Евгений Ленг: «По количеству сертифицированных программистов на 100 тысяч человек Украина занимает первое место в мире!»
Постоянные читатели «ФАКТОВ» наверняка уже хорошо знакомы с бизнесменом и ведущим радио- и телепередач Евгением Ленгом, чьи интервью с акулами IT-бизнеса публикуются на страницах нашей газеты. На днях свет увидела первая книга, посвященная истории создания и развития украинского интернета и IT-бизнеса. Ее автор — Евгений Ленг. А еще это человек с очень интересной судьбой, успешный бизнесмен, работавший в разных сферах экономики, но в итоге пришедший в мир высоких технологий. О своей жизни Евгений Ленг рассказал корреспонденту «ФАКТОВ».
— Евгений, насколько я знаю, вы жили в России, Вьетнаме, США. Потом осели в Украине. А где вы родились?
— В Грузии, в Тбилиси. Но, чтобы понять, как там оказался, стоит немного рассказать о родителях, в частности об отце. В 1941 году он поступил в ГИТИС (институт театрального искусства. — Авт.), но сразу после начала войны ушел добровольцем на фронт. Его решению многие удивились, так как весь состав ГИТИСа эвакуировали. Ведь тогда актеров было гораздо меньше, чем сегодня, каждого знали в лицо, и эта профессия считалась элитной. Отец мог избежать фронта, но по собственному желанию туда поехал. Правда, его направили работать по специальности, и всю войну он занимался организацией культурной жизни в войсках, возглавлял клуб фронта. После победы папа таки закончил ГИТИС, женился (моя мама — актриса), работал в разных городах и в итоге стал режиссером Тбилисского русского драматического театра имени Грибоедова. Там он трудился много лет, и сегодня на стене театра есть памятная табличка с фамилией моего отца. К сожалению, в детстве я не успел впитать атмосферу этого чудесного города, поскольку, когда мне было четыре года, семья переехала в Москву.
В Белокаменной меня отдали в интернат. Так как родители — люди творческих профессий, они много ездили по стране и были вынуждены определить меня в специализированный интернат с углубленным изучением английского языка. Туда довольно трудно было попасть — для поступления в первый класс нужно было успешно сдать экзамены.
Некоторые предметы преподавались исключительно на английском языке. Требования были очень высокие, приходилось учиться по-настоящему. Дорога в один конец занимала не менее часа, поэтому свободного времени оставалось очень мало. В интернате я проучился восемь лет. Но знаний английского языка, полученных в эти годы, мне хватило на всю жизнь и оказалось достаточно, чтобы впоследствии учиться в самых престижных американских университетах.
— Наверное, с поступлением в девятый класс проблем не было?
— Подал документы в три московские школы, которые тогда считались престижными. Все три меня приняли, и появилась возможность выбора. Хочу отметить, что тогда никто не интересовался благосостоянием моих родителей. Я поступил в школу № 30, рядом со старым, никулинским цирком. Проучившись два года, попытался стать студентом Института Азии и Африки при МГУ, о чем всегда мечтал. Но в первый раз этому помешала существовавшая номенклатурно-кагэбистская система. Виной оказалась моя странная нерусская фамилия — не Иванов, не Петров и даже не Рабинович, а какой-то Ленг.
Кстати, готовился я к поступлению заранее. При институте действовала Школа молодого востоковеда. У школы была договоренность с институтом о том, что ежегодно два выпускника, имеющие похвальную грамоту, могут поступать в институт без собеседования. Ведь тогда, чтобы быть допущенным ко вступительным экзаменам в этот вуз, нужно было сначала пройти собеседование. Я был одним из двух отличников школы, но меня все равно не допустили к экзаменам, а отправили на собеседование, на котором сообщили, что я не могу поступать. Преподаватели Школы молодого востоковеда, настоящие эксперты, ученые возмутились, они восприняли это как личное оскорбление, однако тогда уже ничего сделать не смогли. Зато в следующем году я сразу прошел собеседование, был допущен к экзаменам и сдал их на отлично. Так сбылась моя мечта. Правда, хотел поступить на факультет Японии, но был зачислен на Юго-Восточную Азию, Вьетнам. Закончив четыре курса института, год учился в Ханойском университете, а последний год доучивался в Москве.
— И каковы первые впечатления о Вьетнаме?
