«Чтобы накормить беженцев с маленькими детьми, я продала свои вещи и мобильный телефон»
Жители Крыма продолжают массово покидать полуостров. Во Львовской области беженцами занимаются централизованно, через областную администрацию. Тысячи местных жителей с радостью предоставляют приезжим крымчанам лучшие комнаты в своих домах, проводят гостям экскурсии по Западной Украине, помогают их детям устроиться в садики и школы, учат украинскому языку. В Киеве ситуация пока несколько иная. Систему информирования, расселения и оказания помощи беженцам столичная власть только начинает внедрять. Например, Министерство социальной политики опубликовало на своем сайте, что все граждане, приехавшие из Автономной Республики Крым и города Севастополя, могут бесплатно позвонить к ним на «горячую линию». Но далеко не все беженцы об этом знают и не у всех есть доступ в интернет.
На столичном железнодорожном вокзале крымчан никто не встречал, там не было даже информационных табличек или объявлений. Зато на Майдане напротив главной сцены уже месяц стоит большая палатка, куда приезжие из Крыма всегда могут обратиться за помощью.
«Напиваясь в кафе, „титушки“ пытаются спровоцировать людей на драку, а потом кричат, что они — с Майдана»
За последний месяц обстановка на Евромайдане сильно изменилась. И дело не только в том, что сейчас здесь не горят шины, не хлещут струи водометов и не стреляют снайперы. Просто вся Украина, которая раньше стягивала в центр столицы добровольцев, деньги, вещи и медикаменты, переключила свое внимание на оккупированный врагами Крым. О Майдане словно забыли, а между тем он продолжает жить своей жизнью — активисты охраняют баррикады, самооборона следит за порядком и выгоняет за периметр пьяных «титушек», женщины в стерильных халатах и масках готовят еду для ребят, живущих в палатках. Только вот меню с каждым днем становится скуднее.
На кухне в Киевской горадминистрации посетителей сравнительно немного — десятка полтора. Привычных майдановских подносов с горячим чаем с лимоном и бутербродов с колбасой и сыром не видать. На одном небольшом подносе — хлеб с малюсеньким кусочком сала, тарелки с гречкой, блюдца с солеными огурцами и помидорами. Беру горбушку черного хлеба, намазываю вареньем. Прошу чая. Молодая высокая волонтерка вздыхает, уходит куда-то и возвращается с… щепоткой заварки. Наливает мне кипятку в пластиковый стаканчик.
— Чая нет, — кричит из-за ее спины вторая активистка, полненькая женщина средних лет. — Компот тоже закончился. Пейте кипяток с ложкой варенья — это все, что могу предложить. Только во что наливать, не знаю: пластиковая посуда нынче — дефицит.
Навстречу мне выходит шеф-повар Майдана — Ирина. Девушка выглядит очень уставшей, зевает и, кажется, сейчас уснет на ходу.
— На кухне работает меньше десяти человек, — разводит она руками. — Раньше волонтеров занять было нечем, а сейчас — просто катастрофа. Я, например, не сплю по трое суток, чтобы накормить людей. Ведь на завтрак, обед и ужин нужно приготовить триста пятьдесят литров первого и столько же — второго. Правда, готовить практически не из чего. Раньше делали борщи, а теперь нет ни морковки, ни капусты, ни свеклы. Остались небольшие запасы картошки, крупы и макароны. О свежих салатах, которые мы раньше делали активистам, теперь нечего и мечтать. Не говоря уже о сырах и колбасах. Нам сейчас не несут ничего — ни приезжие, ни киевляне. Доедаем старые запасы. А еще нужно дотянуть до выборов…
— Все переключились на Крым, но ведь Евромайдан еще не закончился, — рассказывает 22-летняя Марта Курилив из четвертой казацкой сотни. — Фактически поменялось шило на мыло. Новая власть не проводит люстрацию, виновные в смерти «Небесной сотни» не наказаны, интересы народа не учтены. Если сейчас разойтись, то получится, что все эти месяцы холода, страданий и войны — коту под хвост. На Майдане сейчас работы тоже хватает. Нужно следить за порядком и дисциплиной, пресекать провокации, которые происходят чуть не каждый день. Например, подъезжает автобус, из него выходит толпа бомжей, следом за ними — пророссийские товарищи, которые фотографируют и снимают на камеры забулдыг на фоне наших баррикад. Потом выкладывают всю эту «красоту» в интернет, показывая миру, какие тут майдановцы. Или «титушки» заваливают в кафе-бар, напиваются, достают оружие, пытаясь спровоцировать людей на драку, а потом кричат, что они — с Майдана. На днях я видела на станции метро «Петровка» человека, который среди белого дня, никого не опасаясь, раздавал прохожим листовки с антиукраинскими призывами. Конечно, в такой обстановке уходить с Майдана просто нельзя. Тем более что в Киеве продолжают гибнуть люди. Мне кажется, сейчас наступило затишье перед большой бурей.
