. Из России в Украину въезжал микроавтобус с молдавскими номерами, в котором находились четыре пассажира. Во время осмотра оказалось, что в салоне прячется еще один мужчина. Его паспорт выглядел странно. Чтобы перепроверить данные, этого человека провели в помещение паспортного контроля. Что-то в задержанном насторожило старшего прапорщика Николая Уска, поэтому он попросил своих сослуживцев выйти из помещения. И не зря. Буквально через секунду раздался взрыв! Террорист погиб на месте. Позже выяснили, что это был чеченец, бежавший из России и пытавшийся спрятаться в Украине. Два наших пограничника получили травмы, причем у Николая Уска они были настолько тяжелыми, что в первые сутки врачи опасались делать какие-либо прогнозы, а в интернете даже появились сообщения: один из пострадавших погиб… Значит, будет долго жить! Два дня назад стало известно, что спецслужбы Украины задержали сообщников террориста.
«ФАКТАМ» удалось встретиться с Николаем в столичной больнице спустя месяц после происшествия. Он уже прошел длительное сложное лечение. Предстоит перенести еще несколько операций. На лице и теле у Николая остались шрамы от осколков разорвавшейся гранаты. Но таких мужчин шрамы только украшают.
— Врачи считают, что эти осколки не нужно удалять — они закапсулируются и не будут беспокоить, — говорит Николай Вячеславович. — Да я их и не чувствую, хотя в тканях лица осталось пять или шесть. Видите на переносице черную точку? Это один из них. В левой руке их более двадцати, в животе — два. Вот только один крохотный кусочек не дает мне покоя — на лбу. Могу его даже пальцами прощупать. Наверное, попрошу удалить.
Мы разговаривали с Николаем и его женой Анной в палате столичного Национального института хирургии и трансплантологии. Мужчина сидел на кровати, время от времени придерживая или более удобно перекладывая правую руку, загипсованную и забинтованную от кончиков пальцев до подмышки.
— Рука так серьезно пострадала потому, что в момент взрыва я как раз оттолкнул ею задержанного, — вспоминает Николай Вячеславович. — Мужчина хотел выйти на улицу, но я не мог этого допустить, ведь там находились мои коллеги и люди, которые проходили паспортный контроль. Чувствовал, что от этого человека исходит опасность. Вот и постарался, чтобы он остался в комнате, где больше никого не было.
— Как вы поняли, что задержанный опасен?
— Даже не знаю, — улыбается Николай. — Он прятался в микроавтобусе, что уже само по себе было подозрительным. Когда предъявил паспорт, я сразу понял: с фотографией что-то не то. Поэтому и пригласил его в помещение пограничного пункта. Мужчина вел себя очень спокойно. Но меня все же что-то настораживало. Непростой он был… Вот я и попросил пятерых других пограничников выйти из комнаты. Сказал им отвести людей подальше, а сам вызвал подкрепление. Услышав это, задержанный заметно занервничал. Когда он зубами выдернул чеку, стало ясно: под курткой у него висела граната и сейчас будет взрыв.
— Было страшно?
— Почему-то нет. Как будто находился в состоянии эйфории. Важно было не допустить, чтобы пострадали другие люди. Я же старший смены. Да и произошло все очень быстро, не успел испугаться. Взрыв, толчок, удар… Я уже лежу на полу. Вокруг кровь. Боль, в голове шум. Подумал тогда, что вряд ли выживу, ведь видел, как кровь хлещет из развороченной руки. Бросившихся ко мне ребят спросил: «Что с ним?» «Все», — коротко ответили они. Я не терял сознания, даже посоветовал кому-то: «Сними мой ремень и перетяни плечо, чтобы хоть немного остановить кровь». «Скорая» повезла меня в Глуховскую районную больницу. Я благодарен медсестре Людмиле Алексе, которая в машине была рядом со мной. Она и обезболила, и руку перетянула профессионально, и жене моей позвонила, когда я номер продиктовал.
— Это был страшный звонок, — говорит супруга Николая Анна. — Люда представилась и сказала: «Беги в больницу, мы скоро приедем». На мой вопрос, что с Колей, она ничего не ответила. Тогда я спросила: «Жив?» «Да», — сказала медсестра и отключилась. Я, естественно, тут же побежала в больницу. Когда Колю перекладывали из кареты на носилки, на него страшно было смотреть. Бушлат, мясо, кости… Кровь лилась так, что на следующий день не могли отмыть ступени приемного отделения — пришлось песком засыпать…
Как только стало известно, что один из военных получил тяжелые травмы, из Киева в Глухов выехали лучшие специалисты Центрального клинического госпиталя Государственной пограничной службы Украины: анестезиолог-реаниматолог Виктор Худяков, ортопед-травматолог Владимир Лопайчук, медсестра-анестезист Ирина Федорова. По санавиации вызвали сосудистых хирургов из Сум.
