«Такого жестокого обращения я еще не видела. Даже с убийцами-рецидивистами обычно поступают лучше»
«ФАКТЫ» подробно рассказывали о том, что за противоправные действия под Администрацией Президента милиционеры задержали девять человек. Как сообщили в милиции, именно они устроили 1 декабря провокации на Банковой: бросали дымовые шашки, били сотрудников «Беркута» и атаковали правоохранителей слезоточивым газом. Среди задержанных оказались журналист, дальнобойщик, архитектор, бывший директор группы «Океан Эльзы», фотограф и другие люди, ранее не имевшие конфликтов с законом. В прокуратуре заявили, что у них изъяли дымовые шашки, шумовые гранаты и ножи, их опознали пострадавшие (те самые сотрудники «Беркута»). Однако на защиту обвиняемых встали митингующие. Сейчас арестованных активно поддерживают правозащитники, а их родным предлагают помощь даже незнакомые люди. «За решеткой оказались невиновные! — пишут в соцсетях. — На видео штурма Администрации Президента нет ни одного из задержанных. Вещи, которые у них якобы изъяли, никто не видел. Да и изымали их без понятых…»
При задержании почти все арестованные получили травмы. В интернете есть видео, на котором сотрудники «Беркута» жестоко бьют задержанных ногами и палками. В результате пятеро мужчин попали в больницу, но, несмотря на тяжелое состояние, все же были доставлены в зал суда. Поздно вечером, когда избирали меру пресечения для задержанного дальнобойщика Владислава Загоровко, в суд приехала «скорая». Помощь врачей понадобилась супруге Владислава Светлане — узнав, что мужа арестовали, женщина потеряла сознание.
«Свет, ты зря переживала — на Майдане все спокойно. Бери детей и приезжай»
— Я очень испугалась за Свету, — говорит адвокат Владислава Загоровко Наталья Дорошенко. — Когда судья зачитал постановление об аресте, она закричала: «Не может быть!» и лишилась чувств. В это время в коридоре суда ее ждали трое детей: дочки восьми и 17 лет и полуторагодовалый сын. Когда Свету привели в чувство, она начала спрашивать: «Где муж? Когда я смогу его увидеть?» Но Владислава к тому времени уже увезли в изолятор временного содержания… Я и сама не могла поверить, что при полном отсутствии доказательств вины Загоровко все же арестовали. Единственным свидетелем, который якобы видел, что Владислав бил сотрудника «Беркута», оказался сам спецназовец. На этом доказательства заканчивались. И если у остальных арестованных, судя по документам, изъяли дымовые шашки и ножи, то в случае с Владиславом подобные вещи не зафиксированы даже в протоколах. У него отобрали лишь старенький мобильный телефон, водительские права и удостоверение многодетного отца. Этих «доказательств» оказалось достаточно, чтобы обвинить Владислава Загоровко в массовых беспорядках.
— На суде муж очень плохо себя чувствовал, — вспоминает Светлана. — До этого у него не было проблем со здоровьем. А в зал суда его привезли с распухшим лицом. Правый глаз постоянно слезился. Весь в синяках и гематомах, муж просил отвезти его в больницу. Судья как будто не услышала. А через день Владику стало совсем плохо. Оказалось, кто-то из спецназовцев так сильно ударил его в глаз, что произошло отслоение сетчатки.
День, когда Владислав решил пойти на майдан Незалежности, Светлана помнит в мельчайших деталях. До 1 декабря ее муж поддерживал евроинтеграцию, но ходить на Майдан у него не получалось.
— Муж работает дальнобойщиком, — объясняет Светлана. — Возвращался домой таким уставшим, что ни на какие митинги сил не оставалось. Мне тоже было не до этого — я нахожусь в декретном отпуске с полуторагодовалым сыном. И только в воскресенье, 1 декабря, у Владика выдался выходной. Вечером мы планировали пойти в магазин детских игрушек за подарком для восьмилетней Яны — через несколько дней у дочки должен был быть день рождения. А утром муж решил наконец съездить на Майдан. «Я ненадолго, — сказал. — Хочется своими глазами увидеть исторические события». Около половины двенадцатого перезвонил: «Свет, я уже на месте. Зря ты переживала — здесь все спокойно. Бери детей и приезжай». Но я так и не поехала. С тех пор мы еще несколько раз созванивались — Владик говорил, что у него все в порядке. А около четырех часов дня я почему-то не смогла ему дозвониться. Сначала муж не брал трубку, потом и вовсе оказался «вне зоны доступа». Решив, что в его стареньком телефоне села батарея, я стала ждать — ведь Владик помнил, что мы собирались в магазин, и до шести часов вечера должен был прийти домой. Но не пришел даже в семь. Тогда уже я забеспокоилась.