— Кто сейчас живет на Майдане?
— Постоянно здесь находится тысяча человек. А посетителей приходит туча. И иностранные журналисты, и приезжие из других областей. Мне запомнилась киевлянка — женщина лет пятидесяти, которая всю жизнь прожила в столице, рядом с Крещатиком и сейчас впервые за все время революции пришла на Майдан посмотреть. Ходила с поджатыми губами, ругала нас за то, что замусорили Киев, но благодарила, что отдали России Крым. У меня просто дар речи отнимается, когда вижу таких людей. Ведь те, кто после противостояния на баррикадах остался жив, словно постарели лет на двадцать. Знаете, как жутко сейчас ночевать в палатках! Ребята — которые днем держатся молодцом, улыбаются, шутят — во сне стонут, мечутся, кричат: «Я ранен! Бросайте «коктейль Молотова»… Они без преувеличения пережили настоящую войну. Каждый из нас и сейчас отказывается от удобств и вкусной еды, спит на досках, чтобы завтра наши дети жили в счастливой свободной стране.
«Помогите, пожалуйста. Пришлите картошки, хлеба и памперсы 5-го размера»
— Вы замужем? — спрашиваю у девушки, глядя на колечко на безымянном пальце.
— Обручена, — улыбается Марта. — Со своим будущим мужем Валентином познакомилась очень знаково. Когда началась революция, я несколько раз приезжала в Киев буквально на один день — больше с работы вырваться не могла — и ехала обратно во Львов, откуда я родом. В конце февраля не выдержала, уволилась и поехала жить на Майдан. Валентин — родом из Черновцов, он был активистом с самого начала. А 18 февраля ему гранатой оторвало два пальца. Валентина обещали отправить на лечение в Чехию, но не довезли — подлечили во львовской больнице. Как только смог, он сразу вернулся на баррикады. Богу было угодно, чтобы мы оказались в одном поезде, в одном купе. Меня покорили глаза молодого человека — добрые, умные. А также его мужественность и простота — при всем героизме 28-летний парень совершенно не кичился своими поступками. На следующий же день в компании друзей, с которыми он меня познакомил, Валентин встал на колени и… сделал мне предложение. Я опешила — ведь мы даже не повстречались хотя бы немного. Но он заявил, что его намерение совершенно серьезно, познакомил меня со своими родителями и пообещал, что сразу после окончания революции мы с ним сыграем свадьбу.
*Несмотря на полученное на баррикадах увечье, Валентин считает, что ему послана награда свыше — ведь именно во время революции он встретил свою любимую Марту
Кроме ежедневных забот по охране общественного порядка, активисты Майдана принимают беженцев из Крыма. Приезжих из Севастополя — молчаливых, напряженных, перепуганных — сразу направляют в крымскую палатку возле стелы. Узнать ее нетрудно — рядом с ней развеваются татарский и украинский флаги.
— Я единственный человек на Майдане, который занимается проблемами крымских беженцев и крымских татар, — с горечью говорит хозяйка палатки Гайде Ризаева. — Я приехала сюда из Крыма, когда только начиналась оккупация. Оставила там мужа и 12-летнего ребенка. Потому что только так видела возможность добиться правды и помочь своим соотечественникам, которые — я знала — не захотят быть гражданами России. Каждый день ко мне приходят люди из Ялты, Севастополя, Бахчисарая. Старушки, еле передвигающие ноги, мамы с грудничками, многодетные семьи. Вот видите, — Гайде показывает мне sms-ку на мобильном телефоне: «Помогите, пожалуйста. Пришлите картошки, хлеба и памперсы 5-го размера». — Это пишет мама трех деток, вдова. Ее мужа убили, когда он вышел в одном из городов Крыма на митинг с плакатом «За єдину Україну!» Теперь она, боясь расправы сепаратистов, спасается бегством. Мы поселили ее в дачном поселке под Киевом, приставили к ней охрану. Но за что мне ее кормить, за какие деньги покупать памперсы? Нам не помогает никто! Ни государство, ни город, ни даже комендатура Майдана. Причем по всему Крещатику стоят ящички с надписями «Помощь беженцам из Крыма», но нам из собранных средств не дают ни копейки! Единственный ящичек, средства из которого действительно идут на нужды крымчан, стоит у входа в нашу палатку.
