Семен Рубчинский: "Песня Высоцкого "Если друг оказался вдруг..." — на все времена и для всех народов"
25 января в киевском Доме художника состоится спектакль-концерт «Вертикаль», посвященный памяти Владимира Высоцкого, имя которого носит антрепризный киевский Театр поэзии и песни, поставивший этот спектакль.
Накануне премьеры «ФАКТЫ» побеседовали с художественным руководителем театра Семеном Рубчинским.
— Спектакль называется «Вертикаль», как знаменитый фильм, в котором Высоцкий сыграл одну из главных ролей, — говорит Семен Рубчинский. — В этом году исполняется 35 лет со дня смерти Владимира Семеновича. Его корни по отцовской линии связаны с Киевом и Украиной, и мы не должны забывать об этом. В спектакле звучат стихи и песни Владимира Высоцкого, созданные в разные периоды жизни. Увы, мне не посчастливилось пообщаться с этим гениальным человеком, хотя у нас было немало общих знакомых.
Есть задумка пригласить на один из спектаклей Марину Влади. Думаю, ей будет интересно увидеть нашу постановку.
*Семен Рубчинский: «Наш спектакль называется «Вертикаль», как знаменитый фильм, где Владимир Семенович сыграл одну из главных ролей (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Кто из артистов задействован в спектакле?
— У нас прекрасный творческий коллектив. Режиссер спектакля — актер, блестящий чтец Игорь Славинский. В постановке также принимают участие артист театра и кино Борис Георгиевский, бард, археолог Тимур Бобровский, бард, ученый Николай Чернявский, блестящий артист из Харькова Дмитрий Макляков, звезда нашего театра, великолепная драматическая певица Серафима Горелова. Особо хочется сказать о музыкантах. Прежде всего это виртуозный гитарист, композитор и аранжировщик, музыкальный руководитель театра Борис Бельский, уникальные джазовые музыканты Константин Стрельченко, играющий на кнопочном аккордеоне, и бас-гитарист Михаил Крымов.
— Какая песня Высоцкого у вас любимая?
— Абсолютно все песни Высоцкого сегодня звучат современно. Одна из самых моих любимых — «Песня о друге» («Если друг оказался вдруг…») Это песня на все времена и для всех народов. После показа спектакля в Киеве планируем гастроли по городам Украины. Быть может, покажем «Вертикаль» в Израиле, где живет немало наших соотечественников, выросших на песнях Высоцкого.
— Вы ведь были одним из организаторов бардовского движения в Киеве, да и в СССР…
— Я был членом всесоюзного совета клубов самодеятельной песни (КСП), организованного по инициативе москвичей и сначала существовавшего подпольно. Клубы самодеятельной песни ведь возникли еще в конце 1950-х. В СССР их насчитывалось тысячи, только в Москве — около 500. Я же авторской песней начал интересоваться с 1972 года. Вошел в киевский клуб туристской песни «Костер» при турклубе киевского Дома ученых. Я тогда работал в проектном институте «УкрНИИпроект».
— Помните первый организованный вами концерт?
— Началось все с того, что я помогал в организации концерта Евгения Клячкина. И фактически сразу же после его выступления мной заинтересовались в КГБ и попытались меня вербовать. А когда у них ничего не вышло, начали «травить». Вызывали в дирекцию, партком, профком. Говорили, что я работаю в передовом отряде работников угольной промышленности и при этом занимаюсь неизвестно чем. Но так как работал я хорошо, претензий ко мне быть не могло.
А авторской песней я занимался в нерабочее время. Стал организовывать «квартирники» (подпольные выступления бардов на квартирах, где собиралась интеллигенция), фестивали, песенную часть туристских слетов…
— Как познакомились с Александром Розенбаумом?
