Киевский бизнесмен подарил дом "айдаровцу", лишившемуся руки и ноги
Сейчас 40-летний Вячеслав Буйновский ходит без костылей, чуть-чуть прихрамывая. И уже водит автомобиль. Глядя на то, как он уверенно садится за руль, никогда не скажешь, что у него нет правой руки и правой ноги.
— Надеюсь, со временем я, как и окружающие, перестану замечать отсутствие ноги и руки, — говорит Вячеслав. — Наверное, это произойдет, когда полностью привыкну к своим протезам. А пока лишь учусь. Но врачи довольны моими результатами. Многие после первого месяца ношения протезов только делают первые шаги. А я уже на следующий день после того, как мне их подарили, вовсю ходил по больничному коридору. Было больно, неудобно, но очень старался. Хотелось поскорее научиться ходить, заснять это на видео и опубликовать ролик в Интернете. Это была бы моя благодарность всем добрым людям, которые помогли купить протезы. Хочу, чтобы они знали: я их не подведу.
«Увидев нас с дочкой после операции, сын тихо сказал: «Уезжайте…»
В сентябре прошлого года о 40-летнем бойце батальона «Айдар» Вячеславе Буйновском писали многие СМИ. Мужчине, потерявшему на востоке страны руку и ногу, срочно требовалась помощь. Рядом со Славой в Киевском военном госпитале постоянно находилась его мама Екатерина Михайловна. Но даже она тогда не знала, насколько серьезно ранен сын.
— Уже потом, когда кризис миновал, врач признался: Славе давали девять процентов из ста, что он выживет, — вздыхает Екатерина Михайловна. — Осколки гранаты, которая взорвалась прямо рядом с сыном, впились ему в живот, в нескольких местах пробив кишечник. Хирурги сделали ювелирную работу. Больше месяца Слава находился между жизнью и смертью. Температура под сорок, весь горел… Славик никогда не был аллергиком, но тут его организм почему-то отказался воспринимать большинство препаратов. Это осложнило ситуацию. Cыну сделали 19 операций. Мы продолжали бороться. Когда становилось совсем тяжело, я выходила из палаты и горько плакала. Потом брала себя в руки и возвращалась к сыну. При Славе должна была держаться. Когда мы с дочкой приехали в госпиталь, сына везли на каталке из реанимации. Несколько минут назад он узнал, что у него нет не только ноги, но и руки. Увидев нас, тихо сказал: «Уезжайте…» «Не дождешься, — твердо сказала я. — Я поставлю тебя на ноги, чего бы мне это ни стоило. Ты же знаешь: если что-то решила, не отступлю».
— Да уж, с мамой лучше не спорить, — улыбается Вячеслав. — Я был в шоке, не знал, что думать и как жить дальше. И тут мама. Ее уверенный командирский тон почему-то вселил в меня уверенность. Знаете, как в детстве: как мама скажет, так и будет.
— Если бы только почаще маму слушал, — шутит Екатерина Михайловна. — Я понимаю, что сын в свои сорок лет уже взрослый мальчик. Но все равно волнуюсь и не люблю, когда он от меня что-то скрывает. Так было, например, во время Майдана. До всех этих событий сын жил в родном городке Кролевец Сумской области, работал на СТО. Но когда на Майдане избили студентов, вдруг объявил: «Мама, я в Киев на заработки. Подвернулась одна «халтурка» — и уехал. Первое время мы регулярно созванивались, а потом связь оборвалась. Звоню, а он «вне зоны доступа». Не знала, что и думать. Подняла на ноги друзей и знакомых, хотела звонить в милицию. Потом включила телевизор и случайно попала на новости о событиях на Майдане. Оператор навел камеру на здание киевской мэрии, и я… увидела своего Славика!
— Я был среди протестующих, — рассказывает Вячеслав. — Накануне нас штурмовал «Беркут», я потерял телефон. Друзья по Майдану дали мне новый, но номер мамы не помнил. А покинуть Майдан не мог — я был ответственным за один из складов в КГГА. Через несколько дней увидел на Майдане объявление со своей фотографией. Эти листовки висели на каждом столбе! Это был привет от мамы.
— Которая искала тебя, как настоящий сыщик, — продолжает Екатерина Михайловна. — Когда увидела Славу на Майдане, попросила знакомых ребят, которые были там, развесить объявления с фотографией сына и номером моего телефона. Так мы и нашлись. Но на этом мои переживания не закончились. Революция уже победила, а Славик все не возвращался. В мае он позвонил и огорошил: «Мам, я в Луганской области. Служу в батальоне «Айдар». «Ты смерти моей хочешь? — не выдержала. — Зачем тебе это нужно?» «А кто, если не я?» — вопросом на вопрос ответил сын.
