Придя в паспортный стол, житель Прикарпатья узнал, что... умер девять лет назад
О том, что аферисты продали его квартиру, 32-летний Василий Гнатюк даже не догадывался. Десять лет назад он уехал на заработки в Одесскую область. А в квартире в Тисменице Ивано-Франковской области, где был прописан, остался его отец.
— Когда мы с папой созванивались, он уверял, что у него все в порядке, — рассказывает Василий Гнатюк (на фото). — «Живу нормально, соседи помогают, — говорил. — Муж и жена из соседней квартиры — такие добрые люди. Даже обеды мне иногда готовят. Ты же помнишь нашего соседа Ивана Зацерковного?» Когда я жил в Тисменице, у нас с Иваном были хорошие добрососедские отношения. Его жена Галина — уважаемый в городе человек, работала в государственной исполнительной службе. Я думал, они помогают отцу из добрых побуждений. А соседи оставили нас без крыши над головой.
Василий Гнатюк, возможно, до сих пор не узнал бы об этой афере, если бы прокурор Тисменицкой районной прокуратуры Анна Вороняк не пришла в городской дом престарелых и не увидела там его отца.
— Когда осенью прошлого года меня перевели в прокуратуру Тисменицы, мы с коллегой первым делом решили пройтись по учреждениям, где находятся социально незащищенные люди, — рассказывает прокурор Анна Вороняк. — В доме престарелых мое внимание привлек довольно молодой мужчина. Как правило, там можно увидеть пенсионеров 70—80 лет. А этому человеку только исполнилось шестьдесят. «Бедный мужчина, — сказали соцработники. — Ему некуда идти. Квартиру забрали какие-то аферисты. Он инвалид, сам не может о себе позаботиться». В декабре 2014 года ему ампутировали ногу: из-за неправильного лечения перелома у него началась гангрена…
Я решила с ним поговорить. «До сих пор не понимаю, как так случилось, что я остался без квартиры, — чуть не плакал мужчина. — Соседи — такая хорошая супружеская пара — отвезли меня сюда. Сказали, заберут домой, когда сделают в моей квартире ремонт. Но в свою квартиру я так и не вернулся. А соседи… пропали».
Инвалид, с которым разговаривала прокурор, оказался отцом Василия Гнатюка — Василием Михайловичем. К тому времени сын не выходил с отцом на связь.
— Мы начали разбираться в этом деле, — продолжает прокурор Анна Вороняк. — И выяснили, что Василию Михайловичу действительно принадлежала двухкомнатная квартира, вернее ее часть. Раньше в этой квартире проживали он, его супруга и сын Василий. Когда супруга Василия Михайловича умерла, принадлежавшая ей часть квартиры перешла по наследству их сыну. С тех пор квартирой владели Василий Михайлович и его сын Василий. Сын уехал на заработки и вскоре, по словам инвалида, связь с ним оборвалась. Василий не приезжал, они с отцом не созванивались. Тем не менее сын был прописан в квартире и по-прежнему владел ее частью. До тех пор, пока в дело не вмешались соседи инвалида.
— Я даже подумать не мог, что эти люди меня обманут! — качает головой Василий Михайлович Гнатюк (на фото). — Мы прекрасно ладили. После смерти жены и отъезда сына они стали мне почти родственниками. Я четко знал: на Ивана и Галину Зацерковных можно положиться. Они и лекарства купят, и по хозяйству помогут. Я тогда еще не был инвалидом, но, когда остался один, все пошло наперекосяк. Начал выпивать. Галина успокаивала: мол, не отчаивайтесь, все наладится. Готовила мне обеды. А Иван мог принести бутылку водки. Мы садились вдвоем, выпивали… И становилось легче. Все-таки я был не один.
Так и жил. Благодарил соседей за поддержку и сам старался им помогать. Например, когда они затеяли в своей квартире ремонт, белил им потолки. Они потом дали мне денег. Еще Зацерковные покупали мне продукты.
