Игорь Кожома: "После избиения мне пришлось самому себе удалить четыре зуба"
Доброволец батальона «Донбасс» (позывной «Зугрэс») Игорь Кожома, десять месяцев проведший в плену, до сих пор не может смотреть видео, снятое в его родном городе Зугрэсе 7 октября прошлого года.
Его — безоружного, прикованного наручниками к столбу в центре города — избивает и унижает собравшаяся толпа. Умышленно бьют в лицо, стараясь нанести увечья. «Стараются» все: и оккупанты, и ополченцы, и земляки, среди которых есть даже подростки.
«Ты видел, как у него зубы вылетели?» — спрашивает какой-то ПТУшник у своего приятеля. «Ты это видел, а я это снял!» — радостно отвечает ему приятель. И довольные собой юноши, которые тоже наносили удары беззащитному Игорю Кожоме, спокойно идут на занятия. А избитого мужчину, годящегося пацанам в отцы, уводят вооруженные люди.
— У моей соседки, которая на той видеозаписи грозится меня удушить и все спрашивает, кто «меня нанял», накануне погиб внук, а кум чуть не подорвался на растяжке, — вспоминает Игорь Кожома. — Несмотря ни на что, я ей сочувствую. Хотя моих доводов в тот момент женщина не услышала бы — публику перед этим унизительным действом соответствующим образом разогрели. Рассказали, что это все я: и мины из кассетного снаряда «рассыпал», и растяжки под носом у ДНРовцев на пути местных жителей поставил. В общем, «наемник», «каратель», «убийца детей». А под таким мощным эмоциональным прессингом люди в толпе верят всему, что им внушают…
Четвертого октября прошлого года в карьере за городом подорвались семеро школьников, нашедших неразорвавшуюся мину из кассетного боеприпаса. В результате взрыва двое ребят погибли на месте, трое получили увечья, двоих детей осколки почти не задели. Как рассказали родители пострадавших, возле карьера находилась военная база боевиков «ДНР», летом 2014 года карьер являлся военным полигоном и в то же время мишенью для нашей артиллерии. Осенью Зугрэс и вся прилегающая местность оказались в глубоком тылу «ДНР». Но лишь после трагедии с детьми местные власти и ДНРовцы наконец-то занялись обезвреживанием боеприпасов, оставшихся в карьере.
— Соседка обвиняет меня в том, что я якобы подбросил мину на полигон, куда отправились играть дети, — говорит собеседник. — Но «подбрасывать» мины из кассетного боеприпаса ни я, ни кто-то другой не мог — на это способна лишь артиллерия. А растяжка, на которой чуть не подорвался кум соседки, тоже ведь была установлена на территории, уже давно подконтрольной боевикам.
*7 октября 2014 года Игоря Кожому приковали к столбу в центре Зугрэса, объявив карателем и убийцей детей
Сам Игорь, рискнувший отправиться в глубокий тыл к сепаратистам, сожалеет об этом до сих пор.
— Конечно, визит домой в разгар войны был моей роковой ошибкой, — сетует мужчина. — Я ехал в родной город, где меня многие знают, без оружия, вовсе не для того, чтобы устраивать там диверсии. Хотел увезти оттуда жену. Никогда себе этого не прощу. Сам едва не погиб, да и супруге досталось. Жена, прикованная за руку к этому же «позорному» столбу, пыталась закрыть меня собой…
Направляясь домой после месяца, проведенного в госпитале с травмой, которая была получена во время выхода из Иловайского котла, Игорь Кожома еще не знал, что кто-то «слил» в социальные сети списки бойцов батальона «Донбасс», куда он в июле, накануне Иловайской трагедии, записался добровольцем. Узнал об этом, уже прибыв в Зугрэс. Но понадеялся, что еще не так много людей ознакомлены со списками. Уходя на войну, он всем своим близким сказал, что едет на заработки в Одессу. Лишь жене по приезде признался, что воевал за Украину.
Задержали Игоря Кожому на пятые сутки его пребывания в родном городе, в его собственной квартире, шестого октября минувшего года. За женой пришли пару часов спустя… В родном подъезде с картинами на стенах Игорь Анатольевич расслабился и, когда в дверь постучали, уверенно открыл, не сомневаясь, что это соседи, с которыми он годами поддерживал хорошие отношения.