— Впервые он приехал в Киев в 1979 году, когда его, молодого ленинградского автора, еще толком никто у нас не знал. Тогда не было Интернета. Тем не менее бардовские песни быстро становились популярными. Песню, прозвучавшую в Москве или Ленинграде, через неделю уже знали во всех крупных городах Союза. Магнитофонные записи передавались из рук в руки. И если песни какого-то исполнителя нравились, спустя несколько дней их уже пели.
Так было и с песнями Розенбаума. Когда их узнали в Киеве, клуб «Костер» решил пригласить и самого автора-исполнителя. Впервые Розенбаума к нам пригласил ныне живущий в Калифорнии Леонид Духовный, автор песни «А без Подола Киев невозможен» (в то время он был художественным руководителем «Костра»).
С тех пор Розенбаум стал в Киеве частым гостем. Выступал на квартирах, в лесу, а первый его большой городской концерт прошел в ДК «Днепр» и закончился тем, что директора дома культуры сняли, и десять лет ему пришлось проработать электриком. Сегодня Александр Розенбаум собирает стадионы, а тогда был мало кому известен. В зале дома культуры «Днепр», рассчитанном на 600 мест, сидело всего человек 50.
— Правда, что однажды Александра Розенбаума хотели в Киеве арестовать?
— Да, это было в 1982 году. Он приехал на организованный нами под Киевом фестивальчик «День рождения в лесу». Публика (человек 500) добиралась туда электричками, машин тогда ведь практически ни у кого не было. И вот выходим из электрички. А на платформе ко мне подходит крупный мужчина и спрашивает: «Вы Семен Рубчинский? Пройдемте». Под платформой — милицейский «бобик», «москвич» и мотоцикл с коляской. Меня посадили в этот «москвич» без внутренних ручек на дверях. Мужчина показывает мне удостоверение кагэбиста и заявляет: мол, им позвонили из горкома партии и сказали, что мы готовим слет сионистов, где Розенбаум будет исполнять антисоветские песни.
Одним словом, взяли меня, а за мной была очередь Розенбаума. Я говорю: «Высоцкого тоже так вот травили-травили, а потом оказалось, что он — гордость нашего народа. Так что решайте сами. Официального приказа об аресте у вас нет. Если арестуете Розенбаума, окажетесь в центре скандала и будете крайними».
Я сказал правду, потому что скандал случился бы точно, о нем обязательно написали бы газеты… Сотрудник КГБ спросил: «Берете под свою ответственность, что на выступлении не будет антисоветчины?» Я пообещал.
— И вас отпустили?
— Не просто отпустили, а даже доставили к месту, где намечался сбор публики (смеется). Концерт состоялся. Все закончилось благополучно. Но могло ведь быть и иначе…
— Кажется, именно в Киеве Розенбаум написал свою знаменитую песню «Крещатик, я по тебе иду на дело»?
— Да, в Киеве Розенбауму хорошо писалось. Мы с художником Аликом Татаровым, у которого Александр иногда останавливался в дарницкой квартире, рассказывали ему о Подоле, Шулявке и других городских районах, тем более что и я, и Татаров родились на Шулявке. Так появились известные строки «Я родился на Шулявке, на блатной».
Розенбаум очень любит наш город, и так как бывал здесь часто, в каком-то смысле немножко стал киевлянином. Особенно любил приезжать с семьей летом. Жили они у нашего друга Юры Гипотя на Оболони. У меня не останавливался — не было условий. А вот я бывал в Ленинграде у Розенбаума в гостях. Жил он с женой и маленькой дочкой в обыкновенной однокомнатной квартирке. Но по тем временам своя отдельная квартира считалась роскошью.
— Чем вас угощал?
— На дне рождения у отца Розенбаума я впервые попробовал красную рыбу и спросил его: «Чем вы красите скумбрию?» Он долго хохотал. Но я действительно тогда первый раз в своей жизни увидел этот деликатес! Было это в начале 1980-х, во времена дефицита.
— Что вы дарили Александру Розенбауму, что он — вам?
