"У нас есть планы на вашу внучку!" - заявили чиновники пенсионерке, отказавшись отдать девочку-сироту в приемную семью
Несмотря на то что Еве Подлесной всего семь лет, она умеет готовить, сама управляется по хозяйству. А недавно девочка вынуждена была научиться делать уколы. Ее единственный родной человек, 76-летняя прабабушка Раиса Ильинична, страдает пороком сердца, язвой желудка и гипертонией. Едва ли не каждый день пожилой женщине становится плохо. Но вызывать «скорую» она теперь боится.
— Если бабушка будет слишком часто вызывать врача, меня у нее заберут и отдадут в интернат, — совсем по-взрослому объясняет Ева (на фото). — Ей это сказали тети из службы по делам детей. А я не хочу в интернат. Поэтому, когда бабушке становится плохо, я сама делаю ей уколы. Это не так уж и сложно. После укола бабушка немножко полежит — и ей вроде бы легче. Но когда она разговаривает с теми тетями из службы, у нее опять болит сердце.
Несколько дней назад Раису Ильиничну выписали из больницы. Маленькая худенькая пенсионерка с темными кругами под глазами — следами бессонных ночей — признается: уже и не надеялась, что выживет.
— До последнего не хотела вызывать «скорую», — говорит прабабушка девочки Раиса Ильинична (на фото). — Ведь сотрудники из службы по делам детей прямо сказали: «Если вам так часто нужна медицинская помощь, значит, вы не можете должным образом заботиться о ребенке. Будем решать этот вопрос». «Бабушка! — узнав об этом, закричала Ева. — Меня что, отдадут в интернат?!» Вот я и боюсь звонить на «103». Но две недели назад случился сердечный приступ. Меня увезли в больницу под капельницей. Думала, что больше не увижу свою Евочку.
Еще совсем недавно все было по-другому. Раиса Ильинична жила с семьей: дочерью, внучкой и маленькой правнучкой Евой. Ребенка помогали воспитывать бабушка и прабабушка. Но несколько лет назад бабушка скончалась от инсульта. А еще через год умерла от менингита мама Евы Алина. С тех пор Раиса Ильинична — единственный близкий человек у малышки Евы.
— Я для нее теперь и мама, и бабушка, — тяжело вздыхает пенсионерка. — Никогда не забуду, как Ева стояла возле гроба матери и, плача, говорила: «Мамочка, почему ты ушла? Как я теперь без тебя?» А я, обнимая правнучку, пообещала себе, что поставлю этого ребенка на ноги. Но беды, которые на нас обрушились, забрали у меня последнее здоровье. Дал о себе знать врожденный порок сердца. После нескольких приступов я поняла, что мне осталось недолго. И решила найти для Евы приемных родителей. Если ее удочерят добрые люди, я смогу умереть спокойно, зная, что о моей малышке позаботятся.
Раиса Ильинична начала искать для правнучки семью. Обращалась к друзьям и знакомым, к волонтерам из Красного Креста. Обмолвилась об этом и в Хмельницкой городской службе по делам детей.
— Подумала, что они тоже попробуют мне помочь, — говорит Раиса Ильинична. — Соцработницы сначала ничего не ответили. Но вскоре пришли к нам домой — в очередной раз проверить условия, в которых проживает ребенок. Это было странно, ведь несколько недель назад они уже проводили такую проверку. В этот раз начальница службы по делам детей Светлана Дикая как бы невзначай сказала: «Раиса Ильинична, мы тут подумали… Вы никому не рассказывайте, что одинокая и хотите найти семью для ребенка. Ни к чему это. О вашей правнучке мы позаботимся сами. Договорились?» Я удивилась: что плохого в том, что я сама хочу найти для Евы усыновителей? На этом разговор с соцработницами закончился. А вскоре мне позвонила знакомая: «Рая, тут есть одна хорошая семья. Они как раз намереваются взять девочку». Так мы познакомились с супругами Толмачевыми.