— Я, честно говоря, не понимала, с чего вдруг они стали такими щедрыми, — говорит мама Василия Михайловича Екатерина Михайловна. — Я сама уже старенькая, мне за восемьдесят. Редко выхожу из дома, поэтому толком позаботиться о сыне не могла. Но все равно регулярно к нему приходила. Понимала, что без женской руки мой Вася, любитель выпить, пропадет. Раньше даже не знала об этих его соседях. А после отъезда внука, тоже Васи, как ни приду, он только о них и говорит: «Вчера Галина обедом накормила и денег дала. А Иван свои старые вещи принес. Пообещал, что на выходных еще купит продуктов». «Но зачем им это нужно? — удивлялась я. — Они же не миллионеры, чтобы тебя содержать». Ей-богу, чувствовала подвох! Но Василий отмахивался: «Мама, что ты начинаешь! Тебе бы только во всем плохое видеть. Люди просто хотят помочь». Узнав, что Иван часто приходит к сыну со спиртным, я подумала, что этот мужчина просто нашел в моем сыне собутыльника. Но только зачем его супруге понадобилось за свой счет кормить Васю?
— Я не видел в этом ничего плохого, — тяжело вздыхает Василий Михайлович. — Много лет назад, когда жена еще была жива, я спас Ивана от смерти. Он упал на улице, потерял сознание и чуть не замерз на морозе. Когда я нашел его, он уже посинел. Я привел его в чувство, вызвал «скорую». После этого случая Иван сказал: «Теперь у вас в долгу. Вы спасли мне жизнь». Я решил, что, возможно, поэтому они с женой стали меня поддерживать. Галина, кстати, не раз говорила, что готова помогать до конца жизни. Однажды предложила: «Можем подписать договор пожизненного содержания. Будем заботиться о вас, так сказать, на законных основаниях». Я отказался.
Со временем Иван стал все чаще приходить ко мне с бутылкой. Однажды я выпил то, что он принес, и мне стало плохо — закружилась голова, все поплыло перед глазами… Зацерковные вдвоем что-то рассказывали о договоре: «Только подпишите — и мы всю жизнь будем вам помогать. Вам же самому лучше будет». Они показывали какие-то бумажки, но я мало что понимал, все было как в тумане…
Вскоре после этих событий Василий Михайлович упал и поломал ногу. В больнице ему наложили гипс, но перелом не заживал.
— У сына началась гангрена, — вспоминает Екатерина Михайловна. — В результате ногу пришлось ампутировать. Навещая сына в больнице, спросила, когда его выпишут. «Скоро, — ответил Вася. — Только не знаю, куда возвращаться. Пока я в больнице, соседи решили сделать в моей квартире ремонт. Они давно собирались». Еще одно непонятное проявление щедрости. Зачем им делать ремонт в квартире моего сына, да еще за свои деньги? Теперь понимаю, что причина была.
— Забирать меня из больницы приехали соседи, — рассказывает Василий Михайлович. — Они сказали, что домой пока не поедем — там еще идет ремонт. И отвезли в дом престарелых. «Это ненадолго», — заверили.
— Пообещали и… исчезли, — вздыхает Екатерина Михайловна. — Не понимая, что происходит, я пришла в исполнительную службу, где работала Галина Зацерковная. Спросила, почему они хозяйничают в квартире моего сына, а сам он, как бездомный, вынужден жить в каком-то приюте. «Я не буду перед вами оправдываться, — отрезала Галина. — И не дам ни копейки ни вам, ни вашему сыну. Хотите — подавайте на нас в суд. Все равно ничего не добьетесь». Я пошла к Васе домой и увидела, что в двери стоят другие замки. Вася ничего об этом не знал. Как оказалось, квартира ему уже не принадлежала.