— Было непросто. Ханой довольно мрачный и темный город, электричество давали три раза в сутки по часу. Вместо кондиционера в комнате общежития под потолком был вентилятор, вяло гоняющий горячий и влажный воздух. Правда, уже через месяц я жил в шикарной, по местным меркам, квартире с кондиционером и даже имел свой мотоцикл.
— Как это вам удалось?
— Стал подрабатывать в Агентстве печати «Новости» (АПН), с которым ранее сотрудничал в Союзе. Там мне предоставили квартиру и собственный транспорт. Еще в Москве, будучи студентом и хорошо зная язык, я сопровождал в качестве переводчика-администратора разные делегации. Потом сотрудничал с ЦК и другими организациями. Все это давало неплохой доход. Лучше всего платили в Союзе писателей — 11 рублей в день. В 1978 году это были очень приличные деньги.
— В АПН вы писали статьи?
— Поначалу выполнял в основном технические работы с текстом: переводил, вычитывал. Хотя в тот период таки написал три-четыре статьи. А еще я был знаком с руководителем иновещания Вьетнама, который предложил мне стать редактором радиопередач на русском языке. Честно говоря, я так и не понял, для чего они нужны были Вьетнаму, но согласился. Правил тексты, исправлял разные ляпы. На вьетнамском радио проработал год, закончил учебу и вернулся в АПН.
Работа была очень интересная. Пару лет выезжал в разные регионы страны, потом осел в Сайгоне — это мой любимый город во Вьетнаме. Там я уже раскрылся как журналист. Писал много, репортажи публиковали газеты более 50 стран мира. Был собственным или специальным корреспондентом нескольких крупнейших советских изданий, таких как «Московские новости», «Азия и Африка сегодня», «Советская культура»…
Впрочем, уже тогда понимал, что я скорее предприниматель, чем журналист. Во многом это связано с привитым мне отцом умением правильно вести свои финансовые дела. Ведь мой прадед по отцовской линии был в Екатеринославе (Днепропетровск) купцом первой гильдии. Он выкрест — иудей, принявший православие. Свои капиталы прадед вкладывал в содержание театра, где выступали Шаляпин и другие известные артисты.
Хочу признаться, что мне очень не нравились советские загранучреждения, в которых приходилось работать. Угнетала царившая там атмосфера подсиживания, поклепа, даже взаимной ненависти. Тогда понял, что страна, которой служу, а ведь, по сути, я был хорошо подготовленным колониальным чиновником, идет не тем путем: и критерии оценки неправильные, и все не так, как должно быть. Вскоре в Союзе началась перестройка, жизнь стала меняться. Как только появились первые кооперативы, я сразу ушел в предпринимательство.
— И с чего начался ваш бизнес?
— Я создал одно из первых совместных предприятий во Вьетнаме. Оно занималось альтернативной энергетикой, поставками солнечных батарей, ветрогенераторов. В какой-то момент, изучив рынок, выяснил колоссальную разницу между ценами на запчасти в Союзе и в его странах-сателлитах. Например, если в России вертолетный двигатель стоил 20 тысяч долларов, то во Вьетнаме — 250 тысяч! Организовав поставки оборудования во Вьетнам, моя компания уже через два года была одной из самых крупных в стране.
Во Вьетнаме я прожил восемь лет. Женился, и в какой-то момент стало ясно, что мы все равно не являемся частью этой страны и надо себя искать дальше. Тем более что капитал позволял. Потом были разные континенты, страны, города… Я был банкиром в Восточной Европе и менеджером крупной корпорации в странах Персидского залива. В основном бизнес вел более или менее успешно, обеспечивал семью и делал инвестиции. Но в какой-то момент понял, что нужно учиться, получать новые знания, без которых трудно выжить в стремительно меняющемся мире. Пришлось прервать на два года свою бизнес-деятельность.
В США есть восемь самых престижных университетов, входящих в «Лигу плюща», в том числе Колумбийский. Половина элиты США получила образование именно в этих учебных заведениях, а вторая половина — в двух тысячах других. Поэтому я выбрал магистратуру Колумбийского университета в Нью-Йорке, специальность «международные финансы и бизнес». Признаюсь, если бы не учился в МГУ, не умел продуктивно и много работать, вылетел бы оттуда быстро. Но мне удалось закончить университет с довольно высоким баллом. А еще я изучал экономику переходного периода в одном из крупнейших советологических центров, Институте Гарримана. Это был 1998 год, разразился кризис, трудоустроиться в США оказалось непросто. Тогда-то я и получил приглашение поработать в Украине. Так здесь и остался, чему очень рад!