— Я видела, сколько врачей приехало из Киева, — продолжает Анна. — Так же, как и я, буквально к каждому их слову прислушивались руководители харьковского управления пограничной службы Юрий Стрельник, Владимир Столепченко, которые находились здесь же, да и сам глава Госпогранслужбы Украины генерал армии Николай Михайлович Литвин. Очень страшно было, когда главный врач районной больницы Владимир Лютов утром признался: «Мы сделали все, что могли. Теперь сами ждем. Состояние Николая тяжелое. Он может шагнуть как сюда, так и туда»…
— Помню, как проснулся в реанимации, — говорит Николай. — Мне сразу убрали трубку дыхательного аппарата. Врач сказал: «Ты жив». У меня после этих слов уже не было никаких вопросов — понимал, что родился во второй раз.
— Самое удивительное, что и пострадавшую руку не ампутировали, хотя врачи поначалу допускали такую возможность, — продолжает Анна. — Они объяснили: если речь будет идти о риске для жизни, руку уберут. Но, к счастью, после операции она потеплела.
Через несколько дней Николая перевезли в Киев — в госпиталь пограничной службы, в отделение анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии. В лечении этого пациента были задействованы практически все хирургические отделения. Начальник клиники хирургии Юрий Левшов, начальник хирургического отделения Михаил Петренко, начальник отделения анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии Анатолий Шляхтун, травматолог-ортопед Владимир Лопайчук поэтапно очищали рану от некрозированных тканей, выполнили остеосинтез (скрепили сломанные кости с помощью металлической системы). Каждый день врачи предвосхищали развитие осложнений, которые могли привести к гибели пострадавшего.
Также были проведены консилиумы с участием разных специалистов, ведь состояние пострадавшего оставалось тяжелым. Пригласили и микрососудистых хирургов из Национального института хирургии и трансплантологии, у которых большой опыт в спасении конечностей. Им не раз удавалось пришивать руку или ногу, когда, казалось, это было невозможно. Николая осматривали Сергей Галич и Александр Резников. В 2007 году Александр Викторович даже получил награду «Гордість країни» в номинации «Врач года» — он пришил стопу десятилетнему мальчику так, что уже через год никто не мог поверить в то, что она была полностью отсечена.
— Увиденное во время знакомства с Николаем даже нас повергло в ужас, — признается заведующий отделом восстановительной микрохирургии и трансплантации тканей Национального института хирургии и трансплантологии доктор медицинских наук Сергей Галич (на фото). — Рука была в прямом смысле разворочена — от пальцев до подмышечной впадины. Взрыв повредил лучевую кость, плечевую артерию и вену. Сосудистый хирург из Сумской области, приехав в районную больницу, восстановил поврежденный сосуд и кровоток в конечности. Благодаря этому рука осталась живой. Но сшитая артерия находилась среди гнойных тканей. Это грозило кровотечением. Если бы оно возникло, то, вполне возможно, руку пришлось бы ампутировать. Часть мышц, поврежденных взрывной волной, отмерла, шел некротический процесс. Коллеги из госпиталя пограничников профессионально подготовили руку к следующей операции, но и мы иссекали отмершие ткани каждый день. Огромную инфицированную рану нужно было очистить и закрыть. В общем, ситуация оказалась критической.
В ходе вмешательства планировали закрыть полплеча и все предплечье. Для этого со спины Николая взяли кожно-мышечный лоскут размером 40 на 15 сантиметров с питающей его сосудистой артерией. Но даже его не хватило, чтобы полностью закрыть рану. На треть предплечья наложили искусственную кожу. Операция была очень сложной, ведь впервые работали с пациентом, получившим травму во время взрыва. Вместе со мной оперировали микрохирурги Александр Резников, Евгений Симулик, Ольга Гиндич и Денис Боровик. Нам помогали анестезиологи Дмитрий Рудаков и Андрей Мазур. Операция длилась около пяти с половиной часов.
