Олег Пинчук: "С Рихтером меня познакомил в Женеве Ростропович"
Олег Пинчук — один из самых успешных скульпторов Украины. Его работы есть в собрании Национального художественного музея Украины, Киевского музея русского искусства, Венского музея истории искусств, а также в частных коллекциях ценителей прекрасного многих стран мира.
И сегодня, несмотря на непростое время, Олег ни дня не мыслит без работы, которая подарила ему возможность путешествовать по миру и общаться с легендарными личностями современности: Пьером Карденом, Мстиславом Ростроповичем, Галиной Вишневской, Святославом Рихтером…
О своих незабываемых встречах Олег Пинчук рассказал «ФАКТАМ».
— Олег, кто из мировых знаменитостей тебя больше всего впечатлил?
— Одним из таких людей был Святослав Рихтер. Меня с ним познакомил в Женеве Мстислав Ростропович. Было это в начале 1990-х годов, когда Рихтер приезжал в Женеву с сольным концертом. Я должен был встретиться с Ростроповичем в одном из отелей и отдать ему свой каталог. И вот пришел. За столом сидели Мстислав Ростропович, Галина Вишневская и седоватый мужчина с острым пронзительным взглядом, сдержанный, подтянутый, в скромном темно-сером костюме и белой рубашке. Это и был Святослав Рихтер. Узнав, что я родом из Украины, стал меня расспрашивать.
Я рассказал, что родился в Дрогобыче, а потом много лет прожил в Житомире, закончил там школу. Рихтер улыбнулся. Ведь, как известно, Святослав Теофилович родился в Житомире. Он стал вспоминать родные для него места, интересовался, как они изменились за последнее время. Ему было все интересно.
Мы пили кофе на террасе отеля, располагавшегося на берегу Женевского озера. Был прекрасный солнечный день. Святослав Теофилович пригласил меня на свое выступление. В концертном зале я сидел в одном из первых рядов и наслаждался музыкой в его исполнении.
Это был великий музыкант, гений! Когда выступление закончилось, зрители аплодировали Рихтеру стоя. Потом многие ринулись к сцене благодарить. Я тоже хотел сказать спасибо, но подумал, что наверняка пианист устал, и решил сделать это при случае позже. Увы, такой случай больше не представился. Вскоре музыканта, которому было за восемьдесят, не стало.
А я после выступления Рихтера еще долгое время находился под впечатлением от его волшебной музыки. Это был самый незабываемый концерт в моей жизни. С тех пор вынашиваю мысль установить памятник Святославу Рихтеру в Житомире — на родине гения. Сегодня на это в бюджете, увы, нет средств, людям нынче не до искусства. Но у меня желание остается — гонорар даже не нужен. Найти бы средства на бронзу, на установку. Думаю, мой замысел обязательно удастся осуществить.
— А где ты познакомился с Мстиславом Ростроповичем?
— Там же, в Швейцарии, где я в 1990-е годы жил и учился в Высшей школе визуального искусства. Нас познакомила в православном духовном центре в Женеве общая знакомая. Мстислав Ростропович был очень эмоциональным человеком, а его жена Галина Вишневская поражала красотой и изысканным вкусом. Ростропович называл меня молодым дарованием и восхищался моими работами. Он приобрел для своей коллекции рыбку, сидящую на камне. Кроме того, помог организовать выставку в главном офисе фирмы «Картье», представил многим влиятельным людям, которые затем приобрели мои работы. И я Мстиславу Леопольдовичу очень благодарен за это.
— Ты бывал на его концертах?
— И не раз. Мстислав Леопольдович не единожды присылал мне контрамарки на свои выступления. На его концертах собиралась вся женевская знать, было очень много блеска бриллиантов, рубинов, изумрудов. После концертов всегда устраивался фуршет, куда гости приходили не поесть, а пообщаться за бокалом вина.
— Знаю, судьба подарила тебе встречу и с Пьером Карденом, которому сейчас 92 года, при этом он не перестает фонтанировать творческими идеями. Четыре года назад он рассказывал мне в интервью, что строит в Венеции 60-этажный Дворец света, который будет готов уже в этом году. Сооружение похоже на цветок, лепестки которого располагаются на разных уровнях и устремляются к небу. Подпитываться здание будет от солнечного света. «Фактически это скульптура, в которой… можно жить», — объяснял Карден.
— Удивительный человек! Ему очень понравились мои рыбки с человеческими лицами, и он приобрел одну из них. В 1999 году Пьер Карден помог мне организовать выставку в своем центре моды в Париже. Причем совершенно бесплатно. Дал много ценных советов, как лучше расположить экспонаты для привлекательности экспозиции.
Но больше всего запомнилось, как, сняв пиджак, Пьер Карден сам помогал мне перенести несколько тумб. Я брал с одной стороны, он — с другой. Карден — человек, всего добившийся своим трудом, поэтому не гнушается физической работы.
— Кутюрье рассказывал, что отец его был небогат, делал вино, которое затем и продавал. И это позволяло семье выживать. А сейчас, помимо всего прочего, Карден владеет одним из самых престижных в Париже ресторанов высокой кухни «Максим».
— Я обедал с ним в этом ресторане — предмете его гордости. Там побывали многие мировые знаменитости. Карден — вегетарианец. Мяса не ест, употребляет овощи и рыбу. В качестве закуски нам подали салат с морскими гребешками, рукколой и хлебными трубочками. Потом рыбу под каким-то очень необычным соусом, а на десерт — экзотические фрукты. Пили хорошее вино.
