Гиорги Барамидзе: «Проблема украинской элиты в том, что она одновременно занимается и политикой, и бизнесом»
Директор Национального антикоррупционного бюро Артем Сытник объявил, что первые 70 детективов приступили к учебе. Вести занятия, которые продлятся до начала октября, будут украинские и зарубежные специалисты. Не исключено, что детективы изучат опыт Грузии, где в свое время коррупцию ликвидировали в достаточно сжатые сроки. Кстати, весной этого года первым заместителем Артема Сытника стал Гизо Углава, занимавший при президенте Михаиле Саакашвили должность заместителя главного прокурора Грузии.
Недавно Украину посетил еще один грузинский реформатор, вице-спикер парламента, оппозиционер Гиорги Барамидзе (на фото). В команде Михаила Саакашвили он был министром обороны (2004 г.), государственным министром по вопросам европейской и евроатлантической интеграции (2005—2012 гг.). Во времена правления Эдуарда Шеварднадзе Гиорги Барамидзе, будучи руководителем президентской фракции в парламенте, возглавлял «Центр расследования коррупции».
На встрече с журналистами, состоявшейся в Международном центре реформ, Гиорги Барамидзе выразил надежду на то, что украинское Антикоррупционное бюро в паре с реформированной прокуратурой даст серьезный импульс борьбе с мздоимством. Но, по его мнению, одними карательными методами действовать не следует, борьба с коррупцией должна сопровождаться либерализацией экономики, дерегуляцией и снижением налогового пресса.
— Большинство прокуроров занимаются в основном делами, на которых можно сделать деньги, — сказал Гиорги Барамидзе. — Недавно Михаил Саакашвили рассказывал, что одна из компаний получила письмо, в котором прокурорские работники просили прислать документы, поскольку правоохранители… подумывают о том, не завести ли на фирму какое-нибудь дело. Прокуратура — один из пораженных органов украинского политического организма. Собственно, как налоговая и таможня.
Чем интересен для Украины пример Грузии? У нас все было значительно хуже, чем у вас. Ведь грузины по натуре менее законопослушные люди, чем украинцы. Это факт, который я с сожалением должен признать. Но когда нам удалось провести реформы, Мировой банк сказал, что Грузия — страна номер один по преобразованиям. То есть путь и темпы выхода из этого коррупционного болота у нас самый правильный. Цифры говорят сами за себя: мы снизили налоги на 60 процентов, а бюджет вырос в 11 раз. Теневая экономика была больше, чем в Украине — 80 процентов, а мы довели ее практически до минимума — пяти процентов.
Я был председателем специальной парламентской антикоррупционной комиссии еще во времена президентства Эдуарда Шеварднадзе. Кстати, уже тогда мы были одной командой с Михаилом Саакашвили и Зурабом Жванией. И позиция у нас была такая — своих не щадить. Мы неоднократно говорили президенту, что правительство коррумпировано. Эдуард Шеварнадзе не верил, и поэтому была создана спецкомиссия. В коррупционных действиях были уличены четверо министров, входящих в нашу политическую партию, но мы не могли подавать конкретные материалы в суд — это должна была делать прокуратура. Вот тогда мы и поняли, что дальше слов дело не пойдет.
После Революции роз мы продолжили работу по тому же принципу — не покрывать своих: ни однопартийцев, ни кумовьев… А ведь в Грузии кумовьев больше, чем в Украине, а родственные связи теснее. Нас, руководителей государства, было не много, человек двадцать. И мы дали слово не брать взяток. Даже сейчас, когда нынешние власти сажают в тюрьмы бывших высокопоставленных чиновников, работавших при Саакашвили, против них не выдвинуто ни одного обвинения в присвоении средств. Хотя до выборов, на которых победили наши оппоненты, они утверждали, что Михаил Саакашвили — миллиардер, получающий по одному лари с каждого из проданных литров бензина. Они пришли к власти, но ни миллиардов, ни даже миллионов так до сих пор и не нашли.
Проблема представителей вашей элиты в том, что они занимаются и политикой, и бизнесом. Из-за этого им приходится прикрывать своих бизнес-партнеров, а также сопротивляться переменам. Ведь в существующих условиях они обогащаются и сильно боятся дерегуляции, рыночной экономики, конкуренции. Рыночная экономика может существовать лишь в условиях реальной конкуренции. А не то что есть сейчас — олигархическая, как бы рыночная, экономика.
В политику приходят или для зарабатывания денег, или для славы, то есть из-за амбиций. Мы за многие годы пребывания в грузинской политике доказали, что пришли туда за славой. Одни говорят, что мы дураки, так и не ставшие миллионерами. Но я считаю глупцами их, а себя — счастливым человеком. Несмотря на нынешние гонения и черный пиар, люди понимают, что все это — ложь. Они тебя уважают, и это — самый большой кайф в жизни.
Фото в заголовке с сайта news.liga.net
915Читайте нас в Facebook