Мы очень переживали, не погибнет ли лоскут. Все ткани руки были тяжело контужены, в момент взрыва они ощутили сумасшедшее давление. Из-за этого долго держался отек. Обычно критическими считаются пятые, седьмые и четырнадцатые сутки. В случае же Николая каждый день быль опасным. И, кстати, искусственную кожу нам таки пришлось заменить — она не прихватилась к тканям руки. А вот лоскут, к счастью, прижился. Правда, чтобы не допустить осложнений, пришлось демонтировать систему наружной фиксации, которая скрепляла сломанную кость. Мы зафиксировали руку в гипсовой лангете. Когда срастется перелом и окончательно спадет отек, можно будет начинать работать этой рукой. Хотя мы до сих пор не можем оценить, насколько повреждены нервы. Но то, что мужчина шевелит пальцами, — хороший знак.
— Я уже могу взять за руку жену, — улыбается Николай.
— За время вашей службы на границе часто случались опасные ситуации? — спрашиваю Николая.
— Ни разу. А ведь я служу на этом пограничном пункте с 1995 года.
— Анна, вы знали, что ваш муж — герой?
— Никогда в этом не сомневалась, — отвечает женщина. — Я же за ним как за каменной стеной. Познакомились 16 лет назад на службе — я работала младшим инспектором пограничной службы, вскоре поженились. У нас двое детей. Дочке Александре 15 лет. Она хорошо понимает, что отец был на грани смерти. Сыну Илье 11. Ему объяснили, что с папой произошел несчастный случай. В школе директор и учителя сразу предупредили учеников: нельзя ни о чем расспрашивать наших детей, чтобы психологически не травмировать. Но Санька, конечно, в интернете много читала о взрыве на границе. Правда, умница, брату об этом не рассказывает. В прошлые выходные они приезжали в Киев нас проведать. Сын сразу предложил: «Давай заберем папу домой!» Честно говоря, каждый день, когда Коля уходил на работу, была спокойна: сейчас же мирное время…
*Этот снимок сделан за полгода до несчастья. Несколько дней назад навестить родителей в киевской больнице приехали 15-летняя дочь и 11-летний сын. Илья сразу сказал: «Мама, давай уже заберем папу домой» (фото из семейного альбома)
— Знаете, встретив Николая на улице, в жизни бы не подумал, что он может кого-то закрыть своим телом, — говорит Сергей Галич. — Но в той ситуации он повел себя как настоящий герой: пожертвовал собой, чтобы не пострадали сослуживцы, простые люди. И во время лечения Николай держится мужественно, хотя у него были сильные болевые ощущения. Он доверяет нам, уверен в том, что все окончится хорошо. Это тоже немаловажно для выздоровления.
В минувший вторник Николая выписали из Института хирургии и трансплантологии, но не домой, а в соседнюю клинику микрохирургии глаза.
— Левый глаз у Николая в порядке, а правый серьезно поврежден контузией, — говорит главный врач столичного Центра микрохирургии глаза Сергей Рыков. — У этого пациента было массивное кровоизлияние на глазное дно с разрывами сетчатки и повреждением роговицы. Специалисты нашего центра уже провели операцию высшей категории сложности: восстановили анатомические структуры сетчатки, приварив лазером места ее разрыва. Пока сложно прогнозировать, удастся ли вернуть Николаю зрение. Нам чаще приходится иметь дело с проникающими ранениями, когда глаз травмирован иглой или ножом, а тут — контузия. Осколки, которые находятся за глазным яблоком, решили не трогать — они закапсулируются и не будут беспокоить Николая. Если же попытаться их убрать, только увеличим и усугубим травму. Наш пациент сам понимает тяжесть ситуации и видит, как мы хотим ему помочь. Но не все, к сожалению, зависит от врачей.
— После лечения у офтальмологов, возможно, необходимо будет снова обратиться к шалимовцам — они считают, что может понадобиться следующая корректирующая операция на руке, — говорит Николай. — Сергей Петрович Галич и Александр Викторович Резников объясняли: некоторое время еще придется побыть их пациентом. А я и не сопротивляюсь — они сделали все, чтобы спасти мне руку. Даже если она не будет работать в полном объеме, своя все же лучше любого протеза. Но я готов активно разрабатывать руку, даже преодолевая боль.
— По работе скучаете?
— Да, ребята постоянно звонят, интересуются моим состоянием. Подбадривают. Надеюсь, когда поправлюсь, мне позволят вернуться на границу…
*В спасении Николая Уска принимали участие десятки врачей, благодаря чему удалось сохранить пограничнику и жизнь, и руку. Анна каждому из них не устает говорить добрые слова
Фото автора и Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
6901Читайте нас в Facebook