— В Украине было легче заниматься бизнесом?
— Дело даже не в этом. К сожалению, тогда (да и теперь) украинской элите не хватало масштабного видения ситуации, связи с миром. Она всегда «варилась в собственном соку». Мало кто учился за рубежом или имел опыт работы в иностранной компании. Когда я приехал сюда, то довольно быстро понял, что экономика страны, бизнес будут развиваться с отставанием от России на три-четыре года. Уж очень связаны эти две экономики.
В Украину пригласили друзья, и мне здесь очень понравилось. Несмотря на то, что в 1998-м в стране еще была масса проблем. Даже вещи, некоторые продукты, специи привозил из Штатов, потому что в Украине их не было. Но я видел, что ситуация быстро меняется и скоро тут все появится. А значит, в процессе становления экономики можно поучаствовать. Мы с друзьями занимались разными видами бизнеса. Была дистрибуция нефтепродуктов, с собственным нефтехранилищем и сетью заправок. После прихода в страну российских нефтяных компаний вовремя переключились на аграрный и пищевой рынки. Компания стала одним из крупнейших производителей хлеба и другой агропродукции. Даже разместила акции на Франкфуртской бирже, получив капитализацию в 230 миллионов долларов. Однако случился кризис 2008 года. Наши активы упали в цене, но главное — изменились тенденции на мировом рынке. Их нужно было увидеть и понять.
Процесс осознания был довольно длительный. В начале 2012 года я прочел доклад Барака Обамы в конгрессе США. Он говорил об энергетической независимости. Но как это возможно, если страна потребляет четверть добываемых в мире энергоресурсов? И тут я понял, что началась революция в добыче углеводородов. В Украине тогда еще не говорили о сланцевом газе. Однако его перспективность стала для меня очевидной. Спрос на аграрную продукцию, огромная доля которой шла на биотопливо, начнет стремительно падать, а значит, с агрорынка нужно уходить. Хотя в тот момент еще ничто не предвещало беды. Конфуций говорил: «Находясь среди стоящих, беги, а среди бегущих — стой». Я понял, что нахожусь среди стоящих, и побежал.
Несколько месяцев изучал различные рынки и искал, чем заняться. И важно было даже не где выгоднее, а где интереснее, где больше умных людей. Увидел, что IT-сектор и все, что связано с интернетом, очень увлекательно. В этот же период мне в руки попал доклад Мэри Микер, аналитика с мировым именем. После прочтения четко понял, что буду заниматься венчурным предпринимательством и инвестировать в украинский IT-бизнес.
— А что такое венчурное предпринимательство?
— Если очень упрощенно, то это вложение средств в молодую IT-компанию, имеющую перспективный проект или идею. Важно правильно выбрать такую компанию, почувствовать, что у нее есть будущее, и потом постоянно поддерживать, пока она не займет лидирующие позиции в каком-то сегменте рынка. Причем делиться нужно не только деньгами, но и собственными опытом и знаниями.
У меня есть надежные партнеры в украинском IT-бизнесе. Это Андрей Колодюк, Евгений Сысоев. Они занимаются основными рабочими вопросами нашего общего фонда, а я — член совета директоров и отвечаю за стратегическое планирование. Мы нашли очень много интересных украинских IT-компаний, которые с нашей помощью уже стали весьма успешными.
— Вы не только бизнесмен, но также автор и ведущий проекта «Пространство.UA». Делаете передачи на радио, телевидении. Ваши интервью публикуются в «ФАКТАХ». Для чего вам этот медиапроект?
— Если честно, то для души, поскольку никаких денег «Пространство.UA» не приносит. Но я в какой-то момент понял, что являюсь участником исторического процесса — зарождения и становления украинского интернет-бизнеса. А он очень высоко котируется в мире. По количеству сертифицированных программистов на 100 тысяч населения Украина занимает первое место в мире! В нашей стране живет очень много умных людей, создающих потрясающие программы. И о таких талантах нужно рассказывать! Для этого и возник проект «Пространство.UA». Там собраны интервью с самыми известными представителями украинского IT-бизнеса.
А для людей, предпочитающих получать информацию с бумажных носителей, я написал книгу, которая вышла на этой неделе. Называется она «Пространство.UA. Действующие лица». Фактически это первая книга об украинском интернете, IT-бизнесе и создавших их людях.
9585Читайте нас в Facebook