— Думаю, не надо объяснять, для чего все это делал, — говорит Вячеслав. — Не люблю пафосных слов. Я, как и все ребята, поехал защищать свою страну. Сразу оказался на передовой. Счастье, Металлист, Георгиевка, Лутугино, Красный Яр, Большая Вергунка, Хрящеватое, Новоселовка… Везде был пулеметчиком. Потом в Георгиевке мы смогли отбить у сепаратистов машину с зенитной установкой. С тех пор вместе с побратимом с позывным «Немец» работали на этой машине. Помню, однажды чудом остались живы. Прямо рядом с нашей зениткой в дерево попал снаряд. Взрывной волной меня отбросило метров на пять в сторону. Оглушило и контузило. «Немца», который сидел на месте наводчика зенитной установки, тоже отбросило в кусты. Он, весь в крови, кричал: «Мне, кажется, пуля в рот залетела!» Но пуля попала ему в воротник. В сантиметре от сонной артерии, представляете?
*Только месяц назад Славе поставили протез ноги, а он уже может ходить без посторонней помощи (фото c «Фейсбука»)
«Некоторые ребята, узнав о том, что стали инвалидами, попадали в отделение психиатрии»
— Было еще несколько случаев, когда чудом оставался жив, — говорит Вячеслав. — Бывало, и снайпер стрелял прямо перед носом, и мины разрывались в пяти метрах. Не верьте тем, кто говорит, что на войне не страшно. Не боятся только дураки. Получив контузию, я не стал ложиться в больницу. Понимал, что нужен на фронте.
В ночь на 2 февраля вместе с двумя ребятами был в Счастье на патрулировании. В нашу сторону прилетела граната. Ребята успели отскочить. Я тоже упал. Граната оказалась… прямо рядом со мной. Помню, попытался оттолкнуть ее рукой, и тут произошел взрыв. Я, как ни странно, не терял сознания. Почувствовал боль в ноге. Думал, ранило осколком. Потом смотрю, а ноги… нет. Ее полностью оторвало. Правая кисть тогда еще была, но висела как-то неестественно — не мог ею пошевелить. К счастью, мои товарищи быстро сориентировались. Наложили на руку жгут, а место, где была нога, обработали кровоостанавливающей присыпкой. С каждой секундой нарастала боль в ноге, побратимы накололи меня обезболивающим, даже дали трамадол. Наркотик помог немного продержаться. Я потерял сознание уже в больнице, в Счастье. Помню, как с меня сняли бронежилет и начали срезать одежду. Дальше — пробел. Очнулся уже в Киевском военном госпитале.
— Сын не помнит, как его возили по больницам, — продолжает Екатерина Михайловна. — Сначала привезли в 59-й мобильный госпиталь, затем в Харьков, а уже потом — в Киев. О том, что Славика ранили, мне сообщили его побратимы. Сказали, что ничего серьезного — мол, придет в себя и сразу позвонит. Страшную правду первой узнала моя дочка, младшая сестра Славика. Уже перед нашей поездкой в Киев она сказала: «Мама, держись! Славу очень серьезно ранили. У него нет ноги». Я кричала, наверное, на всю улицу. А дочка тихо сказала: «Это еще не все. Правой руки тоже нет».
— Я увидел это, уже когда пришел в себя, — вспоминает Вячеслав. — Сейчас меня спрашивают, не было ли отчаяния. Некоторые ребята, узнав о том, что стали инвалидами, попадали в отделение психиатрии. Нет, отчаяния не было. Был шок. Очень помогла мамина поддержка, именно благодаря ей я начал выкарабкиваться. Решил: лежать и страдать — не выход, лучше от этого точно не станет. А если буду бороться — может, что-то и получится.
— К счастью, за лекарства мы не платили — медикаментами обеспечивало государство, помогли и волонтеры, — говорит Екатерина Михайловна. — Еще волонтеры привели журналистов, которые сняли о Славе телесюжеты. И люди отозвались на призыв помочь сыну. Спасибо им большое. Не зная ни Славу, ни меня, они передавали нам деньги.
«В идеале хотелось бы вообще не хромать. Но всему свое время»
— Подбадривая сына, я и сама заставила себя поверить, что все будет хорошо, — признается Екатерина Михайловна. — Потом ходила по палатам и поддерживала других солдат. Славик тем временем потихоньку восстанавливался. Врачи сказали: если сыну поставить современные протезы, он сможет вернуться к полноценной жизни. К профессии — вряд ли (Слава был автослесарем), зато сможет ходить и сам себя обслуживать. Я обрадовалась. Но цена этих протезов опустила меня с небес на землю. Протез ноги стоит 180 тысяч гривен, руки — 200 тысяч. Где же мы, простые люди, возьмем такие деньги?
— Я тоже понимал, что это нереально, — говорит Вячеслав. — Но поставил себе цель в любом случае вернуться к нормальной жизни. Пускай даже без протезов. Заставил себя сесть в кровати и попросил маму не кормить меня с ложечки. Сказал, что буду есть сам — левой рукой. Решил стать левшой. У меня это, кстати, довольно быстро получилось.
