Макеевский семейный детдом, получивший временный приют под Киевом, может снова остаться без жилья
В семейном детском доме Родиковых десять детей — пятеро своих и столько же приемных. Старший сын 17-летний Богдан — студент, будущий ветеринар. Четверо школьников — дочь Александра закончила девятый класс, Денис, Валерия и Даниил осенью пойдут в четвертый. И еще пятеро совсем малыши — от трех до пяти лет. Родители большого семейства (официально носящие статус воспитателей) 38-летние Диана и Владимир Родиковы признались, что решение покинуть родную Макеевку далось им очень тяжело.
«Решение оставить дом пришло, когда по улицам нашего города поехали танки»
— У нас большой уютный дом, в котором хватало места для всех, — рассказывает Владимир. — Спальни, игровые комнаты, кабинеты для занятий. Участок двадцать соток земли. Половину занимает фруктовый сад, остальное — газон с бассейном, спортивной площадкой и качелями. Три собаки, две кошки и очень много аквариумных рыбок — это мой бизнес, я занимаюсь разведением скалярий и цихлид. Мы долго не решались все бросить и уехать, до последнего надеялись, что война вот-вот закончится.
*Родиковы считают: пять своих и пять приемных детей — равно десяти родным!
В середине мая приютили многодетную семью из Семеновки — поселка возле Славянска, который в результате боев оказался полностью разрушен. О том, что мать с пятью приемными детьми нуждается в помощи, я узнал от своей хорошей знакомой — директора центра реабилитации проблемных семей Виктории Федотовой. Отец этого семейства не смог покинуть Семеновку, ухаживая за своим парализованным папой. Мать с детками от года до восьми лет добрались до Донецка и угодили прямо под обстрел, когда шел захват аэропорта. Добрые люди помогли им найти рискового таксиста, который согласился вывезти их в объезд блокпостов. Я встречал их на въезде в Макеевку — перепуганных, измученных. Пятилетняя девочка была по пояс в гипсе из-за сложного перелома бедра.
Эта семья пробыла у нас неделю — после медицинского осмотра выяснилось, что у малышки кость срастается неправильно, ей нужна помощь квалифицированного специалиста. Помогли им переправиться в Запорожье. Тогда мы и представить себе не могли, что спустя полтора месяца сами станем беженцами.
Решение уехать пришло, когда по улицам нашего города поехали танки, а по дворам забегали боевики с автоматами. Дети стали находить патроны на железнодорожных путях неподалеку от дома. Сначала мы запретили им выходить на улицу, но потом поняли: нужно уезжать. Слава Богу, у нас есть свой микроавтобус. Как выяснилось позже, мы вовремя решили уехать — через неделю после нашего отъезда правительство «ДНР» запретило вывозить детей с территории области.
О том, что наша семья ищет приют, я написал в «Фейсбуке». Откликов было очень много. Сердобольные люди приглашали пожить в их доме. Но мы не могли решиться «сесть им на шею» с такой оравой.
«Покидая Макеевку, мы обещали детям, что «съездим отдохнуть ненадолго и скоро вернемся»
— Приютить нашу семью при содействии руководителя службы по делам детей КГГА Николая Кулебы согласилась евангелистская община в селе Червона Мотовиловка под Киевом, — продолжает Владимир. — Помещение, где мы теперь живем, нечто вроде приходской школы. Нам выделили две маленькие комнатки. Столы убрали, поставили кровати. Бытовые удобства все есть: туалет, душ, горячая вода. Даже стиральную машину принесли. Но тесновато, конечно… Дети, привыкшие к простору, капризничают, хнычут: «Хотим домой!» Уезжая из Макеевки, мы обещали им, что «съездим отдохнуть ненадолго и скоро вернемся». Увы, пока об этом нет и речи. Сейчас за домом присматривают мои родители-пенсионеры, а мы возвращаться боимся. Но ситуация осложняется тем, что община согласилась приютить нас только до сентября, потом у них в этом помещении начнутся занятия. Время поджимает. Учебный год на носу, нужно определяться, в какую школу пойдут дети, какой вуз примет старшего сына. Сейчас Богдан поехал к своим друзьям во Львов, может, удастся продолжить учебу там.
