Татьяна лиознова: «за фильм «семнадцать мгновений весны» вячеславу тихонову присвоили звание героя социалистического труда, а мне дали орден октябрьской революции за… «активное участие в создании картины»

Татьяна Лиознова сняла всего восемь фильмов, три из которых — «Карнавал», «Три тополя на Плющихе», «Семнадцать мгновений весны» — стали культовыми. Увы, ничего, кроме известности, картины режиссеру не принесли. Татьяна Михайловна живет скромно, чтобы не сказать бедно. Но говорить об этом не хочет, напоминая: «Согласитесь, это не юбилейная тема!»

«С Константином Симоновым перестала встречаться из-за мамы»

- Татьяна Михайловна, говорят, женщине столько лет, на сколько она себя чувствует.

- Я чувствую себя на восемьдесят ПЯТЬ! (последнее слово Татьяна Михайловна просит написать заглавными буквами.  — Авт. )

- Как собираетесь отмечать юбилей?

- В кругу самых близких друзей. Их немного, но, слава Богу, они меня не оставляют.

- Считается, что у режиссуры, как у войны, неженское лицо. Как вы чувствовали себя в мужской профессии?

- Отлично! Не люблю этот вопрос, считаю, нет женских и мужских профессий, как не существует женских и мужских фильмов. Картина может быть либо хорошей, либо плохой, других разделений не признаю. Хотя характер у меня скорее мужской, в случае чего могу и прикрикнуть, и словцо крепкое применить.

- Какую из своих картин любите больше всего?

- Все картины — мои родные дети, все выстраданы. Как и положено матери, всех детей — и более успешных, и менее — люблю одинаково. Однажды какой-то не очень добрый журналист написал: «У других дети, а у Лиозновой одни коробки». Он имел в виду круглые металлические контейнеры, в которых раньше хранили фильмы. Да, это действительно так, но я ни о чем в своей жизни не жалею.

- Как вам удалось снять один из самых трепетных фильмов о любви — «Три тополя на Плющихе» — не только без столь модных нынче эротических сцен, но даже без всякого намека на какую бы то ни было эротику?

- Наверное, картина получилась такой трепетной, что в работе над ней я использовала прекрасную песню Александры Пахмутовой «Нежность». Я придумывала, как героиня картины Нюра, которую играла Татьяна Доронина, могла бы петь эту песню в народной манере, растягивая слова и ойкая. Как потом эта песня полностью изменит ее как человека. Это будет уже совсем другая Нюра — не затюканная мужем, а узнавшая, что может любить и быть любимой. Она ведь такой и была до замужества, но муж, хам и браконьер, превратил ее жизнь в ад. И она смирилась, потому что в деревне так принято: вышла замуж — живи, иначе назовут гулящей. Хороший муж, плохой — неважно. Это крест, который нужно молча нести. Конечно, и после поездки в Москву Нюра не уйдет от мужа, но помыкать ею он уже не сможет. Хотя ее история любви была короткой, как песня. У меня во всех картинах много музыки: и в «Семнадцати мгновениях весны», и в «Карнавале».

- А у вас в жизни была красивая история любви?

- Я слишком много времени уделяла работе…

- Но, говорят, за вами ухаживал сам Константин Симонов?

- Он действительно очень хорошо ко мне относился, но ничем серьезным наши отношения не закончились. Так, гуляли вместе, до дома он меня провожал, на машине несколько раз прокатил, а больше ничего не было. Мама, увидев, что я выхожу из его машины, ужасно ругалась: «Ты молоденькая девочка, а он взрослый, солидный мужчина, что о тебе люди скажут?!» И я перестала с ним встречаться, если звонил, просила отвечать, что меня нет.

«Лучшим в мире режиссером считаю Чарли Чаплина»

- Вы смотрите свои фильмы?

- Не могу сказать, что только этим и занимаюсь, но, конечно же, смотрю. А как иначе?

- Ходят слухи, что «Семнадцать мгновений весны» вы ни разу в жизни не видели от начала и до конца.

- Неправда, видела! В этой картине, едва ли не впервые в советском кино, нацисты — не опереточные злодеи, а умные люди и серьезные противники.

- Насколько я знаю, у вас с ними свои счеты…

- Во время войны погиб мой папа — тихий, скромный человек, работавший бухгалтером в Народном комиссариате черной металлургии, и трое моих дядей — братьев мамы. Но это не мешало мне в работе над картиной, наоборот, помогало.

- А как вы относитесь к раскрашенной версии фильма о Штирлице?