— Избивать меня начали сразу же, как только доставили в комендатуру (она сейчас находится в здании милиции Зугрэса), — вздыхает Игорь. — У столба, куда утром привели с табличкой «Он служил карателям» на груди, доконали окончательно. И физически, и морально…
Несмотря на то, что с того рокового дня прошел год, мужчина вспоминает случившееся со слезами на глазах.
— После того как земляки избили меня, безоружного «карателя», пришлось самому себе удалить из сломанной челюсти четыре зуба. В «подвале» соседнего здания бывшего ГАИ, куда меня привезли сразу после судилища, отказались принять потенциального покойника. Вышедшие навстречу две молодые девушки в камуфляжной форме возмутились: «Зачем вы его нам привезли? У него же все отбито!» Меня повезли дальше…
Игоря больше месяца продержали в помещении завода «Топаз» в Донецке, не оказывая никакой медицинской помощи. Все это время он не мог спать: болели ребра, отбитая печень, постоянно приходилось застирывать куртку, на которую вытекал гной.
— На лице у меня от побоев образовались два флюса, и один уже превратился в фиолетового цвета флегмону, из которой постоянно сочился гной, — рассказывает собеседник. — Но так сильно меня уже нигде не били: разве что чуток приложат прикладом «для порядка». Мол, вспоминай, с кем ты должен был связаться на территории «ДНР».
*"Возможности для диалога между западом и востоком Украины все еще есть", — считает боец «Донбасса» (фото автора)
Боевики все пытались выйти на какую-то «партизанскую сеть диверсионно-разведывательных групп», с которой, по их мнению, был связан Игорь Кожома.
— Ну, с этими, «укропами, которые разъезжают на мусоровозах с минометами и минируют все на своем пути», — иронизирует Игорь. — Даже гараж, откуда они мою машину «конфисковали», сепаратисты вскрывали с опаской — думали, что я его заминировал.
«Тревожный чемоданчик» со всеми документами семьи Кожомы, который жена Игоря заботливо приготовила для отъезда, тоже изъяли, а затем уничтожили. Однако это в дальнейшем и помогло Игорю… выбраться на волю!
Долгие восемь месяцев Игорь Кожома пробыл в плену у донских казаков, можно сказать, в рабстве. Восьмого мая нынешнего года, когда «республиканская нацгвардия ДНР» успешно штурмовала базы своих же вчерашних побратимов — казаков, на одной из которых содержался и Игорь, он представился вольнонаемным работником и… остался работать в подсобном хозяйстве. Уехал оттуда уже в июле.
— Лишь спустя два месяца, когда я подлечил водянку на ноге, чтобы хотя бы иметь возможность передвигаться, я тихонько убыл на мирную территорию, где жена уже восстановила мне паспорт, — вспоминает собеседник. — Кстати, у казаков я впервые получил ощутимую медицинскую помощь. Мою уже почти беззубую гниющую челюсть спасла доктор по имени Лена. Она капала мне антибиотики дважды в сутки. Это настоящий врач, для которого нет «своих» и «чужих» — есть лишь пациенты. Доктор Лена мне обувь подобрала из «гуманитарки» и носки. До этого вместо моих развалившихся ботинок мне дали берцы — оба на одну ногу. Их я и носил.
О том, что произошло с его супругой, Игорь узнал спустя почти месяц пребывания в плену. Ларису две недели продержали в каком-то подвале для заложников (на территории Макеевки) и затем еще месяц — под домашним арестом. Все это она рассказала мужу на первом краткосрочном свидании, которое им разрешили лишь первого марта.
— За время своего плена я дважды стал «звездой» Yоutubе, — смеется Кожома. — Где-то в середине ноября фейковый обмен с моим участием на казачьей базе в поселке Нижняя Крынка (район Макеевки) приехал снимать сам Грэм Филлипс (британский блогер и журналист, сотрудник российских государственных телеканалов Russia Today и «Звезда». — Авт.)! Как только «парламентер» сепаратистов якобы отправился к украинцам, неподалеку в поле раздался взрыв. Мина прилетела не издалека: слышен был как сам выстрел, так и взрыв. При этом журналист, говоривший на ломаном русском, изобразил на лице глубокую озабоченность и произнес: «Вот видите, Украина срывает мирный переговорный процесс, вы не нужны этой стране». Я просто улыбнулся в ответ, дав понять, что раскусил «творческий замысел» авторов постановочного сюжета.