— Замечательные друзья во Львове у нас появились совсем недавно, — оживилась мама семейства Диана Родикова — красивая и энергичная женщина. — Вышло так: в апреле львовская мэрия пригласила в гости группу студентов из восточных вузов страны, чтобы ближе познакомились с жителями запада Украины, узнали об их традициях, завели друзей. Об этом показали сюжет по телевидению. Муж подумал и… написал письмо мэру Львова: «Мы хоть и не студенты, а просто родители и воспитанники семейного детдома, но тоже очень хотим побывать в ваших краях».
Через две недели приходит ответ: нас пригласили в гости на Пасху! Шесть дней прошло, как в сказке: львовяне поселили нас в загородном пансионате, каждый день устраивали экскурсии. Интересно было даже маленьким, не говоря уже о старших. И, знаете, наши прежние представления о жителях западной Украины, где мы побывали впервые в жизни, действительно изменились. Ведь поначалу мы думали, что если будем обращаться к продавцам в магазине на русском языке, то нам и товар могут не отпустить. Оказалось наоборот: львовяне сами моментально переходят на русский, если к ним обращаешься на этом языке. Поразило, что молодежь очень хорошо знает свой город и его историю. На улицах — ни слова матом. В отличие от Донбасса… В общем, так понравилось, что даже уезжать не хотелось. Наша 15-летняя Саша, садясь в поезд, рыдала на вокзале!
— Приехав домой, взахлеб рассказывали о поездке друзьям, — добавил Владимир. — Мне кажется, наши впечатления и для них много значили.
О своих детях Диана и Владимир рассказывают с удовольствием. Но не скрывают: путь к семейному счастью был для них непростым.
— Мы поженились почти двадцать лет назад, совсем молодыми, — рассказывает Диана. — В первые месяцы после свадьбы мне никак не удавалось забеременеть. Тогда мы с Володей договорились: если наш брак окажется бесплодным, не бросим друг друга. Обязательно усыновим малыша. И не одного. Однако вскоре Бог дал нам Богдана, следом — дочку Сашеньку. А потом начались испытания.
*Вот работка для мамы — завтрак, обед и ужин для двенадцати человек! (фото из семейного альбома)
— Что скрывать — я начал злоупотреблять алкоголем, — хмурится муж. — Работал слесарем, на предприятии все мужики пили. Дома скандал за скандалом, в конце концов жена забрала детей и ушла. Мы развелись. Жизнь моя пошла под откос. Я серьезно заболел. Мне поставили диагноз: цирроз печени, хронический панкреатит. Попал в реанимацию. Медики сказали, даже если выживешь — останешься инвалидом. Мне, тогда 27-летнему мужчине, стало страшно. Семьи нет, двое маленьких детей, которым я такой не нужен. Что делать, как жить дальше? Раньше я был атеистом, но тогда стал молить Бога о помощи. И произошло чудо: обследование показало, что печень здорова. Макеевские врачи, увидев результаты УЗИ, были поражены. «Как такое возможно? Орган не мог за неделю восстановиться. Можешь и дальше есть жареную картошку с салом. Но пить — никогда».
Чтобы поблагодарить Бога, я пошел в церковь. Начал читать Библию, получил духовное образование, закончил Донецкий библейский институт. И спустя год встретил в церкви… свою бывшую жену. Попросил разрешения заходить к детям, иногда брать их к себе. Она не отказала. И мы с Дианой снова стали встречаться. Как юная парочка, назначали друг другу свидания, ходили в кино. Решили снова жить вместе. Пошли в загс. И вдруг оказалось, что нас и не разводили. То есть решение суда о разводе было, но ни штампов в паспорте, ни документов о разводе мы не оформляли. В общем, нас поздравили и выдали повторное свидетельство о браке. Видно, так было угодно судьбе.