Василий Михайлович уверяет, что соседи уговаривали его подписать договор пожизненного содержания. Вот только подписал он совсем другой документ — договор купли-продажи, в соответствии с которым он продал двухкомнатную квартиру своим соседям за… три с половиной тысячи гривен.
— Естественно, возникает вопрос: как он мог продать всю квартиру, если владел только ее частью? — недоумевает прокурор Анна Вороняк. — Вторая часть квартиры, как я уже говорила, принадлежала его сыну. Оказалось, аферисты придумали целую схему. Чтобы провернуть сделку, признали Василия, сына Василия Михайловича… умершим.
— Но каким образом?
— Оказалось, отец подписал не только договор купли-продажи, но и доверенность на имя своего соседа Ивана. Имея эту доверенность, Иван пришел в суд и заявил, что сын человека, чьи интересы он представляет, погиб. В подробностях рассказал, где и когда его похоронили, привел в суд людей, которые якобы присутствовали на похоронах. В результате суд признал Василия Васильевича Гнатюка умершим. На основании этого судебного решения отец погибшего унаследовал часть квартиры сына и продал жилье. И это, кстати, еще одно нарушение. В соответствии с законодательством, если человека через суд признают умершим, на принадлежавшее ему имущество на пять лет накладывается мораторий: даже если кто-то это имущество унаследовал, его невозможно продать. Здесь же часть квартиры Василия, которую по документам унаследовал его отец, успешно продали. И сделали это соседи, имевшие на руках доверенность от Василия Михайловича.
— То есть в то время, когда я жил и работал в Одесской области, в Тисменице меня… похоронили! — возмущается Василий Гнатюк. — Никогда не поверил бы, что такое возможно. Когда мне позвонили из прокуратуры, я немедленно приехал в родной город. Отец к тому времени уже был в доме престарелых, а в нашей квартире жил незнакомец, купивший жилье у Зацерковных. В паспортном столе сказали, что я умер еще девять лет назад. Говорят, на городском кладбище даже есть моя могила. Сотрудница паспортного стола долго смотрела на меня и повторяла: «Этого не может быть! Вы же умерли!»
В прокуратуре Тисменицкого района открыли уголовное дело по факту мошенничества и подделки документов. Василий Гнатюк тем временем попытался найти «добрых соседей», о которых ему рассказывал отец. Но Иван с Галиной как в воду канули. На следующий день после того, как в прокуратуре открыли уголовное дело, Галина уволилась из государственной исполнительной службы. Дома ни она, ни муж не появляются.
— Тем временем человек, который купил нашу квартиру, уже построил мансарду, — говорит Василий Гнатюк. — И, насколько я понимаю, вложил в ремонт приличную сумму. У меня нет оснований в чем-то его обвинять — он купил квартиру как добросовестный покупатель. Сейчас я хочу найти Зацерковных. И добиться возвращения квартиры или денег за нее. В Одесской области у меня собственного жилья нет. Получается, мы с отцом остались без крыши над головой.
Сейчас в прокуратуре назначили ряд экспертиз. В том числе и почерковедческую, которая определит, подписывал ли Василий Михайлович договор купли-продажи и доверенность на Ивана Зацерковного. Сам же Василий Михайлович утверждает, что ничего не подписывал. Или же он этого не помнит, так как находился под воздействием алкоголя и каких-то препаратов. Тем временем у прокурора есть вопросы и к государственному нотариусу, который не выполнил требования законодательства и после выдачи наследнику свидетельства на право наследства не наложил на имущество запрет отчуждения. А другой нотариус, вопреки законодательству, оформил договор купли-продажи дома, часть которого принадлежала признанному судом умершим человеку.
Кроме того, есть вопросы и к руководителям социальных служб, мэрии и другим чиновникам, бездушие которых привело к тому, что люди остались без жилья.
P.S.Имена и фамилии подозреваемых изменены в интересах следствия.
Фото газеты «Галицький кореспондент» и с сайта yakiev.com (в заголовке)
4601Читайте нас в Facebook