— Он — кассеты со своими песнями, а я недавно подарил ему афишу, которую мне прислали из Америки. Это воспоминание о его семи концертах в 1997 году во Дворце «Украина».
— Знаю, вы приглашали в Киев и Андрея Вознесенского, и Евгения Евтушенко…
— Гениальные поэты. Вознесенский, когда приезжал, был уже очень болен, порой забывал слова своих стихотворений. В зале плакали и подсказывали ему, так как знали каждое слово наизусть. Киевская публика очень любила Вознесенского!
А Евтушенко, несмотря на возраст, держался молодцом. Приемы, концерты, банкеты — спать ложились очень поздно, вставали рано. Не каждый молодой выдержит такой режим, а он выдерживал. Утром в холле гостиницы самый первый стоит — умыт, побрит, с чемоданчиком…
Во всех городах Украины публика принимала Евгения Евтушенко замечательно. Его стихи близки миллионам людей.
— Правда, что с вашей легкой руки в Киев приехал Окуджава, который поклялся никогда сюда не приезжать и двадцать лет не приезжал-таки?
— Все верно. Окуджаву два раза подряд не пускали на сцену в Киеве. Он приезжал и вдруг от «чиновников от культуры» получал отказ. А когда запрет был снят и его уже звали, больше ехать не желал. Обиделся. Но публика его ждала. И вот я придумал такой ход: попросил ценителей творчества Булата Шалвовича написать ему. Сто с лишним листов киевляне разными почерками исписали признаниями любви к поэту. И я привез ему в Москву целую папку. Но он, услышав, что я из Киева, не захотел даже по телефону говорить со мной.
Тогда я выслал ему эту папку по почте, через несколько дней позвонил, чтобы узнать, дошла ли моя бандероль. Трубку взяла жена Окуджавы и говорит: «Получили, но вы же не указали обратного адреса. Булат с вашей папкой не расстается, показывает ее всем, перечитывает, смеется и плачет». А потом подходит к телефону сам Булат Шалвович: «У меня намечались гастроли в Польшу, но я их отменю. Еду к вам, в Киев. Только два условия: выступать буду без гонорара и в небольшом зале».
Вы бы видели, как его принимала киевская публика! Было это в начале 1990-х. А гонорар он так и не взял. Вырученные средства мы отдали одному детскому дому.
— Ваша деятельность всегда была глотком свежего воздуха для прогрессивных киевлян. Но ведь вам нередко приходилось идти на риск…
— Просто я человек вольный и по-другому никогда жить не мог.
— Что для вас свобода сегодня?
— Свобода — это когда человек имеет право высказать свое мнение и за это ему не дадут по голове палкой и не посадят в тюрьму. Прежде всего человек должен быть внутренне свободен. Но свобода — не анархия, не вседозволенность. Свобода каждого из нас подразумевает уважение свободомыслия другого человека.
— Ходят легенды, что билетами на домашние концерты у вас служили кусочки обоев.
— Так и было. Кагэбэшники предъявляли их мне в качестве вещественных доказательств, требовали признаться, что я их продавал. Но я говорил: «А вы докажите, что это билеты! Это — пропуск для своих. Ведь попасть на концерт желающих много»… И никто доказать не мог.
— Ваш театр существует уже одиннадцать лет. Какими спектаклями в его репертуаре гордитесь?
— Есть у нас спектакли на стихи и песни Пушкина, Есенина, Галича. Есть постановка, посвященная трагедии Бабьего Яра, и блестящий концерт, основанный на песнях и стихах военного времени.
И, конечно же, один из лучших — спектакль-концерт «Вертикаль» о Высоцком. В нем мы хотим показать, как творчески рос Владимир Семенович, как менялись его песни. От блатных и дворовых он шел к военным, от шуточных — к философским и гражданским. Это была его «вертикаль».
И подобная вертикаль есть в жизни каждого из нас. Все мы штурмуем в жизни свои вершины.
3490Читайте нас в Facebook
