Алена Мозговая: «Я никогда не хотела быть певицей! Хотя папа и мечтал об этом…»
Алена Мозговая родилась в творческой семье. Ее отец — мэтр отечественной эстрады, народный артист Украины Николай Мозговой мечтал, что дочь тоже станет певицей. Низкий, бархатный голос малышки всегда выделялся среди других. «Ты будешь звездой!» — говорил Алене отец, а она боялась признаться ему, что совсем не мечтает о сцене. В конце концов, она так и не стала ее покорять, и отцу пришлось смириться с выбором дочери.
Десять лет назад именно Алена Мозговая открыла для «Евровидения» Украину. Первым завоевывать симпатии европейских зрителей отправился Александр Пономарев, к тому времени гражданский супруг Алены и отец ее младшей дочери. Тот опыт для Пономарева оказался неудачным, через какое-то время пара рассталась, но с «Евровидением» Мозговая связана до сих пор. В последнем украинском отборочном туре участвовал и подопечный Алены — вокалист Владимир Ткаченко. Уже несколько лет пару связывает не только работа. «Я совершенно счастлива!» — признается Алена и говорит, что даже не задумывается над такой мелочью, как годы.
«На Владимирском рынке нас с отцом знали все продавцы, особенно мясники»
— Почему-то многие побаиваются приближения сорокалетия, стараясь его вовсе не отмечать…
— Меня это всегда удивляло. Чего тут бояться? Я вообще не считаю, что это какой-то пограничный возраст. Мне в нем комфортно. Вспомните, как говорила героиня Веры Алентовой в картине «Москва слезам не верит»: «В сорок лет жизнь только начинается…» Так вот это — про меня. Пышных торжеств по поводу своего дня рождения я не затеваю, но, конечно же, мы соберемся всей семьей за большим праздничным столом. Я подниму бокал и поблагодарю Бога за все то, что он мне подарил за эти годы. Я ни о чем не жалею и, наверное, ничего не стала бы менять. Даже каких-то своих ошибок. Разве без них можно прожить?
— Ваш отец Николай Мозговой мечтал видеть вас на сцене. И вы какое-то время даже выступали — это тоже относится к ошибкам?
— Признаюсь, я никогда не хотела быть певицей! Да и вообще известным человеком. Я не люблю излишнего внимания к себе, когда меня узнают, окликают. Единственное исключение — Владимирский рынок в Киеве, где меня знают, по-моему, все продавцы. Это благодаря папе, с которым я с восьми лет регулярно по выходным ходила за покупками. Традиции в нашей семье соблюдались неукоснительно. Папа просыпался в субботу часов в семь утра, будил меня, и мы отправлялись на базар. Его там знали абсолютно все. Особенно мясники, которые тут же выкладывали перед нами свежий товар. Кстати, папа никогда не торговался. Любил пошутить, что он ходит, чтобы «принимать базар».
*У Николая Мозгового с дочерью всегда были очень теплые отношения
— Известно, что Николай Петрович еще и прекрасно готовил.
— Папа был большим кулинаром. Лучшее воспоминание моего детства — это утро выходного дня, когда папа, придя с базара, шел на кухню и начинал готовить. Оттуда неслись такие запахи, что оставаться в постели было просто невозможно. Затем раздавался его голос: «Девочки, все готово!» Мы с мамой знали, что дымящийся завтрак уже стоит на столе. По утрам он баловал нас изумительным омлетом по собственному рецепту. Ну, а коронным блюдом папы были, конечно, шашлыки. Такое вкусное, ароматное, мягкое мясо мог приготовить только Николай Петрович. Мама к готовке мясных блюд не допускалась.
— Ей можно было только позавидовать…
— Знаете, таких трогательных отношений, какие существовали между родителями, увы, я нигде больше не встречала. У нас с мамой рядом с отцом было чувство полной защищенности, это как находиться за каменной стеной. Помню, где бы папа ни был, но утром 8 Марта в доме всегда стоял огромный букет тюльпанов. Причем роскошных, породистых, благоухающих. Где он их доставал, как их доставляли — до сих пор остается для меня загадкой.
«Долгие годы хочу расстаться с „Евровидением“, но у меня никак не получается»
— Ваш отец хотел, чтобы вы пошли по его стопам?
— Да, он видел меня на сцене, мечтал, чтобы я стала певицей. Впервые на сцену я вышла в 16 лет, но, признаться, никакой эйфории не ощутила. Я вообще не могла понять, что я там делаю. У меня не было желания блистать, становиться известной. В конце концов папа с этим тоже смирился. Хотя всегда считал, что у меня уникальный низкий голос. Меня рано отдали в музыкальную школу, которую я благополучно закончила. Затем папа захотел, чтобы я поступила в музыкальное училище имени Глиера. Помню, как я страшно этому противилась, но в итоге пошла сдавать экзамены на факультет «народников». Спела перед комиссией «Цвете терен, цвете ясний» и успешно прошла первый тур. Следующий экзамен был по сольфеджио, и я его завалила. Папа был в шоке, но совладать со мной уже не представлялось возможным. Я подала документы в институт культуры на режиссерский факультет, проучилась первый семестр на стационаре, а затем перевелась на заочное отделение. К тому времени уже работала с родителями, у них было совместное украинско-французское предприятие, организовывающее гастроли наших знаменитых коллективов за границей. Я была администратором, занималась подготовкой документов, загранпаспортов и в реальности почерпнула гораздо больше полезной информации, чем на лекциях. К тому же эта работа мне нравилась.
