Владимир Быстряков: «На улице Грушевского нас с Колей Караченцовым даже борщом угостили»
Приезд Николая Караченцова в Киев оказался неожиданным даже для его друга композитора Владимира Быстрякова. Известный актер приехал с женой Людмилой Поргиной поклониться Дарам волхвов в Свято-Успенском соборе Киево-Печерской лавры. Они успели сделать это 30 января — в последний день пребывания реликвии в украинской столице.
— Дары волхвов привозили и в Москву, но Коля и Люда поклониться им не успели, так как отдыхали в это время в Турции, — объясняет Владимир Быстряков. — И как только вернулись оттуда, сразу решили ехать в Киев. Паломники, узнав любимого артиста, пропустили нас без очереди. Так как Коля передвигается на коляске, реликвию сняли с пьедестала и поднесли к нему поближе. Подняться бы он не смог. Коля поцеловал святыню. Верить в чудо — всегда очень важно. Когда мы покинули храм и садились в микроавтобус, люди просили у него автографы. Он чувствовал себя по-прежнему кумиром. И, думаю, получил большой положительный заряд поддержки.
— Как себя чувствует Николай Петрович?
— Выглядит неплохо. Бодрый, загоревший. Даже шутил: «Вова, перед тобой чудак, который ездит по всему миру!» Недавно Коля с Людой были в Китае. Они очень благодарили организаторов фестиваля религиозных фильмов, который в прошлом году прошел в Киеве, за материальную поддержку, позволившую продолжить лечение в этой стране.
В Китае они присутствовали на молебне, устроенном Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. Когда он заметил, что Коля стоит на самом солнцепеке, отрядил своего помощника, и тот все время молебна держал над Николаем Петровичем красный зонт.
Жена возит Колю везде! Многие ее спрашивают, зачем она это делает. Люда отвечает, что занимается этим, потому что он — живой человек, всем интересуется. И это действительно так. Еще полгода назад, когда я его видел, Коля был довольно вялый и апатичный. А сейчас совсем другое дело! Когда мы обедали в ресторане в центре Киева, он мне сказал: «Вова, поехали туда!» — и показал на улицу Грушевского.
Кстати, поселились Коля и Люда в гостинице, которая находится между Майданом и улицей Грушевского. Они в Москве постоянно следят за нашими событиями. Но увидеть все своими глазами — это же совсем другое! Николай Петрович захотел ехать в самое пекло! Люда была в замешательстве. 
С одной стороны, вроде бы в этот день было затишье, а с другой стороны — все равно место небезопасное.
*"Коле митингующие на улице Грушевского руки целовали. Говорили: «Вы наша легенда!» (фото с сайта www. ntv.ru)
Но Коля настоял на своем. Я «запрягся» в его коляску, и мы поехали в самую гущу событий. Побывали в местах противостояния, пообщались с людьми. Нас даже борщом угостили.
— Холод ведь ужасный!
— Морозы Колю не испугали. Он был одет в шубу из стриженой норки, которую ему подарили. На голове — достаточно теплая кепка. Но, конечно, мерз немножечко. Он же сидит — размяться не может. А на улице было 25 градусов мороза! Тем не менее Коля держался молодцом. Ему все было очень интересно. Люди на улице Грушевского ему руки целовали! Говорили: «Вы наша легенда!» Конечно, Коле все это было приятно.
— И больно, наверное, из-за того, что все осталось лишь в воспоминаниях…
— А вы знаете, что он недавно в кино снялся? Я сам с удивлением узнал об этом. Сыграл в эпизоде фильма «Белые росы-2». Кстати, когда обедали в ресторане, он даже взял в руки гитару. Я запел, и он пытался подпевать. Пели мы с ним «Ты меня на рассвете разбудишь…» Хорошо посидели. Коле очень понравился борщ. Он даже за встречу грамулечку водочки выпил — немного, правда, разбавленную. Ему же в октябре будет семьдесят лет. Юбилей!
— Вы дружите с Николаем Петровичем более тридцати лет. А как познакомились, помните?
— Судьба свела нас в начале 1980-х годов. Как композитор я обслуживал мультобъединение Киевской студии научно-популярных фильмов. Написал тогда музыку к мультфильму «Алиса в Зазеркалье». Исполнять песни были приглашены Ростислав Плятт, Марина Неелова, Семен Фарада, Татьяна Васильева, Николай Караченцов.
Мы с режиссером Пружанским приехали в Москву. Ждем артистов на озвучку. И вот к студии подкатывает ржавый «лимузин» — первая купленная Караченцовым «шестерка». Он вышел из нее. Тогда уже был довольно известным артистом. Вид имел уставший. «Ну что тут у вас, маэстро?» — спросил. Я стушевался, засуетился, даю ему ноты: «Вот тут поем, здесь оркестрик пропускаем вперед, и снова поем». А он: «Стоп-стоп. А вот это что за нота? „Ми“ второй октавы? Нет у меня сегодня такой нотки. Скончалась на репетиции, царствие ей небесное. А эта „фа“ еще выше? Ну ты не композитор — альпинист!»
Я взмок, стою весь красный, проклинаю все на свете. И вдруг нахожу выход: «А давайте я за вас спою, а вы только в ведомости распишитесь!» Караченцов был ошарашен и в один миг преобразился: «А ну-ка, сыграй еще!» И все ноты нашлись: и «ми», скончавшаяся на репетиции, и «фа», и даже та, что «в природе не существует».
