Владислав Закордонец: «Нас обвиняли в торговле людьми, а в итоге осудили за… нарушения в проведении трансплантаций»
В мае 2010 года телевизионные новости и газеты взорвались сенсационным сообщением: правоохранители раскрыли группировку, которая вербовала доноров, готовых продать свои почки для пересадки, и организовывала операции для тех, кто нуждался в этих органах. В нее якобы входили и столичные врачи — хирург и два анестезиолога. Несмотря на презумпцию невиновности и на то, что достоверные факты не были предоставлены, Генеральный прокурор, министр внутренних дел, начальник Следственного управления МВД и начальник Департамента МВД по борьбе с киберпреступностью и торговлей людьми на всю страну объявили имена врачей, тут же заклеймив их: «черные трансплантологи». Спустя три месяца Владислав Закордонец, Ярослав Романив и Петр Зайченко были арестованы. Два года все трое провели в тюрьме… В середине августа 2013 года Оболонский районный суд, в котором полтора года слушалось дело, закрыл его по истечении срока давности. Мол, уже прошло три года с момента совершения последнего эпизода преступления. Обвинители от прокуратуры подали апелляцию, которая рассматривалась полгода Апелляционным судом. На прошлой неделе эта инстанция поддержала решение районного суда. Хотя врачи считают, что их должны были оправдать.
— Я не признаю себя виновным и буду это доказывать, — говорит заведующий отделением хирургии и трансплантации почки Национального института хирургии и трансплантологии имени
— Пациенты не смотрят на вас с опаской? Ведь, набрав в поиске интернета ваши имя и фамилию, получаешь ссылки, которые сопровождаются эпитетами «черный трансплантолог»…
— Нет, — улыбается хирург. — Люди приходят ко мне за помощью, и я ни разу после СИЗО не поймал на себе косого взгляда. Да и коллеги, с которыми у меня доверительные отношения, не пересказывали, что их о чем-то расспрашивали пациенты. Когда человеку необходима операция, он идет туда, где реально спасут жизнь. А то, что я периодически в суды ездил… Так за последние четыре года — и вся страна сейчас это хорошо поняла — фабрикование уголовных дел против многих порядочных людей было поставлено на поток.
Мы встречались с Владиславом в кафе вечером после работы. Нашу беседу прервал телефонный звонок от его коллеги. «Я еще обязательно вернусь в клинику, и мы обсудим все назначения», — ответил Закордонец.
— За последние три месяца мы провели 11 трансплантаций почек, три из них — детям, — продолжает хирург. — У меня даже мысли не возникало отказаться от таких операций! Я же столько лет овладевал методиками именно для того, чтобы помогать больным. И пациенты не виноваты в том, что прокуратуре и правоохранителям нужно было заявить о громком деле. Мы с двумя коллегами стали жертвами в этой ситуации. Но косвенно пострадали и люди, нуждавшиеся в пересадке. Никто не подсчитывал, сколько погибло больных, не дождавшись пересадки органа… Много трансплантаций отложилось после того, как меня посадили в СИЗО. Некоторые пациенты ждали моего выхода, доверяя именно моим рукам. И я не мог их подвести.
— Когда впервые по телевидению прозвучали обвинения в ваш адрес, у многих людей, журналистов, общественных деятелей закралось подозрение, что это дело политическое.
— Честно говоря, надеялся, что после событий на Майдане Апелляционный суд посмотрит на наше дело более объективно и все же вынесет оправдательное решение. Но… Не раз анализировал происходившие тогда события. За несколько недель до появления рапорта, на основании которого завели уголовное дело, по телевидению показывали встречу Януковича и Пшонки. И там прозвучала фраза Президента: «Я слышал, что за границу вывозят несовершеннолетних девочек для продажи на органы». Он дал задание Генеральному прокурору проверить этот факт. Вскоре появился рапорт о фактах выезда за границу украинцев, которые продавали свои органы. Во время допроса одного из свидетелей следователь напрямую говорит: «Вы и ваши коллеги вывозили несовершеннолетних девочек в зарубежные клиники, чтобы там забирать у них и пересаживать органы». У меня есть копия этого допроса, подписанная правоохранителями. Формулировка — один в один то, что говорил Янукович в телевизионном сюжете. Его распоряжение принялись резво выполнять…
В уголовном деле было сказано о 19 операциях по пересадке почки, 17 из которых врачи провели в Баку. С азербайджанской клиникой у них был подписан трудовой контракт.