— Деловая хватка у вас от отца?
— Знаете, если бы папа был деловым человеком, возможно, он до сих пор был бы жив. А он был очень честным, эмоциональным, не мог соврать и промолчать. И в этом его большая проблема. Иначе, я уверена, отец сегодня как минимум руководил бы министерством культуры.
— Вы стали именно тем человеком, кто привел в Украину «Евровидение».
— На самом деле не все так просто. Я к тому времени уже заведовала музыкальной дирекцией канала УТ-1. Однажды ко мне пришел продюсер Павел Грицак, принес запись с очередного конкурса «Евровидение» и сказал: почему бы и нам там не участвовать? «Окей», — ответила я, и мы «втянулись» в этот процесс. Позже выяснилось, что участие в подобном конкурсе дело не простое, но поскольку времени до подачи документов уже не оставалось, то я решила, что самое лучшее — отправить на конкурс Александра Пономарева.
— К тому времени вы были уже вместе?
— Да. Нам потребовались очень большие деньги, достать которые было ужасно трудно. Никто ведь не знал тогда, что такое «Евровидение». Конечно, выступай Пономарев сегодня, его номер был бы совершенно другим. Но Саша тогда находился под сильным влиянием Филиппа Киркорова, который вдруг объявился с желанием ему помочь. Филипп стал продвигать композитора Цвика Пика, уже написавшего хит для Даны Интернешнл. Я же была против этого, говоря, что если Пономарев споет песню даже, а капелла, это будет круче всего остального. Однако меня никто не послушал.
— Ситуация с «Евровидением» повлияла на ваши личные отношения с Пономаревым?
— Скорее, это их усугубило. Наши отношения и до «Евровидения» уже не были радужными, мы не являлись идеальной парой. Конечно, это было не простое время, и я очень благодарна папе, который тогда меня сильно поддержал. Впрочем, он поддерживал меня всю жизнь. Как в свое время поддержал и Пономарева. Не материально, а морально. Я помню, как папа отпаивал Сашу бульоном после его возвращения с «Евровидения», когда многие упрекали Пономарева в неудачном выступлении. Признаюсь, с тех пор я долгие годы хочу расстаться с этим конкурсом, но у меня никак не получается. Ведь, как ни крути, а участие в «Евровидении» до сих пор остается одним из рычагов влияния на отечественный шоу-бизнес. В этом году представлять нашу страну будет Мария Яремчук, и я до сих пор считаю этот выбор неправомерным. Вернее, нечестным.
— Но ваш подопечный и возлюбленный Владимир Ткаченко не смог набрать достаточное количество зрительских голосов!
— Мы вообще не смогли подсчитать его голоса, потому что «линии для голосования» были заблокированы. Впрочем, я не хочу возвращаться к этой неприятной истории. Могу лишь сказать, что если у нас с Володей будет достойная песня, то в следующем году мы вновь будем участвовать в конкурсе.
«Я плакала от осознания, что совершенно счастлива. Иногда ведь надо побыть и слабой»
— Вы — счастливая женщина?
— Да. А знаете, почему? У меня есть мужчина, который меня любит, двое прекрасных детей, мама. Разве я могу быть несчастной? К сорока годам я многое стала понимать в своей жизни. Например, что не надо ни на кого оглядываться. И уж тем более, обращать внимание на предрассудки. Если бы я так делала, то давно бы уже сошла с ума. Например, от того, что у нас с Вовой девять лет разницы! Мы познакомились с ним семь лет назад на проекте «Ты — звезда» на Первом национальном. Помню, я сразу почувствовала, что Вова — мой мужчина. Для меня было очень важно, чтобы его приняли дети, и они моментально нашли общий язык друг с другом. Помню, как Вова пригласил меня на один из эфиров проекта «Х-фактор», где он участвовал. Я сидела в зале, а он исполнил песню Константина Меладзе «Без суеты». Он знал, что это моя любимая песня. Я слушала и не могла сдержать слез от осознания, что совершенно счастлива. Иногда ведь надо быть и слабой женщиной…
*"Я еще при первой встрече почувствовала, что Вова — мой мужчина, — говорит Алена Мозговая. — Так что девять лет разницы между нами меня нисколько не смущают" (на фото с финалистом «Х-фактора» первого сезона Владимиром Ткаченко)
— А в чем тогда ваша сила?
— В вере. Я давно поняла: никогда ничего не проси, благодари Бога за то, что у тебя есть. Это правильная формула жизни. Если находит отчаяние, разочарование, я молюсь. Мне от папы досталось огромное количество икон. Но есть одна, любимая, к которой я всегда обращаюсь со словами признательности. Честно, это помогает жить. Когда ты спокоен изнутри, то и внешне молодеешь. Это проверено. Нужно собраться с духом и — вперед, напролом…
— Но если одного «духа» для красоты уже недостаточно?
— Я совершенно не против пластической хирургии. Правда, в разумных пределах. Например, я уже корректировала веки. Почему нет? Вот губы подкачивать никогда не буду. А небольшая «рихтовка» никому не повредит.
— О каком подарке вы мечтаете?
— Я мечтаю о жизни где-нибудь на Сардинии. В очень маленьком домике, с видом на море, где бы меня никто не нашел…
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
12122Читайте нас в Facebook