После записи Караченцов вез меня по ночной Москве на Киевский вокзал. Запомнился крохотный руль в его автомобиле. Он мне тогда сказал, что его подарили каскадеры и такой в Москве единственный. Но больно уж он напоминал руль с детского импортного автомобиля. А спустя время мы подружились. Сколько стран вместе исколесили!
— Есть что вспомнить?
— Однажды нас забросило даже в Новую Зеландию. Посетили племя «бывших людоедов», они нас развлекали танцами и боевыми играми. Их любимое занятие — высовывание языка при встрече. Чем дальше высунешь язык, тем больше уважение.
Но особо запомнился визит к крутому местному кутюрье. Дизайнер лично встречал нас на пороге своего офиса, стены которого украшали фото звезд в его нарядах. Среди них были и Джексон, и Джордан, и Горбачев.
И вот вынесли костюмчик для Коли — шедевр ослепительно белого цвета! На Колиной спортивной фигуре он сидел, как влитой. Караченцов смотрел на себя в зеркало и, судя по всему, так еще себе никогда не нравился. Восторг продолжался до той минуты, пока не огласили цену — несколько десятков тысяч долларов!
Коля изменился в лице и стал похож на гроссмейстера, получившего на пятом ходу мат от дилетанта. Я понял: друга нужно спасать. И громко произнес: «А вот тут-то… морщит». «Морщить» стало и в других местах. Кутюрье один за другим предлагал примерить еще с десяток костюмов. Но все они «морщили».
Коля извиняющимся голосом пояснил, что, видимо, все дело в его нестандартной фигуре. Ситуация «накалялась», нужно было выходить из «окружения». Я отправился бродить по салону и после основательного «шмона» набрел на рубашечку всего… за 600 долларов. Дешевле ничего не нашлось. Ее мы взяли без примерки. После чего я сказал Коле: «Больше никаких кутюрье — будешь ходить только по секонд-хендам и только со мной!»
— О Караченцове с большим уважением отзывался Пьер Карден — после того, как увидел его в роли графа Резанова в рок-опере «Юнона и Авось»…
— Да, и пригласил тогда его, Марка Захарова, Сашу Абдулова и Елену Шанину в Нью-Йорк. В одном из фешенебельных отелей был устроен грандиозный прием. Коля рассказывал мне в подробностях. Огромный зал с красной дорожкой и… троном. А на троне, по задумке Кардена, должен был сидеть Караченцов. Получив такое предложение, Коля стушевался. Но Марк Захаров сказал: мол, не шебуршись и не порть карденовскую задумку — иди и садись на королевский стульчик! Коля сел, и гости начали подходить к нему, представляться: Ким Бессинджер, Джулия Робертс, Синди Кроуфорд, миллиардер Рокфеллер… Все происходило, как в сказке. Мог ли обо всем этом когда-то мечтать пацан, детство которого прошло в интернате?
— На пике популярности он был баловнем судьбы…
— Хотя в ситуации попадал разные, когда и не до баловства было. Как-то снимался в Дагомысе фильм. В одной из сцен герой, которого играл Коля, с 15-го этажа гостиницы бросал сто тысяч отксеренных рублей. И полетели «соточки», разносимые ветром, по улицам города, и завизжали тормозами автомобили, и ломанула толпа отдыхающих граждан на невиданную халяву. Весь «фальшак» размели в один момент!
А на следующий день съемочной группой заинтересовались правоохранительные органы. Выложили перед киношниками «сотки» и сообщили, что ими уже вовсю люди расплачиваются вечерами в местных барах, а утром — на рынке. Запахло… статьей за такое творчество.
Спасти ситуацию мог только Коля, включив свое отшлифованное годами обаяние. И прониклись правоохранители любовью к киноискусству, и сидели до самого утра под гитару и водочку, еле их спровадили…
— Николай Петрович был частым гостем в Украине?
— Да, мы виделись регулярно. Я к нему ездил, он — ко мне. Последний раз до болезни встретились на фестивале в Сергеевке под Одессой. Даже сфотографировались под пальмой с дельфинчиком. А следующая встреча уже была, когда я навещал Колю после выписки из больницы, где он долго пролежал в коме. Коля всегда жил работой. Незадолго до аварии сказал: «Вова, нужно ускоряться — раза в три делать все быстрее». Кажется, было у него какое-то предчувствие того, что может чего-то не успеть.
Сейчас Коле тяжело очень. Он ведь привык жить на большой скорости. Поэтому, когда на Грушевского я увидел, как горят его глаза, порадовался. К слову, в прежние времена, когда Коля приезжал в Киев, мы всегда шли в центр города, гуляли.
— Слышала, что вы написали о том, что сейчас происходит в Киеве, песню?
— Да, мы создали ее с Александром Вратаревым. Она называется «Лобановский». В ней легендарный тренер киевского «Динамо» обращается к тем, кто находится в противостоянии: мол, ребята сыграйте вничью. Памятник Лобановскому, весь закопченный и оледеневший, находится в самом горниле, в самом пожарище, в самом центре боев.
Так что вот такая песня родилась. Думаю, она способна немножко утихомирить всех. И с той стороны ведь люди, и с другой. Хочется, чтобы они слышали друг друга.
9756Читайте нас в Facebook