— Несколько лет назад нас пригласили в университетскую клинику Баку, — объясняет Владислав. — В этой стране трансплантология только развивалась, своих хирургов у них еще не было, и нас пригласили в качестве учителей. Мы подписали официальный трудовой контракт, который позволяет нам оперировать в местной клинике. Это мировая практика. Составляя такие контракты, американские специалисты приезжают на операции в европейские клиники. Как иначе будет развиваться медицина, если не обмениваться опытом? По азербайджанским законам, в этой стране разрешено живое неродственное донорство. То есть свой орган для пересадки может отдать любой человек. Главное — делать это бескорыстно. Когда нас приглашали на операции, мы изучали только медицинские данные пациентов. Юридические вопросы — дело юристов и администрации клиники. Мы выполняли условия подписанного контракта. В ответе на запрос юристов администрация клиники четко написала, что правоохранительные органы Азербайджана не имеют никаких претензий к украинским врачам.
Еще две «подозрительные» трансплантации провели в институте Шалимова в Киеве. Обе операции оказались законными, так как документы, подтверждающие родство людей, были в порядке. Другой вопрос — супруги могли заключить фиктивный брак, только чтобы один из них стал донором почки. Но врачи это проверять не должны, да и не могут. Еще до появления уголовного дела мы с хирургами не раз обсуждали на страницах «ФАКТОВ», что разрешение пересаживать органы от одного супруга другому дает лазейку для обмана.
— Фактически это единственная узаконенная возможность неродственного донорства, — говорит Владислав Закордонец. — Но и здесь для нас возникало множество вопросов.
— А если люди поженились за несколько дней до операции, они могут быть донорами?
— В законе не сказано о том, как долго люди должны состоять в браке, чтобы им разрешили отдавать друг другу органы. Кстати, у нас есть пациентка, нуждающаяся в пересадке почки. Полгода назад мы проверили на совместимость ее супруга. Он не подошел. И вот месяц назад она привела нового мужа, чтобы его тоже проверили. Свидетельство о браке у них в порядке. Мы отправили запрос в прокуратуру. Можно предположить, что за почку женщина пообещала своему «супругу» заплатить. Но мы не обязаны проводить расследование. Ответа из прокуратуры мы так и не получили. Причем у нас даже не поинтересовались ситуацией.
На первом же заседании судья решила, что слушания будут проходить в закрытом режиме, иначе журналисты, наши пациенты, просто любопытствующие могли бы убедиться, что нет ни одного доказательства нашей причастности к вербовке и каким-то договорам с людьми, продававшими свои почки для пересадки. Если потенциальные доноры договаривались об операциях и плате за органы, то с неизвестными мне людьми. И если у них действительно взяли органы за деньги, то это говорит о том, что эти люди сами являются не потерпевшими, как их пытались представить, а преступниками, ведь перед каждой операцией они давали расписку, что отдают почку безвозмездно и добровольно. Значит, они сознательно обманывали медработников. И каждого из них нужно привлечь к уголовной ответственности.
— Какие моменты были самыми сложными за эти четыре года?
— Да все! Каждый день. Но особенно трудно было, когда на всю страну нас объявили «черными трансплантологами». Зная, что ничего противоправного не делал, чувствовал себя отвратительно. Почему мне нужно было в чем-то оправдываться? Я был готов к аресту. В тюрьме увидел, как много людей упрятаны за решетку незаконно. Захотелось кому-то из приближенных к власти отобрать бизнес — тут же фабриковалось дело, и человека отправляли в тюрьму. Со многими товарищами по несчастью общаюсь до сих пор. Были, конечно, и такие ситуации, когда меня пытались запугать. Но при любых обстоятельствах важно оставаться человеком. Это и помогло мне не сломаться, выстоять. Пережить тюремное заключение.
Честно говоря, подавая очередное ходатайство (в общей сложности их было 14) об изменении меры пресечения, я мало надеялся на то, что выйду на свободу. Как и мои коллеги. Хотя при каждой возможности мы писали такие прошения. Просто до этого в течение полутора лет судьи считали, что нам нужно находиться за решеткой.
— Что почувствовали, услышав об освобождении из-под стражи?
— Как это ни удивительно, ничего особенного. Наверное, потому что устал этого ждать. Нас отпустили в зале суда. Когда приехал домой, показалось, что и не было этих двух лет отсутствия. Правда, пес меня не сразу узнал: подошел сначала настороженно, но через несколько минут понял, что это хозяин, и начал радоваться.