*Крымскую палатку на Майдане узнать нетрудно — рядом с ней развеваются татарский и украинский флаги (фото автора)
Каждый час мне звонят или пишут люди, которые выехали, выезжают или собираются выехать с захваченного полуострова. И всех я должна разместить, накормить, одеть, обуть. Хорошо, что киевские активисты сработали четко: узнав о том, что к нам едут беженцы, стали предлагать жилье. Кто может принять два человека, кто — десять. А вот с наличными средствами у нас просто беда. Люди приезжают вообще без копейки в кармане. Они одеты в качественную одежду, дорогую кожаную обувь, а денег ни у кого нет даже на проезд. Россияне заблокировали крымчанам все карточки, все банковские счета. У них не за что накормить детей. Смотрю на малышей, на молодых мамочек — и сердце разрывается от жалости. Я начала продавать свои вещи, продала один из мобильных телефонов, чтобы хоть какое-то время кормить беженцев с маленькими детьми. Пожалуйста, напишите в газете, что нашей палатке очень нужны продукты, вещи и подгузники для детишек. Хорошо хоть с лекарствами нет проблем — за время революции медикаментов принесли столько, что хватит не на один год.
«Из-за чьей-то халатности семьдесят крымчан неделю прожили на вокзале — без еды и элементарных удобств»
Прощаясь, Гайде сказала, что собирается ехать на железнодорожный вокзал — ругаться с администрацией, которая обещала повесить объявление с информацией — куда могут обращаться беженцы, по каким телефонам звонить, куда ехать. Оказывается, объявление таки повесили — но на… втором этаже, в одном из залов для ожидания.
— И как беженцы, впервые оказавшиеся в столице, да, к тому же, находящиеся в шоковом состоянии, должны догадаться, что нужно подняться на второй этаж и искать какой-то определенный зал? — возмущается Гайде. — Из-за этой халатности и безалаберности семьдесят беженцев неделю живут на вокзале — с маленькими детьми и со всеми пожитками. Есть им нечего — они попросту бомжуют. Не говоря уже о том, что им негде помыться или сходить в туалет. Они ведь не такие незаметные, их явно видели и дежурные по вокзалу, и милиция. Но никому нет дела! Несколько человек из этой группы тяжело заболели и по «скорой» попали в больницу. Только тогда нам сообщили о них. Теперь они едут к нам в палатку (куда их деть, пока ума не приложу), а я отправляюсь на вокзал — ставить информационные столы, где круглосуточно будут дежурить наши активисты, давать приезжим из Крыма всю необходимую информацию, обеспечивать их транспортом, расселять
Чтобы выяснить ситуацию, «ФАКТЫ» позвонили на киевский вокзал. Стоят ли где-то информационные щиты, на которых можно увидеть информацию для беженцев, дежурная сначала ответить не могла. Неуверенно сказала, что на Южном вокзале были люди в желтых жилетках — представители социальных служб. Но сейчас их там нет. После этого трубку взяла женщина, представившаяся заместителем начальника вокзала, и разъяснила, что вся информация для приезжих из Крыма находится в зале № 2, на втором этаже центрального железнодорожного вокзала.
— Но как крымчане могут догадаться, куда идти и где ее искать? — не выдерживаю я.
— Так мы же беженцев встречаем с поездов и провожаем в тот зал, где им оказывают помощь.
— Люди приехали в Киев несколько дней назад, никто их не встретил, и они сидели на вокзале, не зная, куда им идти.
— Эта социальная помощь по встрече крымчан организовалась совсем недавно. Позавчера… или, может, вчера…
25 марта на Южном и Центральном вокзалах поставили информационные столы и стойки с информацией для беженцев из Крыма. Там круглосуточно находятся активисты Майдана — они оперативно координируют поток приезжих и решают их насущные вопросы.
Тем временем в столичной госадминистрации ежедневно проводятся совещания «Крым-SOS», благотворительной организации «Дом друзей» и других общественных деятелей и волонтеров, которые распределяют между собой, кто будет заниматься расселением людей, кто — медицинской помощью, кто — юридическими консультациями, кто — транспортом.
11742P. S. Те, кто хочет предложить деньги, вещи или еду для беженцев из Крыма, и люди, приехавшие с оккупированного полуострова, которые нуждаются в помощи, могут звонить координатору крымской палатки Майдана Аветису (по телефону 095 481−3916) или обращаться на «горячую линию» Министерства социальной политики (по бесплатному номеру 0 800 507 309).
Читайте нас в Facebook