Наталья и Максим Толмачевы живут в трехкомнатной квартире в спальном районе Хмельницкого. У них трое детей: 15-летний Стефан, десятилетняя Иванка и пятилетний Назарчик. Наташа — на данный момент частный предприниматель, занимается торговлей. Максим работает менеджером на фирме по продаже техники, а еще занимается сельским хозяйством. Живут небогато, но вполне обеспеченно. Добрые, отзывчивые, обожают детей — так характеризуют семью соседи. В их квартире тепло и уютно, пахнет домашними пирогами.
*«Наши с Максимом дети — 15-летний Стефан, десятилетняя Иванка и пятилетний Назарчик — называют Еву сестрой, — рассказывает Наталья Толмачева. — Эта девочка стала нам совсем родной!» (фото из семейного альбома)
— Дети обожают пироги со смородиной, — улыбается Наталья Толмачева. — В очередной раз не смогла им отказать. Ева, кстати, тоже очень их любит.
— Это для Евы, для Евы! — в комнату вбегает маленький темноволосый мальчик. Заметив меня, широко улыбается: — Здрасьте, я Назар. Мне пять лет. А еще у меня есть братик и две сестрички.
— Он уже называет Еву своей сестрой, — говорит Наталья. — Это и неудивительно, дети очень к ней привязались. Мне иногда даже не верится, что мы с Евой познакомились всего полгода назад. Эта девочка стала совсем родной. Знаете, я давно хотела усыновить ребенка. Еще когда выходила замуж, мы с Максимом договорились: родим, сколько сможем, а потом обязательно возьмем ребенка из детдома — чтобы хоть одному обездоленному малышу подарить жизнь в семье. Но сделать это не позволяли жилищные условия. Мы снимали комнату в общежитии. Помню, когда родилась Иванка, пятилетний Стефан вдруг спросил: «Мама, а когда вы с папой кого-то из детдома возьмете? Вы же хотели!» — «Сынок, мы бы и рады, — ответила я. — Но этому ребеночку даже негде будет спать». — «Пусть спит на моей кровати! — предложил Стефанчик. — А я могу и на полу лечь». Нам повезло с детьми — они очень добрые, им чужды ревность и эгоизм.
Потом моя мама решила переехать на дачу, а нам предложила поселиться в ее трехкомнатной квартире. Мы, конечно, согласились и с тех пор живем здесь. Постепенно становились на ноги. Помогало сельское хозяйство — у мужа дом за городом, большой огород. И я, и супруг стали неплохо зарабатывать, поэтому вернулись к идее усыновления.
Когда знакомая рассказала о семилетней девочке Еве, для которой прабабушка ищет семью, мы с мужем захотели с ними познакомиться. И они нам сразу понравились. Как я потом узнала, мы им тоже. Ева хоть и маленькая, а все понимала. Знала, что бабушка знакомит ее с дядей и тетей не просто так. Сначала она смущалась. Мы с мужем осторожно завели с ней разговор. И уже через два часа девочка болтала без умолку! Смеясь, рассказывала нам о своих успехах в школе, о подружках. Когда пришло время прощаться, спросила: «Теть Наташ, а мы еще увидимся?» «И не раз», — ответила я и, встретив взгляд мужа, поняла, что решение принято: мы оба хотели удочерить эту девчушку.
Вскоре Ева познакомилась с нашими детьми. Больше всех обрадовалась Иванка. «Мама, мамочка! — закричала дочка, обнимая меня. — Так у меня все-таки будет сестричка?» А Назарчик буквально хвостиком ходил за Евой, нашел родственную душу. Они близки по возрасту, вот сыночку и интересно.
— Глядя на Еву и ребят, я не могла нарадоваться, — голос Раисы Ильиничны дрожит. — Они так подружились! О такой семье для правнучки я могла только мечтать. Наташа и Максим — очень заботливые родители. Они любят, но не балуют — когда надо, могут и поругать. И это хорошо. Мы решили, что, пока будем оформлять документы, Ева станет гостить у Толмачевых по выходным. С тех пор внучка не могла дождаться вечера пятницы.