— Тому, кто верит в свои силы, Бог обязательно поможет, — говорит Екатерина Михайловна. — У нас так и случилось. Неожиданно Славу решил взять под опеку благотворительный фонд «Абрикос», который помогает раненым бойцам АТО. У них немного подопечных, но они ведут своих ребят по жизни: собирают для них деньги, обеспечивают лечение и помогают после выписки из больницы. Не знаю, почему они решили помочь именно моему Славе. Большое им за это спасибо.
В сентябре прошлого года в большом зале Торгово-промышленной палаты Украины состоялся благотворительный вечер, целью которого был сбор средств для военнослужащих. В том числе для Вячеслава Буйновского. Гости мероприятия приобретали входные билеты, отправляя благотворительные взносы на счет фонда «Абрикос». Остальные средства собирали в течение вечера на аукционе, на который были выставлены ювелирные украшения, абонементы на проживание в пятизвездочных отелях, мебель, эксклюзивные предметы интерьера, а также личные лоты от известного коллекционера Александра Крылова и книга писательницы Оксаны Забужко.
— За один вечер мы собрали 111 тысяч 951 гривню, — рассказали «ФАКТАМ» в благотворительном фонде «Абрикос». — На тот момент помощь нужна была прежде всего троим нашим подопечным — Славе Буйновскому, Сергею Загасайло и Алексею Аванесяну («ФАКТЫ» писали об Алексее в январе нынешнего года, когда парень решил жениться на опекавшей его девушке-волонтере. — Авт.). Пострадавшим бойцам нужны были протезы и реабилитация.
— Все каким-то удивительным образом совпало, — говорит Екатерина Михайловна. — Одновременно объявление о Славе появилось на сайте «Левый берег». И на него тоже откликнулись десятки неравнодушных людей. Общими усилиями удалось собрать деньги на протез правой руки — а это 200 тысяч гривен. Узнав, что собрана необходимая сумма, сын сначала не поверил: «Мама, тебе это, наверное, приснилось. Так не бывает».
Протез поставили 7 февраля. Я навсегда запомню этот день. Написала в тетрадке: «7 февраля. Учимся писать» — и дала Славе ручку. А он под моей записью стал аккуратно выводить протезом «Буйновский». Несколько раз написал свою фамилию. И у него отлично получилось. Мы потом шутили, что с протезом он стал писать даже лучше, чем раньше.
— Почерк действительно стал аккуратнее, — смеется Слава. — Я был так счастлив этому протезу, что освоил его в рекордные сроки. Потом волонтеры сообщили еще одно радостное известие — оказалось, мне приобрели протез ноги тоже. Вот такой.
Закатив штанину, Вячеслав показывает протез. Поскольку у мужчины нет даже коленного сустава, ему пришлось переучивать тело держать баланс. Вячеслав справляется. Екатерина Михайловна всегда держит рядом с сыном инвалидную коляску — чтобы он мог присесть, если устанет. Слава старается не садиться. Устает, но продолжает разрабатывать новую «ногу».
— В идеале хотелось бы вообще не хромать, — признается мужчина. — Но понимаю, что всему свое время.
На этом сюрпризы не закончились. Оказалось, в Интернете волонтеры уже вовсю искали для него жилье. Ведь Слава ютился с мамой в старой маленькой квартирке, в узкий коридор которой не поместилась бы инвалидная коляска. Туалет находился на улице. Вячеслав и Екатерина Михайловна даже подумать не могли, что вернутся из госпиталя в… новый дом, который им подарит киевский бизнесмен.
— Помню, приходят волонтеры и говорят: «Есть человек, который захотел вам помочь. Он выделил очень крупную сумму. И мы уже присмотрели хороший дом в вашем городе», — вспоминает Екатерина Михайловна. — Я расплакалась от счастья. До сих пор не могу вспоминать этот момент без слез.
*Вячеслав Буйновский вместе с мамой Екатериной Михайловной в новом доме в родном Кролевце Сумской области
В доме, который купили Славе, четыре комнаты, и все они — в прекрасном состоянии. Сделан хороший ремонт, стоит мебель. А какой там красивый сад! Сын обожает фрукты. Там и яблони, и груши, и вишни, и сливы… И очень много места — Слава сможет подолгу гулять, разрабатывая свой протез.
— Вы смогли поблагодарить своего благодетеля?
— Нам так и не сказали его фамилию. Знаю только, что его зовут Игорь, он живет в Киеве. Волонтеры дали его телефон. Позвонила ему, поблагодарила, пригласила в гости. Но мужчина сказал, что не сможет. «Тогда еще вам позвоню», — сказала я. «Не выйдет, — ответил наш благодетель. — Поверьте, мне ничего не нужно. Самой лучшей благодарностью будут фотографии Славы в новом доме. Опубликуйте их в Интернете, и я их увижу». На этом наш разговор закончился. Когда еще раз набрала номер, он уже был «вне зоны доступа».
— Как в сказках: волшебники делают добро и исчезают, — улыбается Вячеслав. — После всего, что со мной произошло, я начал верить в сказки.
11231Читайте нас в Facebook