Светлана обзвонила всех друзей и знакомых мужа, но никто не знал, где он. Женщина начала звонить в больницы и в милицию. Везде отвечали, что о человеке с фамилией Загоровко не слышали. А около одиннадцати часов вечера Светлане наконец позвонил супруг. «Света, меня задержали, — сказал Владислав, тяжело дыша. — За… организацию провокаций. Сам не понимаю, что происходит. Сейчас у меня заберут телефон и опять начнут бить…» На этом связь оборвалась.
— Страшно даже вспоминать, — глаза Светланы наполняются слезами. — Я не могла понять: какие провокации? И как муж мог их организовать, если он вышел на мирную акцию и приглашал на Майдан меня и детей? Это звучало как какая-то нелепая шутка. А через несколько часов со мной по телефону связалась женщина, представившаяся государственным адвокатом Владислава. «Можете ему не звонить — вашего мужа задержали, — сообщила она. — Сейчас он в следственном изоляторе». Многие нарекают на государственных адвокатов — мол, делают лишь то, что им говорят сотрудники милиции. Но этой женщине я очень благодарна за помощь. Она сразу обратила внимание, что муж сильно избит, и настояла, чтобы его осмотрел судмедэксперт. А также предупредила Владика, чтобы не расписывался под сомнительными документами, на которых ему уже предлагали поставить подписи.
«Мам, я даже не могу называть его дядей — он для меня как лучший друг»
Свидетелей, которые видели бы Владислава Загоровко среди провокаторов, устроивших драку с «Беркутом», нет. На видеороликах, снятых очевидцами, со спецназовцами дерутся совсем другие люди. Как рассказал на суде сам Загоровко, он действительно был на Банковой, но стоял достаточно далеко от места, где началась драка со спецназом. «Обозленные „беркутовцы“ принялись избивать абсолютно всех, — говорил Владислав. — В какой-то момент меня и двоих незнакомых ребят, которые просто стояли рядом, силовики повалили на землю и потащили в сторону. А когда я попробовал сопротивляться, начали бить».
— Что происходило дальше, мы узнали уже из интернета, — продолжает Светлана. — Наверное, все уже видели запись, где «беркутовцы» бьют лежащих на земле людей и кричат: «Давайте деньги!» Среди жертв я заметила и своего Владика. Узнала его по светлому капюшону спортивной куртки. Когда мы со старшей дочкой смотрели видеоролик, прибежала восьмилетняя Яна. «Мама, где наш папа? — спрашивает. — Почему он ушел на митинг и не вернулся?» Чувствуя, что меня начинают душить слезы, я сказала: «Родная, придется немножко подождать. Нашего папу арестовали. Но он ни в чем не виноват». Скрывать правду не было смысла — дочка все равно об этом узнала бы. «Так ему в тюрьме, наверное, кушать нечего? — глаза Яны наполнились слезами. — Мам, давай я ему суп приготовлю — я уже умею».
Дети не представляют своей жизни без Владика. Видя, какие у них отношения, многие не верят, что Владислав — не родной отец для Яны и Иры. Мы поженились пять лет назад. Первый муж бросил меня с двумя детьми. Яна тогда была совсем маленькой и родного папу даже не помнит. Когда он однажды исчез, я чуть с ума не сошла от переживаний. Объявила его в розыск как без вести пропавшего. И только потом узнала, что супруг просто ушел к другой женщине. С тех пор воспитывала детей сама. Думала, что уже никогда не смогу доверять мужчинам. А потом появился Владик. Мы познакомились у общих друзей, и я сразу почувствовала, что ему понравилась. Боясь даже думать об отношениях, долго не принимала его ухаживаний. Но Владик не просто дарил цветы и конфеты. Он начал во всем мне помогать. Каждый день звонил и спрашивал: «Чем тебе помочь? Ты говори, не стесняйся!» И, слыша мое привычное «ничего не нужно», начинал расспрашивать: «У вас есть обед? А продукты?» И, узнав, что чего-то не хватает, тут же ехал на рынок. Вскоре я поняла, что надежнее друга, чем он, у меня нет и никогда не было. Что бы ни случилось, Владик всегда рядом. А еще он очень понравился детям. Тринадцатилетняя Ира, несмотря на свой мятежный возраст, сразу сказала: «Мам, он такой хороший! Я даже не могу называть его дядей — он для меня как лучший друг. Свой человек, одним словом». А Яна сразу стала звать его папой.