В один из дней мы с Наташей и Максимом пошли в службу по делам детей. С собой взяли Еву и Назарчика. Встретившись с начальницей службы, я сказала, что нашла опекунов для правнучки. Реакция чиновницы меня шокировала. Покраснев буквально до корней волос, начальница службы Светлана Дикая при детях вдруг закричала: «А кто, скажите, пожалуйста, дал вам право распоряжаться ребенком? Мы все решаем, а не вы! Это ясно?» Она так кричала, что у меня подскочило давление. Максим Толмачев попытался вмешаться, но Дикая набросилась и на него: «А с вами вообще никто не разговаривает! Почему ребенок у вас живет?!» — «Не живет, а бывает в гостях», — возразил Максим. Возникла минутная пауза. Воспользовавшись ею, я спросила: «Что нужно сделать, чтобы я переписала на Еву свою квартиру? Мне нужны от вас какие-то документы?» — «Ничего не нужно», — резко ответила Дикая.
Оказалось, обманула. Когда на следующий день я пришла к нотариусу, тот сказал, что именно опекунский совет должен назначить человека, который подпишет дарственную вместо Евы. Но в службе по делам детей заявили, чтобы я и думать об этом забыла. После чего позвонила начальница отдела опеки и попечительства и начала кричать: «Вы все-таки стоите на своем! Мы же запретили вам самостоятельно кого-то искать! У нас есть планы на вашу девочку, хотим отдать ее на усыновление за границу. А если вы настолько больны и собрались умирать, будем говорить с вашим врачом. Значит, вы не можете заботиться о ребенке. Часто вызываете „скорую“? Если да — заберем у вас ребенка сейчас же». От волнения меня всю начало колотить. «Почему вы мне угрожаете? — расплакалась. — Я не хочу, чтобы мою Еву отправили за границу. Мечтаю лишь о том, чтобы ее усыновили люди, в которых я уверена!» После этого разговора у меня сильно разболелось сердце. Хотела по привычке вызвать «скорую», но вспомнила угрозу чиновницы. «Бабушка, что с тобой? — испугалась Ева. — Давай врача вызовем!» — «Нет, дорогая, не надо, — сказала я. — Лучше принеси мне шприц и пакетик с лекарствами. Попробуешь сделать мне укол сама».
— С тех пор чиновники объявили Раисе Ильиничне войну, — говорит Наталья Толмачева. — И нам тоже. Заявили, что мы с мужем никогда не сможем стать ни опекунами, ни усыновителями. «Вы, конечно, можете собирать бумажки, — усмехнулась начальница службы. — Но я гарантирую вам отказ. Здесь все решения принимаем мы, а не какая-то бабушка». Вскоре Раисе Ильиничне позвонили из районной поликлиники. Велели немедленно принести амбулаторную карточку.
— Оказалось, с моим врачом связались из службы по делам детей и попросили справку о том, что я по состоянию здоровья не могу быть опекуном внучки, — плачет Раиса Ильинична. — Чиновники позвонили и в Евину школу. Спрашивали, может ли классный руководитель подтвердить, будто я абсолютно не смотрю за ребенком. К счастью, учительница сказала им правду: что Ева всегда нормально одета и накормлена.
— Мы тем временем собрали необходимые для усыновления документы, — продолжает Наталья Толмачева. — Светлана Дикая с двумя подчиненными приходили к нам проверять жилищные условия. То, что увидели, им явно не понравилось — в доме всегда чисто, не к чему придраться. «Даже не знаю, — скривилась начальница. — По-моему, у детей постель грязная». Я еще раз подвела ее к детским кроватям и продемонстрировала чистое постельное белье. Ничего не ответив, Дикая с сотрудницами ушли. А вскоре мы получили отказ в праве стать усыновителями.
Этот документ есть в распоряжении «ФАКТОВ». В нем чиновники ссылаются на то, что в трехкомнатной квартире для детей недостаточно места. Дескать, там прописаны еще мама и брат Натальи Толмачевой. Справку начальника жэка о том, что эти люди по факту в квартире не проживают, в опекунской службе решили не учитывать. Слова соседей тоже. А еще чиновники пришли к выводу, что приемная семья не в состоянии содержать Еву. Дескать, официально у Максима Толмачева маленькая зарплата — всего 1350 гривен, то есть на каждого ребенка приходится всего 225 гривен в месяц.