С тех пор изменилось мое отношение к семье, и в первую очередь к жене. Я начал смотреть на нее так, как учит Библия, — с почтением и уважением. С каждым днем наши отношения становились лучше, крепче, а любовь сильнее. В 2005 году у нас родился сын Даниил. А в 2007 году случилась трагедия: мы потеряли ребенка, у жены на четвертом месяце беременности замер плод. Спохватились только через две недели. Счастье, что сама Диана осталась жива. Мы дали обет: если Бог даст еще детей, обязательно возьмем на воспитание нескольких сирот. В 2008 году у нас родилась дочь Каролина. Эта беременность жене далась с трудом, дважды врачи предлагали сделать аборт. К счастью, роды прошли благополучно. В 2010 году родилась еще одна дочь — Анастасия. На 26-й неделе беременности у жены открылось кровотечение, ребенка весом 1200 граммов едва спасли. Мама с дочкой провели в больнице три месяца. Сейчас Настя здорова, хорошо развивается. Но в результате сделанной жене операции иметь собственных детей мы уже не сможем.
«Если мы хотим жить в счастливой и безопасной стране, тогда дело взрослых — защитить детей, помочь сиротам найти дом и надежную семью»
— Два года назад я сказал Диане: пришла пора исполнять наши обеты, — продолжает Владимир. — Мы обратились в службу по делам детей, нам предложили взять брата и сестру — семилетнего Дениса и четырехлетнюю Катю. Отца у них не было, мать из-за алкоголизма была лишена родительских прав. Помню, как мы первый раз приехали в детский дом. В зале сидели 20 детей, все смотрели на нас. Я как будто услышал, как кричат их маленькие сердечки: «Выбери меня, выбери меня!» Еще долго этот немой крик отзывался в моем сердце. Один мальчик подошел ко мне и спросил: «Ты мой папа?» Мне как будто острый нож вонзили в сердце. Что сказать этому малышу, которому нужен отец? Мы детей не выбирали, как в магазине. Взяли тех, которых нам предложили. Для нас было важно, чтобы мы им понравились. Спустя год наша семья увеличилась на троих — появились сестрички: восьмилетняя Валерия, четырехлетняя Нилана и двухлетний брат Артем. Ситуация с родителями у них была аналогичной — отец умер, мать пьет. Не скрою, физически нам тяжеловато. Помощников нет, все делаем сами. За стол одновременно садятся 12 человек. Готовит в основном жена. На ней повседневные блюда, супы и каши. А вот выпечка и мясо — это мое. Я очень люблю готовить, всегда стараюсь придумать что-нибудь необычное.
Многие друзья нам говорили: «Зачем вы это делаете? У вас и так своих пятеро. А у детдомовских детей плохая наследственность, неизвестно, какие гены». Я отвечал на это: «Мне неизвестно, какие у меня гены и какая наследственность! В каждом из нас от дедушек и бабушек всякого намешано…» Если мы хотим жить в счастливой и безопасной стране, тогда дело взрослых — защитить детей, помочь сиротам найти дом и надежную семью.
Вот вам статистика: каждый второй выпускник детского дома совершает преступление; каждый третий оказывается в местах лишения свободы; каждый четвертый — не может найти себе работу; каждый пятый становится бездомным; каждый шестой выпускник детского дома совершает попытку суицида. После окончания интерната 76% детей не хотят выходить из него, 52% беспокоятся, что им негде будет жить; 50% считают, что не найдут работу; 30% переживают, что будут одиноки; 26% боятся почувствовать отрицательное отношение к себе со стороны окружающих; 18% не имеют понятия, как жить дальше. Вот такие неутешительные цифры.
Родиковы признались, что хотели бы взять еще детей, трудностей не боятся. Но пока нужно решать насущные вопросы — прежде всего, искать дом, где можно перезимовать.
— На днях к нам переехала бабушка, — вздыхает Диана. — С трудом добралась. Поезд несколько часов стоял под Донецком, пока чинили взорванные террористами пути. Бабушка рассказывала, что дома страшно. Бомбят каждый день. Люди по звуку уже научились различать, из какого оружия ведется обстрел.
Мы обратились за помощью в администрацию президента Украины, в Верховную Раду, мэрию Киева, Министерство семьи, молодежи и спорта. Просили решить вопрос по поводу невыплаченных пособий по содержанию семейного детдома и предоставления нам жилья в Киеве или Киевской области. Но пока получаем только ответы, что нашу просьбу рассмотрели и из-за напряженной ситуации в стране помочь нам не могут. Остается одно — обратиться через СМИ к неравнодушным гражданам Украины.
6615Добрые люди, которые желали бы помочь большой семье, могут связаться с Владимиром Родиковым по телефону: (050)102−39−63.
Читайте нас в Facebook