- Я сама активно участвовала в работе. Группа, которая делала картину, каждый месяц приезжала ко мне. Ребята привозили материал, спрашивали у меня совета. Часто бывал и Александр Любимов. Эта работа помогла мне прийти в себя после четвертой по счету операции. Я вновь почувствовала себя при деле, нужной, как много лет назад… Сейчас много спорят о том, стоило ли это делать. Но это ведь не первый случай в истории кинематографа, когда старую черно-белую картину реставрируют и делают цветной. Кстати, мне категорически не нравится выражение «раскрашивать», лучше сказать «придать цвет». В свое время американцы сделали цветным легендарный фильм «Унесенные ветром», и никому даже в голову не пришло возмущаться по этому поводу. Картина до сих пор смотрится будто снята недавно. Фильмы моего любимого Чарли Чаплина, которого считаю самым лучшим режиссером в мире, молодежь не смотрит только потому, что они черно-белые. И это очень обидно. «Семнадцати мгновениям весны» не только придали цвет, но и сделали цифровым, отреставрировали и видеоряд, и звуковые дорожки. Его ведь много эксплуатировали. И я вам так скажу: кому не нравится «Штирлиц» в цвете, пусть не смотрит!

- Но ведь у картины особая стилистика — вы в свое время сделали ее черно-белой, чтобы создать видимость кинохроники?

- У каждого из фильмов свой зритель. Людям моего поколения ближе черно-белый вариант, а современная молодежь, надеюсь, будет смотреть картину в цвете. Хотя, конечно же, оригинал всегда лучше любой копии, даже усовершенствованной.

- Трудности возникали при работе над цветной версией?

- В каждом конкретном случае нужно было очень точно подобрать цвет, а это, оказывается, сложнее всего. Художники выбрали цветовую гамму 50-60-х годов, чтобы сделать происходящее на экране максимально достоверным. Много работали с ярко-красными фашистскими повязками, они выбивались из общего ряда. Но больше всего хлопот доставило лицо Вячеслава Тихонова — оно не должно было быть ни румяным, ни чересчур бледным, его старались сделать матовым. Работа была очень кропотливой, сделана с уважением к оригиналу.

- Каким еще изменениям подверглась картина?

- Герои в новой версии двигаются чуть быстрее, чем раньше. Произведения Моцарта и Вивальди звучат сейчас в более быстром темпе, чем в то время, когда были написаны. К тому же фильм слегка сократили. Новая версия «Семнадцати мгновений… » должна была выйти на экраны осенью. Но к 9 мая Первый канал показал, как вы говорите, «раскрашенную версию» картины «В бой идут одни старики». Возникло своеобразное творческое соревнование, и Второй канал поторопился с выпуском «Штирлица».

«Во время учебы в институте я пять лет проходила в юбке, пошитой из папиных брюк»

- Что давало вам силы выдерживать напряженный ритм съемок?

- Дисциплина. Привычка не выходить за границы сметы, не выбиваться из графика и всегда оставаться на высоте.

- Многие советские актеры жалуются, что из-за нерегулярного питания на съемках заработали язву или гастрит. А вы как питались?

- Наливала чашку горячего чая и выпивала во время перерыва. На большее мне просто не хватало времени.

- Вы получали приличные гонорары?

- В общем, грех жаловаться. Но не забывайте, что я снимала редко, иногда одну картину от другой отделяли несколько лет.

- Ваши проекты закрывали?

- Нет, просто я не могла работать по приказу или по разнарядке свыше, брала только те сценарии, которые цепляли, затрагивали душу. Поэтому подолгу сидела без зарплаты и особо никогда не шиковала. Одни и те же вещи носила по нескольку лет. Но мне не привыкать. Во время учебы в институте пять лет проходила в юбке, которая была пошита из… папиных брюк, а кавалеры все равно в очередь становились.

- Неужели за создание такой картины, как «Семнадцать мгновений весны», вас никак не отметили?

- Вячеславу Тихонову присвоили звание Героя Социалистического Труда, а мне дали орден Октябрьской революции с удивительной формулировкой «За активное участие в создании картины».

- Говорят, вы заядлая автомобилистка.

- Было дело… Теперь об этом можно только вспоминать.

- Каким вы были водителем?

- Говорили, что хорошим. Мне все было под силу — любой вираж могла заложить. Хотя случалось всякое. Однажды зимой ехала в машине одна, а дорога была скользкая, да еще сверху припорошенная снежком. Ужас! Машину так и водило из стороны в сторону, и я, несмотря на свой многолетний водительский опыт, ничего не могла сделать. Сначала сильно испугалась, а потом… начала смеяться. Так и доехала. Часто, возвращаясь из гостей, набирала полную машину друзей и всех развозила по домам. А как-то была в гостях, вышла на улицу, а машины на месте нет.

- Испугались?

- Не успела. Хозяева с одним из гостей начали смеяться: оказывается, они шутки ради перетянули мою машину на другую сторону. Хотели посмотреть, какое у меня будет лицо, знали, что я без машины своей жизни не представляю.

- Автомобиль скорее мужская страсть. А какие у вас женские слабости — духи, меха, красивая одежда?

- Даже неудобно как-то признаваться в таком детском пристрастии, но я очень люблю мороженое…

483

Читайте нас в Facebook