Сейчас Игорь проходит медицинское обследование в Киеве, а потом будет решать, где «пускать корни». Хорошие предложения, в том числе и от прежних работодателей, уже есть. По образованию мой собеседник — экономист, а опыт работы у него самый разнообразный — и прорабом был, и автомобильным хозяйством заведовал. В том, что в его истязаниях принимали участие подростки, снимавшие все это на видео, мужчина усматривает прежде всего вину политиков, педагогов, родителей и в последнюю очередь — самих подростков.
— Годами, со времен Советского Союза, моим землякам вбивали в головы, что на Западной Украине живут фашисты, которые боролись против «мирных советских граждан», — рассуждает мужчина. — А на промышленном Востоке — какая-то рабочая алкашня, которой не интересна история своей страны и чужда ее культура. И за 24 года независимости Украины мало что изменилось. Никто по-прежнему толково не объясняет детям, за что боролись люди, у которых во времена Голодомора отняли все! Годами нажитое хозяйство, дома, скот, родной язык, историю и даже саму Родину. Вот где стоит искать и искоренять истоки напряженности между регионами. Национальная литература и история по-прежнему существуют у нас «отдельно». Голодомор и политика советских вождей, начиная от Ульянова-Ленина, которые и устроили этот Голодомор, тоже как бы сами по себе. Все родительские собрания в школах по-прежнему начинаются и оканчиваются «главным» вопросом — «добровольными взносами» в казну класса и казну школы…
По мнению собеседника, если бы не коррупция и воровство, то не нужны были бы никакие поборы.
— Помню, как незадолго до войны прочел в местной газете помпезную статью о том, что у нас в городе отремонтировали детский садик. Долго смеялся. После того как подсчитал, что за указанные в статье средства можно было два новых детсада построить! — вспоминает Кожома. — Поэтому, когда начался Майдан, а затем аннексия Крыма и оккупация Донбасса, я уже знал, на какой стороне я буду сражаться и за что.
Даже замы по воспитательной работе в армии (по старинке говоря, «замполиты»), по мнению собеседника, «не дорабатывают», что во время войны недопустимо. И работать, считает Кожома, нужно как с бойцами, так и с населением.
— Как-то стояли мы в Курахово (Донецкая область), и наш батальон решил поделиться с местной ребятней гуманитарной помощью, в которой оказалось много сладостей, — рассказывает Игорь Анатольевич. — Я, руководствуясь своим родительским опытом, не собирался раздавать «манну небесную» просто так, чтобы не воспитывать в юных гражданах неблагодарных потребителей. Попросил детей прочесть стишки, песенки спеть. И… Только одна девятилетняя девчушка из десятка школьников смогла вспомнить несколько стишков и спеть гимн Украины.
«Каратель» щедро отсыпал ей конфет, а остальных принялся учить. Спустя неделю все детки, крутившиеся вокруг бойцов, уже знали гимн своей страны и хоть какие-то считалки, стишки, детские песенки из мультиков и фильмов.
— Наш «замполит», увидев меня в окружении детей, спросил, чем я занимаюсь. Я ответил ему: «Выполняю вашу работу», — замечает боец.
Напоследок я, конечно, поинтересовался у Игоря Анатольевича, готов ли он встретиться со своими земляками, облапошенными все той же кремлевской пропагандой, и взяться за их перевоспитание. «Зугрэс» ответил, что не знает, когда это случится. Но уверен: делать это придется. Ведь там, в Зугрэсе, он оставил не просто родные стены, там — малая Родина, масса людей, с которыми он общался годами. Пусть и не все они сейчас разделяют убеждения Кожомы. Но, по мнению собеседника, «есть с чего начинать». Несмотря ни на что, родственники и соседи продолжают… доверять друг другу. И это тот первый кирпичик, считает житель Донбасса, с которого можно начинать строить человеческие взаимоотношения заново.
— Одна из наших кумушек, объявившая себя на волне референдума «за ДНР» прямо таки «россиянкой», тем не менее не забрала ключи от своей квартиры, которые хранит у нас на случай своего длительного отсутствия. И мы по-прежнему храним у нее ключи от своего жилья. Значит, не все между нами потеряно. Есть почва для диалога, — улыбается собеседник.
7397Читайте нас в Facebook