— Выйдя на свободу, сразу вернулись к работе?
— В институт приехал на следующий же день — и мне сразу показали план операций. Мое имя уже было в этом распорядке. Коллеги даже не спросили, когда я собираюсь приступить к работе, а просто поставили перед фактом. Они ждали меня в операционной. Это придало силы. После двух лет бездействия работал более медленно, но руки-то помнят, что нужно делать… Вскоре я уже выполнял операции на привычном для себя уровне. Первое время проводил в основном сосудистые вмешательства.
В СИЗО я смотрел телепередачи, где мои пациенты выступали в нашу поддержку. Для себя отмечал, что люди, перенесшие пересадку почки несколько лет назад, хорошо выглядят, активны. Это радость для любого специалиста — видеть результат своего труда. На одно из ток-шоу приезжала Лизочка из Одессы. Ей сейчас восемь лет. Трансплантацию проводили, когда девочке не было и двух лет: пересадили почку от 19-летнего родного брата ее мамы. Лиза уже ходит в школу. Теперь даже не скажешь, что она перенесла сложную операцию! Не было ни одного случая, чтобы кто-то прекратил общение с моими родными из-за того, что я оказался в тюрьме. Все люди, с которыми я общался, верят: ни я, ни мои коллеги не могли сделать что-то противозаконное. Со мной продолжают созваниваться коллеги со всего мира. Сочувствие постоянно высказывают московские хирурги, против которых тоже вели подобное уголовное дело. Я рад за них: в итоге их оправдали…
*До сих пор никто не извинился перед врачами за то, что еще до суда их назвали «черными трансплантологами»
— Еще во время обысков у вас изъяли крупную сумму денег. За освобождение из тюрьмы вам пришлось уплатить залог. Эти деньги вернут?
— За несколько недель до обыска я снял с депозита почти 180 тысяч долларов, вырученных за продажу дома. Все это подтверждают документы. Более того, депозит был оформлен на имя моей мамы, поэтому эти деньги даже не мои. Просто они хранились в сейфе, который есть в моем доме. Эта находка тогда очень обрадовала правоохранителей — мол, вот и плата за незаконные операции и продажу почек. Сумму сначала округлили до 200, а затем и до 300 тысяч… Кроме того, громко объявили, что у меня был найден парк элитных автомобилей. Не знал, что «Тойота RAV4» и «Форд Фьюжн», купленный супругой в кредит, относятся к элитным. Еще говорилось о недвижимости за границей. Я все ждал, когда же мне «предъявят» дома. Хотелось бы стать их счастливым обладателем, — горько усмехается Владислав. — Залог же за мой выход на свободу составил 153 тысячи гривен. Необходимую сумму внесли родные, коллеги. Деньги нужно будет вернуть. Пока не очень понимаю, как мне будут возвращать изъятую у меня сумму. Решение Апелляционного суда передадут в районный, который и должен принять решение по выдаче наших вещественных доказательств, денег. Не знаю, сколько времени займет процедура. Да и финансовые трудности, которые существуют в стране, позволяют мне сделать вывод, что деньги могут вернуть не скоро… Хотелось бы ошибаться.
— Но если факты продажи органов, торговли людьми не подтвердились, по какой статье вам вынесли приговор?
— Нас осудили по статье 143 Уголовного кодекса Украины за нарушение порядка трансплантации — оказывается, есть и такая. При этом порядок проведения таких операций не был выписан ни в одном законодательном акте. То есть нас осудили за то, чего в Украине просто не существовало. Думаю, если бы изначально дело не было таким громким, нас бы оправдали. Именно поэтому и буду добиваться справедливости. Еще в 2010 году я подал жалобу на свой незаконный арест в Европейский суд по правам человека, но пока еще ожидаю очереди. В деле было очень много нарушений, которые подтверждены отделом внутренних расследований Министерства внутренних дел. В материалах дела есть прослушивание телефонов врачей, хотя такого разрешения суда нет в техническом отделе Министерства внутренних дел. Мы просили предоставить их. Но документов нет — их вроде бы уничтожили, несмотря на то что хранить должны как минимум три года. Подтверждения всех нестыковок у меня имеются, я готов их показывать журналистам. Сейчас много говорится о люстрации чиновников, правоохранителей, судей, прокуроров. И я готов внести свою маленькую лепту в наведение порядка в стране. Ведь сам пострадал от беспредела властей.
5591Читайте нас в Facebook
