Впервые в Украине киевские нейрохирурги прооперировали ребенка с тяжелой формой эпилепсии
— Первые судороги у Максима начались в два годика, и врачи диагностировали эпилепсию, — говорит мама мальчика Лариса из Черновцов. — Сначала это были небольшие вздрагивания, дрожь по всему телу. Сыну прописали лекарства, которые помогли. Через три года приступы участились, а медикаменты перестали действовать. Помню, как пошли с Максимом в магазин, и вдруг он потерял сознание, упал, ударившись головой об асфальт. Позже такие случаи повторялись, дошло до двадцати приступов в день. Я забрала Максима из садика, ушла с работы и все время была с ним. Мы даже спали в одной кровати. Как только почувствую, что ребенок дрожит, сразу его хватаю и не даю свалиться. Однажды я заметила, что у сына, который в пять лет уже читал и писал, ухудшилась речь, стала плохо работать правая рука. Врачи не знали, как помочь. А когда прошлой зимой из-за частых приступов Максим попал в реанимацию, специалисты развели руками: «Мы не понимаем, что происходит». Тогда мы поехали в Киев, в Институт нейрохирургии, где врачи определили: у сына очень редкая и тяжелая форма эпилепсии.
Нейрохирурги предупредили Ларису, что ее сыну нужна операция, которую до этого в Украине никто не делал. Но если ребенок не получит нужное лечение, его состояние будет постепенно ухудшаться, и он забудет все, что знал раньше.
— На определенном участке коры головного мозга у Максима было утолщение (фокальная кортикальная дисплазия), которое необходимо было удалить, — говорит заведующий отделением функциональной нейрохирургии имени профессора Лапоногова доктор медицинских наук Константин Костюк. — Но поскольку «нарост» находился в очень важной зоне, отвечающей за движения правой части тела, был высокий риск осложнений, которые могли привести к параличу правой части туловища. Прежде чем решиться на операцию, мы связались со специалистами Sickkids Hospital в Канаде, у которых большой опыт лечения таких пациентов. И профессор Джеймс Рутка, имя которого известно во всем мире, приехал в Украину и участвовал в операции.
— Как прошло вмешательство?
— Очень хорошо. После операции мы сделали МРТ, и выяснилось, что утолщения в коре больше нет и мозг Максима полноценно работает. Уже сейчас приступов стало в два раза меньше. В течение года судороги должны полностью пройти. У Максима постепенно нормализуется речь, улучшается координация движений. Естественно, с ребенком нужно много заниматься: тренировать моторику, разрабатывать руки, восстанавливать дикцию. Это длительный процесс, о чем мы предупреждали Ларису еще до вмешательства. Но если семья будет выполнять все наши рекомендации, со временем мальчик догонит своих ровесников и сможет посещать школу вместе со здоровыми детьми. А его жизни больше ничто не угрожает.
*МРТ, сделанное после операции, показало, что утолщения в коре больше нет и мозг Максима работает полноценно. Нейрохирург Константин Костюк вместе с канадским профессором Джеймсом Руткой
— Раньше украинские врачи предполагали, что ради операции нам с Максимом придется ехать в Канаду, а позже сообщили, что профессор из Торонто сам прилетит в Украину, — продолжает Лариса. — Я не могла в это поверить до тех пор, пока лично не познакомилась с профессором Руткой. Сейчас меня часто спрашивают: «И как ты решилась на столь рискованную операцию?» А я просто не думала о плохом. Изначально была уверена: у Максима все будет хорошо.
Когда операция закончилась и врач вышел в коридор, задала ему два вопроса: «Мой сын жив? Правая часть тела подвижна?» Как только услышала двойное «Да», вздохнула с облегчением. Уже сейчас, через неделю после операции, я вижу заметные улучшения. Например, раньше Максиму было трудно произнести целое предложение, он запинался, мямлил, некоторые звуки просто не мог выговорить. Сейчас он произносит сложные слова. Координация движений тоже постепенно улучшается. Если последние полгода сыну было трудно удержать ручку в правой руке, то теперь он собирает пазлы, конструктор. Приступы у Максима все еще случаются, но сейчас их гораздо меньше, чем было до операции.
*"Уже через неделю после операции у Максима улучшились речь и координация движений. Сейчас с мальчиком нужно ежедневно заниматься, и тогда в ближайшем будущем он догонит своих ровесников", — говорит Константин Костюк
— При эпилепсии у человека нарушена проводимость сигналов между головным мозгом и телом, — объясняет Константин Костюк. — Существует много разновидностей этой болезни, и в каждом отдельном случае причина судорог разная. Например, у Максима нервные клетки находились в нетипичном месте, из-за чего одновременно включалось в работу намного больше нейронов головного мозга, чем нужно. Это происходило в самый неожиданный момент, и мозг работал слишком интенсивно, изнашивая сам себя. Сейчас утолщения уже нет, но поскольку болезнь продолжалась слишком долго, мозг ребенка не может нормально функционировать сразу после операции, поэтому происходят судороги. Со временем они исчезнут.
Сложность заключалась и в том, что такую патологию трудно диагностировать. Ведь некоторые виды нарушений головного мозга невозможно разглядеть на обычном аппарате МРТ. Местные врачи долго не могли определить, что именно провоцирует столь сильные импульсы. Это стало очевидно только тогда, когда мы осмотрели мальчика на современном оборудовании, которое есть в нашем институте. Саму операцию мы проводили при помощи нейронавигационного оборудования и специального микроскопа. На экране компьютера с точностью до миллиметра рассчитали подход к повреждению, и во время операции сделали всего один небольшой разрез, через который получили доступ к нужному месту и удалили поврежденную ткань. Максим был первым ребенком с таким диагнозом, которого мы прооперировали. Через несколько дней мы провели похожее вмешательство еще одному мальчику, оно тоже прошло успешно.
По разным данным, в Украине от 240 до 480 тысяч страдающих эпилепсией. У 96 тысяч больных недуг не поддается медикаментозной терапии, им нужно хирургическое лечение.
— Как часто в Институт нейрохирургии приезжают иностранные специалисты?
— Мы стараемся обмениваться опытом с нейрохирургами из разных стран, часто ездим на международные конгрессы, приглашаем специалистов к нам. Например, чтобы подготовиться к этой операции, я вместе с другими хирургами проходил стажировку в Торонто. Мы уже больше года сотрудничаем с канадским госпиталем. Нам в этом очень помогает украинская диаспора в Торонто. У профессора Рутки, который наблюдал за этой операцией, тоже есть украинские корни. Этим летом он оперировал четырехлетнего ребенка из Одессы, который вместе с мамой прилетел в Торонто. Операцию и проживание в другой стране им оплатила украинская диаспора. У мальчика очень тяжелая форма эпилепсии. Болезнь поразила половину головного мозга, что вызывало постоянные судороги, которые не давали ребенку нормально развиваться. Мама мальчика даже не могла спать, постоянно дежурила возле его кровати. После операции судорог стало меньше. А теперь они совсем исчезли. Чтобы добиться такого результата, врач удалил практически половину головного мозга. Но сделал это таким образом, что функционально важные участки сохранились. После операции мама мальчика призналась, что впервые за много лет ей удалось выспаться. Сейчас родители восстанавливают ребенка, занимаются с ним. Во время своего приезда в Украину профессор Рутка осмотрел этого пациента и остался очень доволен результатом операции. Сейчас мы наблюдаем ребенка в нашей клинике.
Фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»
8579Читайте нас в Facebook