Трапеза была весьма изысканной. Но, признаюсь, порции оказались настолько миниатюрными, а блюда — малокалорийными, что из-за стола я встал полуголодным, хотя, наверное, это и полезно для здоровья.
— О чем вы беседовали?
— Карден бывал в Киеве, вспоминал, как красива столица Украины. Его поразила архитектура города: соборы, старинные улочки и здания, Днепр. А еще восторгался талантом Святослава Рихтера, с которым был лично знаком.
— Олег, сегодня ты один самых известных скульпторов Украины. В чем секрет твоего успеха?
— Мой девиз: «Через позитив и труд — к победе!» Вспоминаю свое первое участие в республиканской выставке изобразительного искусства «Молодiсть країни» тридцать лет назад — весной 1985 года. Очень хотел в ней участвовать и сделал скульптурный портрет ветерана войны. Он получился живым, с высоким челом философа. А для пущего совершенства эту работу из гипса я решил затонировать под бронзу, денег на которую у меня, студента Института изобразительного искусства и архитектуры, понятное дело, не было. Как, впрочем, и опыта тонирования.
И когда я нес свою скульптуру на выставку в Дом художника, «патина» на затылке ветерана… стерлась. Но я не стал отчаиваться и установил его поближе к стенке, чтобы не было заметно. Потом, правда, пришлось полностью все переделать, но портрет стал даже лучше, чем прежде.
— Поражаюсь твоему оптимизму.
— А зачем же расстраиваться? Закончилось-то все хорошо. После той выставки я участвовал в городских, республиканских, всесоюзных, в результате чего в 1990 году меня приняли в Союз художников СССР. В такое счастье я и не верил (смеется). А вообще мне повезло, что начинал свою творческую деятельность в период перестройки. Это время давало молодым возможность найти свою дорогу в жизни.
И я после окончания института искал себя. Делать всю жизнь скульптурные портреты ветеранов мне не хотелось. Тем более быть подмастерьем у мэтров, которые получали от государства заказы, а воплощать идеи в жизнь под их руководством приходилось начинающим художникам. Мы лепили, а они приходили и только нас подправляли.
Помню первый свой заказ. Я должен был вылепить Музу в греческом стиле для одного архитектурного сооружения. Сделал скульптурный эскиз. И вот пришло время утверждения на художественном совете. Работа моя понравилась, однако попросили подправить некоторые детали. Я учел замечания, сделал все, как просили, — что-то убрал, что-то добавил. Прихожу опять на худсовет. А там уже совсем другие люди. И они мне говорят, что нужно опять все переделать, то есть… вернуться к первому варианту.
Понял, что буду лепить эту Музу целый год и только нервы испорчу. А тогда уже в стране повеяло духом свободы, можно было заниматься, чем хочешь. И я, посмотрев на все это дело, решил идти работать на… железобетонный завод, где подрабатывал в студенческие годы.
— Что же ты там делал?
— Бетонные вазы для парков и улиц. В 1980-е годы весь Киев был украшен такими — в них выращивались цветы. Одна, созданная по моей модели, до сих пор стоит возле подъезда моего дома. И вот тогда, делая эти вазы, я пришел к мысли: чтобы заниматься чем-то своим, нужна мастерская. Добился, чтобы мне выделили нежилое помещение, где бы я мог работать и в выходные, и в нерабочее время — то есть когда хочу. Там я стал трудиться 24 часа в сутки, там родились мои первые фантазийные животные, с которыми я вышел на рынок.
— Без всякого начального капитала?
— Какой там капитал! Денег не было поначалу даже на нормальную еду. Я питался вермишелью быстрого приготовления, которая в кружке запаривается кипятком. Но меня это не огорчало, даже от такой еды получал удовольствие. Конечно, понимал, что нужны будут деньги на выставки, на рекламу. Но судьба была ко мне благосклонна. Мои фантазийные животные сами на себя обращали внимание. В то время в искусстве ведь было очень много негатива, а они несли позитив и неизменно вызывали улыбку и желание радоваться жизни.
— Как же столь необычные образы приходили тебе в голову?
— Денег не было. И я отправился на заводскую свалку металлолома. Там пришла мысль делать интересные композиции — абстрактные натюрморты из ржавых труб, гаечных ключей и прочего хлама. Работы мои заметили, они стали участвовать в выставках. Как-то даже поехали в Швецию и несколько композиций купили шведские коллекционеры. С тех пор пошло-поехало…
Мне предложили сделать выставку в американском фонде к приезду в Киев Джорджа Сороса. Тогда я и понятия не имел, кто это. На выставку приехала и баронесса из Швейцарии госпожа Вэтэншпиллер. Она приобрела мои работы за приличные деньги, на которые в Киеве можно было приобрести несколько квартир. Но я все потратил на образование в Высшей школе визуальных искусств в Женеве.
— Олег, год назад в Киеве открылся памятник основателям Киево-Печерской лавры — святым Антонию и Феодосию. Ты — автор этого проекта. Над чем работаешь сегодня?
— Выпущен новый каталог с моими работами. Я его подарил послу Испании в Украине. И этот каталог увидел приезжавший в Киев Нобелевский лауреат писатель Марио Варгас Льоса. По случаю его приезда в Украину испанский посол организовал ужин у себя в резиденции. Среди гостей присутствовали и мы с женой. И там Марио Варгасу Льоса в руки попал каталог. Оказалось, он собирает фигурки бегемотов.
Увидев на фото моего бегемота, он пришел в восторг. И одну из работ я ему подарил. А вскоре получил от писателя письмо с благодарностью. Он написал, что этого моего бегемота с крылышками поставил в своем кабинете на самом видном месте и что эта работа его вдохновляет.
967Читайте нас в Facebook