— Справку о том, что мужу принадлежит дом и 77 соток земли, на которых ведется хозяйство, не приняли во внимание, — возмущается Наталья. — Хотела бы я посмотреть на детей, которые живут на 225 гривен в месяц. А наши одеты и накормлены, у них есть компьютер, мобильные телефоны и планшеты. И нам будут говорить, что мы не в состоянии содержать еще одного ребенка?! Кроме того, мы с мужем помогаем беженцам из Донецкой и Луганской областей, готовим для них еду, даем деньги. И делаем это без ущерба для своих детей.
— Вскоре я поняла, что проблема вовсе не в Еве, — вздыхает Раиса Ильинична. — Сама по себе правнучка чиновникам не интересна. Но у нас есть квартира. Кому она достанется после моей смерти? Явно не Еве, которую к тому времени отправят за границу. Но ни я, ни внучка этого не хотим. А чиновники не настроены потерять жилплощадь. Во время моего очередного визита они явно дали это понять. Начав опять на меня кричать, сказали: «Этим Толмачевым нужна не девочка, а ваше жилье! Они аферисты!» Я напомнила, что сама нашла этих «аферистов», и они, в отличие от них, ни разу даже не заикнулись о квартире. Подарить жилье Еве мне так и не разрешили. Не зная, что делать, я пошла другим путем — решила подарить квартиру Толмачевым. Ведь вижу, как эти люди заботятся о моей внучке. И даже если я завтра умру, а Еву заберут в интернат, ей хотя бы будет куда вернуться. Нотариус оформила документы. Но сотрудники службы сейчас оспаривают дарственную в судебном порядке. Дескать, подарив квартиру Толмачевым, я не учла интересов Евы, оставила ее без крыши над головой. И это при том, что я каждый день умоляю их разрешить Толмачевым стать усыновителями!
Начальник Хмельницкой городской службы по делам детей Светлана Дикая обвинения в свой адрес категорически отрицает. Но по-прежнему утверждает, что не бабушке определять, кто станет семьей для ее правнучки.
— Подобные решения принимает только служба по делам детей, — сказала журналистам Светлана Дикая. — Мы решаем, может ли семья усыновить ребенка. И вообще в этой ситуации мы как госучреждение видим абсолютно непонятную заинтересованность конкретной семьи в конкретном ребенке. А может, это меркантильный интерес? И не надо обвинять в этом нас. Мне Раиса Ильинична квартиру не дарила.
Очередную встречу Раисы Ильиничны и Светланы Дикой журналисты телеканала «1+1» записали на камеру. Даже зная, что ее снимают, чиновница перебивает бабушку, не дает ей сказать ни слова: «Устройство детей — это обязанность органов опеки и попечительства! И точка!» Этот визит закончился для Раисы Ильиничны очередным скачком давления. А приезд журналистов привел к тому, что пенсионерку и семью Толмачевых… вызвали на допрос в милицию.
— Сотрудники органов опеки заявили в правоохранительные органы, якобы я занимаюсь «незаконной посреднической деятельностью», — говорит Раиса Ильинична. — Именно так, оказывается, называется то, что я пытаюсь найти семью для своей правнучки. Дело пока не открыли. Но если его возбудят, мне будет грозить до трех лет лишения свободы. Я не знаю, что делать. Молюсь об одном — дожить до того момента, когда Наташа и Максим смогут удочерить Еву.
— Бабушка, не говори так, — Ева крепко обнимает пенсионерку. — Ты еще долго будешь жить! Мы будем жить все вместе: тетя Наташа, дядя Максим, Иванка, Назарчик, Стефан, ты и я. Как одна большая семья. Я давно хотела такую семью. А если меня отправят в интернат, сбегу оттуда, вот увидите. И за границу не поеду. Делайте со мной, что хотите, а все равно не поеду. Разве я вещь, чтобы чужие тети мною распоряжались?
5164P. S. Раиса Ильинична написала десятки заявлений с просьбой о помощи. Обратилась в Администрацию президента, в областную службу по делам детей, в облпрокуратуру. Пока все ее заявления остались без ответа. Тем временем Наталья и Максим Толмачевы на днях подали заявление в службу по делам детей. Чтобы удочерить Еву, Наталья официально зарегистрировалась как частный предприниматель. «ФАКТЫ» будут следить за развитием событий.
Читайте нас в Facebook