*Дочери Светланы от первого брака сразу подружились с Владиславом и стали звать его папой
— У вас есть еще и третий ребенок?
— Да, Владислав. Я назвала его в честь мужа. Как же Владик обрадовался сыну! Последние пять лет я чувствовала себя самой счастливой на свете. Несмотря на то что муж часто был на работе и сильно уставал, он всегда находил время для семьи. Как и прежде, во всем мне помогал, большую часть хозяйственных хлопот взял на себя… Не могу смириться с мыслью, что из Владика делают опасного преступника, организатора каких-то провокаций. В это не верит никто из его знакомых. «Мам, мне приснился ужасный сон, — сказала на следующий день Яна. — Будто бы нашего папу арестовали, посадили в тюрьму. Как хорошо, что я проснулась!» Крепко обняв Яну, я расплакалась. Больше всего мне самой хотелось бы проснуться.
*Маленького Владика Светлана назвала так в честь любимого мужа. Владислав очень радовался рождению сына
«Приходится быть сильной — ради мужа и ради детей»
В пятницу стало известно, что состояние Владислава Загоровко резко ухудшилось. Правый глаз мужчины полностью ослеп. Только после этого дальнобойщика наконец госпитализировали.
— У него серьезное повреждение роговицы, — рассказала «ФАКТАМ» сотрудница Александровской больницы, попросившая не называть ее имени. — Милиционеры привезли его в наручниках и потребовали специальную палату с решетками. Мы сказали, что такой палаты в больнице нет. И, несмотря на то, что человеку срочно требовалась медицинская помощь, его увезли. Дескать, такого опасного преступника нельзя держать в обычной палате. Через пару часов, правда, привезли опять. Мужчина пожаловался, что вообще ничего не видит. В то время как врач оказывала ему помощь, он сидел в наручниках, а сотрудники «Беркута» дежурили прямо в кабинете. К нам не раз привозили заключенных, но такого жестокого обращения я еще не видела. Даже к убийцам-рецидивистам обычно относятся лучше.
— Мне сейчас звонят знакомые и незнакомые люди, предлагают помощь, — говорит Светлана Загоровко. — Некоторые присылают деньги. Спасибо всем большое — благодаря вашему неравнодушию я чувствую, что не одна. Стараюсь держаться. У меня нет другого выхода — я должна быть сильной ради мужа и ради детей. Яна изменилась до неузнаваемости — все время плачет, перестала учить уроки. Я как могу ее успокаиваю. Говорю, что папа передает ей привет, а сама даже ни разу с ним не разговаривала. Когда увидела мужа в зале суда, бросилась к нему, расплакалась… Конвоиры тут же перегородили мне дорогу. «Имейте совесть! — видя мое состояние, начали кричать присутствовавшие в зале люди. — Он же все равно в „клетке“. Разрешите жене хотя бы дотронуться до него!» Но меня грубо оттолкнули.
В столичной прокуратуре уверяют, что причастность всех задержанных к провокациям «подтверждается неопровержимыми доказательствами». В конце недели вопрос меры пресечения для задержанных будет рассматривать Апелляционный суд Киева. Как известно, члены радикальных организаций, которых очевидцы заметили в числе провокаторов, вне подозрений — они не проходят по делу даже в качестве свидетелей.
На днях у арестованных наконец сняли побои. По факту превышения сотрудниками спецназа служебных полномочий открыто уголовное производство, однако подозрение еще никому не предъявили. Владислав Загоровко пока остается в больнице. По словам врачей, ему требуется длительное лечение — иначе зрение может не восстановиться.
9136Читайте нас в Facebook
